- Думаешь, я ничего не понимаю?! – повысил я голос. – Твой Седельников до сих пор плавает по третьему разряду. У пятнадцатилетнего парня позорный третий разряд! Я его в два раза старше, и то быстрее проплыву. На слетевших очках и лопнувших плавках, Владислав Леонидович, далеко не уедешь. Рано или поздно, не Мезенцев, так кто-нибудь другой нам сообщил. И радуйся, что нам позвонил твой ученик, а не председатель Федерации плавания.
Пока я отчитывал тренера и слушал его невнятные оправдания, у меня сложился план действий на завтра. Предположим, что всё верно, Мезенцев не врёт, протоколы это подтверждают. Значит, мы имеем дело с патологической везучестью. И это мне сильно не нравилось, поскольку выходило за рамки физики. А это означает, что у меня появилось новое дело.
2
Если Мезенцев не наврал, то, похоже, я опять столкнулся с онтроникой. Ни одно изделие из смежных миров так не нарушало законы нашего мира, как эта гадость. Год назад два недоумка-дилапера из "Межмирторга" открыли новый смежный мир Миоген. Они притащили оттуда кучу опаснейших вещей, от которых Петровича чуть инфаркт не хватил. Эти вещи, называемые онтроникой, самым злостным образом нарушали все мыслимые и немыслимые законы природы. Мне и моему коллеге, Грише Шелестову, поручили это дело, и мы полгода с ним возились. Постепенно к нам присоединились все отделы конторы: и наш оперативно-розыскной, и следственный отдел, и экспертная группа.
"Межмирторг" - компания авторитетная. Три четверти всякой дряни из смежных миров поступает через вещеводы "Межмирторга". И половина поступившего так или иначе нарушает Естественный кодекс самым наглым образом. Поэтому у них в компании юристы – настоящие крючкотворы, задача которых – отмазывать, выкручиваться, отбрехиваться от нападок ФСЕНа. По арбитражному делу межмирторговцы добрались до третьей инстанции. Вначале они цеплялись к тому, что Естественным кодексом запрещены изделия, нарушающие законы природы, а предметы онтроники - не изделия, так как они не являются результатами производственного процесса. Просто наша экспертная группа лопухнулась и отнесла онтронику к изделиям, за это их крючкотворы и уцепились. На самом же деле ни мы, ни дилаперы "Межмирторга" не знали, откуда берётся онтроника. Во всяком случае, она точно не изготавливалась на заводе.
В суде второй инстанции наши следаки подсуетились и обосновали, что предметы онтроники являются вещами в самом общем философском смысле. Естественный кодекс запрещает использование не только изделий, а вообще любых вещей, нарушающих законы природы, будь то объекты неживой природы или живые существа. Вся линия обвинения была построена на этом: следственный отдел днями и ночами готовил материалы перед вторым судом. Решение суда второй инстанции было снова в нашу пользу.
Однако их скользкие юристы подали кассационную жалобу в суд третьей инстанции. Они настаивали на том, что онтронные штуковины не являются вещами. У каждой вещи, мол, есть структурные и качественные характеристики, свойства. А у онтронных устройств нет ни структуры, ни устойчивых свойств. Значит, вся эта онтронная дрянь не попадает под понятие "вещь", следовательно, не попадает под действие Естественного кодекса. Но тут уж обвинение сплоховало; обвинитель обратил внимание суда на то, что главным свойством любой вещи является её объективность. А то, что онтроника объективна и существует независимо от нас, сомнений не вызывало.
До Верховного Арбитражного суда "Межмирторг" не добрался. В этом заслуга не только наших следаков и экспертов, но и нас, оперов. Мы с Гришей и парой крепких оперов из "мензурок" вычислили адреса межмирторговских юристов, которые занимались онтронным делом. Тихими весенними вечерами мы отлавливали крючкотворов по одному и вежливо, без мордобития, объясняли, что мы с ними сделаем, если они будут продолжать апеллировать. Юристы понимали с полуслова. Правда с начальником юридического отдела "Межмирторга" пришлось повозиться: он, завидя нас, успел нажать "тревожную" кнопку, и к нему на помощь явились ребята из их службы безопасности. Они все сплошь геоцисты – есть такая бульдожье движение вроде националистов. Для геоцистов подраться как за хлебом сходить. Нам пришлось вызывать на подмогу наших конторских костоломов из отряда моментального реагирования; наши бойцы не сплоховали – от их безопасников только перья полетели. Начальник юротдела был деморализован, поэтому следующую апелляцию подавать не стал. А следующий суд запретил туристические перемещения в Миоген в связи с особой опасностью этого мира, чтобы туристы не могли накачиваться всякими вредными свойствами: у них в Миогене со свойствами обращаются также легко как мы с одеждой.
Под запрет попала вся онтроника и продукты её "деятельности", всякие нелепые штуковины, которые могли генерировать некоторые онтронные устройства: разные треугольники Пенроуза, плачущие натуральными слезами облака, абсолютно твёрдые тела и теплород. Слава богу, что общий раздел Естественного Кодекса позволял накладывать запрет на классы вещей. То есть ФСЕН наложил запрет не только на попавшую в наш мир онтронику, но и на всю онтронику, которая только могла существовать.
На работе я с утра полез в электронный каталог нашего хранилища конфиската. Нашёл раздел "Онтроника" и пробежал глазами по списку из пары сотен разновидностей этой дряни. Но ничего, что управляет везением и счастьем, у нас в хранилище не было.
Когда тянулась судебная тяжба с "Межмирторгом", ушлые дилаперы успели натащить к нам онтроники. Когда наша контора разобралась с порождением миогенских гениев, и следственный отдел с экспертной группой отмечали это шампанским и ананасами, началась работа нашего отдела. Мы, как гончие, рыскали по городу, выискивая онтронику. Вся онтроника, что лежит в хранилище – наша с Гришей работа.
Видимо, прочитав мои мысли, Шелестов оторвал голову от бумаг и спросил:
- Вася, что там у тебя со вчерашним везунчиком?
- Ему в самом деле везёт, Гриша. Так что придётся попотеть.
Шелестов нахмурился:
- Думаешь, онтроника? Мы же всю её разыскали!
Молодец, старший лейтенант! С ходу просекает. Проработает с моё, цены ему не будет как оперу.
- Вот именно, всю.
- Может, прозевали чего?
С утра меня лучше не злить, тем более, когда на меня повесили новое дело. Я тут же завёлся:
- Я похож на зелёного мальчика, Гриша?! За межмировыми перемещениями следит Федеральная комиссия по смежным мирам, смежномирцы. На каждый вещевод навешивается следящее оборудование. Все перемещения протоколируются. Незаметно даже муху не переправишь! Слышал про закон о межмировых перемещениях? Почитай на досуге, полезно!
Но Шелестов – тёртый калач. Не смутившись, он ответил:
- Ты ж мне слова сказать не даёшь, Вася! Я думаю, может сбой какой в следящей аппаратуре и пара экземпляров онтроники переместилась неучтённой…
- Вряд ли. Аппаратура вся прорезервирована-продублирована. К тому же каждый месяц – поверка, тестирование, диагностика…
Но Гриша не сдавался:
- Аппаратуру выключить можно или заблокировать. С помощью той же онтроники.
- Нельзя, Гриша, нельзя. У смежномирцев бы моментально сигнализация сработала, и всех отключальщиков тут же повязали бы.
- А может у нас в хранилище "крыса" завелась? Таскает потихоньку онтронику и продаёт…
Я аж закашлялся от такой глупости:
- У нас не продуктовый склад, просроченное не спишешь! Ты, Гриша, поменьше увлекайся теориями заговора, жить будет легче!
Шелестов нахмурился и уткнулся в бумаги. Мысль у него движется в правильном направлении, но только он не знал, что я вечером из дома запросил у смежномирцев выборку по онтронике из протокола входящих вещей. Я выяснил, что онтроника поступала только через вещеводы "Межмирторга", около тысячи экземпляров трёхста разновидностей. Половина экземпляров осела в нашем городе, мы с Гришей нашли всё, другая половина расползлась по стране. Коллеги-фсеновцы из других городов нашли её всю, это я тоже выяснил. Крысятничество в хранилищах невозможно на девяносто девять и девять десятых процента, так что этой десятой процента можно пренебречь.
- А другие фирмы не занимаются онтроникой? – спросил Гриша, снова отрываясь от скучного отчёта.
- Вряд ли. Во-первых, какая фирма потерпит конкурентов на своей территории. А во-вторых, я смотрел выборку по онтронике – она вся поступала через "Межмирторг".
- И что это значит? – не унимался Шелестов.
- А это значит, дорогой старлей, что дилаперы опять притащили какую-то новую дрянь. Знать бы откуда…
К школе, в которой учился Рома Седельников, я подошёл за полчаса до окончания занятий у его десятого "Б". Я прислонился к ограде, откуда хорошо просматривался центральный вход, и стал терпеливо высматривать смазливого паренька с капризным нервным лицом, стриженного под "канадку". Его физиономию я запомнил по фотографиям в социальных сетях, где Рома вёл активную жизнь, судя по огромному количеству виртуальных друзей. К тому же открылась ещё одна любопытная деталь: Седельников последний год переводил крупные суммы денег некой Наймушиной Клавдии Ивановне, скромной пенсионерке, не связанной с дилаперами и торгашами.
Терпения у меня хоть отбавляй, жизнь научила. Надвинув на глаз кепку, я стоял возле ограды и размышлял о том, что Ромина везучесть какая-то однобокая. Перед моим походом сюда я успел изучить протоколы школьных и городских олимпиад, в которых Седельников был победителем, и убедился, что в них, в отличие от плавания, Рома побеждал честно. Везением он пользовался только в плавании. Наверное, ум у него был свой в отличие от техники плавания. В любом случае ответить на этот вопрос мог только сам везунчик. Немного смущало то, что папа у Ромы был весьма непрост – какой-то крупный чиновник из областной администрации. На утреннем совещании Петрович меня в очередной раз предупредил, чтобы я действовал помягче, без угроз и шантажа. Он постоянно мне делает внушения насчёт моих грубых методов работы. Интересно, сколько бы я раскрывал дел в год, если бы действовал одними уговорами и законными методами!
Везучий пловец-отличник вышел из школы, окружённый стайкой смешливых девчат. Он что-то им с упоением рассказывал, размахивая руками. Рома оказался высоким сухопарым юношей в модной курточке и с синим рюкзаком за спиной. Я незаметно расстегнул кобуру и подобрался. Когда стайка подростков вышла за территорию школы, я направился к ним.
- Молодой человек, можно тебя на пару слов? – окликнул я Рому, когда молодёжь отошла от ворот шагов на сто.
Дальше события начали развиваться с головокружительной быстротой. Услышав мой голос, Рома оглянулся и тут же задал стрекача. Он рванул через дорогу, едва не попав под машину. На нас, оперов, удирающий человек действует как бегущий заяц на волка. Я бросился вслед за ним под визг девчушек-хохотушек.
- Полицию надо вызвать, полицию! – донеслось мне вслед.
Вызвали девчата полицию или нет, осталось неизвестным, потому что вслед за Ромой я нырнул в подземный переход. Мы пересекли проспект, и далее гонка продолжилась по дворам. Мчась за Ромой, я благодарил судьбу, что Седельников – пловец, а не легкоатлет, потому как в моём возрасте состязаться в выносливости с подростком затруднительно, хотя я нахожусь и в относительно неплохой спортивной форме.
Я нагнал юношу возле руин недостроенного здания. Вернее, он сам себя загнал в тупик: упёрся в стену и, обернувшись, увидел, что путь к отступлению отрезан. Взвизгнув, как пойманный зверёк, он сбросил с плеч рюкзак, расстегнул его и вынул оттуда туристический топорик. Я не ожидал от него такой прыти, поэтому немного замешкался, и он успел неуклюже замахнуться топором. Даже прожжённые торговцы запрещёнными вещами не позволяли себе так откровенно нападать на оперативника-фсеновца! Я рассердился, прыгнул на парня, вышиб у него топор и, сбив с ног, припечатал его к земле. Сделал я это с большим удовольствием, постаравшись, чтобы он физиономией ткнулся в кучу грязной листвы.
- Ты что это, мил человек, на людей бросаешься? – переводя дух, спросил я, сидя на поверженном сопернике и выкручивая ему руку. – Не с той ноги встал?
- Пусти, тварь! – пропыхтел Рома, стараясь сбросить меня со спины.
- Ты как со старшими разговариваешь! – Я отвесил зарвавшемуся подростку подзатыльник.
- Чего тебе надо, стаб паршивый?! – прокричал юноша, затрепыхавшись.
Вот тебе раз! Впервые в жизни меня приняли за стаба. Есть у нас в городе такая молодёжная группировка, сборище придурков, борющихся с изобретениями во имя стабильности. Они нападают на торговцев смежномирскими товарами, а иногда и на дилаперов. Бывает, наши оперативники не брезгуют контачить со стабами, чтобы выявить нелегальных поставщиков запрещённых товаров.
Я отпустил Седельникова, встал и поднял топорик.
- Не стаб я, - успокоил я юношу, - а оперативник из ФСЕНа. И даже капитан, как ни странно.
Он приподнял чумазое лицо и удивлённо уставился на меня.
- Поговорить надо, Рома, - вкрадчиво предложил я, - о твоих успехах в плавании и ещё кое о чём.
Рома встал и, отряхнув колени, обратился ко мне:
- Ипостасник… то сеть топорик отдайте. Лучше по-хорошему.
- Ух ты какой борзый! – рассмеялся я. – Напугал! Папочкой грозить будешь?
- Хотя бы и папой…
- Знаешь, Рома, меня кем только не пугали. И папами с мамами, и губернатором, и президентом. А я, как видишь, жив и здоров, и даже капитана получил раньше положенного.
Я подошёл к подростку и взял его за грудки:
- Может, твой папочка меня и прищемит. Но предварительно я расскажу ему, что ты, пакостник, у него из кармана денежки тянул и переводил одной бабуле. А если меня с работы уволят, то тебе и папе твоему в нашем городе будет делать нечего. У меня много друзей, и спокойной жизни вам не дадут.
Парень некоторое время переваривал информацию, размазывая грязь по лицу.
- Думай, Рома, думай. Не советую тебе со мной ссориться. Дружить надо с силовиками, а не топором замахиваться. Я ведь при исполнении, а ты меня нападаешь! Хочешь, я забуду про то, как ты топором махал? И как денежки у папы тырил?
Седельников удивлённо посмотрел на меня и быстро-быстро закивал головой.
- На несколько вопросов ответишь, расстанемся друзьями, обещаю. Почему ты такой везучий? Что за топорик, который ты назвал ипостасником? Зачем ты переводишь денежки старушенции? Присаживайся вот сюда, на пенёк и подумай хорошенько. Не спеши.
- Я не могу этого сказать, - выдавил юноша, аккуратно садясь.
- Почему?
Он испуганно оглянулся.
- Не озирайся, нет тут никого. Давай рассказывай.
Поминутно оглядываясь и ёрзая, Рома рассказал свою историю. Он попал в секту с таинственным названием "Ипостась". Организация серьёзная ("Если узнают, что я проболтался, сразу грохнут"), руководит ею у нас в городе некий брат Евпраксий. Через Наймушину Клавдию Ивановну секта получала денежные переводы от членов секты, своеобразные членские взносы. Седельникова завлёк в секту сам брат Евпраксий, обещая его "уподобить господу богу". Дескать, у бога есть ипостаси: бог-отец, бог-сын и бог-святой дух, так и члены секты смогут представлять себя в нескольких ипостасях.
В общем, эта псевдохристианская муть не вызвала бы интереса, если бы не топорики, которые были у каждого члена секты и которые они называли ипостасниками. С помощью топорика "просто" Рома мог расщепиться на собственные ипостаси: на Умного Рому, Везучего Рому, Красивого Рому, Ещё-бог-весть-какого Рому… Умный Рома решает задачки на олимпиадах, Везучий Рома выигрывает соревнования – разделение труда среди ипостасей. Разумеется, в нужный момент можно было "схлопнуться" назад в единого Рому. Но онтронику легко определить по внешнему виду: неопределённая форма, непонятный цвет, перетекающая и мерцающая. Туристический топорик конкретной формы и красной ручкой совершенно не напоминал кошмарные порождения миогенской цивилизации.
Седельников описал мне внешность брата Евпраксия. Его настоящего имени, адреса, места работы пловец, разумеется, не знал.
- Мне одно не ясно, Рома, - задумчиво произнёс я после сбивчивого рассказа Седельникова, - почему ты не испостаснулся в Плавучего Рому, а предпочёл Везучего Рому?
- Я движения не знаю, - пролепетал пловец. – На каждую ипостась есть своё движение. Вот, например…
Я не успел ничего сказать, как юноша схватил топор, выписал им в воздухе замысловатую восьмёрку и тут же раздвоился. Будь я обычным обывателем, а не фсеновским опером, у меня челюсть бы отвисла. Один экземпляр Ромы расправил плечи, выпятил челюсть и посмотрел на меня волевым взглядом. Другой, с топором в руках, как бы сдулся, сгорбился, съёжился в размерах.
- Это – Сильный Рома, - заявила сгорбленная ипостась, указывая на плечистого двойника топором. – А я – Несильный. Отрицание сильной ипостаси.
- Разве Сильный Рома не мог бы стать знаменитым пловцом.
Оба Ромы погрустнели и одновременно пожали плечами:
- Силы недостаточно для плавания. Нужна ещё техника. А вот как топором получить Плавучего Рому не знает даже брат Евпраксий.
3
Итак, после беседы с пловцом у меня было несколько зацепок: секта "Ипостась", словесный портрет руководителя секты брата Евпраксия, роль пенсионерки Наймушиной в секте и изъятый топорик, который я пообещал вернуть Роме. Последний я отдал нашим экспертам на пару дней. Дольше держать его у себя не следовало: сектанты на очередном сборище заметят, что Рома пришёл без топора, и повлечёт за собой массу ненужных расспросов. О Наймушиной я собрал информацию по всем доступным мне источникам: в паспортном столе, в Пенсионном фонде и райсобесе. Я узнал её домашний адрес и то, что у неё есть внук, проживающий в нашем городе. Я решил, что этот внучек, Наймушин Андрей Валентинович, и есть тот самый брат Евпраксий. К сожалению, в социальных сетях Наймушин зарегистрирован не был, а по фотографии, запрошенной из паспортного стола, нельзя было определить, он это или нет. Словесного описания, сделанного Ромой, было недостаточно. Не домой же идти к внуку и проверять, сектант он или нет!
С топором оказалось сложнее. На другой же день к вечеру Пирогов Коля, эксперт-физик, сообщил, что отклонений физических параметров у топорика не замечено. В нём нет никаких встроенных устройств, топор как топор. Добросовестный Коля отдал его в химическую лабораторию, но химики тоже ничего особенного не обнаружили. С онтроникой, помню, дело обстояло совсем по-другому: у онтронных штучек параметры были переменными, противоречивыми или вообще полностью пропадали на время.