– Это зима, мисс. Падчерица набрала подснежников… ик!.. и все вернулось на свои места…
* * *
– Ксения, ты где? – крикнула Галя, видя, что свет в туалете выключен, но вместо ответа распахнулась дверь ванной, из которой вышла прежняя нищенка в юбке, державшейся на булавках, линялой кофте, и источала она прежний ужасный запах. Косметика с лица исчезла, и оно казалось даже более отталкивающим, чем прежде, – ты что?! – воскликнула Галя, – время – два часа! Куда ты собралась? Я тебя обидела?..
– Меня? – уголки губ поползли вверх, и стало ясно, что Ксения смеется, – разве можно обидеть нищую, дав ей тепло и кров? Ты тут не при чем.
– А кто?.. Подожди! – видя, что гостья направляется к выходу, Галя схватила ее за руку.
– Когда появилась твоя дочь, мне стало неуютно. Вокруг нее ходит смерть.
– Что ты несешь?!..
– Я говорю, что она несет смерть.
– Ты сумасшедшая!
– Я не такая сумасшедшая, как ты думаешь, – Ксения обулась, надела пальто, повязала платок – Гале показалось, что она похожа на жуткую черную птицу с длинным клювом. "Птица" сама открыла дверь и стала медленно спускаться. Правый сапог у нее чуть поскрипывал, и еще с минуту Галя слышала этот противный звук; затем он исчез, потерявшись в голосах, поднимавшихся снизу вместе с сигаретным дымом.
Конечно, последнее пророчество являлось таким же бредом, как кабинет с телевизором и все остальное, но, тем не менее, настроение было испорчено. …Господи! – больше Галине Васильевне спросить было не у кого, – и зачем только я привела ее?.. – заперев дверь, она, на всякий случай, проверила содержимое тайника, и, уж совсем на всякий случай, набрала Дашин мобильный.
– Даш, у тебя все в порядке?
– К-конечно, а ч-что?
– Ничего, это я так. Знаешь, внутри что-то шевельнулось…
– М-мамуль, все н-нормально, – Даша старалась не показать, как от холода у нее стучат зубы, и, похоже, ей это удалось, потому что мать произнесла стандартное "будь умницей", и положив трубку, принялась убирать оставшиеся закуски.
– Что там? – спросил отрезвевший Кирилл – похоже, для Деда Мороза бокал коньяка не являлся достойным противником.
– Н-не знаю. Мать чего-то…
– Ты – ледышка, – Кирилл прижал к себе девушку, – давай заскочим в подъезд, погреемся.
Даша молчала (молчать почему-то было теплее, чем разговаривать), и Кирилл распахнул первую же дверь без кодового замка. Когда Даша прижалась бесчувственными коленками к горячей батарее, он стиснул ее плечи, и уткнулся лицом в нежно пахнущую парфюмом шею. Даша не сопротивлялась – в тот момент ей было не до такой ерунды, но постепенно жизнь возвращалась, и вместе с ней в голову стали возвращаться мысли. Она смотрела в грязное окно чужого подъезда, радуясь, что злые колючие снежинки, не могут до нее добраться. …И это здорово!.. Только зачем тут Кира, а не…
– Я согрею тебя душевным теплом, – прошептал Кирилл.
– Каким теплом?.. – Даша решила, что ей почудилось, – ты забыл, о чем говорил час назад?
– Ты меня неправильно поняла… вернее, я сам себя неправильно понял.
Он развернул девушку и неожиданно прильнул к ее губам. Даша сначала вырывалась, но вдруг решила, что сама же хотела этого, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь. Чуть разжала губы, давая волю его языку. Нельзя сказать, чтоб это оказалось как-то особенно неприятно (не хуже и не лучше, чем с теми немногими, кого Даша удостаивала своим вниманием), и только когда они оторвались друг от друга, переводя дыхание, она вспомнила: …Я же хотела, пока не знала, какое он дерьмо, а теперь мне даже жалко Наташку… Но вкус поцелуя остался на губах, и поэтому ее голос получился совсем не гневным.
– Кира, ты чего, дурак?..
В ответ он провел ладонью по ее щеке, но Даша отмахнулась, и рука отлетела в сторону.
– Не смей больше так делать!.. Объясни, что это тебя переклинило? Луниной рядом нет, так ты решил оторваться?..
– Я объясню… – Кирилл вздохнул, собираясь с духом, – пока сидели у тебя, знаешь, я увидел все другими глазами – все какое-то заботливое, уютное… там не надо ходить на цырлах… и ты красивая… Я подумал, вдруг ты не станешь ждать пять лет?..
– Конечно, не стану!.. – презрительно фыркнула Даша.
– А без тебя остальное теряет смысл.
– Погоди, а как же те, которые будут стелиться под тебя штабелями? Получше меня!..
– Даш, разве с тобой не бывает, что в сердцах наговоришь глупостей, а потом не знаешь, что с ними делать?.. – глаза Кирилла сделались печальными, как у Николаса Кейджа, когда тот играл ангела. Даша чувствовала, что погружается в них, и ласковый водоворот затягивает ее на дно.
– Бр-р!.. – она тряхнула головой, отгоняя наваждение, – слушай, тебя, между прочим, отправили, чтоб ты меня привел, а не тискал по подъездам! И, вообще, Кир, давай закроем тему.
Кирилл улыбнулся, вновь пытаясь поцеловать ее, но теперь Даша оказалась начеку.
– Не надо так делать. Я, в отличие от некоторых, говорила правду – мне действительно просто было скучно. Мне хочется, чтоб кто-то танцевал со мной и все такое, понимаешь? Это праздник, и не стоит делать никаких выводов.
– А если я их уже сделал? Может, я не совсем красиво поступаю… да, я использую Наташку, но люблю-то я тебя!
– Что ты меня?.. – Даша прищурилась, словно не могла разглядеть говорившего – может, это был вообще какой-то совсем другой человек?..
– Я тебя люблю, – повторил Кирилл, четко проговаривая каждое слово, – и когда я понял, что теряю тебя, мне стало страшно. Зачем мне карьера и деньги, если не будет тебя?..
– Стоп! – Даша вскинула руку, – давай не будем сейчас ничего выяснять. По крайней мере, у меня не то настроение. Пойдем, а то Лунина твоя уже на говно изошла.
– Да хрен с ней, с Луниной!
– Закончили, – Даша строго посмотрела на Кирилла, и тот молча вздохнул.
Они вышли на улицу. Заждавшийся ветер радостно лизнул Дашино лицо ледяным языком и бессовестно залез под платье.
– Пошли быстрее, – Даша поежилась, – холодно, блин.
Кирилл обнял ее, и Даша не воспротивилась. …Бред какой-то! Зачем он это делает?.. – но мелко стучавшие зубы мешали сосредоточиться. Мысли прыгали в голове, и к тому моменту, когда Кирилл, наконец, распахнул спасительную дверь Викиного подъезда, так и не смогли оформиться ни во что конкретное. Даша шагнула в тепло, и цепкие ледяные пальцы сразу разжались, оставив на память две крохотные слезинки в уголках глаз; сняв перчатку, Даша осторожно смахнула их.
– Глянь, – она повернулась к Кириллу, – не размазала?
– Нет… – прошептал он, и Даше показалось, что глаза его сияют куда ярче лампочки, освещавшей подъезд, – ты даже не представляешь, какая ты красивая…
– Врешь ты все, – Даша махнула рукой.
Ей уже надоело одергивать его после каждой фразы, да и какой в этом толк – все равно, ему ж не запретишь играть выбранную роль, пока та не наскучит ему самому. А в том, что это была роль, Даша не сомневалась. …Может, они с пацанами поспорили на меня?.. Как я сразу не догадалась!.. Версия выглядела настолько правдоподобно, что искать другие и не требовалось. В душе сразу все успокоилось, ведь когда знаешь правила игры, жить становится легче.
– Идем, – Даша подняла голову; услышав сверху знакомые голоса, крикнула, – эй! Это мы!
– Долгонько же!.. – раздался в ответ Настин голос.
Миновав очередной пролет, Даша увидела еще и Аню, задумчиво разглядывавшую превращенную в пепельницу банку, и Ваню, ссутулившись, сидевшего на перилах.
– Я думал, вы свалили, – Ванин взгляд остановился на Кирилле, понуро тащившемся за Дашей.
…Точно – это пари!.. А Кирилл пролетел, как фанера!.. Какая же я молодец!..
– Дайте сигаретку, люди, – Даша протянула руку, – там холод собачий!.. А вы что делаете?
– Со скуки пухнем, – Аня отодвинула банку, – Владик спит. Я так и знала, что этим все закончится. Вика с Павликом лижутся, будто другого времени не будет…
– А Лунина?
– Что Лунина? – Настя поднесла зажигалку, – журнал читает.
– Спать охота, – заключила Аня, – было б не так холодно, пошли б, пошлялись где-нибудь.
– Может, правда?.. – Кирилл робко взглянул на Дашу, – оденешься, и будет нормально.
– Чего ты на меня вылупился? Спроси у Луниной! – Даша пыталась сохранить строгость, хотя мысленно прыгала и хлопала в ладоши …Как же ты, Кирочка, обломался-то!..
– Кир, – Ваня положил руку ему на плечо, – давай лучше, шлепнем по рюмке.
– Э-э!.. Не хватало, чтоб ты вырубился! – Настя схватила Ваню за рукав, – мне нужен нормальный трезвый мужик, и чтоб у него встал в нужный момент, а то Новый год называется!..
– Я, например, иду спать, пока некоторые кровать не заняли, – заявила Аня решительно.
– Не бойся, нам и ванной хватит, да, Вань?
– Ладно, тебе, – смутился Ваня и принялся, по одному, поднимать Настины пальцы, сжимавшие его руку – это было какое-никакое развлечение, пусть и на ближайшие две минуты.
– Не слушай их, – справившись с задачей, Ваня подтолкнул Кирилла к лестнице, – пойдем, бухнем, а ты какой-то убитый.
…Ни хрена у него не выгорело, потому и убитый!.. – чуть не крикнула Даша, но мудро промолчала, иначе б пришлось выяснять, кто придумал дурацкое пари, и все стало б еще хуже.
Когда ребята и Аня, скрылись в квартире, Настя ожила.
– Ванька, дурачок, счастья своего не знает. Прикинь, лапает меня, как школьник, и еще краснеет!.. Ну, а вы-то что так долго?
…Блин, неужто они все тут в курсе?.. Но взглянув на подругу, Даша решила, что это, скорее, подогретое скукой любопытство, и успокоилась.
– Что-что!.. Кира про любовь заливал в полный рост!..
– Чего, правда?!.. Я ж говорила! А Анька спорила – карьерист, карьерист… Умница! – Настя послала подруге смачный воздушный поцелуй, – ну, а ты?
– А я… – Даша картинно выпустила дым, – я послала его обратно к Луниной.
– Клево! Так ему и надо!.. – Настя засмеялась, довольная, что женщины в очередной раз оказались лучше мужчин, – идем, глянем, какую лапшу он ей вешать будет.
Они тихонько проскользнули в незапертую дверь и остановились. На кухне горел яркий свет, а в комнате царил интим – из семи огромных свечей осталась лишь одна, дрожащая и потрескивающая, готовая погаснуть в любой момент, но это уже никого не волновало.
– Сейчас шампусик принесу по такому случаю, – Настя отправилась на кухню, а Даша пошла в комнату, где запах прошлогодних салатов и сгоревшего воска сразу напомнил, что праздник заканчивается. Собственно, такого праздника было и не жаль – жаль ожиданий, которые не оправдались.
Даша остановилась на пороге, но ничего толком не разглядев, щелкнула выключателем.
– Блин, Дашка, выключи! – Вика прикрыла ладонью глаза.
Даша послушалась, но успела увидеть спавшего на диване Владика; Вику, уютно устроившуюся на коленях у Павлика – они уже не были дедом Морозом и Снегурочкой, и о прошлой ипостаси напоминали лишь расшитая бисером шапка, да мешок, красной тряпкой валявшийся под елкой. Кирилл с Ваней сидели за столом, заставленном грязной посудой, и держа в руках рюмки, глядели друг на друга, видимо, придумывая тост. Оставаться в этом "царстве теней" желания не возникло, и Даша, не говоря ни слова, вышла.
– …Наташ, ну, Наташ… – донеслось с кухни, – ты умная – журналы, вон, читаешь…
Заглянув в дверь, Даша увидела Лунину, сидевшую на табурете с раскрытым "Караваном историй". Рядом, на корточках пристроилась Настя, пытаясь привлечь ее внимание, и, похоже, Луниной это нравилось.
– Насть, – она кокетливо улыбнулась, – я ж не массовик-затейник.
– Но ты умная – у тебя "отл." по всем наукам.
– Издеваешься, да? – Лунина вздохнула, – у меня в прошлую сессию две четверки было, а в эту даже не знаю… Послезавтра экзамен, а я еще книжку не открывала.
Скрипнула половица, выдавая Дашино присутствие, и Настя вскинула голову.
– О, Дашка! – она подскочила к подруге, схватив со стола приготовленное шампанское, – ты, вот, проветрилась – давай теперь, придумывай развлекуху, а то Наташка не хочет!..
– У нее голова другим занята, – Лунина закрыла журнал.
– Это чем же? – механически выпалила Даша; потом вытаращила глаза, – Наташ, ты чего, сбрендила?..
Настя переводила взгляд с одной соперницы на другую, и в ее глазах, пытаясь вырваться наружу, прыгали сотни чертенят, ведь обычно Лунина являла само спокойствие – ну, как и положено дочери банкира, которой все позволено и все доступно.
– Девки! – радостно подпрыгнула Настя, – Наташка ревнует!.. Первый раз вижу!
– А не надо из меня дуру лепить! – огрызнулась Лунина, – чем можно заниматься час, если до твоего дома ходу семь минут?
– Ничем! У меня сидели! С моей матерью, между прочим!.. А потом в подъезде грелись! Ты посмотри, во что я одета, овца!..
– А таким, как ты, что койка, что подъезд…
– Думай, чего несешь, дура! – Даша сделала шаг, и Лунина поднялась ей навстречу.
– Э-э, девки, только без крови, – предупредила Настя, довольно потирая руки.
– Я-то думаю, что говорю! Или не видно, кто ты есть?..
– Если хочешь знать!.. – Даша почувствовала, что лицо ее вспыхнуло, как от пощечины, – да, он лез ко мне!..
– Так ведь, сучка не схочет, кобель не вскочит…
– Сама ты сучка!!.. Думаешь, ты ему нужна?! Наивная чукотская девочка!.. Ему папаша твой нужен! А ты так, бесплатное приложение!..
– Что за скандал? – привлеченный перебранкой Ваня заглянул в дверь; за ним стоял Кирилл, а из-за его плеча высовывались любопытные лица Вики и Павлика.
– Кирилл! – Даша резко повернулась, – объясни своей мадам, чем мы занимались, а то она мне тут истерики закатывает! Знаешь, оно мне на фиг не надо! Иди сюда, блин!..
В возникшей тишине скрипнула все та же половица.
– Наташ, ты извини… – Кирилл выдвинулся вперед.
– Так не пойдет!.. – взвилась Даша, – ты расскажи, как лез ко мне, и куда я тебя послала!..
– Помолчи!.. – на секунду глаза Кирилла злобно прищурились, но тут же вернули прежнее виноватое выражение, – Наташ, я люблю ее, – не называя имени, он указал на Дашу пальцем, – то, что у нас с тобой, это очень хорошие отношения, а любовь – совсем другое. Я сегодня понял… прости…
Не желая слушать дальше, Лунина выскочила из кухни; в коридоре уже слышался ее давящийся слезами голос:
– Такси?.. Да, прямо сейчас! Нет, час не устроит!..
– Придурок, ты чего?.. – прошипела Даша, – а ну, верни ее!
– И не подумаю, – Кирилл победно вскинул голову, – я сказал то, что есть, и если ее что-то не устраивает, пусть катится. Я люблю тебя!
"Игра" вышла из-под контроля, и больше Даша не понимала ее правил.
– Слышишь, ты, идиот! – она толкнула Кирилла, но тот попытался поймать ее руки, – грабли убери!.. Я сказала – ты мне, на хрен, не нужен!!.. – видя, что Кирилл лишь довольно улыбается, Даша повернулась к двери, – Наташ! Подожди! Иди сюда! Он просто пьяный и несет всякую херь! Успокойся!.. – но в ответ услышала, как хлопнула входная дверь.
– Я не пьяный, – в голосе Кирилла послышалась угроза, – я в здравом уме и повторяю – я люблю тебя, – он стиснул Дашу так, что та вскрикнула.
– Пусти, дебил!.. Я тебе всю морду подеру!..
– Прекратите, блин! – Ваня кинулся разнимать их, но упал, споткнувшись о стул.
– Во, развлекалочка… – восторженно прошептала Настя.
– Павлик, сделай что-нибудь!!.. – Викин голос сорвался.
– Стой, где стоишь! – Кирилл повернул голову. Его хватка чуть ослабла, и этого Даше хватило, чтоб резко дернувшись, освободиться. Она выбежала с кухни, а Ваня с Пашей навалились на Кирилла.
– Сматывайся, – шепнула Вика, выскакивая вслед за Дашей, – я сейчас твои шмотки принесу.
* * *
Наташа не заметила, как буквально скатилась по лестнице, и только ветер, карауливший у подъезда, привел ее в чувство – только, что это было за чувство, она и сама не могла понять.
На площадке одиноко стояли старенькие "Жигули", недовольно урча и подслеповато вглядываясь в ночь тусклыми фарами. Обычно Наташа пользовалась престижным "Такси-Форд", но сейчас ей было все равно, ее ли ждала эта машина и такси ли это вообще; без лишних вопросов она плюхнулась на переднее сиденье, и легкие тут же наполнились застарелым запахом табака. Это был не тот нежный сладковатый аромат, который источали отцовские сигареты, а отвратительная вонь – будто в салоне наблевали. Зато как это отрезвляло сознание!..
На секунду Наташа поймала безразличный взгляд водителя и поняла, что, оказывается, жизнь продолжается, и никому в этой жизни нет дела до ее маленьких трагедий. То, что кипело в душе минуту назад – всего лишь чайник на гигантской коммунальной кухне, и таких чайников там тысячи, а еще есть кастрюли и множество всяких других важных и полезных предметов.
Возникший образ показался Наташе просто замечательным, и она, по инерции, еще разок шмыгнув носом, почувствовала, как слезы плавно утекают обратно в необъятный резервуар, заключенный внутри каждой женщины (даже той, что считает себя очень сильной и умной). От унизительного кошмара ее теперь отделяли не какие-то жалкие минуты и даже не кирпичные стены, а вся огромная ночь, наполненная собственными чувствами и переживаниями, состоявшими из чувств и переживаний миллионов других людей. Такое соседство сразу успокаивало, и Наташа, глубоко вздохнув, вновь повернулась к водителю. Тот выстукивал по баранке какую-то незамысловатую мелодию и терпеливо ждал.
* * *
Пока Вика бросала в пакет вещи, Даша успела одеться. Что происходило на кухне, она не видела, но слышала шум драки и звон посуды.
– На, быстрее, – Вика сунула ей пакет, – похоже, крышу у него снесло конкретно.
Даша бросилась вниз по лестнице, даже не закрыв дверь, и перевела дыхание лишь на улице; оглянулась на ярко освещенные окна. …Ну, чего вылупилась? Беги, дура!.. И побежала, в самом прямом смысле. Со стороны это, наверное, выглядело забавно, потому что за ней никто не гнался – даже ветер отстал, или просто она перестала ощущать его дыхание.