* * *
Первое, что поразило Алли - это пустота. Она и раньше знала, что неиспользуемые этажи великих башен пусты, но… как бы это выразиться… некоторые из них были более пусты, чем другие. Например, в необозримом бетонном ящике пятьдесят восьмого у тебя рождалось чувство, будто ты один во всей вселенной.
Мэри действительно была здесь - в дальнем углу, обозревала из окна живой мир внизу. Она обернулась, увидела Алли, и её лицо застыло.
Другие лифты тоже пришли в движение. Вскоре из них, а также и из дверей, ведущих на лестницы, посыпались ребятишки - всем было любопытно, как будут развиваться события.
Мэри направилась к Алли с таким суровым и возмущённым выражением на лице, что Алли уверилась: вот сейчас ей навешают оплеух. Но ничуть не бывало: Мэри остановилась на почтительном расстоянии. "Словно к дуэли приготовилась", - подумала Алли. Кажется, с такого расстояния Аарон Бэрр застрелил Александра Гамильтона.
- Я хочу знать, где Ник, - вымолвила Мэри. Алли видела на её лице следы слёз, хотя Мэри всячески старалась не выдать своих чувств.
- Мне нужна твоя помощь, - сказала Алли.
- Сначала ответь, где Ник!
Алли помедлила. Ну, держись, сейчас начнётся.
- Любистка с Ником захватил в плен Проныра.
При имени "Проныра" многие малыши ахнули и придвинулись поближе к старшим ребятам.
- А что я говорил? - вмешался Вари. - Они сами туда полезли - сами и виноваты.
- Заткнись, Вари!
Алли впервые слышала, чтобы Мэри кричала на Вари. Даже больше - она впервые слышала, чтобы Мэри вообще на кого-нибудь кричала. А та обратила теперь свой гнев на Алли:
- Я тебя предупреждала! А ты намеренно пошла против моих пожеланий и предостережений!
Алли не чувствовала себя вправе возражать.
- Да. Я знаю. Я очень сожалею об этом, и ты можешь наказать меня, как считаешь нужным. Но как раз сейчас мы должны спасти Ника с Любом.
- К тому, что случилось, привели твои и только твои действия!
- Да, - покладисто отвечала Алли. - Да, я виновата. Я была неправа, но сейчас нам нужно…
Однако Мэри отвернулась от неё и обратилась ко всем присутствующим:
- Пусть это послужит всем уроком! Запомните: если вы покинете наши башни, ничего хорошего из этого не выйдет.
Алли начала потихоньку закипать.
- Да, хорошо, отлично, все смотрите на меня - я пример, как не надо себя вести. Теперь - мы можем, наконец, приступить к делу?
Мэри обратила на неё тот же печальный взгляд, каким смотрела из своего высокого окна на живой мир. На её щеке блестела одинокая слеза. Мэри смахнула её.
- Мы не в силах ничего сделать.
Алли не поверила своим ушам.
- Что?!
- Ник с Любистком пропали навсегда, - сказала Мэри. - Всё это твоя вина.
И Мэри повернулась с намерением уйти.
Алли потрясла головой. Ей хотелось, как давеча с Пронырой, кинуться к Мэри и надавать ей по первое число, но она удержалась.
- Нет! Ты не можешь их так оставить!
Мэри резко обернулась к ней, всё её существо дышало негодованием:
- Неужели ты думаешь, что я не хочу освободить их? Думаешь, я мечтаю о том, чтобы Ник провёл вечность в плену у этого ужасного, злобного духа?
- Тогда сделай же что-нибудь!
- И подвергнуть опасности моих детей? Никогда в жизни я этого не сделаю! Я призвана охранять их, а не посылать на войну! Проныра к нам не суётся. Мы не лезем в его дела. Вот так надо действовать по отношению ко всем монстрам. В том числе и к МакГиллу.
И опять по толпе прошли шепотки и ахи - теперь при упоминании имени МакГилла.
- Мир там, снаружи - недобрый мир, если ты ещё сама этого не поняла, - продолжала Мэри. - Иногда мы проваливаемся в землю и никогда не возвращаемся назад. Иногда мы попадаем в плен, и больше о нас ни слуху ни духу. Потерять Ника и Любистка - это большая беда, но я не стану превращать её в трагедию, послав к Проныре беззащитных детей, чтобы они стали его рабами!
У Алли занялось дыхание - если оно может заняться у того, кто вообще не дышит.
- Да ты сама монстр! - воскликнула она. - Ты ничем не лучше Проныры! Я тебя правильно поняла - ты говоришь, что не станешь НИЧЕГО делать? Для тебя Ник и Любисток, значит, просто "приемлемые потери", да?
- Никакие потери не приемлемы, - отрезала Мэри. - Но иногда с ними приходится мириться.
- А я не стану!
- Если я могу смириться, то и ты сможешь, - возразила Мэри. - Если ты намерена оставаться здесь, с нами, тебе придётся научиться жить со своей виной.
В эту секунду Алли поняла, что происходит.
Мэри выживала её. Она выбрасывала Алли вон из своего королевства, но делала это так, что не подкопаешься. Если Алли хочет остаться здесь, ей придётся смириться с потерей друзей и даже не пытаться спасти их. На такие условия Алли ни за что не согласилась бы, и Мэри это прекрасно знала. Наверно, поэтому "её величество" успокоилась и вновь овладела собой.
- Я глубоко сожалею о том, что случилось, - проговорила она. - Я понимаю, как тебе сейчас трудно.
От звучавшего в голосе Мэри искреннего сочувствия Алли стало ещё хуже. Ах ты, Мэри, заботливая, нежная попечительница… Цена твоей заботы, однако, слишком высока!
Алли собрала все свои силы и залепила Мэри такую грандиозную пощёчину, что та упала бы, если бы не поддержавший её Вари. В мгновение ока десяток других ребят накинулись на Алли, бросили её на пол и принялись терзать девочку, словно и в самом деле в их власти было разорвать её на куски.
- Оставьте её! - закричала Мэри, и все моментально повиновались.
- Эх, как было бы здорово, если бы ты могла ощущать боль, - процедила Алли. - Чтобы у тебя вся физиономия горела от этой пощёчины!
С этими словами она повернулась, вошла в лифт и послала его вниз. Она и сама не знала, куда направится, знала только, что публично страшно оскорбила Мэри, Королеву Сопляков, и теперь обратной дороги нет.
Мэри долго смотрела в закрывшуюся за Алли дверь лифта. Алли, конечно, не догадывалась об этом, но Мэри и вправду ощутила, как страшно обожгла её пощёчина. Обожгла не лицо, но душу, а ведь эта боль сильнее любой физической боли. И всё же Мэри была права, поступая так, как поступила.
Она подставила другую щёку.
- Возвращайтесь к своим занятиям, - сказала Мэри собравшейся вокруг неё детворе. - Всё хорошо, всё в порядке.
Толпа начала рассасываться. Вскоре на пустынном этаже остались только Мэри и Вари.
- Почему ты позволила ей уйти? - спросил Вари. - Она должна быть наказана!
- Остаться в одиночестве в мире живых - достаточное наказание, - ответила Мэри.
Пусть Вари недоволен её реакцией - он будет вынужден смириться с ней. Они все смирятся. Интересно, думала Мэри, догадывается ли Алли, как тяжело ей далось решение принести Ника и Любистка в жертву ради спокойствия и счастья других детей? Проныра умел управлять силами, неподвластными Мэри. Когда троица Зелёнышей отправилась к Проныре, это само по себе было великой глупостью, но вдвойне глупо предпринимать попытку спасения. Глупо и бессмысленно. Ника больше нет. Она даже не успела как следует узнать его, и теперь не сможет сделать этого никогда. Она бессильна. На короткое мгновение скорбь чуть не взяла над нею верх. Мэри едва не пожалела о том, что сделала. Из груди рвалось рыдание, но она сумела подавить его - так же, как подавила слёзы. Ради всех её детей.
- Ты права, - согласился Вари. - Ты поступила правильно.
Она наклонилась к его кудрявой головке, но остановилась, опустилась на колени и поцеловала мальчика в щёку.
- Спасибо, Вари. Спасибо за то, что ты неизменно верен мне.
Вари просиял.
Лифт Алли ушёл вниз, тогда как их кабина вознеслась наверх. Скорбь Мэри была безмерна, но она найдёт способ справиться с нею. Поднятый Алли тарарам скоро уляжется, и снова счастливые дети будут играть в мяч и прыгать через скакалку - так, как оно и должно быть. И так оно и пребудет - день за днём, и ныне, и присно и во веки веков.
*** *** ***
В своей книге "Всё, что говорит Мэри - чушь" Алли-Изгнанница пишет:
"Междумир полон загадок и тайн. Некоторые из них чудесны, другие - страшны. Но все они должны быть исследованы! Может быть, именно для этого мы оказались здесь - познать всё добро и зло Междумира. Я не знаю, почему мы не дошли до места нашего назначения, но одно мне известно совершенно точно: попасть в ловушку рутины, делать одно и то же, одно и тоже, и так без конца - это не достойно вечности. И любой, кто говорит иначе - неправ".
Глава 12
Первые шаги в сёрфинге
Изгой. Пария. Так чувствовала себя Алли, покидая королевство Мэри. Всё равно, как если бы её саму заколотили в бочке с рассолом. Совсем одна в чуждом мире. Мэри пусть сколько угодно притворяется, будто для неё живой мир не имеет значения, но для Алли он служил постоянным напоминанием о том, что теперь она может лишь наблюдать жизнь, но не принимать в неё участия.
Девочка провела много дней в раздумьях, строя планы по спасению друзей из лап Проныры, и всё это время она ходила, шагала, перебирала ногами - иначе было нельзя. Словно акула, которая вынуждена всегда находиться в движении. И даже когда Алли набредала на мёртвое пятно, коих в этом городе имелось предостаточно, она никогда не оставалась на нём долго. И, наконец, в один прекрасный день ей открылась неприятная истина: её саму затянуло в бесконечную петлю. Она следовала по одним и тем же улицам, в одной и той же последовательности, причём, проделывала это не несколько дней, как ей казалось, а несколько недель. Она думала, что уж кого-кого, но её-то не засосёт, что у неё иммунитет против ловушки призрачного Ритуала, но, по-видимому, она глубоко заблуждалась. Овладевшие ею чувства безнадёжности и беспомощности чуть не сломили её дух, во всяком случае, именно они принудили её отдаться Ритуалу бесконечных повторений. Она продолжала свои бессмысленные шатания по улицам, потому что так было легче, чем сопротивляться. Удобнее. Она стала к этому привыкать. И лишь мысль о запертых в бочках Нике и Любистке вырвала её из плена рутины. Если она не сломает Ритуал, она никогда не сможет освободить своих друзей.
Первый шаг оказался самым трудным. На Двадцать первой улице она повернула налево, вместо привычного поворота направо, и тут же впала в панику. Ей страшно захотелось "переходить", как в шашках, и вернуться к прежнему маршруту, но она пересилила себя. Затем сделала ещё один шаг, и ещё… Вскоре паника поуспокоилась и сменилась просто ужасом, а последний перешёл в обычный страх; и не прошагала она и одного городского квартала, как страх сменился нормальной в сложившихся обстоятельствах опаской - это чувство знакомо каждому, кто сталкивался с чем-то неизвестным.
Осторожно, боясь снова сбиться на проторенные пути, она принудила себя идти туда, куда раньше избегала заглядывать. Нью-Йорк - город многолюдный, но и в нём можно найти места, где поспокойнее. Вот по таким местам Алли и носило в дни, когда она поддалась рутине - она бы не вынесла, если бы все эти толпы проходили сквозь неё, словно её здесь вовсе не было.
Но теперь она заставила себя отправиться туда, где шумело многолюдье. Пронизывая толпу в центре Манхэттена во время ланча, она открыла кое-что, о чём Мэри даже не заикалась ни в одном из своих многочисленных писаний.
Улицы буквально кишели народом - яблоку негде упасть, особенно в часы ланча, когда огромные толпы валили из всех этих небоскрёбов и, само собой, проносились сквозь Алли, словно она была пустым местом. Ощущение при этом возникало до ужаса неприятное - гораздо хуже, чем когда по ней прокатывалось что-то неодушевлённое, вроде автомобиля или автобуса. В людях чувствовалось нечто органическое, физиологичное. Когда через Алли проходил живой человек, она ощущала ток его крови, биение сердца, урчание кишок, всё ещё переваривающих завтрак. Словом, жуть.
Однако ещё более странной была внезапная дезориентация, напавшая на Алли, когда сквозь неё деловито шагала плотная группа бизнесменов. Мысли в голове девочки спутались, стали какими-то непонятными, как бывает перед тем, как засыпаешь.
- акции вот-вот упадут/мне так нужно это повышение/никто даже не заподозрит/ ах, да, Гаваи -
Дельцы прошагали дальше, и - всё, в ушах остался только оглушительный шум огромного города. Алли решила, что, наверно, она просто услышала обрывки их разговоров, и на том успокоилась. Но то же самое случилось опять - когда сквозь неё прошла большая группа туристов на пути к Бродвейским театрам.
- слишком дорого/ух, нога болит/что это за вонь/карманники -
На этот раз она поняла, что слышит вовсе не разговоры, потому что туристы по большей части помалкивали, а те, кто говорил - говорили по-французски. Теперь ей стало ясно, в чём дело. Это было похоже на сёрфинг по телеканалам, только вместо каналов Алли сёрфила по людским мозгам.
Ей тут же вспомнилось, как она увязла в асфальте напротив старой консервной фабрики, когда её переехал мусорник. Она тогда так разъярилась, что у грузовика лопнула шина. Неужели это её гнев стал причиной? Что там вякал этот Проныра?..
"…Тебе необходимо выяснить, не обладаешь ли ты и другими талантами - ведь там, где есть один, их, как правило, оказывается гораздо больше…"
Может, всё это было частью её таланта, позволяющего взаимодействовать с живым миром? Алли призадумалась: способность проникать в реальную жизнь, разрывать шины, слышать мысли - пусть и на короткий миг - это что-то особенное, или все могут это делать?
И тут ей подумалось: а нельзя ли эти краткие мгновения как-то продлить?..
Следующий сеанс мозгосёрфинга она произвела совершенно сознательно. Целью стало "удержаться на волне".
Алли выбрала девушку приблизительно своего возраста. Юная леди явно принадлежала к сливкам общества - на ней была форма какой-то выпендрёжной частной школы. Алли следовала за девицей несколько кварталов, приноравливаясь к её походке, а затем сделала внезапный рывок вперёд и оказалась внутри преследуемой. Как говорится, "влезла в чужую шкуру".
- я могла бы но если даже и сумею это может не сработать я им не понравлюсь но кто знает может потом а если нет и они меня даже не заметят эта юбка слишком тесная я что потолстела ой это та самая пиццерия нет и так эта дурацкая юбка скоро лопнет но как здорово пахнет -
Ой-ой! Девушка резко повернула направо и вошла в пиццерию, а Алли осталась на улице приходить в себя после пережитого. Она находилась в чужом сознании чуть ли не десять секунд! К тому времени, как Алли опомнилась, она ушла в тротуар по колени и вынуждена была вытаскивать себя оттуда.
"Нехорошо получилось, - упрекнула себя Алли. - Не надо бы мне больше ни в кого влезать". Но, несмотря на собственные увещевания, ей страшно хотелось продолжить развлечение. Испугавшись собственного желания, она поспешила покинуть Шестую авеню, нырнула в тихую боковую улочку и до конца дня избегала любых контактов с живыми.
"Надо рассказать об этом Нику с Любом", - подумала девочка, тут же вспомнив, что если она не выручит их из плена, то ей вряд ли когда-нибудь представится возможность что-либо им рассказать: остаток своей потусторонней жизни мальчики проведут, изображая из себя солёные огурцы.
Единственным способом освободить их было найти союзников и единомышленников, да поскорее, пока ею не овладела новая рутина. На Мэри и её подданных рассчитывать было нечего. Алли придётся обзавестись своей собственной ватагой. Загвоздка была только в том, где найти этих самых союзников.
Она начала выискивать призрачные здания - те, что совершили переход, когда их снесли. Но их было совсем не много: может, одно на тысячу удостоилось со стороны Бога, или вселенной, или ещё чего-то-непонятно-чего чести перенестись в Междумир.
Среди них был старый отель "Уолдорф-Астория". Он выглядел наиболее привлекательно: это всё же отель, а что может служить более подходящим жильём для мёртво/немёртвых детей?
Она протиснулась сквозь вращающуюся дверь и очутилась в роскошном вестибюле, отделанном в стиле двадцатых годов двадцатого века. Из большого старомодного радио доносилось мурлыканье какого-то давно умершего певца. Рядом был расположен огромный бар, но его полки вишнёвого дерева не украшала ни единая бутылка. Вместо этого их осеняла внушительных размеров вывеска: ПО СЛУЧАЮ ЗАПРЕТА НА РАСПИТИЕ СПИРТНЫХ НАПИКОВ БАР ЗАКРЫТ НАВСЕГДА.
- Алло? Есть здесь кто-нибудь?
Она позвала ещё раз, подкрепив призыв звоном колокольчика, стоявшего на прилавке портье. Ничего. Сочетание музыки двадцатых годов прошлого века и полного запустения, царившего в старом отеле, отдавало фильмами ужасов. Алли передёрнуло. Отель был не просто пуст. У него, как и у призрачных телохранителей Проныры, не было души. Девочка поспешила оставить это место.
Пришлось признать тот факт, что, по-видимому, все живущие в городе Послесветы переселились в царство Мэри - по принципу "чем нас больше, тем жизнь безопасней". В этой части Междумира башни-близнецы были, похоже, единственным местом, где можно было найти Послесветов. Но, подумала Алли, ведь в Междумире существуют и другие территории…