Этих островов неизменности мало, они встречаются лишь изредка в кипучем, постоянно меняющемся мире живых. В Нью-Йорке тоже есть такие места, и самое великое из них находится на южной оконечности Манхэттена. Это два серых брата позеленевшей статуи, возвышающейся над заливом. Башни нашли свои небеса. Теперь они - часть Междумира; они прочно и навсегда застыли в нём, удерживаемые памятью скорбящего человечества и данью уважения тем душам, что ушли отсюда туда, куда уходят все, в тот чёрный сентябрьский день.
Трое детей в молчании приближались к великим башням-близнецам. Однако они увидели там то, чего совсем не ожидали увидеть.
Здесь было множество детей. Десятки Послесветов наводняли широкую мраморную площадь и играли в самые разные игры: классики, пятнашки, прятки… Некоторые были одеты так же, как Алли - в джинсы и майки, другие - более парадно, ещё большее число детей носило одежду времён Любистка - грубую и не очень удобную. Но были здесь и ребята в кричаще-ярких цветах семидесятых и с соответствующими пышными лохмами на головах.
Поскольку трое наших друзей стояли не на самой площади, а за её краем, их пока ещё никто не заметил.
Алли и Ник даже слегка побаивались ступить на площадь, как будто, совершив этот шаг, они снова перейдут в какой-то другой мир. Наши герои стояли там так долго, что погрузились в землю до щиколоток, и это несмотря на то, что на ногах у них были землеступы.
Любисток, не зная истории этого места, подобных чувств не испытывал и потому ему не терпелось двигаться дальше.
- Ну, чего вы застыли?
Ник и Алли переглянулись, а затем сделали шаг вперёд - на прочный мрамор площади, которой больше не существовало. После этого первого шага дело пошло легче. Странновато было ощущать под ногами солидное, твёрдое покрытие; к тому же мёртвое пятно отличалось очень большими размерами, и это тоже было непривычно.
Первыми их увидели девочки, прыгающие через двойную скакалку.
- Привет! - окликнула их чёрная девочка в серо-коричневом платье и со множеством косичек на голове. - Вы Зелёныши?
При этом она безостановочно крутила обе скакалки. Её напарница, выглядящая довольно нелепо в своей пижаме, разрисованной плюшевыми мишками, тоже крутила, как заведённая. Остальные девочки ловко залетали и вылетали из-под постоянно вращающихся прыгалок. Правда, одна из них даже вышла из игры, чтобы как следует рассмотреть новоприбывших. На девочке был сверкающий серебряными блёстками топик и джинсы, до того тесные, что её ноги походили на туго перетянутые колбаски. Она смерила Алли взглядом. Негламурный наряд новоприбывшей её не впечатлил.
- Это что - сейчас такое носят?
- Ну да, по большей части.
Девочка в тесных джинсах перевела взгляд на Любистка, заинтересовавшись и его одеждой тоже.
- Ты не Зелёныш.
- С чего ты взяла? - оскорбился Любисток.
- В городе он новичок, - пояснила Алли. - Перешёл, должно быть, уже довольно давно, но всё равно, можно сказать, он ещё Зелёныш.
Мимо них просвистел большой мяч, за которым неслась орава малышей. Мяч улетел с площади и угодил на улицу, полную живых людей.
- Держи его! - закричал один из малявок. - А то сейчас уйдёт в землю!
Другой сорванец кинулся в гущу несущихся по улице автомобилей и схватил мяч, уже начавший просачиваться сквозь асфальт. На мальчишку налетели два такси и автобус, но он не обратил на них ни малейшего внимания, пронизал собой багажник такси и как ни в чём не бывало побежал обратно, к мраморной площади.
- Помнишь, чему тебя мама учила? - обратилась к Алли девочка с косичками. - Насчёт того, что нельзя выскакивать на мостовую под колёса транспорта? Ну так вот, здесь на это можно начихать.
- Кто тут у вас главный? - осведомился Ник.
- Мэри, - ответила Косичка. - Вам надо к ней. Она обожает Зелёнышей. - И, помолчав, добавила: - Мы все когда-то были Зелёнышами.
Ник тронул Алли за плечо:
- Смотри!
Теперь почти все ребята, находившиеся на площади, заметили новоприбывших.
Многие прекратили играть и уставились на чужаков, не совсем уверенные, что делать. Из толпы выступила девушка с длинными белокурыми волосами, спускающимися чуть ли не до самых пяток. На ней была цветастая рубашка и брюки с такими обширными клешами, что они тянулись за ней по земле, словно шлейф свадебного платья. Хиппи из 60-х годов. Без сомнения.
- Только не говори мне, что тебя зовут Саммер и тебе бы хотелось знать, кайфовые мы или нет.
- Меня зовут Мидоу, и я больше не говорю "кайфовый". Надоело, что надо мной вечно стебутся.
- Тебе прямо жизненно необходимо оскорблять каждого встречного? - прошипел Ник, обращаясь к Алли, и повернулся к Мидоу. - Меня зовут Ник. Это Любисток. А эта невоспитанная девица - Алли.
- Я не невоспитанная! - возмутилась та. - Я непосредственная. Пыталась пошутить. Существенная разница.
- Да фиг с ним, - отмахнулась Мидоу. Грубо. Уж лучше бы она продолжала говорить "кайфовый". - Пошли, отведу вас к Мэри. - Тут она опустила взгляд. - Это что за стрёмные штуки у вас на ногах?
Они тоже посмотрели на плетёнки из веточек и стеблей травы, торчащие из-под подошв их башмаков.
- Землеступы, - пояснил Ник. - Наподобие снегоступов. Чтобы не проваливаться сквозь землю. Понимаешь?
- Хм. Клёво, - заценила Мидоу. - Но они вам больше не понадобятся.
Друзья сняли землеступы и пошли вслед за Мидоу через площадь по направлению к башне номер один. Проводив их взглядами, ребятня вернулась к своим играм.
В центре площади бил фонтан, и когда они проходили мимо, Мидоу обернулась.
- Не хотите загадать желание? - спросила она. На дне фонтана под толщей мерцающей воды посверкивало множество монеток.
- Что-то не хочется, - ответила Алли.
- Мэри говорит, что каждый Зелёныш, пришедший сюда, должен загадать желание.
Ник уже шарил в кармане.
- У меня нет монетки, - сказала Алли.
Мидоу лишь тонко улыбнулась.
- Конечно, есть.
Чтобы доказать обратное, Алли вывернула карманы:
- Убедилась?
- А в задних ты смотрела?
Алли вздохнула и порылась в задних карманах, заранее зная, что там пусто - она никогда ими не пользовалась. Тем больше она удивилась, когда обнаружила монетку. Даже хулиганьё Джонни-О не нашло её. Хотя, конечно, она тогда одарила их таким зверским взглядом, что они не отважились пощупать её зад.
- Чудеса, - протянула Алли, глядя на монетку.
- Ни фига. - Мидоу послала ей улыбку в духе любвеобильных хиппи. - Люди тратят столько бабок при жизни, что у каждого должна заваляться хотя бы одна монета после смерти.
- У меня тоже когда-то была монета, - уныло сказал Любисток. - Но её спёрли.
- А, да фиг с ним, всё равно - загадай желание, - отозвалась Мидоу. - Мэри говорит - у каждого желания есть шанс исполниться. Кроме одного.
Ник бросил в фонтан свою монету, Алли последовала его примеру. Она загадала желание - то же, что и все Зелёныши: снова стать живой. Это и было то единственное желание, которое никогда не исполнялось.
Как только их воплощённые в монетах желания присоединились ко всем прочим, лежащим на дне фонтана, Мидоу вновь повела их к башне номер один. Любисток, как заправский турист, задрал голову кверху, туда, где башни упирались в небо. Он напрочь отказывался опустить взгляд на грешную землю, и потому то и дело налетал на других ребят.
- И как они только держатся? - спросил он. - Такие высокие! Почему они не падают?
Алли не была плаксой, однако, как выяснилось, она плакала по крайней мере раз в день с момента своего прибытия в Междумир. Иногда слёзы вызывало осознание того, как резко переменилось её существование; в другое время - глубокая тоска по родным и близким. Но сегодня она расплакалась совсем не поэтому. Слёзы сами собой полились из глаз.
- Да что это с тобой? - недоумевал Любисток.
Ну как ему объяснить?
Она не была даже уверена толком, почему плачет. Были ли это слёзы радости оттого, что это место оставило по себе неувядающую память, обеспечившую ему вечное пребывание здесь, в Междумире? Или оттого, что вид башен напоминал о потерях, понесённых в тот страшный день, когда здания умерли ужасной, насильственной смертью и перенеслись сюда из мира живых? Столько душ отправилось туда, куда уходят все, когда их время ещё не пришло…
- Так нельзя, - проговорила Алли. - Дети не должны играть здесь. Это… это всё равно что плясать на могиле.
- Нет, - возразила Мидоу. - Это то же самое, что возлагать цветы на могилу. Мэри говорит: чем больше радости мы приносим в это место, тем больший почёт мы ему оказываем.
- А кто такая эта Мэри? - спросил Ник.
Мидоу покусала губы, соображая, как бы получше объяснить.
- Мэри - она… ну вроде как шаман, что ли. Духовный лидер. Называй, как хочешь, но она очень много всего знает, так что, можно сказать, заправляет здесь всеми делами.
Лифт резко остановился, и двери разъехались. Оказывается, они поднялись на самый верх, на обзорную площадку: у узких и высоких - от пола до потолка - окон стояли телескопы с прорезями для монет. Но всё остальное подверглось переменам - в соответствии с нуждами импровизированного детского приюта. Здесь, как и внизу, на площади, было полно Послесветов - кто слонялся из угла в угол, кто играл, а кто просто сидел в ожидании, что вот-вот с ними случится что-нибудь интересное. Алли так и не могла пока решить, было ли происходящее здесь кощунством по отношению к священному месту или всё же наоборот - присутствие детей каким-то образом способствовало его возрождению и обновлению.
Направляясь через весь этаж на северную сторону, они прошли мимо небольшой столовой со стойкой, где когда-то торговали пиццей и жареными сосисками. Прилавок был закрыт, сразу видно, что там уже давно никто ничего не готовил и не продавал. Однако за каждым столом сидели ребятишки и ели то, что выглядело как крошечные кусочки торта.
- Не может быть, - промолвил Любисток. - Они едят! С какой это стати они едят?
Мидоу улыбнулась.
- Мэри выменяла именинный торт у какого-то Искателя и разделила его на всех мелких.
- Но нам же не надо есть, - озадаченно сказал Любисток.
- Не надо. Но это же не значит, что мы не можем! Тем более, когда попадается призрачная хавка.
- Призрачная хавка? - поразился Любисток. - А такое бывает?
Ник покачал головой:
- Ты тут торчишь уже почти сто лет и не знаешь, что бывает призрачная еда?
Любисток сделался похож на ребёнка, опоздавшего на автобус в Диснейленд.
- Мне никто никогда об этом не рассказывал.
Зрелище ребятишек, наслаждающихся тортом, напомнило Алли, что она ужасно голодна. Она знала, что так же как и в случае со сном, чувство голода в конце концов заглохнет, вопрос только - когда. Если бы торт достался ей, уж она-то не стала бы делиться им с кем попало. Ну, может быть, только с Ником и Любистком, но не со всей этой оравой мелюзги.
- Вы от Мэри протащитесь, - сказала Мидоу. Алли вынуждена была признать - выражения хиппи-девицы вполне соответствовали её манере одеваться, и Алли это, можно сказать, нравилось.
Северная половина этажа была отделена от основного помещения построенной на скорую руку стеной. Должно быть, личная резиденция Мэри.
Худенький, небольшого роста мальчик с кудрявыми светлыми волосами стоял у двери. Охрана, пусть и от горшка два вершка.
- Зелёныши, пришли познакомиться с Мэри, - объявила Мидоу.
- Зелёныши! - с интересом откликнулся кудрявый. - Уверен, мисс Мэри примет их сразу же!
- Ну, вот и клёво. Чао! - Мидоу махнула рукой на прощанье и упорхнула.
- Забавная, правда? - сказал кудрявый страж. - Мидоу не упустит случая посмеяться. - Он протянул руку для пожатия. - Моё имя Страдивариус, но все зовут меня просто Вари. Пойдёмте, я представлю вас мисс Мэри.
Мебель в личной резиденции мисс Мэри была весьма разношёрстной - как и обитающие здесь детишки, она, видимо, попала сюда из различных мест и времён. Она играла яркими красками и была твёрдой на ощупь. Похоже, Мэри отличалась талантом заграбастывать себе всё, что переходило в Междумир.
Увидев новеньких, Мэри плавной, грациозной походкой пошла им навстречу. Алли никогда не судила людей по одёжке - достаточно и того, что снобы в школе частенько критиковали её собственный гардероб - но на платье Мэри нельзя было не обратить внимания: насыщенно изумрудного цвета, бархатное, с белыми кружевными манжетами и воротничком, оно сидело так плотно, что непонятно, как ей удавалось двигаться.
- Похоже, ты умерла, направляясь на свадьбу, - сказала Алли. На этот раз Ник не закатил глаза - он двинул её локтем в ребро.
- Нет, - сказал он. - Это я умер по дороге на свадьбу.
Мэри неотрывно смотрела Алли прямо в глаза.
- Невежливо отпускать комментарии насчёт того, кто и как совершил переход.
Алли почувствовала, как жар прилил к щекам. Удивительно - она ещё способна краснеть от смущения. Но Мэри тепло взяла её за руку.
- Не надо смущаться, - сказала она. - Я не имела в виду уязвить тебя. Никто здесь и не ожидает, что вы знаете правила, ведь вы же новенькие. - Она обратилась к Любистку и Нику. - Вам придётся многому научиться в вашей новой жизни, и пока не освоитесь, вы не должны стыдиться ошибок.
- Я не новенький, - буркнул Любисток, не смея встретиться с Мэри взглядом.
- Здесь ты новенький, - возразила она с чарующей улыбкой, - поэтому тебе разрешается чувствовать себя как хочешь - новеньким или не очень, как нравится.
Ник не мог глаз отвести от Мэри. Он попал к ней в плен в то самое мгновение, когда впервые увидел её. И дело не только в красоте - Мэри блистала элегантностью, а её манеры были так же бархатно-мягки и изящны, как и платье.
Каждый представился, и когда Ник пожал Мэри руку, она улыбнулась. Он проникся твёрдым убеждением, что эта улыбка предназначена только ему одному. Правда, рассудок попытался внушить что-то другое, но Ник упорно отказывался верить, что так Мэри улыбалась всем и каждому.
- Должно быть, вы устали после такого далёкого путешествия, - сказала Мэри, поворачиваясь и ведя их за собой в глубину апартаментов.
- Мы не можем устать, - возразила Алли.
- По сути, - отозвалась Мэри, - это всеобщее заблуждение. Мы можем устать, и даже не просто устать, а выбиться из сил. Но обрести их нам помогает не сон, а общение с друзьями.
Алли скрестила руки.
- Ой, я тебя умоляю!
- Нет, - вмешался Вари, - это правда. Мы черпаем силу друг у друга.
- А как же тогда Любисток? - спросила Алли. Тот как раз приклеился к окну: открывавшийся оттуда вид совершенно очаровал его, и ни на что другое он не обращал внимания. - Сотню лет он был один, а энергии у него хоть отбавляй.
Мэри уверенно, ни на секунду не задумавшись, ответила:
- Значит, он нашёл чудесное место, полное любви и жизни.
Конечно, она была права. Лес, в котором жил Любисток, служил заботливым опекуном своему обитателю.
Алли не могла разобраться, как ей относиться к этой "мисс Мэри". Девочка терпеть не могла всезнаек, но в данном случае, казалось, у Мэри действительно имелся ответ на любой вопрос.
- Мы превратили верхние этажи башни в жилые помещения, но большинство из них по-прежнему пусты. Вы можете сами выбрать, где жить.
- А кто сказал, что мы собираемся здесь жить? - осведомилась Алли.
Ник опять толкнул её локтем в бок, на этот раз посильней.
- Алли, - процедил он сквозь зубы, - в этом мире отказываться от приглашения невежливо. Да и в любом другом тоже, если уж на то пошло.
Но даже если Мэри и была оскорблена, она ничем этого не выказала.
- Считайте это остановкой на отдых, если вам так больше нравится, - сердечно сказала она. - Привалом на пути туда, куда направляетесь.
- Мы никуда не направляемся, - сказал Ник с улыбкой - как ему казалось, очаровательной, но на самом деле совершенно дебильной. Он, похоже, впал в глубокую прострацию.
Алли была готова надавать ему оплеух, чтобы вернуть остекленевшему взгляду Ника хоть какое-то подобие осмысленности, но сдержалась.
- Мы идём домой, - напомнила она ему.
- О да, это, безусловно, первое, что подсказывает вам инстинкт, - с бесконечным терпением принялась втолковывать Мэри. - Конечно, вы же не можете знать о последствиях.
- Попрошу тебя не разговаривать со мной так, как будто я ни в чём не смыслю! - возмутилась Алли.
- А ты ни в чём и не смыслишь, - снова вмешался Вари. - Все Зелёныши - невежды.
Это была правда, и оттого Алли разъярилась ещё больше. И она, и Ник, и даже Любисток оказались в невыгодном положении.
Вари подошёл к бюро и вынул оттуда три книжки.
- Вот. Введение в Междумир, интенсивный курс. - Он протянул каждому по книжке. - Вам придётся забыть о живом мире и начать привыкать к этому.
- А что если я не желаю забывать живой мир? - спросила Алли.
Мэри любезно улыбнулась.
- Я тебя понимаю, - сказала она. - От живого мира трудно отречься.
- "Советы Послесветам", - прочёл Ник на обложке. - Автор - Мэри Хайтауэр. Это ты?
Мэри опять улыбнулась.
- Нам всем в послежизни необходимо чем-то заниматься. Я пишу.
Алли взглянула на свою книжку. Девочка вынуждена была признать - Мэри таки удалось произвести на неё впечатление. Она пролистала книгу. Ничего себе, добрых триста страниц, да ещё рукописных! А почерк какой - чёткий, аккуратный…
"Ну что ж, - подумала Алли. - Мы пришли сюда в поисках ответов. А теперь мы в компании Высшего Авторитета Междумира. Чего уж лучше?" И всё же, непонятно почему, Алли было немного не по себе.
*** *** ***
В своей книге "Мёртвый - не значит квёлый" Мэри Хайтауэр пишет:
"Послесветы-Зелёныши драгоценны. Они хрупки. Здесь, в Междумире, их подстерегает столько опасностей! Ведь они как младенцы - не имеют понятия о том, как функционирует этот мир, и, как младенцы, нуждаются в опеке. Их необходимо направлять любящей, но твёрдой рукой. Их вечное будущее зависит от того, насколько хорошо они приспособятся к существованию в Междумире. Из плохо приспособленного Послесвета может получиться нечто искажённо-чудовищное. Поэтому к Зелёнышам надо относиться с терпением, добротой и милосердием. Это единственный способ воспитать их подобающим образом".