Усикава поднес к губам чашку, отхлебнул остывшего кафе-о-лэ. И повторил:
- Кёко Ясуда?
- Вам о ней что-то известно, - добавил Тэнго.
Усикава застыл с приоткрытым ртом - так, словно вообще не понял, о чем идет речь.
- Нет, - вымолвил он наконец. - Честно признаюсь, о женщине с таким именем я ничего не слыхал. Могу вам поклясться. А кто это?
Несколько секунд Тэнго неотрывно смотрел на собеседника. Но прочесть на его лице ничего не смог.
- Моя знакомая.
- Может, даже очень близкая ваша знакомая?
- Я хочу знать, что вы с ней сделали, - сказал Тэнго вместо ответа.
- Сделали? Да бог с вами! Ничего мы не делали, - сказал Усикава. - Поверьте, я не вру. Ну посудите сами: как можно сделать что-либо с человеком, о котором и понятия не имеешь?
- Однако вы сами говорили, что наняли талантливого исследователя, который проверил обо мне все, что можно. Вам известно, что я переписал книгу Эрико Фукады. А также многие другие факты из моей личной жизни. Думаю, было бы очень странно, если бы этот ваш исследователь ничего не знал о моих отношениях с Кёко Ясудой.
- Э-э… Мы действительно задействуем очень классного исследователя. И о вас он проверил все, что только возможно. Не исключаю, что он знает и о вашей связи с госпожой Ясудой. Но даже если и так, лично ко мне подобной информации не поступало.
- С этой женщиной у меня была интимная связь, - сказал Тэнго. - Мы встречались раз в неделю. Встречались тайно. Потому что у нее своя семья. Только однажды она исчезла, не сказав ни слова.
Тем же платком, которым вытирал очки, Усикава промокнул капельки пота на переносице.
- Но почему бы, господин Кавана, не связать ее исчезновение с тем, что замужняя дама гуляла на стороне? Или вас это не устраивает?
- Подозреваю, ваши люди сообщили ее мужу о наших встречах.
Усикава задумчиво собрал губы в гармошку.
- Ну и для чего же нам это могло понадобиться?
Тэнго напряг пальцы рук на коленях.
- Для того, о чем вы сами сказали по телефону.
- И что же такого я сказал по телефону?
- Что с определенного возраста моя жизнь превратится в непрерывный процесс потерь. Что самые важные для меня вещи начнут выпадать из нее, как зубья из расчески, а взамен будет оставаться сплошная фальшивка. И что близкие мне люди начнут исчезать один за другим. Ну и все прочее в том же духе. Забыли?
- Ах да, как же, припоминаю. Что-то такое говорил. Но, дорогой мой, все эти слова - не более чем банальная житейская философия. Одиночество и тяжесть лет, давящая на плечи, - вот и все, о чем я хотел вам напомнить. Никакой госпожи Ясуды, или как ее там, у меня и в мыслях не было, поверьте.
- Тем не менее мои уши восприняли это как угрозу.
Усикава решительно покачал головой.
- Бог с вами! Какая угроза, о чем вы? Просто личные наблюдения за жизнью как она есть. Я готов вам поклясться на чем угодно, что сегодня слышу имя Кёко Ясуды впервые. Так вы говорите, она пропала?
- А еще вы сказали, - продолжил Тэнго, - что если я не последую вашим советам, это начнет негативно влиять на окружающих меня людей.
- Да, это я действительно говорил.
- И это вы тоже не считаете угрозой?
Усикава спрятал платок в карман и вздохнул.
- Вы правы, мои слова можно воспринять как угрозу. Но повторяю: это просто житейские наблюдения. Вы слышите меня, господин Кавана? О вашей женщине, Кёко Ясуде, я ничего не знаю. Никогда в жизни не слыхал это имя. Клянусь всеми богами!
Тэнго еще раз вгляделся в лицо Усикавы. А может, этот тип и правда ничего не знает о его замужней подруге? Уж больно озадаченная физиономия. Но даже если Усикава не знает - не факт, что с Кёко Ясудой ничего не сделали. А может, этой плешивой букашке просто о ней не сообщили?
- Господин Кавана. Я понимаю, что это не мое дело, но связываться с чужими женами вообще-то небезопасно. Вы - молодой, здоровый и неженатый мужчина. Только захотите, и от молодых одиноких женщин у вас отбоя не будет, - проговорил Усикава и отряхнул с подбородка хлебные крошки.
Тэнго молча смотрел на него.
- Разумеется, - продолжал Усикава, - отношения полов одной лишь логикой не постичь. Опять же, институт брака в последнее время, можно сказать, трещит по швам. И все же, пускай мои слова покажутся вам старческим брюзжанием, если эта женщина упорхнула из-под вашего крылышка, может, стоит оставить все как есть? Я ведь что хочу сказать. На свете много вещей, которых лучше не знать. Вот и о вашей матушке вы ничего не знаете, и слава богу. Само это знание принесло бы вам много боли. Да еще и заставило бы отвечать за него.
У Тэнго перекосилось лицо:
- Вам что-то известно о моей матери?
Усикава облизнул губы.
- Ну, э-э… определенной информацией мы обладаем. Повторяю, наш исследователь очень дотошно изучил вашу жизнь. Если желаете, эти данные мы с удовольствием вам предоставим. Ведь, насколько мне известно, с раннего детства вас воспитывали так, что о своей матери вы ничего не знали, верно? Впрочем, какая-то часть этих данных может вас не обрадовать.
- Господин Усикава, - медленно произнес Тэнго, поднимаясь и отодвигая стул. - Прошу вас оставить меня. Разговаривать с вами я не намерен. Никогда больше не появляйтесь у меня перед глазами. Не знаю, что за физический ущерб вы готовы мне нанести, но это все равно будет лучше, чем заключать с вами какие бы то ни было сделки. Я не нуждаюсь ни в ваших деньгах, ни в гарантиях моей безопасности. Я желаю только одного: больше никогда вас не видеть.
Ни малейшей реакции на лице Усикавы Тэнго не заметил. Наверняка этот тип не раз слыхал в свой адрес выражения и покрепче. В уголках его глаз даже заплескалось нечто вроде улыбки.
- Как вам будет угодно, - сказал Усикава. - В любом случае, ответ мы от вас получили. Ответ отрицательный. Предложение отклоняется. Очень просто и категорично. Именно так я и отрапортую тем, кто ждет от меня результата. Сам я - всего лишь мальчик на побегушках. Заметьте, я вовсе не утверждаю, что сразу после моего рапорта наверх с вами что-либо случится. Я всего лишь сказал - может случиться. А может, и обойдется без всяких последствий. Искренне вам этого желаю, честное слово. Ибо вы, господин Кавана, лично мне весьма симпатичны. Понимаю, что вы меня терпеть не можете, с этим ничего не поделаешь. Неприятный мужик вваливается в вашу жизнь с непонятными разговорами. О своей внешности я даже не говорю. Такой уж у меня психотип: с детства не мог похвастаться избытком любви окружающих. Но со своей стороны - уж не взыщите - я питаю к вам, господин Кавана, абсолютное расположение. И очень искренне желаю вам самых больших успехов.
Усикава уставился на свои руки. Повернул их несколько раз - то тыльной стороной, то запястьями. И наконец поднялся из-за стола.
- Вынужден откланяться. Не извольте беспокоиться: думаю, наша встреча и правда последняя. Постараюсь выполнить ваши пожелания, насколько смогу. Удачи во всем. Прощайте.
Сказав так, Усикава подхватил со стула рядом свой линялый кожаный портфель - и уже через несколько секунд смешался с толпой на выходе из столовой. Молодежь на его пути расступалась, как деревенские дети, боящиеся перебегать дорогу работорговцу.
Из телефона-автомата в углу вестибюля Тэнго позвонил домой. Собирался было выждать три звонка и набрать номер снова, но уже на втором сигнале Фукаэри схватила трубку.
- Мы же договорились, - рассердился Тэнго. - Три сигнала - и я перезваниваю!
- Я-забыла, - сказала она.
- Но я специально просил тебя не забывать.
- Позвони-еще-раз, - попросила Фукаэри.
- Ладно, не стоит. Все равно уже взяла трубку. Пока меня не было, ничего не менялось?
- Телефон-не-звонил. Никто-не-приходил.
- Хорошо. Работу я закончил, скоро приеду.
- Большая-ворона-каркала-на-подоконнике, - сообщила Фукаэри.
- Эта ворона каждый вечер прилетает. У нее такой ритуал, не обращай внимания. Думаю, к семи вернусь.
- Лучше-поторопись.
- Почему? - уточнил Тэнго.
- LittlePeople-выходят-из-себя.
- LittlePeople выходят из себя? - повторил он. - Надеюсь, не в моей квартире?
- Нет. Где-то-далеко.
- Далеко, но ты это знаешь?
- Мне-слышно.
- И что это может значить?
- Будет-аномалия.
Слово "аномалия" - из уст Фукаэри? Тэнго подумал, что ослышался.
- Что еще за аномалия?
- Этого-я-не-знаю.
- И эту аномалию устроят LittlePeople?
Она покачала головой. Тэнго понял это по молчанию в трубке. Дескать, не знаю.
- Постарайся-вернуться-до-грозы.
- Какой грозы?
- Когда-электрички-встанут-начнется-свалка.
Прижимая к уху трубку, Тэнго обернулся и посмотрел в окно. В мирно вечереющем небе - ни облачка.
- Как-то не похоже, что будет гроза…
- Это-глазами-не-различить.
- Ладно, потороплюсь, - обещал он.
- Постарайся, - повторила Фукаэри. И повесила трубку.
Выйдя из колледжа, Тэнго снова окинул взглядом чистейшее небо и быстрым шагом направился к станции Ёёги. В его ушах, точно магнитофонная запись на автоповторе, звучали слова Усикавы:
- На свете много вещей, которых лучше не знать. Вот и о вашей матушке вы ничего не знаете, и слава богу. Это знание принесло бы вам много боли. Да еще и заставило бы отвечать за него.
А где-то далеко выходят из себя LittlePeople. Скорее всего, нагнетая какую-то аномалию. Да, прямо сейчас в небе ни облачка, но есть вещи, которых глазами не различить. Возможно, в ближайшее время разразится гроза, пойдет дождь и остановятся электрички. Нужно быстрее вернуться домой. Голос Фукаэри сегодня звучал убедительно как никогда.
- Нужно-объединить-наши-силы, - сказала она.
Неизвестно откуда к Тэнго и Фукаэри тянутся чьи-то длинные руки. Поэтому им нужно объединиться. Сильнейший дуэт современности, черт возьми.
The beat goes on, произнес он про себя. Барабаны не умолкают.
Глава 11
_______________________
АОМАМЭ
Равновесие - благо само по себе
Расстелив на полу резиновый коврик для йоги, Аомамэ попросила мужчину обнажиться по пояс. Тот спустил с кровати ноги, снял рубашку. Без рубашки его торс выглядел еще огромней, чем прежде. Грудная клетка широкая, но мускулистая, без единой жировой складки. На первый взгляд - совершенно здоровое тело.
По ее просьбе мужчина лег на коврик ничком. Первым делом Аомамэ положила пальцы ему на артерию и проверила пульс. Ровный, размеренный.
- Вы занимаетесь какими-то ежедневными упражнениями?
- Нет. Только дыхательной практикой.
- Дыхательной?
- Дышу по особой системе, - пояснил мужчина.
- Это как вы делали только что, в темноте? Задействуя максимум внутренних органов?
Не поднимая головы от коврика, мужчина едва заметно кивнул.
Аомамэ ничего не сказала. Конечно, такое дыхание требует немало физических сил. И все же одной лишь дыхательной практикой такое огромное тело в хорошей форме не поддержать.
- Сейчас будет немного больно, - объявила Аомамэ как можно бесстрастнее. - Без боли нет результата. Но эту боль я могу регулировать. Когда будет совсем невмоготу, дайте мне знать.
Выдержав небольшую паузу, мужчина ответил:
- Даже любопытно, есть ли на свете такая боль, которая мне неведома…
В его голосе послышалась горькая ирония.
- Никакая боль никому не приносит радости, - заметила Аомамэ.
- Но все же лечение болью гораздо эффективней обычного. Разве нет? Если в боли есть смысл, я готов потерпеть.
- Я вас услышала. Давайте посмотрим, что получится.
Аомамэ принялась за растяжку. Как всегда, начиная с плеч. И сразу же поразилась тому, насколько эти мышцы эластичны. На ощупь они вначале показались ей совершенно здоровыми. Но скроенными будто совсем из другого теста, нежели усталые, затвердевшие мышцы клиентов, которые она привыкла разминать в фитнес-клубе. И внутри этих якобы размятых и здоровых мышц Аомамэ ощущала какое-то странное сопротивление. Так обломки деревьев и прочий мусор, скопившиеся на дне реки, не дают теченью бежать ровно и свободно.
Пользуясь локтем мужчины как рычагом, Аомамэ начала вправлять плечевой сустав. Сначала тихонько, потом со всей силы. Она знала, что это больно. Очень больно. Любой человек обязательно застонал бы. Но мужчина не издавая ни звука и дышал абсолютно ровно. Терпения ему было не занимать. Ладно, решила Аомамэ, проверим твой болевой порог. И надавила еще сильнее - так, что сустав звонко хрустнул, меняя позицию, точно рельсы на железнодорожной стрелке. Дыхание мужчины прервалось, но уже через секунду он опять засопел как ни в чем не бывало.
- Из-за смещения сустава ваше плечо сильно затекало, - объяснила Аомамэ. - Но теперь все встало на место, и ток крови восстановился.
Поддевая пальцами суставы с изнанки, она размяла ему скелетные мышцы.
- Действительно, теперь гораздо легче, - негромко подтвердил мужчина.
- Хотя и пришлось вас помучить.
- Ничего, терпеть можно.
- Я сама человек терпеливый, но если бы такое проделали со мной, обязательно закричала бы.
- Одна боль часто компенсирует другую. Наша чувствительность - вещь относительная.
Закончив с правым плечом, Аомамэ пощупала левое. Похоже, оно требовало такого же обращения. Ну, держись, мысленно сказала она. Сейчас проверим, насколько твоя чувствительность относительна.
- Переходим к левому плечу, - предупредила она. - Боюсь, что боль будет примерно такой же.
- Делайте, что считаете нужным, - отозвался мужчина. - О моих ощущениях не беспокойтесь.
- Значит, жалеть вас не стоит?
- Абсолютно незачем.
Аомамэ проделала те же манипуляции с суставами левого плеча. Как велено, уже не осторожничая, без всякой жалости - просто решая задачу кратчайшим путем. На взгляд со стороны ее действия могли бы напоминать бытовой садизм. Но странное дело: на все это мужчина отреагировал еще хладнокровней, чем прежде. Казалось, он накапливал боль где-то в глубине горла и просто сглатывал ее, как воду. Ну-ну, думала Аомамэ. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Она разминала ему все, что можно. В строгом порядке, как по инструкции. Задумываться не нужно. Просто механически следуешь правилам, и все. Как бесстрашный ночной охранник, обходящий с фонариком огромное здание.
Каждая мышца словно забита какой-то дрянью. Точно огромная долина после страшного наводнения - реки вышли из берегов, мосты и плотины разрушены. Обычный человек в таком состоянии не смог бы ни встать, ни даже дышать. Выдержать это способен лишь тот, у кого очень много физических сил, но прежде всего - очень сильная воля. Какими бы мерзостями этот человек ни занимался, его силы и волю нельзя не уважать, признала она. Хотя бы с профессиональной точки зрения.
Аомамэ выжала из него все, что смогла. Заставила хрустеть все суставы, какие только могли быть вправлены. Прекрасно осознавая, что ее действия уже почти неотличимы от пытки. На своем веку ей довелось проводить растяжку многим атлетам, чья жизнь постоянно связана с огромными физическими нагрузками. Даже самые выносливые из этих ребят, попадая к ней на терапию, кричали - или хотя бы мычали - от нестерпимой боли по нескольку раз за сеанс. А некоторые даже мочились в штаны. Этот же человек за все время, пока она издевалась над ним, не издал ни единого звука. Крут, как никто другой. Насколько страшную боль он терпел, можно было понять лишь по капелькам пота, выступавшим на его шее. Да что говорить, и сама она взмокла, как в бане.
Чтобы вывернуть все его мышцы чуть ли не наизнанку, потребовалось около получаса. Закончив, Аомамэ глубоко вздохнула, взяла полотенце и вытерла пот с лица.
Как странно, думала она. Я пришла сюда убить этого человека. В моей сумке спрятан инструмент, который нужно просто воткнуть куда следует, чтобы покончить с этим подонком навсегда. Миг - и он, даже не поняв, что случилось, окажется на том свете. А его тело освободится от всякой боли. Но вместо этого я изо всех сил пытаюсь облегчить его страдания в этой реальности. Почему?
Наверное, потому что и то и другое - моя работа. Когда мне поручают мою работу, я костьми ложусь, чтобы выполнить ее в лучшем виде. Уж так я устроена, и никуда от себя не деться. Если вижу, что вышли из строя чьи-то мышцы и суставы, - делаю все, чтобы привести их в порядок. Если нужно переправить кого-то на тот свет, и для этого есть убедительное оправдание, - переправляю, выкладываясь на всю катушку.
Другое дело, что одновременно обе эти работы выполнять не получится. Слишком уж разные цели и способы их выполнения. Хочешь не хочешь, а приходится выбирать что-нибудь одно. Но прямо сейчас я восстанавливаю человеку его мышцы и суставы. Прилагая все усилия и концентрируясь до предела. Что буду делать потом - решу, когда с этим закончу.
Опять же, любопытно. Что за странная болезнь? Почему при этой болезни настолько эластичны мышцы? Откуда у него такая сильная воля и такое здоровое тело, способные выдерживать боль, невыносимую для обычного человека? Чем она реально могла бы помочь ему и как на ее терапию отреагирует его организм? Любопытство это было и профессиональным, и личным одновременно. А кроме того, ей еще предстояло убить этого человека - и как можно быстрее смыться. Если закончить работу слишком рано, парочка в соседней комнате заподозрит неладное. Значит, ей нужно провести здесь не меньше часа, как она и объявила заранее.
- Ну вот, полдела сделано, - сообщила Аомамэ. - Вы не могли бы лечь на спину?
Медленно, точно выбравшийся на сушу тюлень, мужчина перевернулся лицом вверх и глубоко вздохнул.
- Боль отступает, - сообщил он. - Никакое лечение до сих пор мне еще так здорово не помогало.
- Ваши мышцы чем-то поражены, - объяснила Аомамэ. - Причин я не знаю, но поражение очень глубокое. Я постараюсь вернуть их в состояние, близкое к норме. Для меня это будет непросто, а для вас - очень больно. Но что смогу, то сделаю. На какое-то время это облегчит ваши страдания. Но причины не устранит. И спустя какое-то время болевая атака повторится снова.
- Знаю, это ничего не решит. Все повторится, и мне будет только хуже. Но я благодарен любому, кто облегчит эту боль - пусть даже и ненадолго. Насколько благодарен, ты себе даже не представляешь. Одно время я подумывал спасаться морфием. Но если принимать такие лекарства постоянно, они разрушают мозг…
- Сейчас я продолжу, - предупредила Аомамэ. - Осторожничать не буду, так что терпите.
- Разумеется, - только и отозвался он.
Она выкинула всякие мысли из головы и продолжила растяжку. Четко следуя инструкциям, вшитым в ее профессиональную память. Какую функцию та или иная мышца выполняет, с какими костями и суставами связана, какими особенностями обладает, насколько чувствительна и так далее. Одну за другой отследить, проверить, размять до последней жилки. С той же дотошностью, с какой пастыри в религиозных сектах выискивают и расковыривают душевные муки овец-прихожан.