Вернее, теперь регулировщики занимаются другими делами. Но чем именно занимаются регулировщики, Мурдей не знал. Ему хватало того, что теперь на дороге никто никому не мешает. И можно ездить, как хочется. Потому что у каждого водителя сейчас своя дорога…
Показалась бензозаправочная станция. Над ней полыхал ярко-зелёный лозунг: "Заправил машину – заправься сам!". И под надписью указывающая вправо стрелка.
Мурдей перевёл взгляд направо. Там стояла закусочная, над крышей которой встречным ярко-красным цветом бесновался похожий лозунг: "Заправился сам – заправь машину!". И стрелка указывала влево.
Секунду Мурдей колебался: с чего начать? Но, вспомнив старинную ковбойскую пословицу "Прежде накорми лошадь, а пока будешь есть сам, она отдохнёт", остановил машину у заправки.
Приложив магнитную карточку к считывающему устройству, Мурдей активизировал автоматы АЗС: из неприметной щели вылез манипулятор и открыл горловину топливного бака. Туда незамедлительно влез штуцер заправочного пистолета. И процесс начался.
Мурдей усмехнулся: он никак не мог избавиться от мысли о том, что в этот самый момент данным заправочным устройством пользуются десятки других водителей.
"Стоп! – остановил он сам себя. А вот это уже невозможно: в этот самый момент". Момент для него, Мурдея, всего один: отстоящий от главной последовательности времени на 0,568261 секунды. Хотя и да: тот же самый момент времени. Мурдей посмотрел на часы. 10:39:45. Впрочем, секунды быстро менялись.
Вполне могло быть так, что в это же самое время, а именно в 10:39:45, у данной заправочной стойки выстроилась целая очередь машин. Но не одна за другой, а влево, вправо, вверх, вниз, вперед, назад, вкось… ну и куда там ещё они могут быть направлены, эти параллельные потоки времени, временные оси? Недаром ведь на циферблате тайм-шифтера перед цифрами стоит какой-то значок: у кого плюс, у кого минус, а у кого так и вообще что-нибудь непонятное. Да и цифры светятся разным цветом. Это ведь тоже что-то означает?
О данной заправочной стойки выстроилась целая очередь а едедилть несмотяр на прогресс–угом–__________________________________чередь сквозь время…
И у каждого заправляющегося оно своё, отличающееся от основного на доли секунды. У кого-то 0,568262, у кого-то 1,325687, а у кого-то и совсем иные цифры, скажем, 23,226654. Но Мурдей не слышал, чтобы кто-то удалялся от основного потока более чем на сутки. Поэтому тайм-шифтеров, на которых бы светилось что-нибудь вроде 123,558756, никто не встречал. Должно быть, их нет. Потому что не может быть.
Имеется, видимо, какое-то ограничение. Но с чем оно связано, Мурдей не знал. Как не знали миллионы и миллиарды людей, пользующихся тайм-шифтерами. Да им это и не нужно. Мало кто из потребителей интересуется, что проделывает электрический ток внутри, скажем, телевизора. Однако передачи смотрят все.
То же самое и с тайм-шифтерами: пользователю достаточно знать, что при включении прибора появляется временное поле, как бы создающее для каждого человека собственное время. А может, ограничивающее человека от основного потока времени. Словом, происходит нечто, в результате чего человек оказывается совершенно один в окружающем его бесконечном мире. Причем сам мир ни на йоту не изменяется: по-прежнему стоят здания, дороги, деревья, растёт трава…
Это очень удобно, в первую очередь для работы: никто не мешает. Тем более что по мере развития цивилизации доля индивидуального труда повышается. То есть человек пользуется результатами работы других людей, но сами люди ему только мешают.
Но тайм-шифтеры использовались не только для работы.
Мурдей знал, что есть любители ходить на службу пешком. При включении тайм-шифтера такой привычке ничто не мешает: ни толпа, ни мчащиеся по улице автомобили. Улицы становятся абсолютно пусты. А раз так – не нужны ни светофоры, ни подземные переходы. А это колоссальная экономия средств.
Да и человек, обычно быстро устающий от суеты и толчеи большого города, и приобретающий вследствие этого массу стрессов и неврозов, может одновременно наслаждаться тишиной и одиночеством, и в то же время продолжать пользоваться всеми благами цивилизации.
После массового внедрения тайм-шифтеров резко повысилась производительность труда, сократились материальные затраты, улучшилось здоровье населения…
Мурдею тоже нравились нововведения. Он хорошо помнил те времена, когда автострады были забиты транспортом. Приходилось часами стоять в пробках, дышать выхлопными газами, ругаться с другими водителями… Что и говорить, здоровья это не добавляло.
Тайм-шифтеры сняли все проблемы. Число аварий упало практически до нуля. А какая может быть авария, если ты ни с кем не можешь столкнуться? Ну, разве, со столбом. Но это до каких же розовых слонов надо упиться, чтобы столкнуться со столбом? Таких в водители не берут.
Ну а если вдруг что и случится: заклинит двигатель, камнепад, ураган, землетрясение – для таких случаев и существует дорожная полиция, пресловутые регулировщики. Сигнал тревоги через тайм-шифтер – и ребята в погонах прибывают на место аварии, определяют безопасное положение для пострадавшей машины, передвигают её туда и возвращают в основной поток времени. Попросту выключают тайм-шифтер. А там уже ждут медики, ремонтники и прочие необходимые специалисты.
Мурдей проследил за обратными манипуляциями автомата-заправщика и прошёл к закусочной. Приложил личную карточку к магнитному запору и вошёл внутрь.
Потом всё съеденное и выпитое будет списано с его текущего счёта. А может, это происходит одномоментно: закусочная-то существует во всех временах. Кто его знает, как оно действует? Простому шофёру не до того, ему главное – доставить груз как можно быстрее, получить денежки и готовиться к следующему рейсу.
Мурдей подошёл к стойке. Конечно, жаль немного, что нет в закусочной хозяина, а лучше хозяйки, с кем можно перекинуться словом. Хоть бы какого-нибудь робота поставили! Впрочем, это Мурдей такой общительный, а дальнобойщики, в основном, привыкли к одиночеству. Иначе бы и не шли в дальнобойщики. Рейс в одиночку – а потом общайся, кто тебе мешает. А в дороге, или вот здесь, в закусочной, музыка играет – и ладно. Клипы мелькают на телепанели – и хорошо. А новости узнаем после рейса. Если они будут, конечно. Да и какие сейчас могут быть новости? Наводнение, землетрясение, экономический спад. Лучше не расстраиваться.
Правда, раньше было хуже: то локальные вооружённые конфликты, то теракты. Хорошо хоть теперь эта ерунда полностью прекратилась: за что воевать, если включи тайм-шифтер – и перед тобой целая пустая планета Земля, в твоём полном распоряжении. А может, и целая пустая Вселенная. Живи, как тебе нравится, в полное своё удовольствие.
Где-то Мурдей слышал, что число жителей Земли в последнее время сильно сократилось: многие ушли в параллельные времена, навсегда. Ну что ж, это их выбор.
Он так не может. Работа – это одно, а отдых – совсем другое. Хотя кто-то наверняка думает иначе. Но это, скорее, из тех, кто работает с людьми. Тогда да, отдыхать такому надо только с тайм-шифтером. Тогда и на самых шикарных пляжах в разгар сезона никого-никогошеньки не встретишь. Впрочем, выбор работы и отдыха – личное дело каждого.
Мурдей всё-таки выпил кружку пива, не удержался. Контрактом это не запрещено, лишь бы груз прибыл по графику. А остальное – свобода любого человека, которая с появлением тайм-шифтеров только увеличилась.
Мурдей сел в кабину, запустил двигатель. С полминуты постоял, прислушался к ровной работе. Тронулся с места, поехал.
"Вот ведь как, оказывается, – подумал он, – легче и проще изобрести тайм-шифтеры, чем, к примеру, изменить способ доставки грузов. Сколько ни бьются над проблемой телепортации – и никак. Слишком сложно задавать систему координат: приходится учитывать и вращение Земли, и движение по орбите вокруг Солнца, и влияние гравитации всех планет и Луны, и движение солнечной системы в Галактике, и вращение самой Галактики, и прочее, и прочее, и прочее… Гораздо проще с тайм-шифтером: сел, поехал. И никаких проблем. Собственно говоря, к тайм-шифтерам телепортация имеет весьма малое отношение: они созданы не только для доставки грузов. А одиночество… Но я не один, нас всегда трое: я, машина и дорога. Груз можно не считать. Он всякий раз другой…"
Ехать оставалось всего ничего. Немного подняться на каменистую гряду, затем спуститься с неё, и – вот оно, место назначения! А тучки на горизонте ничего не успеют сделать: он прибудет вовремя.
Мурдей подъехал к воротам, потянул ручку сирены. Тяжёлые ворота, повинуясь акустическому сигналу, начали медленно раскрываться.
Трейлер въехал во двор и покатил к месту разгрузки, обозначенноу сплошным жёлтым прямоугольником. Если бы кто-то стоял под разгрузкой, прямоугольник выглядел бы контурным: с него бы сняли покрытие.
Мурдей потянул ручку сирены второй раз. Жёлтый рулон покатился к заднему краю прямоугольника, обнажая привычный контур. Можно становиться под разгрузку.
Установив фуру строго в пределах контура, Мурдей выключил двигатель. Помедлив, протянул руку к тайм-шифтеру. Одно нажатие – и пространство вокруг заполнится людьми и машинами. Интересно, кто будет из знакомых? Какие новости он услышит? А что расскажет сам?
Мурдей усмехнулся: ну что можно рассказать? В прошлый раз хоть медведь вышел на дорогу, и пришлось долго сигналить, пока не убрался восвояси. А в этом рейсе ничего примечательного не случилось.
Мурдей прикоснулся к выключателю.
Ничего не произошло.
Удивлённый, Мурдей нажал посильнее.
Тайм-шифтер продолжал насмешливо светить цифрами "0,568261". Но они уже не вызывали у Мурдея прежней реакции. Стало тревожно.
Мурдей освободил тайм-шифтер от креплений и взял в руки. Нажал выключатель ещё раз. Прибор не отозвался.
"Что же случилось? – подумал Мурдей. – У одного меня, или…"
Он нажал аварийную кнопку. Теперь осталось только ждать…
Минуты текли мучительно медленно.
Мурдей представил, как в миллионах и миллиардах собственных мирах точно так же, как он, замерли в ожидании миллионы и миллиарды людей. Надеясь, что неполадки будут устранены, и они вернутся к прежней жизни. Потому что одному человеку весь огромный окружающий его пустой мир, без других людей, попросту не нужен…
Что-то большее
Сквозь тьму автобусного стекла ничего не было видно.
– Сволочи! – выругался Дидур и прекратил безуспешные попытки разглядеть что-либо снаружи. – Мало того, что темно, так они ещё и стёкла затонировали!
– Лучше скажи наоборот, – посоветовал сосед, поворачивая голову. – Мало того, что они стёкла затонировали, так ещё и темно! Радуйся и этому. Тебя везут в высококлассном автобусе международного типа.
Дидур хмыкнул:
– Нашёл, чему радоваться!
Сосед вздохнул:
– Когда-то и я водил такие!
– Значит, – повернулся к нему Дидур, – в случае чего ты сможешь им управлять?
– В случае чего? – недоумённо пожал плечами сосед. – Здесь два водителя. Впереди и позади – охрана. Да и эти, – он кивнул на автоматчиков у каждого выхода, – своё дело знают. А чего ты дёргаешься? Неужели думаешь, что кто-то нападёт?
– Не знаю, – Дидура действительно передёрнуло. – Не нравится мне что-то это всё.
– А зачем тогда контракт подписывал?
– Ага! Посиди полтора года на пособии по безработице – и не на такое согласишься!
– Я два сидел, – меланхолично заметил сосед. – И ещё сидел бы.
– А чего согласился?
Сосед усмехнулся:
– Жить хочется. Ты знаешь, куда мы едем?
– Не знаю, – мрачно ответил Дидур. – Потому и не нравится мне.
– И ничего-ничего не слышал? – продолжал допытываться сосед.
– Кроме того, что говорил вербовщик – ничего.
– Понятно… интересная работа, зарплата, обучение на месте…
– Ага. А ты знаешь больше?
– Я привык пользоваться слухами, – уклончиво ответил сосед. – Они, как правило, более верные, чем официальная пропаганда.
– И что говорят твои слухи?
Сосед не ответил. Он прислушивался к урчанию двигателя. Оно стало немного натужнее: автобус пошёл на подъем.
Дидуру почему-то показалось, что за ними гонится большой зверь, который хочет сожрать всех сидящих в автобусе. Но догнать не может, и поэтому свирепо урчит.
– И что говорят твои слухи? – нетерпеливо повторил Дидур.
– А? Слухи говорят разное… Самый неприятный из них – что нас просто везут на убой. Мол, слишком много нахлебников на шее государства. Вот и хотят избавиться втихаря. Спустят в шахту, там расстреляют – и хоронить не надо.
– Ну… ты уж совсем, – растерялся Дидур. – У меня и так паскудно на душе, а ты…
– Я же говорю, что этот – самый неприятный. Будто правительство хочет таким образом снизить напряжённость в стране.
– Напряжённость лучше всего снимается войной, – пробормотал Дидур.
– О! – сосед поднял палец. – Я тоже книжки читаю! В самую точку. Как этот политолог написал: лучшим выходом из кризиса всегда считалась война. Так и с Первой мировой было, и со Второй. Так будет и с Третьей… А значит, вступает в действие слух номер два.
– А это какой? – заинтересовался Дидур.
– Подземный город, – спокойно сказал сосед. – Наши большеголовые ребята готовятся к войне основательно. Решили построить большой подземный город и упрятать туда столько людей, сколько влезет. Сам понимаешь: чем больше народу переживёт Третью мировую, тем больше у государства шансов победить в Четвёртой и окончательной. Чтобы добиться господства во всем мире. Когда на целой планете будет жить один народ, разговаривать на одном языке, всякие войны прекратятся.
– Да ты философ! – засмеялся Дидур. – Как будто люди на Земле уже не говорили на одном языке – до Вавилонской башни. А потом что?
– Ну, Вавилонская башня – это легенда, – поморщился сосед. – А вот будущее вполне реально.
– Значит, ты полагаешь, будто нас везут строить подземный город? – медленно проговорил Дидур.
– Да, – просто ответил сосед. – Я, в общем, внимательно слежу за политическими новостями. Раньше приходилось и в другие страны поезживать. Надо же знать, как себя там вести. А с подземным городом… Вербовка началась очень давно, и первыми задействовали шахтёров. Среди них безработицы почему-то нет, хотя угольные шахты лет десять как закрылись. Куда бы они подевались? Вспомни, как раньше: их выбрасывали на улицу тысячами!
– Действительно, – Дидур немного повеселел, отвлёкшись от собственных мрачных мыслей, и обвёл взглядом салон автобуса. Основная масса пассажиров спала, убаюканная плавным покачиванием.
Но затем мысли вернулись, и он вновь нахмурился:
– А зачем такая секретность? Нет, чтобы объявить…
– Чудак! – сосед едва не рассмеялся. – Враг ведь не дремлет. Зачем раскрывать ему наши замыслы? Даже вход под землю, говорят, расположен чуть не в центре Долины – чтобы не знали, под какой горной грядой размещён город.
– В Долине? – нахмурился Дидур. – Мы едем в Долину?
– Да, похоже, что так, – кивнул сосед. – Я всё время слежу за дорогой. Профиль трассы говорит именно об этом. Знаешь, я не однажды ездил этим маршрутом – не в центр Долины, конечно, по трассе… Все повороты, спуски и подъёмы знаю назубок. Нам осталось ещё часа полтора.
Дидур с сомнением покачал головой.
– В Долине, – повторил он. – А ты слыхал, что происходило в Долине?
– Ты о летающей тарелке? – безмятежно произнёс сосед. – Так это было давно и неправда. Эти слухи не раз опровергали.
– Не слишком ли часто? – саркастически усмехнулся Дидур. – Уж слишком упорно правительство хочет убедить народ, будто там ничего нет.
– А ничего и нет, – по-прежнему безмятежно отозвался сосед. – Я проезжал мимо сколько раз – и ничего не видел.
– С инопланетной техникой отвести человеку глаза – раз плюнуть! Инопланетяне там! И им для чего-то нужны люди. Много людей. Может, для еды?
– Снова Уэллс, война миров… Видел, видел. Ерунда!
– Да как сказать, – пробормотал Дидур. – Это ведь тоже твои любимые слухи… какой он будет по счёту?
– А может, они не едят нас, а, наоборот, хотят спасти? Вот и переправляют на свою планету. Я такое тоже слышал.
– Не верю я в их альтруизм! – заявил Дидур.
– Я тоже, – хладнокровно согласился сосед. – Поэтому предпочитаю думать, что нас везут на строительство подземного города. А уж там постараюсь выкопать для себя отдельную нору и залечь там.
Оба замолчали. Ровное подрагивание автобуса на ровном асфальте убаюкивало. Но спать не хотелось.
– Хочешь ещё один слух? – усмехнувшись, сказал сосед, искоса поглядывая на Дидура. – В детстве я читал фантастику, и мне запомнился один рассказ. Как где-то посреди голой степи стоит маленький домик, окружённый несколькими рядами колючей проволоки. Вокруг него – минные поля, доты, дзоты и тройная линия окопов. Круглые сутки к домику безостановочно подъезжают автобусы. Много автобусов. Оттуда выходят люди, тоненькой цепочкой просачиваются через двойной ряд охраны, проверяющей пропуска, и исчезают в домике.
Любители фантастических романов сразу предполагают, что в домике находится станция телепортации, или машина времени, или дыра в пространстве, или ворота в ад.
Но внутри домика ничего нет. Не совсем ничего: есть стол, несколько стульев, шкаф, даже большая кирпичная печь. Но если кто-то думает, что людей сжигают в печи, то ошибается.
Всё гораздо проще… и страшнее.
Печь холодна и пуста. Пуст и шкаф. И на столе ничего нет, и на стульях. Только пыльные занавески висят на окнах.
А под печкой живёт маленький зверёк. Совсем маленький, не больше мыши. Но не мышь.
Он-то и съедает всех людей, которые заходят в дом. Съедает так быстро, что следующий входящий в дверь (а входить в неё можно только по одному), не видит, куда девается предыдущий. Он только успевает заметить маленького зверька, сидящего на полу и поблёскивающего красными глазками.
Что это за зверёк, почему живёт здесь, почему его охраняют вместо того, чтобы попытаться уничтожить? Знают ли охранники, кого или что охраняют, и кто эти люди, которых привозят сюда каждое утро на автобусах? Это неизвестно. Но факт имеется.
– Ты ещё про Чёрную Руку расскажи! – криво усмехнулся Дидур.
– А если автор рассказа угадал? – упорствовал сосед.
Дидур пожал плечами:
– Можно предугадать техническое решение – фантасты только этим и занимались. Но зверушку? Откуда она взялась? Зачем нужна правительству? Куда девается одежда – она что, съедает и её тоже? И куда она гадит? Это ж сколько дерьма получится? – Дидур нервно засмеялся. – Нет, это совершеннейшая ерунда!
– А почему тогда ходят слухи о нападениях на автобусы? Инсургенты хотят освободить везомых на заклание…
– Всё бы тебе веселиться… – пробормотал Дидур.
– Но ты же сам спрашивал, умею ли я водить автобус? Я думал, ты тоже из заговорщиков.
– Ну и что, донёс бы?
– Нет. По мне, лучше пусть случится что-нибудь, чем сидеть дома и ждать ядерного удара.
– А я думаю, мы скоро встретимся с зелёными человечками.
И, откинувшись на спинку кресла, Дидур задремал.
Проснулся он от толчка остановившегося автобуса.
Открылась передняя дверь, и оба автоматчика встали снаружи по обе стороны прохода.