Без газет и журналов, театров и выставок! Без таких же, как сам, "образованных", с кем бы можно "язык почесать" о политике, сексе, науке и спорте… Без кокетливых женщин, одетых отнюдь не в салопы… Без возможности сесть в самолет да рвануть из зимы в лето… Без центрального отопления, ватерклозетов, электрических лампочек и холодильников… Без картошки, помидоров, кофе, чая, мороженого, шоколада, мармелада… Без таких привычных, хоть и многократно руганых, автобусов, троллейбусов, трамваев… Без асфальта, наконец! Его и вправду начинало подташнивать и от пареной репы, и от вечной пшеной каши, скупо сдобренной неаппетитным конопляным маслом, и от ежедневных кислых щей, в которых плавала одна капуста… Хоть какого бы куренка мне сварила, – попросил он как – то свою юную супругу. – Что ты, батюшка, ведь пост теперь! – произнесла она испуганно. Он смущенно умолк: вспомнил, кстати, что постных – то дней целых двести в году! Да и "курей" – то своих у них нет – не говоря о прочей живности… А, зайдя в торговые ряды и приценившись, понял: хоть петух и стоит там всего алтын, а гусак – гривенник, да не густо этих медяков в кармане: жалованье – целковый в месяц, и тот надо выпрашивать: кланяться в ножки дьякам и подьячим… И, ежели не расположены они к тебе: подарка вовремя не сделал – ко Дню ангела его самого, и супруги, да и по иным случаям, да кланялся не всегда низко, да за зуботычины крысился – век будешь просить – не получишь! А начнешь "права качать" – так самое меньшее выгонят в шею со слу-жбы и в новую службу уже не возьмут!…
А в том далеком будущем? Ну кем я смогу быть, как не музейным экспонатом? Да и смогу ли привыкнуть к их пище из "шариков"? А, если как-то "врасту", в эту жизнь – так уже не отпустят назад: слишком много узнаю! А, впрочем, зачем мне "назад"?
Чем мне дорого мое настоящее? Кто там меня любит, кому я там нужен? Я ведь, по сути, внутренний эмигрант в своей эпохе… Евгений Кириллович тоже переживет…
Для детей своих я всё равно не отец-просто гость! Никакой, по сути, пользы от меня моей эпохе нет: зря болтаюсь под ногами – да и только! Разве что смог бы теперь писать какие – нибудь опусы на историческую тему – раз уж повидал, воочию седую древность. Но, наверно, получится нонсенс: "ученые мужи" подымут крик, что я "исказил"… "переврал"… Ведь я буду писать не по книжкам, даже и не по архивным материалам, а по живым впечатлениям, которые наверняка не совпадут с их книжной информацией! И как я докажу, что это они заблуждаются? Нет такого средства: высмеют, затравят! В общем, была не была: попрошу приюта у потомков!
Часть третья.
Глава 1.
Александру иногда уже казалось, что и семнадцатый век, да и его родной двадцатый ему только лишь приснились: он настолько привык сидеть и лежать без всякой видимой опоры, а при желании – и парить в пространстве с помощью поля, природу которого уже начинал понимать; поедать всевозможные плитки, конусы, кубики, шарики; видеть на стене отведённого ему помещения, как живых, всех тех кого ему хотелось видеть в данную минуту, и говорить с ними – если те, конечно, были расположены к контакту.
Чаще всех бывала расположена Наташа: возникала чуть ли не при каждом вызове.
Нередко появлялась и живьем. Он тоже много раз бывал в её жилище, и затруднялся определить, с кем ему волнительней общаться: с ней самой или с самим собой – то есть с ее теперешним мужем… Ему было трудно до конца понять ту форму брака, которая была принята в этой эпохе: он подозревал, что это далеко не моногамия, да и вообще – не семья в традиционном смысле…
Они ему дали понять, что он может сколько хочет находиться в их жилище – это, мол, никому не мешает. Если он или она куда – то отлучались, визуальная и вербальная связь всё равно сохранялась…
Вообще, контакты в этом мире не зависели от местопребывания, поэтому не было принято спрашивать – "куда идешь"… "когда придешь"… и тому подобное. Что касается чисто физических контактов, столь значимых для людей его эпохи, то они, казалось, были минимальны.
Ему объяснили, что деторождение у "них" осуществляется при помощи некоего элитного генофонда, да еще и с применением генной инженерии, достигшей головокружительных успехов. Хотя теоретически любая пара может это делать по – старинке… Но такие случаи редки: это считается дикостью и осуждается. Да и связано с серьезными материальными трудностями: общество в таких случаях лишает "сумасбродов" а, вернее, "сумасбродок" многих видов помощи, предоставляемой на воспитание детей. А, чтоб такие дети не страдали, условия их содержания контролируются соответствующими органами. И, если родители не в состоянии создать приемлемых условий, то ребенка могут и "забрать" – то есть поместить в воспитательное учреждение типа интерната. При этом с незадачливых родителей взыскивали на их содержание максимум средств, оставляя лишь самый минимум на прожитие.
Александра не могли не покоробить такие порядки – тем более, что ведь и дети должны были страдать от разлуки с родителями. Но потом ему вспомнилось, в каких ужасных семьях зачастую росли дети в его время, а органы опеки смотрели на это сквозь пальцы, и как редко лишали родительских прав даже самых, отъявленных забулдыг и преступников. – Уж лучше, наверное, так… – подумалось ему. А, по зрелом размышлении, он понял, что численность населения у них жестко регулируется – ведь природные ресурсы стали истощаться уже в его эпоху – и поэтому каждый член общества должен быть максимально полезен. А "незапланированное" пополнение – часто социально малоценное – для них такая же обуза, как для его современников – "дети карнавала"…
Не менее разумным показалось Александру и их "брачное законодательство": в принципе любая пара могла заключить брак, но не всякая женщина могла рассчитывать стать матерью на общепринятых условиях: для этого надо было иметь достаточно высокий уровень – и культурный, и физический, в последнюю очередь – материальный. Так что женихи, желавшие вкусить счастье отцовства – хоть и, как правило, условного – обычно выясняли, будет ли это возможно с данной женщиной.
Не так уж часто удавалось совместить все те семейные радости, которые были так доступны людям его эпохи. Нередко приходилось довольствоваться чем – то одним: любовью к женщине или любовью к детям. Впрочем, сама – то "любовь" понималась несколько иначе, чем когда – то: ей обычно не сопутствовала ревность, в самом чувстве было меньше эгоизма, примитивных вожделений, больше уважения, духовной общности, взаимопонимания…
Никого не удивляли и не запрещались групповые браки – точно так же, как и однополые…
Александр довольно скоро понял, что Наташа, да и муж ее, вряд ли стали бы противиться, если бы он пожелал стать "вторым супругом", но сам был не готов к такому варианту: слишком глубоко сидели в нём традиции его эпохи. И они, как видно, это понимали: не распространялись по этому поводу, хотя, при случае, и давали понять, что "двери открыты". Впрочем, для него и это было не такой уж малой радостью…
Глава 2.
Пришлось ему и походить на курсы для "великовозрастных балбесов" – то есть для людей, по каким – то причинам не получившим вовремя необходимого образования.
Там он узнал уйму интересного: например, что человек не сам собой произошел от обезьяны, а что его вывели искусственным путем высокоцивилизованные инопланетяне. И не исключительно от обезьян: они задействовали генетический материал от многих других форм – в том числе даже свиньи! Да и своими собственными генами, изрядно одарили… Но затея эта не имела полного успеха: в какой – то момент "недоделанные" полусапиенсы вырвались из – под контроля да и разбежались… Потому – то в людях до недавнего времени и было столько дикого, звериного, недоброго и неразумного! Теперь – то, наконец, человечество, хотя и очень относительно, приблизилось к тому,чем оно и должно было быть с самого начала: сообществу действительно разумных, добродетельных, уравновешенных существ. Но радоваться рано: еще многим поколениям хватит работы в этом направлении.
Крайне впечатляли и сведения о самих этих создателях человечества: это были существа настолько более духовные, что древние люди, имевшие с ними контакты, не могли воспринимать их иначе, как богов, и были по – своему правы: ведь даже по отношению к теперешним людям это как бы полубоги – в силу своего духовного превосходства и меньшей привязанности к физической субстанции.
Но есть во Вселенной существа и более высокого порядка, каковых, при желании, можно и всерьез воспринимать как объекты религиозного поклонения – что многие и делают. Это существа уже чисто духовные, вовсе не обладающие физическим телом: они составляют как бы единую духовную сущность, определяющую судьбы Вселенной, и ее – эту самую сущность – и можно – даже нужно – именовать Богом с большой буквы.
Человечество было создано именно по Его воле, как это обычно и делается на всех подходящих планетах в определенный момент. Правда – не всегда вполне удачно, о чем и свидетельствует участь человека. Но все эти неудачи – временны и преходящи: человек все равно – раньше или позже – выполнит своё предназначение: станет существом вполне духовным и успешным помощником Господа Бога в осуществлении Его промысла: увеличивать общую духовность Мироздания, пока Дух окончательно не победит Материю. А победа Духа над Материей и будет означать победу Добра над Злом, разумного начала над стихийным, Света над Тьмой! Этой цели и служила миссия Христа – самая значительная из подобных миссий. И христиане вполне справедливо считают Его Богом: это действительно было явление сверхземного и сверхприродного масштаба. И, хоть человечество и оказалось неготовым в полной мере воспринять Его учение, но польза от него была огромна: это до сих пор непревзойденный эталон и в области этики, и во многих других областях! Правда, христианские обряды теперь выглядят иначе, чем когда – то: они стали проще, но, благодаря телепатии, в то же время и глубже, можно сказать – эффективней…
Кроме того, экспедиции в прошлое позволили получить более ясное представление о самих истоках христианской религии, благодаря чему и Новый Завет снабдили немаловажными комментариями. В целом же религиозная жизнь потомков приобрела завидное равновесие между чувством и разумом, чего в его эпоху явно не наблюдалось…
Глава 3.
Александр, конечно, понимал, что техника у "них" на уровне, который превышает всякую фантазию. Но хотелось узнать главное: где берут энергию, как получают пищу… Вид этой пищи наводил. на мысль, что вся она искусственного происхождения. Но оказалось, что не совсем так: никому не возбраняется "крестьянствовать" – некоторые оригиналы делают это даже без какой – либо техники: с помощью лошади, плуга, а то и сохи… Но это ни для кого не является основным занятием – всегда лишь хобби – как в двадцатом веке некоторые плавали на парусниках. Обычно несколько человек договариваются о сроках своих отпусков, чтобы сменять друг друга в течение весны и лета на какой – нибудь патриархальной ферме. И таких любителей немало: инстинкт земледелия у большинства людей генетически обусловлен. Тем более, что продукты с таких ферм высоко ценятся. Но основная масса пищи все же производится искусственным путем, и технология ее получения такова, что можно придавать ей любые вкусовые качества и питательные свойства. К тому же это несравненно дешевле, чем пахать и сеять, тем более – убирать урожай. И от погоды не зависит. Да и гуманнее: не надо убивать животных.
В общем, были бы источники энергии, а остальное – "дело техники"! Энергия же добывалась, большей частью, "из воды" – путем того самого термоядерного синтеза, о котором так мечтали его современники. Но даже эти отдаленные потомки не достигли совершенства в столь непростом деле: здесь было еще много проблем, связанных с эффективностью и безопасностью. К тому же уже довольно широко переходили на совсем уж экзотические способы добычи энергии, суть которых он был неспособен понять: "их" физика не "лезла в голову" – как видно, стиль его мышления был слишком архаичен…
Зато их философия не содержала непреодолимых трудностей: он добросовестно ознакомился с несколькими трудами по истории философии и убедился, что принципиально нового за эти несколько веков почти не появилось – разве что заметно изменилась форма изложения: видно, правы были те, кто утверждали, что "всё умное сказали еще древние"…
По крайней мере – в этой области. А вот оценки тех или иных. философов и философских школ были существенно иными, чем в его время: многие из тех, которые тогда счита-лись корифеями и чьи концепции меняли судьбы Мира, теперь ставились невысоко, а то и вовсе объявлялись шарлатанами или недоумками. Другие же, тогда малоизвестные или даже вовсе никому неведомые, равно как и преследуемые, теперь превозносились, как пророки!
То же самое и с литераторами: многие "властители дум" его поколения были известны разве что специалистам по истории литературы данного периода! Зато некоторые – имена, малоизвестные при жизни даже узкому кругу и не издававшиеся, вошли в историю литературы яркими фигурами! А, впрочем, это мало удивляло: всё большое видится на расстоянии…
Впечатляла их манера рисовать: карандашей, кистей в их обиходе практически не было, а "творили" на дисплеях – в основном нечто абстрактное, но почти всегда приятное для глаза. Удачные варианты тут же увековечивались на каком – нибудь материале, который мог сохраняться практически вечно. Существовал и театр, но, в основном, не профессиональный, а любительский. В основном же все зрелища смотрелись индивидуально или небольшими группами знакомцев – как правило, в домашней обстановке или в "местах отдыха" – при помощи фантастически совершенных видеокассет, создававших полный эффект присутствия в зрительном зале. Вообще же люди редко собирались где – нибудь под одной крышей – в этом не было необходимости: электроника соединяла независимо от расстояний. Да, уютно было жить в такой сверхкомфортабельной среде…
Но хотелось все – таки понять, какая степень социальной справедливости свойственна этому обществу. Ему удалось выяснить, что богатые и бедные, конечно, есть, но их не так уж много: бизнеса почти не существует, так – как в экономике преобладает плановое начало. Правда, оно оптимально учитывает реальные потребности людей, и поэтому не является тупо – принудительным фактором – как когда – то при социализме.
Производство настолько роботизировано, что людей в нём занято немного. Да и быт, и торговля, и связь… Так что медицина и образование, ну и наука – наиболее человекоёмкие сферы. А, чтобы задействовать всех трудоспособных, нагрузка на каждого работающего минимальна. Но всё же, если техника работает нормально, многие люди остаются не у дел. И не так уж редки случаи, когда некоторые "несознательные граждане" специально портят технику, чтобы хоть немного поработать – ради, так сказать, самоутверждения. И в теперешних судах таких дел не меньше, чем в его время, скажем, дел о кражах…
Но система наказаний теперь сильно отличается от привычных для нас лагерей и тюряг: не принудительный труд, а принудительное безделье является главным наказующим фактором. Да и содержание под стражей почти не применяется. Но люди вовсе не стали каким – то подобием анге-лов: разрушительные свойства человеческой натуры и теперь проявляются не так уж редко: человеку, как всегда, чего – то не хватает, а, поскольку материальных проблем у него теперь, как правило, нет, то он начинает "чудить", совершая непредсказуемые поступки.
Количество таких случаев растет с угрожающей быстротой, и уже угрожает стабильности общества. На борьбу с такими явлениями тратится много сил и средств, но она далеко не всегда эффективна. Другая крупная проблема – до сих пор еще разный уровень развития различных стран (здесь, в Восточной Европе, он сейчас вполне достаточный, но так было далеко не всегда). Вообще же в некоторых уголках Земли и теперь царит нужда – из-за перенаселенности, да и в силу этнических особенностей населяющих их народов: хотя эти особенности и менее заметны, чем когда – то, но они далеко не исчезли: много сохраняется патриархального в культуре и религии, во всём укладе жизни. А к так называемым "развитым странам" там обычно испытывают и зависть, и презрение одновременно. И нередко, завладев современным оружием, ставят под угрозу безопасность всей планеты. Но, к счастью, теперь таких отстало – агрессивных стран намного меньше, чем в его эпоху, и их легче успокаивать путем субсидий и прочих видов "помощи".
Да и оружия теперь производится сравнительно немного, и средства обороны резко превышают средства нападения – по крайней мере, в передовых странах. Так что безответственным авантюристам из отсталых стран не так уж часто удается причинять серьезные неприятности остальному человечеству. Большую угрозу представляет их отсталая технология, изрядно загря-зняющая всю планету. Вообще за последние века уровень радиации значительно возрос. Особенно высоким он был сто – двести лет назад, когда для получения энергии широко использовался ядерный распад вместо нынешнего синтеза. И еще кое – где сохранялось атомное оружие…
За последние век – полтора он заметно понизился, но на многих территори-ях еще опасно появляться без скафандра.
Политическая жизнь, насколько он мог ее наблюдать, отличалась боль-шей цивилизованностью и меньшей остротой, чем в его время. Во всех цивилизованных странах царила демократия, достигшая такой зрелости, что и выборы, и парламентские дебаты, как правило, происхо-дили спокойно, но в то же время скучновато. Поэтому, как бы для развлечения публики, продолжали существовать политические экстремисты, за которыми с немалым интересом наблюдали, но всерьез не принимали.
Большинство же политиков, как и избирателей, придерживалось умеренно – либеральных позиций.
Да и большого интереса к этой сфере в обществе не наблюдалось…
Крупная собственность была акционирована, и ажиотажа вокруг нее тоже не было заметно…
Александр прекрасно помнил, что в его эпоху двигателем всякого развития являлась конкуренция. При социализме правда, ее пытались заменить почетом и наградами, но довольно безуспешно (потому – то, не в последнюю очередь, и сам социализм "сгнил заживо"). А как же с этим обстоит теперь? Он довольно упорно допытывался ответа на этот вопрос, но вскоре понял, что люди этой эпохи мало озабочены данной проблемой, из чего заключил, что и конкуренции – то, как таковой, здесь не то чтобы нет, но особой напряженностью она не отличается – скорее всего потому, что на производстве "человеческий фактор" сведен к минимуму: всюду роботы, а можно ли представить конкурирующих роботов? Но вроде и стагнации не наблюдается…