Ремесленник выудил откуда–то тонкий ремешок и обмерил клинки, завязав на нем узелки. Затем он достал из ящика под верстаком кусок толстой кожи и принялся кроить его серповидным ножом. Пока Борис наблюдал за работой, Николаев с любопытством оглядывал мастерскую и образцы готовой продукции, выложенные на скамье у торцовой стены. Среди всяких–разных ремней, лошадиной и воловьей упряжи его внимание привлек длинный жилет из плотной, но мягкой на ощупь кожи. Костя примерил его на себя. В груди жилет был как раз, но по длине явно был рассчитан на более короткого человека. По замыслу он должен был доходить до середины бедра, но у Константина даже не прикрывал задницу. Костя с сожалением вернул жилет на место и подошел к товарищу. Кожевенник уже закончил кроить и шилом протыкал отверстия по краю заготовки.
- Нашел что–то интересное? - поинтересовался Борис.
- Жилетик неплохой есть, но на меня коротковат.
- А нафиг он тебе нужен? У тебя же куртка замшевая есть. Я думаю она получше качеством будет чем все, что тут могут сделать. Да и не только тут.
- Да знаю я, - отмахнулся Константин, - просто мысль у меня возникла. Если огнестрела здесь нет, то какую–то защиту от холодняка нам не мешало бы заиметь.
- Вообще–то огнестрел уже появился. Вроде, какие–то карамультуки с фитильными замками еще в Столетней войне использовались. А сейчас уже, по–моему, и с кремниевыми есть. И пушки бронзовые тоже имеются. Хотя они еще не слишком распространились.
- Вот–вот. Я подумал, что вместо того, чтобы кольчугу себе заказывать, можно из автомобильной дверцы пластинок нарубить и в перехлёст на кожаную куртку нашить. Как чешую. Сталь там хотя и тонкая, но все же получше чем ихние железные кольца. Да и легче будет. Как она бишь называется… Кажется бригантина.
- Хм–м…. Подумаем, - Борис почесал в затылке, - хотя тяжесть все равно приличная будет.
Тем временем, ремесленник закончил изготовление их заказа. Открытые ножны выглядели грубовато, но сделаны были основательно и своей цели должны были послужить. Друзья нацепили их на пояс и вложили клинки. Константин взял себе толедский кинжал, а Борису достался мавританский.
- Я вот худее тебя, - пошутил Николаев, - потому мне и кинжал тонкий носить.
- Зато ты длиннее меня, а клинок у тебя короче, - в тон ему ответил Гальперин.
Друзья расплатились и захватив связку сыромятных ремней, направились обратно. Сделав крюк, зашли к знакомому рыбаку и за пару денье купили корзинку вяленной рыбы.
К их возврату трактирщик приготовил две корзины продуктов и бочонок вина, литров на пятнадцать. Пока Борис обматывал самопальные древки сыромятными ремнями, Константин обследовал запасы провизии и остался вполне доволен. В корзинках был копченный окорок, круг домашней колбасы, три головки сыра, стопка свежевыпеченных лепешек, несколько луковиц, огурцы, репа или что–то ей подобное, и на закуску - килограмма два яблок.
Немного поторговавшись, он за два денье купил у Гастона еще мешок шерсти, который пристроил на сидение брички, закрепив остатками ремней.
К часу дня сборы были окончены, бричка подготовлена и все вещи уложены. Друзья попрощались с трактирщиком и устроились на сидении брички. Борис хлопнул кобылку вожжами по крупу, и они выехали со двора.
Когда городок и рыбачья пристань скрылись за поворотом дороги, Константин достал сигарету и, скомкав пустую пачку, запустил ее в придорожные кусты.
- Все, последняя, - констатировал он, - теперь ничего не остается, как бросать.
- Ну и правильно, - отозвался Борис, - никогда не понимал, что в этом люди находят. Только здоровье гробить.
- Наркотик… Затягивает… А ты что, никогда не пробовал, разве?
- Ну почему, - Гальперин усмехнулся, - в школе, когда был в классе седьмом кажется, попробовал раз, так мне плохо стало. А отец еще унюхал и мне такой разнос устроил - мама не горюй. У него как раз друг незадолго то того от эмфиземы загнулся. Я ему тогда обещал, что курить не буду и не курю.
- Да, он же у тебя подводник. Из них очень мало кто курит. Под водой не раскуришься.
- Это да. Хотя, я слышал, что на атомных лодках специальное помещение - курилка есть.
- Я вот в училище тоже практически не курил, так баловался иногда в увольнительную. Уже потом, студентом втянулся. Зато теперь точно брошу.
Пару минут друзья ехали молча. Закончилась поросшая кустарником луговина и дорога вошла в очередную рощицу. Константин загасил окурок о подошву, бросил его на обочину и повернулся к Борису с вопросом. Но не успел он открыть рот, как из придорожных кустов выскочил какой–то человек и схватил лошадь под уздцы. Кобылка всхрапнула и остановилась. В тот же момент из–за деревьев на дорогу, не особо торопясь, вышли еще четыре человека - по двое с каждой стороны. Один из них - высокий и тощий, с лицом изуродованным шрамом, проходящим через лоб, переносицу и всю правую щеку до нижней челюсти, был вооружен чем–то вроде косы–литовки. Лезвие у нее было короче и шире, чем у нормальной косы и сидело на древке под тупым углом. Трое других –пониже и помассивнее, поигрывали суковатыми дубинами, причем у одного из них она была утыкана гвоздями. Одеты все четверо были в какие–то лохмотья, но на поясе у каждого висели внушительного вида ножи. Только тот, что остановил бричку, не выглядел вооруженным. В нем Борис легко узнал своего ночного "гостя" в монастыре.
- Бандиты, блин, - слегка удивленно, вполголоса протянул он, подтягивая рансор со дна брички.
- Ага, братки местные, - в тон ему ответил Николаев, наклонился и подхватил правой рукой самопальную глефу, а левой достал из–под сидения свое ружье для подводной охоты.
Разбойники держались уверенно, рассчитывая на свое численное превосходство. К тому же, борта брички пока скрывали от них оружие путешественников. Тощий - по–видимому главарь банды, что–то крикнул друзьям и сделал знак рукой - слезайте мол. "Джентльмены удачи" видимо рассчитывали получить добычу без боя и повреждений.
- Ага, сейчас, - Константин взвел пружину и положил гарпунчик на направляющие.
Бандиты уже находились почти на расстоянии вытянутой руки. Костя поднял арбалет и, направив его главарю в лицо, нажал на спуск. Промахнуться с расстояния в полтора метра он просто не мог. Гарпун пробил разбойнику неповрежденную щеку и видимо застрял в языке или нёбе. У того глаза полезли на лоб. От боли он выпустил из рук свое оружие и невнятно замычал, хватаясь за лицо. В то же время, Борис, бросив вожжи, перехватил рансор второй рукой и с короткого размаха всадил все три лезвия в грудь своему старому знакомому. Тот коротко, как–то по щенячьи, взвизгнул и упал под копыта лошади, не выпуская из рук уздечки. Кобыла заржала и попятилась, разворачивая бричку. При этом она толкнула одного из оставшихся трех нападавших так, что тот упал на спину. Тем временем, Константин бросил на сидение разряженный арбалет и схватив глефу ударил громилу, который уже поднял свою, оснащенную гвоздями палицу. Удар остро заточенной лопатки пришелся ему по кисти правой руки. Два пальца отлетели в сторону, а третий повис на лоскуте кожи. Дубина вылетела из его рук и откатилась в кювет. Разбойник зарычал от боли, но, не обращая внимания на хлещущую из обрубленных пальцев кровь, схватился левой рукой за тесак на поясе. Борис, тем временем, вырвав свой трезубец из тела упавшего, выпрыгнул из тележки и немедленно подвергся атаке еще одного налетчика. Двигался тот, правда, значительно медленнее Гальперина и Борис, отбив удар его дубины древком, попытался ткнуть его рансором в бок. Тот отскочил, но не слишком удачно. Средний зуб рансора вспорол ему бедро. Злодей покачнулся и Борис, подпрыгнув, ударом ноги в грудь сбил его с ног, а затем оглушил, ударив древком по голове. К этому моменту грабитель, сбитый с ног лошадью, поднялся, и оценив ситуацию, решил не искушать судьбу. Бросив свою дубину, он припустил в лес со скоростью призового рысака. А Гальперин поспешил на помощь Косте, который стоя в бричке, отбивался от двух раненных головорезов. Пришедший в себя главарь банды попытался рубануть его своей косой. Константин принял удар на металлическую рукоять лопатки. За это время, второй разбойник подобрался слишком близко и попытался ткнуть его своим огромным ножом, но чуть–чуть не достал. Константин хотел вырубить его ударом ноги в голову, однако промахнулся и попал в плечо. Бандит отступил на шаг, но тут же попытался резануть его клинком по голени. Главарь снова замахнулся своей косой, но тут Борис, приняв его удар на развилку рансора, крутанулся и оружие, вырвавшись из рук разбойника, отлетело в сторону на пару метров. Тем временем, Константин, отскочив на шаг, с размаху обрушил глефу на голову своего противника. Лезвие пробило череп и на пару сантиметров ушло внутрь. Злодей упал как подкошенный, заливая кровью из разбитой головы колесо брички и пыльную траву между колеями. Оставшийся в одиночестве и без оружия, главарь развернулся и, слегка прихрамывая, побежал в лес. Бешенный от избытка адреналина Борис, метнул ему вслед свой рансор. С каким–то мясистым хрустом жала трезубца вошли в спину разбойника чуть пониже лопаток. Он упал в высокую и ломкую осеннюю траву и заскреб руками по земле. Затем спина его выгнулась, он дернулся пару раз и затих.
Время казалось остановилось. Вся схватка вряд ли продолжалась более трех минут, но казалось, что прошел не один час. Друзья огляделись. Константин взглянул на перепачканное кровью и мозгами лезвие глефы и не смог сдержать подкативший приступ тошноты. Он перегнулся через борт возка и его вывернуло прямо рядом с трупом убитого им грабителя. Борис, посмотрев на расколотый череп, тоже взбледнул лицом, но сдержался. Обойдя бричку, он наклонился к оглушенному им бандиту и с удивлением увидел, что тот не дышит. Под ним расплылась большая лужа крови, уже почти впитавшаяся в сухую землю.
- Бляха–муха, - ругнулся Гальперин выпрямляясь, - я же ему бедренную артерию порвал.
- А что с тем, - Николаев выпрямился на сидении, вытер рот и махнул рукой в сторону шустрика лежащего у копыт лошади.
Борис подошел к незадачливому ворюге и налетчику. Тот лежал на боку в полусознании и тихонько хрипел. На губах у него лопались розовые пузыри.
- Не жилец, скорее всего, - констатировал он и позвал друга, - иди сюда, помоги мне.
Вдвоем они приподняли бандита и усадили к колесу брички. Борис достал нож и разрезал на нем одежду. На груди у того было три раны - длинный кровоточащий разрез под левым соском и два небольших, с советский гривенник, отверстия справа от грудины. Кровь из них не текла, но по краям пузырилась кровавая пена.
- Это ерунда, - показал Борис на разрез, - по ребру скользнуло. А вот это - хреново. Легкое пробито у него, пневмоторакс. У нас бы его вытащили, а здесь он помрет.
Борис разорвал рубаху раненного, свернул в два плотных тампона и приложил к ранам. Указав Константину держать тампоны прижатыми к ране, он остатками рубахи перевязал разрез, а затем, сняв с разбойника пояс, плотно притянул тампоны к груди. Потом достал бутылку с водой и заставил раненного выпить несколько глотков. Глаза у того прояснились. Он с ужасом посмотрел на склонившегося над ним Бориса, держащего в руке нож, и попытался отползти назад. Колесо брички помешало ему сделать это.
- Костя, - обратился Борис к другу, - давай попытаемся выяснить, что им надо было. Чего вдруг они на нас наехали?
Разбойничек оказался довольно хлипок духом, и угроза помереть без покаяния, озвученная друзьями, развязала ему язык. В течение следующего получаса друзья узнали, что их собеседник являлся наводчиком банды, которая грабила паломников уже более двух лет. Живым никого не отпускали и за это время их жертвами стали более тридцати человек. Трупы сбрасывали в море. Награбленное и лошадей сбывали через родственников главаря в Перпиньяне. Главарь забирал себе львиную долю, а им доставалось с каждого дела всего по несколько су на нос. Он сам в основном ошивался в странноприимных домах при монастырях и высматривал паломников побогаче. А потом на них устраивали засаду. За Константином с Борисом он тоже следил и когда стало ясно, что они собираются покинуть городок, сообщил своим соратникам. Он видел, что в монастырь они пришли без оружия, и потому банда совершенно не ожидала оказанного отпора. Наконец Костя спросил его, где у них база. Тот сначала не понял, а когда Николаев начал объяснять, что его интересует, бандитский наводчик вдруг захрипел, закашлялся и изо рта у него хлынул поток крови. Глаза у него закатились, и он упал на бок.
- Все, кончился, - сказал Борис, пощупав у того пульс на шее.
- Черт, черт, черт… - Константин опять побледнел и сглотнул вновь подступившую к горлу тошноту, - и на хрен нам это надо было?
- Все лучше, чем если бы они нас прирезали, - Гальперин выглядел не на много лучше. Отходняк тряс его так, что слышен был стук зубов. Стараясь не наступить в лужу крови, он обошел бричку и вытащил затычку из бочонка с вином. Налив до краев стаканчик от термоса, он протянул его другу.
- На, выпей. Нам с тобой это сейчас никак не помешает.
Константин сделал пару больших глотков, но поперхнулся и, закашлявшись, пролил вино себе на грудь.
- Осторожно, красное вино плохо отстирывается, - каким–то отстраненным тоном сказал Борис, - а стирального порошка мы здесь не найдем.
- Ну и черт с ним, - Константин допил вино и вернул стаканчик Борису, - нам в первую очередь кровь отстирать надо. Вон ты весь рукав извозил. И на штанах тоже…
Борис налил себе стаканчик вина и выпил его залпом. Затем они по очереди выпили еще по стаканчику. То ли вино подействовало, то ли организм сам справился, но их отпустило. Бледность с лица ушла и руки перестали трястись.
- Надо с ними что–то делать, - кивнул Борис на мертвые тела, - и лошадка наша нервничает.
Кобылу, видимо, беспокоил запах крови. Она всхрапывала, переступала ногами и пыталась сдвинуть тележку с места, но лежащий под колесом труп грабителя не давал ей это сделать. Кроме того, на кровь начали слетаться мухи.
- Блин, - покачал головой Николаев, - четырех человек ухайдакали только так.
- Ага, а пятый сбежал, - заметил Борис, - как бы он кого–то не привел. Надо нам здесь прибраться и уматывать.
- А с трупами что? Похороним?
- Не успеем, - покачал головой Гальперин, - с нашим инструментарием мы два дня могилу копать будем. Поступим с ними так, как они со своими жертвами - в море сбросим.
Он подошел к телу главаря и, вытащив из его спины рансор, потащил труп к бричке за ворот рубахи. Кровь на жаре свернулась быстро, только из расколотого черепа Костиного противника продолжала сочиться красноватая жидкость. Борис замотал тому голову в его собственную рубаху. Трупы обыскали и погрузили на тележку, предварительно застелив ее придорожной травой.
В результате разбойного нападения друзья разбогатели на один ливр и одиннадцать су серебром и медью. Большая часть денег оказалась в тряпичном кошеле, висящем на шее у главаря. Кроме того, они унаследовали оружие грабителей, а также пару неплохих кожаных поясов и перевязь. Зато теперь им пришлось идти пешком, ведя лошадь под уздцы, так как та продолжала нервничать, да и места в бричке не осталось.
Пройдя пару километров, свернули с дороги на юг и еще через полчаса достигли берега моря. Спустить трупы с крутого берега на узкую полоску песчаного пляжа заняло еще около часа.
Друзья столкнули тела бандитов в воду и побросали туда же их дубины. Отойдя чуть в сторону, они разделись до трусов и стали отстирывать одежду.
- Они что, так и будут тут у берега телепаться? - кивнул Николаев на трупы, переворачиваемые мелкой волной на песчаной отмели, - Может стоило им камней за пазуху насовать?
- Вот именно с камнями они бы тут и остались, а так не волнуйся, - Гальперин выжал свою рубаху и встряхнул ее, - здесь конечно не океан, но Атлантика недалеко и скоро прилив начнется, а ночью их отливом в море утянет. Там и потонут. А за пару дней их крабы объедят так, что и следов не останется.
Солнце уже касалось краем поверхности моря на западе, когда друзья вернулись к бричке. Они выбросили слегка испачканную кровью траву и оттерли пятна на борту и колесах. Усевшись в возок, приятели направились на северо–восток, рассчитывая вскоре выйти на дорогу.
Глава 10
(Южная Франция. 3–4 сентября 1488 г.)
На ночлег расположились в очередной придорожной рощице, когда сгустившиеся сумерки сделали затруднительным продолжать путь. В роще, в десятке шагов от дороги, как и в первый день, они обнаружили обложенный камнем колодец и желоб для скота. Закатив бричку под деревья, Борис распряг кобылку и стреножив ее, пустил пастись на полянке. Затем котелком натаскал воды в желоб. Тем временем, Константин, подсвечивая себе фонариком, набрал сухих сучьев и приволок пару длинных валежин. Борис, с привычной сноровкой сложил хворост, и обложил его полешками из порубленных трофейным тесаком валежин.
- Давай зажигалку, - обратился он к другу.
- Держи, - Константин протянул ему оранжевый пластиковый цилиндр, - можешь себе оставить. Курева все равно нет. Что делать будем, когда газ кончится - огонь трением добывать?
- Ну ты даешь, - Борис усмехнулся, поджигая пук сухой травы, - мы же не на необитаемом острове. Второй раз только за пять дней самим огонь разводить приходится. Такими темпами нам этой зажигалки на пару лет хватит. К тому же, огонь трением добывать не такая уж большая проблема. Мне это делать приходилось.
Друзья подкатили костру пару валунов и уселись, глядя на огонь.
- Можно было бы выпуск зажигалок наладить, - задумчиво сказал Костя, - вещь в изготовлении несложная. До сих пор не пойму, почему до девятнадцатого века огонь трутом и огнивом добывали.
- Так бензин из нефти выгонять не умели, - Борис поворошил палкой в костре и добавил туда пару толстых сучьев, - да и нефти в Европе мало, и она довольно глубоко. Это тебе не в эмиратах - там ямку в песке выкопал, и она нефтью заполняется. При нынешнем уровне технологии можно только ту нефть собирать, что самотеком к поверхности поднимается. А это - кошкины слезы, дорого будет.
- Нда–а, - Константин почесал в затылке, - а если спиртом заправлять. Уж самогонный аппарат я сделать смогу.
- Не получится, - Борис помотал головой, - спирт испаряется быстро. В обычной зажигалке, со смачиваемым фитилем через пару часов от спирта следа не останется. Если уж о самогонном аппарате речь зашла, то лучше сидр на кальвадос перегонять. На этом скорее заработать можно.
- Точно, - оживился Костя, - можно также чачу, то есть граппу делать, и цуйку.
- Ага, - согласно кивнул Гальперин, - в принципе можем и коньяк делать. По сути дела - та же чача, только хорошо очищенная и выдержанная в дубовых бочках. Насколько я знаю, никаких крепких напитков еще делать не научились. Хотя нет, крепленое вино испанцы уже делают. Можно также из зерна обычную водку гнать. Споим Европу на хрен. Только знаешь, давай пока что перекусим.
Друзья принесли из тележки корзину с продовольствием и бочонок с вином. Ужинали бутербродами с ветчиной, отрезая ломти ножами прямо с копченного окорока. Закусывали луковицей и запивали вином.