– Вот когда ответишь не этот вопрос, тогда и найдешь себе занятие.
– Вот мне и нужно занятие.
– А зачем?
– Чтобы чем-то заниматься.
– Тебе хочется чем-то заняться, чтобы убить свое время, – ответил Лань. Шамо не знал, что и ответить.
Убить время? Подумал он. Настроение его было подавленным, и он решил поспать, сон был единственным его занятием.
Бой с тенью
Шамо вошел в туман, но не хотел выходить из него, рассматривая облака тумана, которые все время были в движении. Они иногда выстраивались в расплывчатые формы и фигуры. Заметив неясную фигуру, он пригляделся к ней. И сильно удивился, когда заметил, что она двигается очень быстро. Шамо едва успел увернуться от ее молниеносного нападения. Сильный удар свалил его на камни. Встав и обернувшись, он никого не увидел. Только облака тумана. Поспешив выйти из тумана, Шамо быстро нашел Ланя.
– Там в тумане кто-то есть.
– Это невозможно.
– Но я видел.
– Ты еще не пришел в себя и даже не знаешь, что делать и для чего живешь, а говоришь мне о тумане! – ответил Лань.
Разозлившись, Шамо решил вернуться в пещеру. Туман он прошел быстро, не заметив там никого. В пещере было холодно, огонь, что горел в печи, погас. Шамо не знал, чем зажечь его. Укутавшись, как мог, он заснул.
Его разбудило тепло, открыв глаза, он увидел Ланя, тот раздувал огонь. Увидев перед собой плошку с едой, Шамо не притронулся к ней.
– Для каждого свое занятие, – сказал Лань.
– Я хочу уйти.
– Уходи.
Шамо не знал, что ответить и когда он уйдет, сейчас в нем не было уверенности сил или чего-то еще. Потом он уйдет, но потом, не сейчас. Он не находил себе места и не знал, что здесь делать и куда деваться.
Прошло довольно много дней, Шамо догадался нанизывать камни обратно на веревку, что дала ему Расма. Ожерелье было собрано очень давно. Сначала он хотел уйти, когда останется один камень. Но теперь, смотря на собранное ожерелье, он понимал, что еще не готов к переходу. Проходили дни, решение все еще было в Шамо, но сил, чтобы уйти, не было.
Первое занятие
Шамо пошел в оазис.
В тумане на этот раз он никого не заметил. Оазис показался ему не менее удивительным, чем в первый раз. Лань мылся в озере, Шамо присоединился к нему. Почти горячая вода возвращала силы, прогревала до костей и смывала все ненужное.
Отдохнув и осмотрев в оазисе все, что мог, так и не найдя себе занятие, так же как и Ланя, который куда то исчез, он решился пройти по туману, и узнать, кого же он там видел. На этот раз туман не принес неожиданностей. Ланя Шамо нашел в пещере. Он варил зерна – единственное что они ели.
– Ты сам почти ничего не ешь, – сказал Шамо. – Как это возможно?
– Все возможно, – ответил Лань.
Утолив голод, Шамо пошел наверх, он уже привык к Ланю и его словам. Холодный ветер гор пронизывал до костей. Опять остановившись у обрыва, он посмотрел вниз, высота пугала, он знал, если сейчас он сделает шаг туда, то никогда и ничего больше не будет – ни его, ни того, что его окружает. И, возможно, теперь это было единственное место, куда он мог уйти. Но Шамо пошел наверх, не предаваясь унынию и своей слабости, не предавая себя смерти.
Шамо продолжил свой подъем по заснеженной тропинке, уже запомнив все ее узкие места. Ноги скользили по обледеневшему снегу, и приходилось хвататься руками, чтобы не упасть. У Ланя был посох, и Шамо тоже подумал о нем. С ним удобнее было взбираться по ледяным склонам.
В тумане он опять встретил тень, которая оказалась вполне материальной. Она свалила его с ног. Шамо не успел увернуться от меткого удара. Когда он поднялся, то опять никого не заметил. Страха не было, только удивление и боль от ушибов. Он поспешил в оазис, чтобы найти Ланя.
В оазисе Ланя опять не было, Шамо не мог предположить и понять, где Лань, и что он делает. В оазисе или пещере он почти всегда появлялся неожиданно, и его невозможно было найти.
Обыскав весь оазис, который довольно хорошо изучил, он вошел в кольцо тумана, желая встретить тень, думая, что это и есть Лань. Пройдя по внешнему краю тумана, так и не никого не встретив он вернулся в оазис.
Шамо сидел, облокотившись на дерево с тонким стволом и большими, широкими листьями. Плоды росли на деревьях, некоторые из них были сладкими, другие кислыми, третьи безвкусными. Но ему ничего не хотелось.
Скука и томление, к которым он начинал привыкать, не тяготили его как бездействие, от которого в голове появлялись мысли, ненужные и странные.
Вдруг к Шамо вспомнил, что ему нужен посох. Ветвистые деревья с тонкими стволами которые здесь росли, как раз подходили для этой цели. Но у Шамо не было ножа, и он пошел искать Ланя, которого нашел в пещере.
– Мне нужен нож, – сказал он Ланю.
Лань посмотрел на него странным взглядом.
– Зачем тебе нож? – спросил он.
– Чтобы сделать посох.
– Зачем тебе посох? – спросил Лань, все так же спокойно продолжая мыть зерна в плошке.
– Мне нужен посох, – сказал Шамо, немного задумавшись.
– Зачем? – удивился Лань.
– Чтобы не упасть, – ответил Шамо, сам, удивившись своему ответу.
– Ты и так не падаешь, – ответил Лань.
Шамо не знал, что сказать. Любой ответ Ланя ставил его в тупик. Шамо и сам рад бы поговорить с Ланем, так же как и с Кузнецом, но не знал, как продолжить разговор, и о чем говорить.
– Как ты здесь живешь? Что делаешь, почему тебе не скучно? – спросил он.
– Разве это может быть скучно? – ответил Лань.
– Что это?
– Жизнь, она не может быть скучной.
– А мне скучно.
– Значит, ты не живешь.
– А что же я делаю? – спросил Шамо.
– Не знаю, это надо у тебя спросить, что ты делаешь, – ответил Лань спокойно.
– Я здесь живу, – запротестовал Шамо.
– Ты здесь присутствуешь, но не живешь. Когда поймешь разницу, тебе будет не скучно, и ты найдешь себе занятие.
Шамо задумался. Да, действительно, здесь он присутствовал, не более того. Но когда он жил? Когда жил у кузнеца? Но и то не всегда, только когда уходил в работу, и у него все получалось. Но это были редкие моменты. В остальном, он так же присутствовал, только в другом месте.
Он долго не мог уснуть, все еще не зная, как собрать силы, чтобы уйти отсюда. Тем не менее, он помнил слова кузнеца, оставаться здесь. Но если Лань может здесь жить, то почему я здесь присутствовал, а не жил, что мне мешало? – думал Шамо. – Другое место, но здесь было необычнее. Живя у кузнеца, я не занимал больше места и то, что я сейчас на вершине горы, меня не стесняет. У кузнеца я много работал, здесь же не мог найти занятия. Значит нужно найти себе занятие. Еще полночи размышляя, чем бы заняться, он уснул.
Поднимаясь по тропинке, Шамо опять остановился у обрыва. Теперь, смотря вниз, он пытался определить расстояние до земли, но не мог. Сможет ли он выжить, если сделает шаг, или это будет его последнее его действие?
Войдя в туман, он остановился, что то привлекло его внимание, он обернулся – неясная тень приближалась к нему, он успел увернуться от ее первого удара. Тень оказалась сзади. Получив сильный удар в спину, Шамо упал. Встав, он опять не увидел тени.
– Что в тумане, кто это? – спросил у Ланя, выйдя из тумана.
– Это твое занятие. Не бойся.
Шамо не боялся, но сильно удивился.
– А откуда она? Что это?
– Это твое занятие, потом поймешь, откуда это взялось, – ответил Лань. Теперь Шамо сам искал в тумане тень, но не нашел ее. Потом помогал Ланю собирать зерно.
– Ты не делаешь из нее муку? – спросил Шамо.
– Нет, – ответил он.
Немного обрадованный, Шамо пошел искать подходящие камни, которыми можно было размолоть зерна. Вскоре он собрал небольшую гору подходящих камней. Еще не зная, какие из них подойдут лучше.
Целый день прошел в экспериментах, Шамо долго подбирал камни, которыми можно было молоть зерна. Некоторые. камни крошились, другие были неудобны. К вечеру он перепробовал все, так ничего и не добившись, измолов лишь немного зерен и изрядно поранив руки. Придя вечером в пещеру, Шамо, был немного раздосадован.
Лань добавил немного дерева в очаг и залил зерно водой на ночь.
– Я хотел смолоть муку и сделать лепешки, но ни один камень не подошел, – сказал огорченный Шамо. Лань посмотрел на него и отошел немного вглубь пещеры. Он принес пару камней и положил рядом с Шамо.
– Эти подойдут, – сказал он.
Шамо посмотрел на них, один удобно было держать в руке, у другого было небольшое углубление, куда можно было класть зерна и молоть их, камни не крошились.
Шамо начал молоть муку, удивившись тому, как быстро и точно Лань нашел то, что нужно.
– Я искал камни в оазисе, мне и в голову не пришло посмотреть их в пещере, где было больше камней. Сказал он Ланю.
Лань посмотрел на него своими пронзающими глазами, и немного улыбнулся.
– Я сам раньше молол муку этими камнями.
Весь следующий день Шамо молол муку, это было не так быстро, как он предполагал, тем более, что он истер руки. Через два дня он добился результата, перед ним лежала приличная горка муки.
– Сегодня я попробую сделать лепешки, – сказал он Ланю, – смешивая муку с водой.
– Подожди, – сказал Лань. Он вышел из пещеры и скоро вернулся. Шамо догадался, что Лань ходил в оазис. Он принес несколько косточек от плодов и кинул их на угли. Когда они немного пригорели, он дал их Шамо.
– Размели их и добавь в муку.
Шамо так и сделал. Жидкое тесто он выливал на раскаленные камни. Оно моментально прожаривалось. Лепешки получились с приятным привкусом и не такие постные из-за поджаренных косточек, которые принес Лань. Довольный собой Шамо уснул, отметив, что это был первый ужин за все время и первый день, когда он чем-то был занят.
Утром он более осторожно входил в туман. Тень как всегда появилась неожиданно. Увернувшись от нее, он успел увернуться и от удара в спину, который свалил его вчера. Но теперь он получил подсечку, опять оказавшись на земле. Тень исчезла. Шамо удивлялся, с одной стороны тень была нематериальной, по крайней мере, она казалось таковой, с другой, ее удары были весьма ощутимы. После короткого поединка тень исчезала, и он не мог найти ее в тумане.
Но, по-прежнему, Шамо не жил, а только существовал здесь. То, что он делал, нельзя было назвать жизнью. Каждый его день был похож на другие, многообразием его жизнь не отличалась. Скука и томление захватили его. В конце концов он перестал что либо замечать, ему было не только скучно, все, что его окружало, казалось ему не только холодным, но и серым, неинтересным. Жизнь стала для него неинтересной, постной и лишенной смысла, он не знал, зачем так жить, и долго ли он может так просуществовать.
Шамо стоял у обрыва и смотрел вниз. Куда было бы легче сделать шаг вперед и умереть, разбившись о скалы, или идти по долгим и заснеженным горам, в которых тоже можно найти смерть, так и не дойдя до людей. Или оставаться здесь. Последнее решение было самым легким, но и самым трудным, остаться здесь и ничего не менять, это было просто и легко, но с другой стороны оставаться здесь уже было невыносимо. Он спустился в пещеру, видеть Ланя не хотелось, и почти плача от своей слабости и безысходности, он сидел в холодной пещере.
Потом он пошел в глубь пещер, там были лабиринты, причудливые переплетения пещер и узких проходов, закрытых мраком. Он шел как можно дальше, почти ничего не видя, глаза не могли привыкнуть к этой каменной темноте. Ориентируясь на ощупь и немного на звук, он забрался в ее глубины как можно дальше, туда, где он раньше никогда не был. Теперь ему было все равно, выберется он обратно из лабиринтов пещер. или останется в них навсегда.
Его окружала только темнота и каменная тишина, но из него самого вырывался плач, он не мог сдержать свою слабость и бессилие. Он не мог уйти отсюда, теперь он это понял, но остаться здесь было равносильно смерти. "Если я уйду, то умру в горах, если останусь тоже умру. Умереть и не жить" – думал он про себя, но при этом не шевелился и решил не двигаться, пока живет. Мысли потихоньку уходили. Потом он заснул. Проснулся от холода и страха. Но Шамо по-прежнему не двигался и ничего не делал, не обращая внимания на свое онемевшее тело.
Теперь темнота и тишина не только окружали его, но были в нем самом. Он полностью стер себя, свои мысли, ненавидя себя и слабость, что была в нем. Время проходило, но Шамо все еще лежал в темноте пещеры, Лань не искал его.
– Тут я и умру, – думал Шамо. Он не знал, сколько он здесь. Но темнота и тишина теперь ему казались другими, не таким пустыми, он находил в них что-то, но, что, не мог понять, не осознавал это. Отдавшись небытию, он забыл все, считая себя уже мертвым.
Озарение
– Я жив! От этой мысли, что озарила мое сознание, я очнулся. Онемевшее тело не хотело двигаться. Но в душе и сердце была жизнь и знание о ней. Знание о том, что я живу и не умер, как считал немного раньше? Но когда, как давно это было, когда я умер? Нет, я не умирал, я хотел умереть, но зачем? Не хотел жить, но я ведь не жил, я не знал, что такое жизнь, несмотря на то, что жил. А теперь я знаю, что такое жизнь. Жизнь это я, я и есть жизнь, ведь я живой, и все то, что меня окружает, тоже было живым, было моей частью и моей жизнью.
Я быстро нашел выход из пещеры, во мне была цель – выбраться из темноты пещеры и посмотреть на жизнь, светлую, чистую и неповторимую.
Все, что происходило вокруг, мне иногда казалось нереальным. Кругом были снежные горы, а через несколько шагов я видел оазис, где было тепло, и вода была почти горячей. Я жил с человеком, который не был похож на человека. И, тем не менее, я знал, что все, что со мной происходит, было реальностью моей жизнью. Невиданные и красивые насекомые кружили вокруг меня. Я просто любовался тем, что меня окружало. Наслаждаясь окружающим миром, своим существованием, что происходило во мне и в нем.
Теперь я радовался всему, что видел, слышал или понимал. Не понимая того, как раньше я не замечал, что происходит вокруг. Как можно было жить и не знать, что такое жизнь, не купаться в ней, предаваясь ее радости и покою.
Озарение понемногу угасало, насладившись им, я опять начал искать себе занятие, но теперь сама жизнь и была для меня занятием.
Живя у кузнеца, я привык к тяжелому труду, без которого я не представлял себе жизни. Теперь я жил без дела, для меня это было все равно, что смолоть воду в ступе.
– Я не могу так дальше жить. Дай мне занятие, или я уйду, – сказал я Ланю.
– Дать тебе занятие, это хорошее дело, – ответил Лань. – Я дам тебе занятие, после того, как ты ответишь на один вопрос.
– Какой?
– Что такое мысль, откуда она приходит, и куда она уходит.
– Это то, что приходит на ум.
– Что такое ум?
– Это то, что я знаю.
– Что ты знаешь?
– Много чего, я знаю, что такое жизнь.
– Если ты знаешь много чего, то, что такое мысль?
– Я не знаю, что это такое.
– Так ответь, и найдешь себе занятие.
Я задумался. Мысли, и вправду? Что это такое, и откуда они берутся. Этого я не знал. Я пытался не думать, но у меня ничего не получалось. Я пытался отрешенно смотреть на свои мысли, но не мог понять, что это такое.
– Ты знаешь, что такое мысль? – спросил я у Ланя через несколько дней.
– Да, – ответил он.
– Подскажи мне.
– Рыба не знает, что она живет в воде, пока ее не вытащат на воздух.
Да, действительно, рыба живет в воде, и она не знает об этом, когда она узнает, что такое воздух, она поймет, что такое вода. Когда я познаю, что такое не мысль, я познаю, что такое мысль. Я вспомнил, как тогда в пещере все мысли ушли, и я очутился в какой-то пустоте, потом я заснул, если это можно было назвать сном. Но если сейчас у меня будет то же состояние, я смогу понять, что такое мысль.
Время проходило. Я все так же жил, наслаждаясь жизнью. Но при этом не знал, что мне делать, иногда в тумане появлялась тень, но она почти моментально исчезала после того, как я проигрывал поединок.
– Я не могу найти ответ на твой вопрос. – сказал я Ланю.
– Выйди за пределы мысли. – сказал мне Лань.
– Что это за пределы?
– Это то, что не мысль.
– Что такое не мысль? Лань ничего не ответил.
Не мысль, значит не думать, если я не буду думать, значит, что? Но что это значит, я не знал.
"Мысль, это то, о чем я думаю" – продолжал я думать, – "о чем я думаю, о том, что я вижу. Что я вижу – окружающий мир. Красивый цветок, чистую воду, стрекот насекомых, если это и есть моя мысль, значит мысль – это то, что меня окружает. С другой стороны, мысли появляются в моей голове, то есть во мне. Значит, мысль это то, что соединяет внутреннее и внешнее, и она зависит от каждого человека и места, в котором он пребывает. Значит, мысль это то, что соединяет внутренний мир человека с внешним его миром.
– Я знаю, что такое мысль, – сказал я Ланю после долгих раздумий.
– И что же это такое.
– Это то, что соединяет внутренний мир человека с тем, что его окружает.
– И что же тебя окружает?
– Ты, оазис, горы, и все остальное.
– Если ты будешь перечислять все остальное, то у тебя будет много мыслей, которые тебя поглотят. Ты так и не понял, что же такое мысль, ты только понял, для чего они нужны.
Я задумался. Если я буду перечислять все, что меня окружает, все предметы, то мыслей в моей голове станет больше. Но при этом я не смогу ответить на вопрос, что такое мысль. Просто, как рыба, уйду на самое глубокое дно и все. Но ведь есть не только внутренний мир, но и внешний.
А что такое внутренний мир – это я, а что такое я – это тоже мысль. Если окружающий меня мир – это мысль, и мое я – это тоже мысль, значит, все есть мысль, но что это такое.
Я видел воду в озере и не воспринимал, что это вода. Я видел многое, и не воспринимал, что я вижу и слышу. Мое не восприятие тоже было мыслью.
Я вновь пошел в далекую пещеру, где был однажды, там, в темноте и тишине мне ничего не мешало. Здесь я мог спокойно думать над вопросом. Но темнота и тишина ничего не подсказали мне, даже когда мои мысли остановились. Тело онемело, и я отрешился от всего.
Я вышел из пещеры, тело оставалось недвижимым. Только потом я вернулся обратно в свое тело. Так и не понимая, что со мной было. Когда я очнулся, я еле мог расшевелится, руки и ноги занемели, тело едва слушалось.