Стажер: И в милицию, и в прокуратуру, и в Службу... И более того – я сам буду им активно содействовать – от имени Кардинала...
Ведущая: Хм... Вы нас сегодня сильно удивили, но еще больше расстроили...
Стажер: Что ж, такова суровая правда жизни..."
"Как это понимать? – вопрошал Следователь, – Если этот человек мгновенно меняет свои убеждения на противоположные – чего нам ожидать от него в следующий момент? И есть ли у нас на это время?"
Далее шли выдержки из других программ и газетные вырезки аналогичного содержания.
Борис захлопнул папку и принялся в ярости бить по ней кулаком. Пока рука не онемела от боли...
Потом встал, походил из угла в угол и решительно направился к двери. Несмотря на запрет хозяина, он решил звякнуть своим по мобильнику. Нельзя, чтобы ребята лезли в это дерьмо. А ведь будут пытаться помочь, это сто процентов! И надо Ксюху попросить, чтобы родителей успокоила, а то приедут – и на них все это свалится...
Открыв дверь убежища, Борис небрежно распахнул дверцы "камуфляжного" шкафчика.
И похолодел, увидев, как прямо от его лица, вскинув руки, в ужасе шарахнулась чья-то фигура.
Два смертельно испуганных человека узнали друг друга. Ибо были заочно знакомы по экрану телевизора и по фотографиям.
Не зная, что делать, Борис с секунду пялился на пришельца, а затем медленно, как ни в чем не бывало, попятившись, закрыл дверцы изнутри.
Стажер же продолжал стоять, тяжело дыша и судорожно сжимая скоросшиватель с надписью "СТАЖЕР"...
* * *
Шутки кончились. Впервые им приходилось серьезно разговаривать с настоящим следователем. Сидели в скверике, в беседке.
Следователь, как он и представился, вкратце обрисовал ситуацию.
– Вот так, ребята. Хотелось мне сделать, как лучше, а получилось... Мне казалось, что у нас Борис будет в безопасности, но теперь мы сами оказались под бдительным оком...
– Но откуда ИМ стало известно, что Борис у ВАС? – прямо спросила Ксюха.
– Не понимаю... Мне кажется, что ИМ, как вы говорите, вообще неизвестно это...
– Как это понять? – мрачно спросил Миха.
– А так. Просто в чьих-то интересах выгодно, чтобы мы выглядели ублюдками, и Борис оказался на нашей стороне... А то, что я его прячу – попросту случайность...
– Это как-то связано с выборами губернатора? – предположил Леха.
Следователь пожал плечами.
– Не исключено. Хотя я не понимаю, каким образом, повесив всех собак на наш Орден, кто-то может что-то выиграть...
– Это все лирика, – сказал Миха, – Но вы, уважаемый, э-э-э, Следователь, вы же обещали помочь закрыть дело Бориса.
– Об этом-то и шла речь! Но я как раз искал с вами встречи, чтобы предупредить: я ничего сделать уже не смогу. Боюсь, как бы мне вскоре не пришлось самому искать себе адвоката... Я не раскрою большой тайны, если скажу, что в моем ведомстве начались движения, сути которых я не знаю, но в которых я уже, не исключено, поменяю свой статус Следователя на противоположный... Вы меня понимаете...
– Так, что нам делать?
– Самое разумное – это найти, во-первых, хорошего адвоката...
– Ой-йо-о! – запричитала было Ксюха, но Миха пихнул ее локтем, и причитания прекратились.
– Во-вторых, надо убедить общественность...
– Кого?!.
– Не перебивайте. Общественность, как ни глупо это звучит. Убедить в невиновности Бориса, представив доказательства этого. Кое-что у меня собрано...
Следователь открыл потрепанный портфель и извлек оттуда пухлую картонную папку.
– Это копии – оригиналы пока у меня. Конечно, большинство из того, что тут есть, не имеет процессуальной силы – включая записи телефонных разговоров и так далее... Но это пригодится, если вы сможете выйти на телевидение и газеты... Поймите, общественное мнение может сильно повлиять на решение суда... И, в третьих, надо выбрать правильный момент, когда появиться Борису. Сейчас – это стопроцентный проигрыш. На ТВ просто истерика. На вашего друга повесят всех собак, чтобы удовлетворить публику...
Следователь оглядел ребят. Они молчали, ошарашено впитывая информацию.
– Ну, допустим, я поработаю в Интернете... – с сомнением сказал Миха, – Но это мало, что даст. Судьи, наверное, предпочитают телевиденье.
– Да, ребята, мне очень жаль, – сказал Следователь, – Но вытаскивать друга придется вам. А мне нужно вытаскивать своих товарищей...
* * *
– Эй, внизу! Давай, выходи по одному! Если есть оружие – выкидывай в люк, затем вылазь! – звук мегафона разносился по коридорам, многократно отражаясь и мешая понять смысл и без того искаженных слов.
Майор и Спортсмен переглянулись.
– Надо уходить, – сказал Майор, – Пойдем через склады – понимаешь, о чем я?
– Ага, – кивнул Спортсмен.
Первым забил тревогу Следователель. У него пропали какие-то документы, и с этим он связывал серьезную угрозу Хранителям, среди которых были достаточно известные в городе люди. Причем речь шла даже не о компромате – а о самой настоящей облаве. Впрочем, Хранители тоже чувствовали витающие в воздухе настроения.
Поэтому последние пару дней никого в помещениях Ордена не оставалось. Но Майор и Спортсмен не могли не вернуться сюда: будет обыск, доступ сюда закроют. А спрятанные, принадлежащие Ордену, деньги найдут. Найдут и оружие. Известно, с чьими отпечатками.
– Повторяю, даем пять минут, чтобы добровольно сдаться! Выходить по одному, с поднятыми руками... – в мегафонном голосе появились раздраженные нотки.
Разнесся гул шагов... Сюда бежали...
Майор щелкнул затвором "калаша". Спортсмен рефлекторно докрутил глушитель на "беретте". "На кой черт вообще нужен был этот глушитель? – подумал Спортсмен, – Мы ж не киллеры!" Оружие было подобрано на месте какой-то разборки еще в смутные девяностые и оставлено "на всякий случай", вопреки негодованию Магистра... Черт! Не зря говорят – если есть оружие, оно обязательно будет стрелять... Куда его теперь?...
Показался силуэт бежавшего. Фонарь выхватил из мрака лицо Следователя.
– Что вы тут еще делаете?! Не видите – свет вырубили, сейчас штурм начнется!
– Да поняли уже, – с досадой ответил Майор и опустил ствол, – В общем, так, Следак: деньги мы забрали, дальше разберемся, что с ними делать... Как нас найти – знаешь...
– Что с архивами? – хрипло спросил Спортсмен.
– Сжег еще вчера, – ответил Следователь, – Но Стажер, сволочь, кое-что упер...
– Гад, – глядя в пол, процедил Майор.
– Но списков у него нет, по фамилиям он никого не знает. Так что, пока молчим, никого не видели, не знаем. Свяжемся по электронной почте. Все, уходите... И избавьтесь от этих игрушек...
– А ты? – уже обернувшись, спросил Спортсмен.
– А я через свою берлогу. Так у нас у всех больше шансов...
... Стараясь не издавать лишних звуков, Майор и Спортсмен пробирались между труб, кабелей, строительного мусора... Фонарь был всего один, и он уже начинал тускнеть. Ничего, скоро поворот, за которым выход в подвалы рынка... Там их уже не найдут...
Впереди и сзади от беглецов вспыхнули столбы света. В открытые, а точнее, вырванные, люки полетели какие-то предметы. Майор хотел крикнуть Спортсмену "закрой глаза", но вспышки световых гранат успели ослепить их раньше.
Никто не успел понять, кто первым нажал на курок. Выстрела Спортсмена не было бы слышно – но, возможно, он попал в спецназовца. И вряд ли Майор стал бы стрелять по людям, которые, по сути, оставались "своими" – разве что, палец сам среагировал на выстрелы с противоположной стороны...
Так или иначе, но после нескольких секунд кровавой вакханалии на бетонном полу осталось пять бездыханных тел: трое спецназовцев, которым так и не помогли бронежилеты, и изуродованные плотным огнем тела двух Хранителей...
...Операция была бездарно провалена – таких жертв спецназ еще не нес в подобных ситуациях.
А среди вещественных доказательств так и не оказалось залитого кровью первой и третьей групп тяжелого мусорного пакета. Очевидно, по причине того, что внутри был отнюдь не мусор...
...Железобетон жадно всосал смешанную с пылью густую красную жидкость. Ему понравился ее вкус еще тогда, когда несколько капель пролились на НЕГО в одном из ЕГО дворов, пролились ВО ИМЯ НЕГО... Это внесло в его сон что-то новое, волнующее...
И ему захотелось еще.
* * *
Услышав где-то позади выстрелы, Следователь понял, что дело приняло самый серьезный оборот. И еще он понял, что бежит к убежищу не один.
Захлопнув дверь в свои "апартаменты", Следователь не рассчитывал, что она станет серьезным препятствием для преследователей. Только закрыв четырьмя рычагами дверь в убежище, он решил, что получил в запас пару дополнительных минут.
В тот же момент в дверь глухо заколотили.
– Уходим, Борис! Пока они не сообразили про запасной выход! – Крикнул Следователь и замер перед компьютером, -. Черт, его тоже придется тащить...
– Там информация? – быстро спросил Борис. Ничего еще не понимая, он все же обрадовался возможности что-то делать и куда-то идти. Не дожидаясь ответа, он вырвал "системник" буквально "с корнями". Монитор с грохотом и электрическим треском лопнул на бетонном полу. Провода продолжали волочиться за Борисом, когда они пробирались на четвереньках в полной темноте по невероятно низкому тоннельчику, вдыхая отвратительный затхлый воздух. Борис то и дело наступал коленями на провода, ронял системник и бился головой о потолок. Но он старался не отставать от Следователя. Потому и налетел на него, когда тот внезапно замер, прислушиваясь.
– Тс-с-с! – прошипел Следователь. Ничего подозрительного Борис не услышал, и тогда Следователь с силой налег на дверь, точно такую же, какая закрывала вход в убежище. Но в отличие о той, эта дверь пронзительно, душераздирающе заскрипела. Борис даже сморщился, словно от боли.
В тоннельчик проник тусклый свет, и беглецы выбрались наружу.
Это был обыкновенный подвал, с рядами сарайных дверей, за которыми хозяева, очевидно, хранили огурцы в банках, варенье, старые покрышки и прочий хлам, создающий у многих ощущение дома и крепости.
Единственное, что нарушало эту тихую бытовую гармонию – был сидевший в нескольких метрах, прямо на цементе напротив выхода паренек в черных очках.
Удивительно, но Бориса поразило не то, что их ждали на выходе, и не то, что это был какой-то пацан, а не взвод ОМОНа, и даже не пара здоровенных пистолетов у него в руках – а то, что он, в этом полумраке, не снял черных очков.
Несмотря на свой грозный вид, пацан, очевидно, не на шутку испугался. Он направлял пистолеты то на Бориса, то на Следователя, и, кажется, хотел что-то сказать, но не мог выдавить из себя ни слова.
– Э-э-э... Дружок... Ты чего? Не балуйся оружием, дай нам пройти... – на удивление спокойно и даже ласково сказал Следователь. И тут Борис испытал настоящий ужас. Он почувствовал стоящую рядом с собой Смерть...
– Уходите, вы! – срывающимся голосом крикнул паренек Следователю...– А он пусть останется...
– Я никак не могу его бросить здесь...– серьезно сказал Следователь, – Мы уйдем вместе. И я обещаю – мы никому не скажем, что видели тебя здесь с оружием...
Пацан фыркнул. Он уже чувствовал себя увереннее.
– У меня дело только к нему, – он кивнул в сторону Бориса, – Если вы останетесь – хуже для вас... А сейчас, ты, предатель, навсегда уйдешь из ЕГО сна. Ты понимаешь, за что я убью тебя?
– Нет, – сглотнув, выдавил из себя Борис. Все тело его будто онемело, перестало слушаться. Даже если бы вдруг появилась возможность спастись – он не смог бы сдвинуться с места.
– Э-э, приятель, постой, – стараясь быть спокойным, вмешался Следователь.
Один из двух стволов немедленно повернулся в его сторону. Теперь пацан словно играл в героя фильма Квентина Тарантино.
– Ты его с кем-то путаешь, малый, – продолжал Следователь, как бы невзначай нагибаясь в сторону пацана.
– Я не путаю, – уже спокойно, даже с некоторым пафосом сказал парень, – Это Борис. Правильно?
– Нет, какой же это Борис? – удивился Следователь, – Это Николай. Коля, сантехник... А-а... А вот тебя я узнаю...
Парень напрягся. Пистолеты в его руках задрожали.
Борис издал было предупредительный возглас, но Следователь уже произнес:
– Тебя зовут Линк, верно? Помнишь, мы общались с тобой в прокуратуре...
Выстрел прогремел, как раскат грома.
Паренек ойкнул и выронил пистолеты.
– Я случайно... Я не хотел... В вас не хотел... Я нечаянно... От неожиданности...
Всхлипывая, паренек отползал назад.
Борис, остолбенело смотрел, как Следователь, вздрогнув и удивленно оглянувшись вокруг, повалился вперед.
Падая, он задел плечом штабель ломаных деревянных ящиков, что-то грохнулось на пол, и тут же заорала музыка – это оказался магнитофон.
Паренек, всхлипнув еще раз, исчез.
Борис сидел рядом с телом Следователя. Кровь, казавшаяся в сумраке черной, подобралась ближе и лизнула ботинок.
Магнитофон продолжал свой дикий саундтрек смерти...
Ты считаешь – ты личность, ты уверен, что крут,
Как никто другой,
А на деле – ты палка, ты чей-то прут,
Послушай меня, постой -
Ты просто щупальце, чей хозяин – гигантский спрут,
Что притаился на самом дне города,
И твои друзья, и подруги,
Что тебе как бы дороги -
Тоже всего лишь щупальца,
Его ловкие пальцы,
Которыми он загоняет себе добычу в пасть,
Куда и ты можешь попасть,
Если решишь, что ты – не его часть,
А кто-то другой...
Эй, я тебе говорю, постой!
Считай, что эти слова – отстой,
Но спасешься ты, если пойдешь со мной,
Я скажу тебе, как ты тоже скажешь потом кому-то:
Хочешь свою жизнь изменить -
Перестань быть щупальцем -
Сам стань спрутом.
Железобетон пил кровь. Он уже утолил первую жажду, и теперь просто смаковал вкус.
* * *
Светка пребывала в препаршивом настроении. Впервые с начала проекта. Все шло куда-то не туда. Она чувствовала, что потеряла контроль над собственными материалами. Теперь эти материалы, для которых она сама выдумывала правила, диктовали правила ей.
С недоумением она смотрела местные новостные каналы.
"На месте убийства старшего Следователя прокуратуры Н. обнаружены отпечатки пальцев Бориса Х., подозреваемого в убийстве подростка, совершенном три недели назад. Следствие не исключает причастности Бориса Х. и к данному убийству..."
Бред... Она общалась с этим парнем... Какое убийство он мог совершить? Зачем?...
"Во время операции по задержанию членов преступной организации, известной как "моральные партизаны", преступники открыли огонь по милиционерам. Двое бандитов было убито на месте, остальные скрылись. Среди сотрудников внутренних дел пострадавших нет. На месте операции обнаружен подпольный склад оружия, а также большое количество наркотиков растительного и химического происхождения. Наркотики были расфасованы по дозам, и очевидно, предназначались для дальнейшего распространения"
Почти наверняка ложь. Никогда Хранители не были связаны ни с оружием, ни с наркотиками...
Все понятно, цель оправдывает средства... Но иногда от этого просто жить не хочется...
– Здравствуй, Светлана, – поздоровался возникший, словно из воздуха, Кардинал, – Как там наши дела? Готов мой, хе-хе, "прямой эфир"?
– Да, конечно. Все будет окей, – Светка натужно улыбнулась.
Кардинал заметно изменился в последнее время. Таинственности и мистичности становилось в нем все меньше, зато, когда он садился перед камерой, появлялась в нем какая-то сила, совмещенная с мудростью и эдакой деловой усталостью.
Все меньше в эфире он говорил о Железобетоне. Если с ним заговаривали на эту тему, он делал такую мину, как будто задавали попросту неприличный вопрос. Он говорил о молодежи вообще, о Снах, как о СВОИХ последователях, без привязки к Железобетону. И говорил умело.
Иногда Светка просто восхищалась им. Это ж надо – поднять за такое короткое время аморфную молодежную массу, притянуть на себя внимание этой избирательной глины, а теперь, в спринтерском рывке еще и хапнуть интереса со стороны старших!
"Посмотрите вокруг – стало меньше преступности, молодежь больше не шатается по подворотням, не употребляет наркотики. Чья это заслуга? – Вашего скромного покорного слуги... Кто оставался оплотом зла и мерзости в нашем городе? Да, конечно – эти, бесстыдно прикрывающиеся моралью, подземные сектанты... Вы видели, что они готовили для вас и ваших детей... Но с НАШЕЙ помощью их остановили... И МЫ не дадим им поднять голову... Кто еще, кроме МЕНЯ? НИКТО!
Прессинг был конкретный. Светка почти не сомневалась в успехе задуманного Кардиналом плана. План был логичен и прост, как все гениальное.
Но что-то в своем плане Кардинал упустил.
Что? Ответ на этот вопрос не давал Светке покоя.