Алена, наконец, выдохлась, прислонилась к стене спиной и разочарованно посмотрела сначала на парня, потом на свои покрасневшие от натуги кулаки:
–– Бесчувственный болван!
–– Со вторым не согласен, а на счет первого, рад, что ты смогла это заметить. Теперь все? –– с участием спросил он.
Девушка тяжело вздохнула и понуро поплелась к выходу.
–– Ты куда?
–– В столовую! Проголодалась…после спарринга.
Рэй непонимающе нахмурился и последовал за ней. Они молча дошли до столовой, молча сели за свободный столик, получили подносы с пищей, и кэн спросил:
–– Почему ты так ведешь себя?
–– Как?
–– Вызывающе, истерично, неприязненно.
Алена лениво поковыряла ложкой неприглядную массу, борясь с желанием запустить ею в хамскую физиономию Лоан, и сморщив презрительно-брезгливую гримасу, выдохнула:
–– Потому, что ты мне отвратителен! Потому, что ты надоел мне до чертиков, до нервного припадка. Ты, как белая горячка: внезапен и неистребим! Я тебя видеть не могу, понимаешь? Ты сломал мне жизнь! Подставил, как последнюю дурочку, изнасиловал, сделал своей игрушкой, а теперь еще и талдычишь о том, что ты мой муж! Ты б хоть намекнул мне заранее, я б сама застрелилась! –– девушка швырнула ложку в пищу и в упор посмотрела на своего мучителя. –– За что мне такая ‘ честь’?
–– Ты мне подходишь, –– пожал плечами Рэй.
–– А-а-а! А можно узнать: по каким параметрам? Рост, вес, обьем талии и груди?
Парень смотрел на нее, как на пустое место, и молчал. Алена вздохнула и потерла ладонями глаза: ’Боже, как я устала!’
–– Я хочу к маме. Ты знаешь, что такое –– мама? –– сказала она и грустно посмотрела на кэн, тот пил фэй и рассматривал стену за ее спиной с каменным лицом. Алена вздохнула. –– Понятно. Ничего ты не знаешь и не чувствуешь. Мне жаль тебя... Мама –– это самый близкий, самый нужный и дорогой человек. Она всегда поймет тебя, простит, поможет. Она любит тебя и будет любить, что бы ни случилось…Наверное, она сходит с ума, думает, я…умерла. И Сашка, и папа…друзья. Я очень скучаю по всем, очень сильно. Я бы пешком пошла домой, и не важно, сколько бы это заняло времени. Там осень, ветер, мокрые листья под ногами и запах.. приближающейся зимы. Снег. Сначала он будет таять, а потом укутает все дома и улицы, будет кружить в небе… и наступит Новый Год. Мишура, елка, суета, запах мандарин, хвои и шоколада, шампанское в снег и огромный торт, с орехами. Мама его выставляет на балкон, чтоб застыл. Музыка, бенгальские огни, мороз… –– Алена поежилась от горечи воспоминаний. Повторится ли это? –– Я не могу быть твоей женой, Рэй, и не важно, что ты вбил себе в голову. Я убегу…умру, но не останусь. Ты сделал огромную глупость, если то, что ты говоришь, правда. Смешанные браки –– это безрассудство, они обречены на развал. Мы никогда не поймем друг друга. У тебя свои взгляды на жизнь, свои традиции, привычки, у меня свои. Ни тебе, ни мне их не поменять. И потом, я не люблю тебя, и ты не любишь меня. Через семь дней все закончится, ты вернешься в привычный круг и пожалеешь о своем легкомыслии. Просто ты слишком долго жил в замкнутом пространстве, это тяжело, вот тебя и заносит.
–– У тебя все остыло. Заказать другое? –– спокойно спросил Рэй. Алена непонимающе посмотрела на него:
–– Ты меня не слышал?
–– У меня абсолютный слух и память. Я могу слово в слово повторить все сказанное, но есть ли в этом смысл? У тебя депрессия. С вами это случается, пройдет. Ностальгия? Об этом я подумаю, а все остальное… Я зрелый мужчина, милая, и решений своих не меняю, а так как всегда думаю, прежде чем делаю, поэтому и никогда не сожалею о содеянном. Насчет чувств… это важно лишь для вас, у мужчин все проще. Вы алогичны и в мыслях, и в поступках, живете ощущениями, и оттого вас легко провести. Что бы ни испытывал мужчина к женщине, что бы ни говорил и ни делал, она все равно будет слышать, видеть и думать, что хочет в данный момент, и в зависимости от настроения, а потом с легкостью, ‘переобуется в воздухе’ и забудет обо всем через минуту. Так что, не стоит утруждать себя бессмысленными излияниями, но если ты хочешь, если тебе от этого станет легче, считай, что я женился на тебе по великой и чистой любви, светлой, негасимой и безразмерной.
–– ‘Зорька’ ты моя ясноглазая’…му-у-у! –– скривилась девушка, стараясь не выдать обиды в голосе.
–– Примерно, –– усмехнулся кэн.
–– Мог бы, и соврать, –– все-таки не сдержалась она.
–– Зачем? Хочется романтики, сантиментов, душещипательного нытья и возможности пройтись по голове? Уволь, милая. Все эти земные привычки не для меня, но помечтать ты можешь. Сколько угодно. А вот в жизнь претворять не спеши. Первое: на Флэте подобное встречается в единичном экземпляре, и поверь мне, шокирует не меньше, чем ваши сексменьшинства. Второе: тебе с этим уже не столкнуться. Ты теперь замужняя дама, и будь любезна соответствовать. Пора твоего девичества отлетела, как та ваша листва по осени, и более не вернется. Я буду с тобой терпелив, но очень строг и взыскателен. Никаких взбалмошных эскапад, флирта и непослушания не потерплю. Свое земное воспитание и архаичную мораль можешь смело списать со счетов и выбросить за ненадобностью. Дома они тебе лишь повредят.
Алена покачала головой. Ни сил, не желания спорить, что-то доказывать и злиться уже не было, да и толку? Как объяснить белому медведю вкус банана, если он его сроду не ел, да и слов человечьих не понимает? В общем, как говорила Марьяна: ’Ты текилу, он коньяк, и вам не встретиться никак’.
Ладно. ’Умные герои, всегда идут в обход’. Она сделает вид, что приняла его измышление за реальность, прониклась и смирилась, семь дней поживет тихо, как мышка, наберется сил и рванет после посадки от всех флэтонцев, вместе взятых, куда подальше.
Девушка пододвинула поднос и начала есть. Рэй все прекрасно понял, подождал, пока она управится с обедом, насмешливо поглядывая на серьезное личико, и вкрадчиво позвал:
–– Алена.
Она вскинула голову, посмотрела него и, увидев вертикальные зрачки, вздрогнула и выронила ложку. В голове зашумело, в животе образовался комок тепла и начал, увеличиваясь, подступать к горлу. Это было похоже на колдовство, какое-то зомбирование. Она ничего уже не видела, кроме его лица, жестких губ, не осознавала ни где находится, ни кем является. Ей было все равно, что происходит вокруг, она видела только его и желала одного - поцелуя.
–– Подойди, –– раскрылись его губы. Алена задрожала и, не в силах оторвать взгляда, встала и подошла. Рэй поднялся и, глядя на нее сверху вниз, приказал:
–– Расстегни комбинезон.
Она и не думала ослушаться, дрожа в предвкушении, с радостью, как одаренная великим благом, выполнила просьбу и потянулась к его губам, за наградой, лаская кожу на груди кэн.
–– Нет. Сними кофту.
Она поспешно сняла и прижалась к нему, обив руками за шею, задрожала от острого желания и начала неумело целовать его губы, пытаясь проникнуть внутрь. Ей казалось, что она просто умрет, если он ее не поцелует.
–– Попроси.
–– Поцелуй меня,…пожалуйста,…пожалуйста, Рэй!
И он снизошел. Взрыв, вскрик и тепло, разлившееся по телу, бесконечная нега и блаженство, уносящие куда-то в даль все ее существо.
Первое, что Алена услышала - гортанные звуки над ухом. Она открыла глаза и поняла, что крепко обнимает шею Лоан, а тот держит ее навесу, обхватив за талию и спину. Голую спину.
Девушка испуганно и смущенно покосилась на говорящего: Вэрэн. Он заговорщически улыбнулся кэн, кивнул и вышел. Она обвела взглядом столовую и увидела не меньше десятка пар глаз, с интересом устремленных на нее. Лицо тут же запылало от стыда: что с ней случилось?
–– Ты колдун и отвратительное животное. Зачем ты это сделал? –– тихо прошептала она Лоан, готовая расплакаться от растерянности, обиды и позора.
–– Теперь у меня 17 свидетелей, что наш союз состоялся, –– на ухо шепнул тот. ––Вэрэн сегодня же отправит уведомление об этом, и твои данные в течение часа будут занесены во все списки …под моей фамилией. Ты не сможешь ничего изменить: ни расторгнуть, ни сбежать, ни доказать. Все, милая. Шаг в сторону без моего ведома, и тебя тут же возьмут.
Алена ничего не поняла, кроме одного: она в лапах маньяка, вырваться из которых будет не менее сложно, чем понять, зачем она в принципе ему нужна?
Она отпрянула, натянула кофту и хотела выбежать из комнаты, но у прохода встали двое флэтонцев, преграждая путь, и косились на нее в недоумении и с явным осуждением.
–– Пропустите! –– зашипела она.
–– Обращайся к мужу, –– пожал плечами один.
Девушка повернулась к кэн. Тот отсалютовал ей стаканом фэй и приглашающе кивнул на место. Алену затошнило. Что-то ей это напоминало…Да, укрощение строптивой. Вот только сюжетик, взятый у Шекспира, малость переписали на современный лад, с чисто голливудским уклоном: гуманоиды, море крови и постельных сцен, давление и непредсказуемый финал.
Все, поняла девушка, с нее хватит. Она больше не может выдерживать подобные нагрузки. Она ничего больше не хочет. Ни-че-го! Ее закачало…
Рэй успел подхватить падающее тело жены. Подобная реакция была неожиданна и не понятна для него, и сильно встревожила. Он отнес Алену в каюту и решил срочно искать врача. Ждать до посадки он не будет. Девушке все хуже. Если Эллан ничего не смыслит и не может помочь, он сам найдет выход. На корабле 48 земных тэн. Среди них, наверняка, есть врач.
Лоан удобно уложил девушку на кровать и, на всякий случай, пристегнул запястья браслетами. Она неадекватна и может совершить, что угодно.
ГЛАВА 19
Рабы размещались по 12 человек, две женские каюты, две мужские. Рэй в сопровождении двух роботов вошел в первую и обвел притихших, испуганных тэн грозным взглядом:
–– Мне нужен врач!
Мужчины даже не пошевелились, только в глазах появилось недоумение и упрямство.
–– Среди вас есть врачи?
Тот же эффект.
–– Хорошо, –– угрожающе прищурился парень. –– В соседней каюте заболел ваш товарищ. Мы можем дать ему умереть. Наш кафир не может ему помочь из-за отсутствия знаний в области земного патогенеза. Выбор за вами.
С минуту стояла тишина, наконец, один, высокий, худой мужчина с рыжими, всклоченными волосами, несмело поднялся:
–– Я врач. Правда… нефропатолог, но…это не имеет значения... наверное.
Рэй окинул его взглядом и кивнул роботам. Те вывели мужчину из каюты.
Через десять минут, обойдя все каюты, кэн хмуро рассматривал свой улов: застывших, как истуканы, земных врачей, двух. Тот самый мужчина и невысокая, полненькая, черноволосая женщина, лет 40. Мужчина Рэю не нравился: нервный, со слабым Ка и заискивающим взглядом карих глаз. Женщина же, хоть и нервничала не меньше, была сильней, но не факт, что умней и опытней. Лоан был недоволен. Был бы у него выбор, не взял бы ни одного из них, но других специалистов не наблюдалось.
–– Что такое нефропатолог? –– спросил он у мужчины.
–– Э-э-э, специалист по болезням почек.
‘Вряд ли у Алены проблемы с почками. Это бы Эллан выявил’,–– прищурился кэн и тяжело посмотрел на женщину. Та, побледнев, метнулась, желая, видимо, спрятаться за спиной мужчины, но тот отпрянул в сторону, и женщина застыла, покосилась на сердитого незнакомца, как собачка в ожидании: то ли пнут ее, то ли погладят.
–– Кто ты?
–– Те…Терапевт. Специалист по внутренним болезням.
–– А есть еще наружные, –– кивнул Рэй с сарказмом: ’До чего отсталы! Представляю, на каком уровне у них находится медицина, и буду очень удивлен, если они смогут чем-то помочь Алене.’ Женщина хотела что-то сказать, но он осадил ее взглядом и посмотрел на мужчину. –– Я хочу знать причину болезни, лечение и дальнейший прогноз.
–– О какой болезни идет речь?
–– Вот я тебя об этом и спрашиваю!
–– Но,.. –– пожал плечами тэн. –– Мне нужно знать хотя бы клинические проявления…
–– Тошнота.
Рабы переглянулись.
–– Что-нибудь еще?
–– Все.
–– А лабораторные исследования, анализы? –– влезла женщина. Рэй тяжело посмотрел на нее, раздражаясь, прищурился, вытащил плоский хранитель информации из кармана, включил его и показал:
–– Устраивает?
Цифры, иероглифы, синусоиды, кривые …женщина смутилась:
–– Простите, я …
–– Тогда зачем спрашиваете?
–– Вы сами просите поставить диагноз и назначить лечение! –– возмутилась она. –– Указанный вами симптом может сопровождать, как минимум, сотню болезней: от ОРЗ, гастродуоденита до цирроза печени и лейкемии! Как, простите, отдифференцировать заболевание и помочь, основываясь на …пустой звук? Мне лично нужно, как минимум, осмотреть больного, собрать анамнез.
Рэй посмотрел на мужчину: что ты скажешь? Тот поморгал, потер подбородок:
–– Я…согласен с коллегой…Э-э-э, нужна,…более полная картина …понимаете, то, что вы назвали, …сопровождает, как правило, большее количество заболеваний…и тут важно…
Лоан недовольно поморщился и кивнул роботам: Уберите его. Столько слов и ни грамма смысла, женщина так не мямлит, говорит четко и ясно. У нее есть логика, это плюс, и потом, женщина лучше мужчины сможет понять психологию и мотивы поступков другой женщины, следовательно, объяснить сейти. Лоан выбрал эту тэн. Навис над ней, посверлил изучающим взглядом, нашел ее достаточно приемлемой по внешнему виду и состоянию и-цы и спросил:
–– Как тебя зовут?
–– Наталья Генадье…
–– Наталья, –– отрезал кэн. Та поджала губы и согласно кивнула, с опаской косясь на парня: ‘Бог с ним, с отчеством. По имени называет и то ладно’.
Не нравился он ей: скользкий, жесткий, властный и, сразу видно, безжалостный. Один взгляд чего стоит. Не человек, а машина для эвтаназии. Да, вляпалась, Наташа! И какого черта она потащилась в это Хабурино? Все Танька, со своими мозговыми заворотами, уломала дурочку. Вот и попались…Таньки-то давно нет. Два с половиной месяца. Вывели вот так же, и привет. Посмотришь на одного такого, и много ума не надо, чтоб понять, что с ней стало.
–– Чем ты можешь быть полезна в данной ситуации? –– спросил парень, а женщина поняла: ставка –– жизнь, шевелись, работай извилинами.
–– Я, заведующая терапевтическим отделением. У меня высшая категория, стаж 24 года. Я могу помочь на начальных этапах, в принципе, любому. Во всяком случае, с постановкой диагноза, если вы мне поможете с объяснением данных лабораторных исследований, проблем не будет. А лечение уже напрямую зависит от диагноза.
–– Что нужно объяснить конкретно?
–– Лучше бы, конечно, встретиться с больным. В любом случае, мне нужно обязательно его осмотреть.
Рэй помолчал, обдумывая ее слова, и нашел требования приемлемыми и рациональными.
Наталья же пережила пару неприятных минут и поняла смысл выражения: ‘висеть на волоске’.
–– Ее, –– разжал губы кэн.
–– Что - ее? –– не поняла женщина.
–– Осматривать. Ее.
–– В смысле, больна женщина, –– кивнула Наталья и подумала: ’Не Татьяну ли?’
–– Гениально, –– придавил ее взглядом парень и кивнул, приглашая за собой. Женщина старалась не отставать, но и не приближаться к нему близко, из осторожности, поэтому шагала почти в ногу с роботами и косилась по сторонам.
Наталья Геннадьевна Силина прожила на свете 44 года и мечтала пожить еще. Было ради кого. Сын, Виктор, красавец, умница, студент третьего курса юридического университета. Одна она его поднимала, намаялась, наплакалась и все ж выдюжила, подняла. Теперь бы вроде можно было бы и о себе подумать, личную жизнь устроить, а тут –– здравствуйте, мы инопланетяне! Кто б сказал, не поверила. И хватило ж у нее ума с Танькой поехать! За грибами! На ее машине! В Тмутаракань, за 20 километров! Ой, дура! Ей-то зачем грибы понадобились? Она ж их сроду не признавала, разве что, как яд. ‘Мухоморчиков, –– говорит подружка, –– наберешь, посушишь, свекровушке бывшей пошлешь, порадуешь.’ Сейчас она Танюху порадует, без мухоморов, расскажет, где стартер, а где тормоз, и про бензин напомнит.
Парень остановился и повернулся к Наташе:
–– Каков бы ни был диагноз, скажешь об этом только мне. Понятно? Она ничего не должна знать.
‘Почему?’ –– взглядом спросила тэн.
–– Вы слишком впечатлительны. Половина ваших заболеваний –– творение вашей психики. Мне не нужны фантазии и неприятности от них, мне нужны факты.
Наталья с минуту подумала и согласно кивнула, что правда, то правда: сколько раз сталкивалась с несуществующими, надуманными болезнями? А сколько на ее памяти, чудесно излечивались от неизлечимых болезней? Не меньше, чем умирало от придуманных.
Рэй открыл стену, зашел внутрь, подтолкнул доктора и провел ее в спальню.
‘Господи! Странно, что ее только тошнит. Сотрясение мозга, как минимум’, –– подумала женщина, с жалостью разглядывая молоденькую девушку, прикованную к кровати. На бледном лице, на скуле слева, красовался внушительный кровоподтек, губы разбиты в кровь, а из темно-синих глаз, казалось, сейчас брызнут слезы.
Рэй открыл наручники, помог Алене сесть и приобнял ее, на всякий случай, чтоб не вздумала противиться осмотру. Девушка съежилась под его руками, и затравленно уставилась на незнакомку.
Да, девочке Наталья не завидовала. Парень вел себя по-хозяйски бесцеремонно и грубо по отношению к ней. Это производило удручающее впечатление. Ей стало по–настоящему страшно за себя и за этого, по сути, еще ребенка, затравленного, растерянного и явно хлебнувшего лиха, оказавшегося во власти чудовища, которое, по всему видать, выпускать ее из своих лап не собиралось. И зачем она ему нужна, тоже было понятно –– шикарная фигурка, красивое личико и цыплячьи силенки, по сравнению с этим упырем. Наверняка, уже надругался, ишь, как сграбастал, точно Кощей свое злато… Ох, и сволочь!
Наталья прикидывала, как бы помочь девушке, но не подставить себя, и выходило: никак, а это расстраивало.
–– Приступай, –– милостиво кивнул Лоан.
–– Мне бы поговорить с ней…
–– Говори.
–– Она понимает по-русски?
Девушка встрепенулась, посмотрела на женщину с надеждой и радостью:
–– Вы русская? Вы откуда? Как вас зовут? Меня Алена. Я из...
–– Не важно! –– обрезал Рэй. –– Воспоминаниями поделитесь потом. Может быть.
–– Да, конечно, –– поспешно согласилась Наталья и, улыбаясь, как можно ласковее, обратилась к девушке. –– Я, Наташа, врач. Этот господин сказал, что тебя тошнит?
––Ага, от него! Очень! –– девушка дернулась, стряхивая руки кэн. Тот нехотя отпустил, прилег рядом на постель, опираясь на локоть, и стал зорко следить за происходящим, с холодным прищуром поглядывая на женщин.
–– Я серьезно, –– уточнила врач.
–– Я тоже. Только его вижу, сразу бунт в организме. Аллергия у меня на флэтонских… парнишек, –– ‘психопатов’ –– хотела сказать, да Рэй под боком щурился, предостерегающе.
–– Что-нибудь еще беспокоит? Болит?
–– Болит –– душа, беспокоит…он и свое будущее, впрочем, как и вас, свое.
–– Хватит, говори по делу, –– осадил болтовню жены кэн.