- Запутывай меня! - отчаянно взмахнул рукой Корень. - Я вот что имел в виду, когда употребил термин "антивремя". В известной нам части мира события происходят в определенных последовательностях. В частности, раскаленной термоядерными процессами внутри Солнцце испускает фотоны - и они растекаются от него во все стороны. Подчеркиваю: ОТ НЕГО. Если же мы наблюдаем обратное: свет звезды идет К НЕЙ, - почему не сделать вывод, что время Г-1830 течет в обратном направлении?
- Потому что это неверно! - отрубил Брун. - Не последовательность событий задана ходом времени. Она задает его! Это еще называют, если помнишь, связью причин и следствий. И с этой стороны все ясно: следствие - то, что гипотетические существа Марины у Г-1830 заметят наш "Буревестник", - никогда не наступит раньше причины, то есть прибытия нас туда. И нечего себе головы морочить.
- Что ж, мб= и так, - сдался Иван.
- Да, это объясняет, - кивнула Марина, - хотя и не все…
- Нет, я удивляюсь на вас, - подхватился с места Тони Летье. - И на тебя, Марина, и особенно на Ивана. Профессор давит на вас своим апломбом и авторитетом - и вы легко отказываетесь от своих правильных идей…
- Так или не так, - вздохнул Стефан. - что это меняет!..
Аскер повернулся к Тони, насупил лохматые брови.
- Чем сбивать с толка других, пилот, скажи что-то свое… если есть что.
- Есть! - запальчиво ответил Летье. - Время - нечто куда большее, нежели длительность событий. В этом сходятся представления людей и в философии, и в мифологии - начиная от бога Хроноса, поглощающего своих детей, то есть все, что он породил, - и в искусстве, особенно поэзии… все эпосы мира в конечном счете о времени! - и науки. В частности, представляемая тобою физика с универсальным символом t во множестве формул и уравнений, описывающих самые разные явления.
- Какой каскад терминов, какая эрудиция! - Брун поцокал языком. - Только я на Земле возвратил зачетки не одной сотне студентов, которые маскировали незнание предмета подобной трескотней. Чтоб они пришли еще раз…
- По сути, по сути, профессор!
- В твоих доводах нет сути. В подтверждение мысли "время это нечто" ты опираешься на гипотезы, кои сами еще нужно доказать…
IV.
- Постой, Брун! - прозвучал из угла отсека высокий звонкий голос Галины. Не прошло и часа, как ты говорил о трусости мышления, ошибках и непонимании, в том числе и собственном… и тебе было стыдно. А сейчас ты снова на коне, будто на ученом диспуте на Земле, где победить противников значит переговорить их. Но мы не на Земле. И побеждать-убеждать нужно не Тони, меня, Ивана и всех, а… как-то выходить из ситуации. Нас ежесекундно относит на сотни тысяч километрв в сторону Плеяд, а вы…
"Устами младенца…" - подумал Стефан.
И снова все увидели, как Брун умеет краснеть. Он смотрел на Крон, приоткрыв рот, видно, намеревался и ей ответить; тем временем краска заливала его лицо, достигла лба и лысины. Он сел, опустил голову. Все молчали.
- Ты права, девочка, ах, как ты права… - медленно проговорил физик. - А я просто старый самодовольный индюк. Привык ставить на своем. И студенты-то ведь часто со мной соглашались, лишь бы не было хуже, и сотрудники… Вот и ответ на твои недоумения, Марина, на недоумения всех. Нас заносит. Вместо поиска истин - победа над оппонентами. Не знаем ни что такое время, ни толком о мире причин и следствий, древнеиндийской кармы… Истина не в том - и спасибо тебе, Галинка, что я хоть сейчас уловил ее. Есть огромная Вселенная, мы в ней меньше мошек. Да что - меньше вирусов. И что бы с нами не присходило, от выдуманных ли "причин" к "следствиям", или реальных, если они есть, или наоборот - все это не может быть главным во Вселенских делах. Подробности десятого порядка. А мы все корчим из себя… и я тоже - будто мы пуп Вселенной. А вот если мы так. а что будет с нами и не нами такими же там - то?.. Понимаешь, разрешение твоего парадокса не в том, что те гипотетические существа увидят и как они стареют-молодеют… оно в том, что и они такие же микроскопические недоумки, как и мы, малые подробности на непонимаемом Главном.
- Ну, это тебя снова занесло, - не согласился Корень, - только теперь в иную крайность.
- Пока что занесло всех нас, - молвил Стефан. - И так далеко, как еще никого нкигда.
- Так я об этом и говорю, - сказала Галина. - Нам нужно туда лететь? Там есть звезда?
- Нет! - помотал головой Брун.
- Нету, Галинка… - грустно усмехнулся Летье; он утратил интерес к спору. - Не о чем и говорить.
Все посмотрели на капитана.
- Подождите, - сказал Корень. - Бруно, сначала резюме. Оно у тебя есть.
- Резюме? Если осторожно и честно, то мы столкнулись с явлением обратного течения света. Световых лучей, фотонов. Не от некоего центра-источника, а к нему… но там уже не источник, а сток? - Аскер пожал плечами. - А уж что за этим: иное время, антивремя или что-то еще… судить не берусь. Отсюда мы это не распознаем.
- Так, поговорили. - Корень поднялся. - Суммирую я. Яркость целевой звезды Г-1830 уменьшилась втрое, расстояние, измеренное мною и Мартом, возросло на 4 парсека. Брун дополнил это третьим… кхе-гм! - результатом: гироавтомат не врал; мы его переградуировали напрасно. Достаточно ли всего этого для вывода: звезды там, - он указал на оранжевую точку на звездной карте, - нет?
- Да.
- Вполне.
- Да.
- Да…
- Увы, да.
- Объявляю торможение в экономическом режиме. Ускорение 0,6g.
- В экономическом? - поднял брови Март.
- Всем действовать по штатному расписанию, подготовить свои помещения, закрепить предметы, слить жидкости… как всегда. После выхода на расчетное ускорение продолжим разговор. - Капитан помолчал, посмотрел на товаришей. То, что мы сейчас решили, как вы понимаете, еще далеко не все.
V.
После подготовительных работ дежурные Корень и Март поднялись на мостик. Остальные астронавты, собравшиеся к этому времени в отсек управления, закрепились ремнями в креслах. За стеной в кормовой части завыли, набирая обороты, маховики противовращения; постепенно, будто уходил под ногами пол, исчезала тяжесть. Раздраили смотровой люк: звезды в нем замедляли свой круговорот; невесомость совпала с их неподвижностью. Затем заработали маховики поворота, направляя звездолет в сторону Солнцца. В иллюминаторе и на овальном экране впереди снова сдвинулись и замелькали созвездия. Астронавтов притиснуло к спинкам кресел. Несколько минут маховички в шахте гироавтомата завывали на разные голоса, успокаивая "Буревестник" в новом положении.
Пришел черед двигателей. Включение их почувствовали просто: передняя стена отсека поднялась и стала потолком. Мостик с двумя астронавтами повернулся на шарнирах в новое положение. Сидевшие в креслах теперь лежали в них. Они высвободились из ремней, повернули и закрепили сиденья ны недавнем полу, ныне боковой стенке.
Иван и Стефан, выверив все приборы, спустились к товарищам.
Теперь каждый переживал ощущение полета. Тяга двигателей не создавала целиком спокойное ускорение, подобное тяготению планет. Сотрясения от микровзрывов аннигилирующих порций антигелия и водяного пара упруго передавались по корпусу "Буревестника"; тело чувствовало инфранизкий музыкальный гул.
- Интересно, насколько раньше Ньютона люди задумались бы над тяготением, если бы оно так давало себя знать? - задумчиво молвил Брун.
На его высказывание не обратили внимания; каждый думал о другом.
- Немного же мы привезем на Землю, - вздохнула Марина, - после трех десятилетий скитаний в ксмосе. Только и того, что вернемся сами сравнительно молодыми - спасибо анабиозу и относительности. Да еще звездолет.
- Это уже немало, - вставил Март.
- Освистают и это начинание, не обольщайся, - заметил Летье. - Все, кто был против звездолета-мастерской, и безрезультатный возврат наш истолкуют в свою пользу. "Ага! Мы ж предупреждали!.." А какой шум устроят деятели из ГИПРОЗВЕЗДа: "Вот, не послушали нас!.. Летели бы в нормальном звездолете… А то все у вас, не как у людей, даже время!"
Марина и Галина рассмеялись. Но Стефан смотрел на пилота без улыбки:
- Почему же - безрезультатный? Сообщим факт потрясающей силы: не все звезды там, где их видят.
- Да кто поверит-то? - вступил физик. - Я задаю сейчас себе вопрос: если бы я не полетел с вами… а вы помните, как я нападал на ваш проект, - и дожил до возвращения "Буревестника" с такой новостью, я поверил бы вам? Принял бы за чистую монету эти наши не слишком обильные и шаткие наблюдения? А вы знаете, какой я был до самого недавнего времени, пока новые обстоятельства и Галинка, спасибо ей, малость не вразумили меня… - он посмотрел на товарищей. - Как бы вас встретил ТОТ Брун Аскер, ученый в законе, в авторитете?.. Я бы вас в клочья разнес. Посмешищем сделал. И уверяю вас, ТАКИХ Брун Аскеров там гораздо больше, чем обновленных. И всех эта новость - да еще возврат с полдороги шокирует и ополчит. Она заденет такие интересы!..
Он перевел дух, продолжал:
- Тони вспомнил о позиции ГИПРОЗВЕЗДа. А какой окажется позиция Звездного Комитета Земли… теперь уже, наверно, не Земли, а Солнечной. Позиция людей, которые снаряжают дорогостоящие экспедиции, направляют их к определенным звездам… а звезды этой там может теперь и не быть?
- Вообще-то да, - кивнул пилот, - это наиболее обескураживает. Мы привезем не открытие, а закрытие. Закрытие звездной карты мира, не чего-нибудь! Ведь в принципе теперь на любую звезду, у которой не побывали, надо смотреть так: то ли она там, то ли наоборот. Хочу я человек - хочу я чайник.
- А и в самом деле: нас еще и к психиатрам могут отправить на обследование, - закрутил головой Аскер. - Брр… перспектива. Тем не менее пилот прав: требуется новая звездная карта. В ней надо учитывать оба типа: звезды-источники, которые светят, и звездные стоки типа Г-1830 - которые вбирают лучи. Может, даже галактики-источники и галактики-стоки… Н-да!
- Почему молчит капитан? - спросила Галина.
- Правда, Иван, чего ты отмалчиваешься?
Все повернулись к Кореню. Тот сидел, подперев рукой подбородок. Лицо было в тени, только волосы сияли алюминиевым блеском в свете газовых трубок да лоснился кончик толстого носа. Он распрямился, откинулся к спинке кресла. Черты его лица были крупны, даже несколько размашисты: мясистые губы, массивный подбородок, широкие брови, высокий покатый лоб, выпуклые глаза, кои смотрели всегда внимательно.
- Кто вам сказал, что мы летим назад?
- Тогда куда же? - воскликнул Летье. - Сместимся к Альдебарану? Двойная звезда, очень интересные силовые поля, нерасшифрованные сигналы. И всего на два парсека дальше.
- Нет. Мы полетим туда, куда нас послали: к Г-1830.
- К настоящей Г-1830!? - Тони присвистнул. - 14 парсеков до нее и еще 10 до Солнцца - почти 80 световых лет. А топливо? А то самое время?.. Может, у тебя в кармане бессмертие - и ты отрежешь всем по кусочку?
- Перестань, Тони! - рассердился Иван. - Я говорю вполне серьезно.
В отсеке стало тихо.
- Извини, Иван, но это целиком несерьезно, - нарушил молчание Стефан. Три торможения и два разгона вместо запланированных двух и одного. При нашем запасе аннигилята можно рассчитывать на скорость до 100 тысяч километрв в секунду - в 2,5 раза меньшую, чем сейчас. Полет продлится 240 лет… Да, у нас надежная система анабиоза. Но уже в первые 60 лет он просто утратит смысл, ведь за это время можно долететь до Земли, а оттуда на новом звездолете до Г-1830 и обратно.
- Я всегда восхищался твоей способностью быстро вычислять все в уме, Стефан. Компьютера не надо, - спокойно ответил Корень. - Но позволь внести поправки. В нынешнем комфортном режиме полета всех шестерых - да, так. Но если минимизировать все… ВСЕ! - до последней крайности, сможем. С субсветовой. Вот на это и направь свой математический и конструкторский дар. - Капитан встал, посмотрел на товарищей. - Нас послали ИССЛЕДОВАТЬ звезду Г-1830 со странным поведением. Мы уже начали это делать, кое-что открыли…
- Хорошенькое кое-что! - подал голос Брун.
- Да. Уж как вышло. Вот и надо продолжать, выложиться в этом. Не забывайте: мы не принадлежим себе. Участие в звездной экспедиции не только шанс попасть в историю и на мемориальную доску. Вспомните, чего стоило синтезировать для нас тонны антигелия, все остальное. Это труд миллионов. И вы сами понимаете: если мы привезем на Землю скандальный факт "А звезды-то там нет", это скомпрометирует не только нас - это пустяк! - всю эту тему, все направление. Ни через 200, ни через тысячу лет никто туда не полетит. Звезд много, одна другой притягательнее. А знание действительно исключительно важное. И надо набрать его побольше. А для этого нет иного варианта, как лететь ТУДА…
- Что ж, резонно, - пробасил Брун. - И что ты конкретно предлагаешь?
- Уменьшить конечную массу "Буревестника" настолько, чтобы лететь к Г-1830, а от нее к Солнццу, как и раньше, с субсветовой скоростью. Для этого придется частично демонтировать звездолет, оставить в космосе лишнее оборудывние, инструмент, припасы, обиходные вещи. Придется гораздо больше времени проводить во льду. Надо внимательно осмотреться, составить перечень, рассчитать - и решить… Тогда мы не проиграем во времени в сравнении с экспедицией, которую пошлют, - Корень нажал голосом, - вместо нас и после нас.
Конструктор Март нервно барабанил пальцами по подлокотнику; для него подобный поворот дел выглядел катастрофой, крушением всех планов.
- Ну, и дальше? - едко усмехнулся он. - Ломать не строить, ума не надо, справимся. Ну, опустошим и уменьшим звездолет. А потом? Лететь туда - не знаю куда, искать то - не знаю что? Как в сказке! И снова окажемся в дураках.
- Ты серьезно? - посмотрел удивленно на него Корень.
- Конечно. Мы столкнулись с самым простым фактом: свет звезды распространяется не в ту сторону. Не туда. И не можем решить, антивремя это или что-то еще. А там сложнейший непонятный мир. Прилетим, удивимся и повернем назад, ничегошеньки не поняв.
- Так по-твоему, люди не должны туда летать? - воскликнула Галина.
- Почему! Люди вообще - да. Но не мы. Такая экспедиция должна готовиться с Земли. Годами, понимаешь. А не партизанским налетом. Вернемся, расскажем и покажем наши наблюдения. Да, скорее всего, будет скандал и позор. Но рано или поздно истина восторжествует, так всегда бывает. Придется некоторое время походить в мучениках науки. Но это честнее и мужественнее, чем пускаться… извини, Иван, - в авантюру. Пять торможений и разгонов вместо трех, подумайте об этом!
- Зачем так говорить!
- Неужто ученым на Земле виднее?
- По-моему, Стефан прав…
- Лучше нас к этому никто не подготовлен.
- Ты неправ, Мартик, насчет авантюры и поражения, - перекрыл поднявшийся в отсеке шум Летье. - Раз в четырнадцати парсеках мы наткнулись на такое, ясно же, какое это богатое явление. Чем ближе подлетим, тем больше наберем материала, это же очевидно. Вернемся не с пустыми руками - а там пусть на Земле разбираются. Так что я - за.
- Вот что, - поднял руку Корень, - надо считать. Довод о пяти субсветовых ускорениях/торможениях вместо трех очень серьезен, это все мы понимаем. Не потянем - значит, действительно авантюра, придется возвращаться. Расчеты поручаю Марту и Аскеру. Все.
3. Человек в пятой степени
I
Галина Крон передвинула кресло к краю балкона, развернула к поручням.
Над темно-синим морем краешек заходящего солнца расплылся между длинными тучами алой полосой. Верхняя туча окрасилась розово-серо; но скоро этот цвет перешел в сизый, который густел, темнел. Далеко справа от моря розовели снежные вершины гор. В провалы между ними падали темно-синие тени.
"Странно, - думала Галина, - перед нами сидит и внимательно слушает пожилой почтенный дядька, который в момент старта "Буревестника" еще не родился. Он мне в отцы годится, если не в деды. Для него все, что мы рассказываем, далекое прошлое. А для меня - почти вчера, несколько дней назад…"
Тогда все вернулись к своим делам. Она отправилась в радиорубку. Открыла овальные дверцы, остановилась на пороге, окинула взглядом свое хозяйство: радиопередатчики, трансляционный узел, автоматы наводки локаторов. Вошла, нажала несколько клавиш на пульте. На контрольном щите вспыхнули зеленые индикаторные числа, стрелки приборов дружно отклонились вправо. Ни одна красная лампочка не загорелась: все было в порядке.
В никелированной скобе на сером боку транслятора торчал букетик коричневых стебельков с шишечами осыпавшихся цветов и скрученными сухими листочками. Он напомнил Галине, что последний раз она была здесь год назад. Цветы из оранжереи принес Тони. Девушка взяла стебли: от них пахло прелью и пылью.
"Целый год… На Земле у меня уже родился бы сын. Почему сын, может, дочка?.. Нет, пусть сын. Непременно сын. А здесь никто еще и не знает, кроме Марины. Даже Тони."
Внезапно ее охватила тревога, похолодело в груди. Как же теперь будет? Год назад и ей, и Тони казалось, что самое трудное: создание звездолета в полете позади. Настроение было легкое - теперь оно выглядит крайним легкомыслием. Если они полетят к настоящей Г-1830 на "облегченном", то есть реально опустошенном звездолете, жизнь станет очень трудной. А она ждет ребенка. Мечтала, как будет с ним гулять в оранжерее… Какая уж теперь оранжерея, она первая полетит за борт.
Галина швырнула букетик в мусоропровод. "Они разошлись - или еще спорят?" - нажала клавишу на щитке транслятора.
- Послушайте, - прозвучал в динамике тенор Стефана Марта, - а может… никакой звезды и там нет? Вообще нет? Нет, правда. Ее нет там, где мы ее видим. Почему из этого вытекает, что она есть в противоположной стороне, где мы ничего не видим?
- А что есть?! - это воскликнул Бруно.
- Марево, призрак. Оптический пространственный парадокс, кой мы по своей тупости не понимаем. Вот и будем гоняться за привидениями, блуждать по Вселенной, как савраска без узды.
- Даже если так, все равно нужно лететь туда, - весомо сказал Аскер. Чтобы прочно установить, что там ничего нет. Для подлинного исследователя отрицательный результат равен положительному.
- Стефан, хватит морочить голову себе и другим, - прозвучал голос Кореня. - Тем более что у тебя много работы. Иди считать.
- Эхе-хе! - судя по голосу, Март поднялся с кресла. - В прежние времена вашу категоричность называли словами "сжечь корабли". Жалко жечь-то. Это же не древнеримская галера - звездолет. И строили-то сами. Уникальнейше. В Космосе. А теперь…
"Что же будет? - думала Галина, обхватив себя руками за плечи. Поговорить с Тони?.."