Я бросился к двери, замаскированной под стенную панель. Потрясенная Хэл поспешила помочь мне отодвинуть ее. Первая нырнула в открывшуюся щель и подбежала к человеку, лежащему на столе в крошечном душном закутке.
На первый взгляд то же самое лицо. Но затем становилось понятно, что оно другое - мягче, более юное, и боль на нем была настоящей. Ржавая цепь, припаянная к кольцу в стене, перетягивала его щиколотку. Грудь, живот и ноги покрывали длинные царапины, часть еще сочились кровью, которая впитывалась в лохмотья изодранной одежды.
Чтобы получить всю силу, дэймос должен был собственноручно убить человека. Но сейчас он не мог сделать этого - тратил время и силы на разрушение сна, который так любовно выстроил, и создание этой подделки, декорации, заменившей настоящего Никоса. Если бы мы ушли с мороком - убийца получил бы недостающий десяток минут, взялся за реального парня, и Никос из этого сна уже не вышел. Значит, сейчас настоящий дэймос где-то близко. Совсем рядом. Или, если у него достаточно осторожности, - бежал.
Я разбил цепь несколькими ударами ножа, привычно выхватив его из сна.
- Как ты догадался, что это не он? - Ученица с тревогой заглядывала в бледное, мокрое от пота лицо пленника.
- Опыт, - снова невесело улыбнулся я. - Большой опыт, Хэл. Охотники тоже догадались почти одновременно со мной.
- И все же?
- Истинная суть проглянула. Когда у меня будет время, я составлю для тебя психологический портрет этого дэймоса.
Я поднес нож к ранам Никоса и, перевернув плашмя, начал вести по ним, перекачивая свою силу, мысленно стягивая порезы. Медленно, мучительно, осторожно.
Веки Никоса дрогнули, плывущий взгляд серо-зеленых глаз остановился сначала на мне, потом переместился на Хэл.
- Вы снились мне, - сказал он чуть невнятно, затем сделал над собой усилие и произнес уже тверже: - Я видел вас обоих.
- Вполне допускаю такую возможность. Ты знал, что заходишь в нелицензионный сон?
Он помолчал, но честность возобладала, и Никос признал:
- Да. Знал. - Посмотрел на меня и произнес с вопросительной интонацией: - А вы?..
- Эринеры сновидений, - фыркнула Хэл. - Носимся по всему Баннгоку, чтобы вытащить тебя.
Он выразительно взглянул мне в глаза. И я, давно подготовленный к подобным ситуациям, вытащил из пустого прежде кармана брюк металлический жетон с выбитым на нем всем известным цветком мака, показав жертве дэймоса. Это убедило его больше всех возможных объяснений.
- Мы должны вывести тебя отсюда, - сказал я, убирая значок. - А ты должен нам помочь сделать это.
Парень кивнул, собираясь с силами, и начал слезать со стола. Нам с Хэл пришлось ему помочь.
Мы спустились по лестнице и выбрались в коридор. Он обрывался кусками. Часть пола висела в пустоте, стены тоже выбило фрагментами. И пройти здесь было невозможно.
- Теперь понимаешь, почему запрещено покупать и использовать нелицензионные сны? - спросил я у изумленного парня.
Хэл схватилась за мой пояс, я крепко держал за плечо Никоса, и вновь мне пришлось шагнуть из одной неустойчивой реальности в другую.
На выходе, у здания ко мне подбежала растрепанная Кеута с рассеченной губой. Окинула нас троих обеспокоенным взглядом.
- Все в порядке? Вы целы?
- Да. Что с дэймосом?
- Мы поймали лишь химеру. Его самого упустили.
Дом за нашими спинами покачнулся и рухнул в глубокую, черную воронку… Часть набережной провалилась, вода, лениво перекатываясь через сколы пространства, полилась в пролом широким водопадом. Еще немного - и пустота докатилась бы до нас. Но мы успели.
Туан ждал нас в лодке. Он молча помог мне усадить Никоса на сиденье и взял на себя управление. Нас швырнуло вперед, в темноту.
Полет-падение длился и длился. Казалось, ему не будет конца. А затем лодка вместе с пассажирами обрушилась на зеркальный пол, разбиваясь в щепки. Рискую предположить, еще никто не пребывал в международный порт Баннгока столь оригинальным способом.
Мы стояли посреди огромного зала отбытия, напоминавшего изъеденный дырами кусок сыра. Кое-где сохранились стойки регистрации, вазы с прекрасными орхидеями и даже статуя золотого дракона.
- Бегом! - велел я, поддерживая за плечо Никоса. - Живей!
И мы устремились к стеклянным дверям, за которыми все еще стояли вагоны Гиперпетли-Зеро. Пол осыпался в черное ничто мелким речным песком, и нам приходилось перепрыгивать через провалы. Перед Хэл рухнул кусок потолка, преградив ей дорогу, и я, схватив девушку за руку, рванул ее к себе в тот миг, когда каменные плиты уже уходили у нее из-под ног.
- Спасибо, - выдохнула она.
Я подтолкнул ее вперед, к составу, в тот самый момент, когда передо мной и Никосом провалилась часть зала вместе с воротами и куском платформы. Крепко схватив парня поперек туловища, словно щенка, "прыгнул", перемещая нас обоих в пока еще целую часть сна, - и мы оказались прямо перед вагоном вместе с остальными.
- Почему он… не уничтожил… все это… сразу? - задыхаясь, спросила Хэл.
- Потому что он сам должен был убраться отсюда тем же путем, - ответил Туан, придерживая дверь.
- Давайте! Быстрее! - Кеута втянула девушку внутрь.
Я помог сесть Нику, застегнул на нем ремни безопасности.
- Извините… - произнес он. - Вам пришлось так рисковать из-за меня.
- Извиняться будешь позже, когда мы выберемся.
Двери закрылись с легким шипением.
Челнок рванулся вперед, преодолев небольшое сопротивление, и заскользил плавно, ничем не выдавая свое сверхскоростное движение. Панель на полукруглом носу кабины мягко засветилась и вспыхнула яркой живой картиной - цветущие бело-розовые кроны слив, медленно падающие лепестки. На месте окон появились такие же экраны, по которым проносились солнечные пейзажи. Эффект, созданный специально для того, чтобы не запирать пассажиров в узком пространстве на несколько часов.
Во вздохе Хэл я услышал надежду на скорое завершение путешествия. Никос, сидящий рядом со мной, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.
И в это мгновение плавный ход челнока прервал короткий рывок. Почти одновременно прозвучали удивленные возгласы моих юных спутников. Свет мигнул и погас, чтобы через мгновение вспыхнуть снова, но вполсилы.
- Перебои с электричеством, - успокаивающе произнес Туан, и его низкий голос наполняла такая уверенность, что "пассажиры" перестали оглядываться с тревогой.
Свет мигнул еще раз. Экраны, передающие умиротворяющие пейзажи, померкли, оставив после себя однотонные стены. Стих шелест кондиционеров. Челнок дернулся так, что ремни безопасности впились в наши тела, и замер, бросив сидящих на спинки кресел.
Хэл оглянулась на меня с тревогой. Туан быстро встал, в два шага оказался посередине салона, между рядов кресел, и рывком отодвинул щит на полу, открывая квадратный люк, в котором тускло светились огоньки системы принудительного включения электричества.
- Может быть помощь нужна? - спросил Никос, приподнимаясь.
- Нет причин для беспокойства. - Кеута опустила руку на его колено.
В салоне стало душно без притока воздуха. Я заметил, как Никос проводит ладонью по лбу и оттягивает воротник рубашки.
- Мэтт, мы ведь не можем задохнуться здесь? - поинтересовалась Хэл.
Я встал и быстро подошел к Туану, присел рядом, помогая ему вытянуть панель управления системой челнока, утопленную в люке. Вагон мягко качнуло, словно кто-то, пробегая мимо, задел его большой мягкой лапой. Затем он начал заметно крениться назад. Хэл вскрикнула. Кеута пробежала в конец челнока, блокируя заднюю дверь. Я поймал встревоженный и виноватый взгляд Никоса. Мы с охотником вместе рванули панель, и она, наконец, выдвинулась из пазов.
- Все в порядке. - Туан, набрал нужную комбинацию на пульте, опустил его обратно в люк и захлопнул щит.
На стенах вновь зажглись экраны с релаксационными картинами природы. Заработали кондиционеры, и свежий воздух хлынул в салон.
Челнок дрогнул и снова пришел в движение, все больше наращивая скорость.
Еще несколько минут, и следующая остановка произошла по плану. Мы прибыли в международный порт Полиса.
Дверь открылась с легким шипением. Волна прохлады потекла в вагон. А вместе с ней легкое облако пара от перепада температур кондиционеров.
- Иди, - сказал я Никосу, - путешествие закончилось.
Он отстегнул ремень, что получилось у него не с первого раза, поднялся, подошел к открытой двери. Остановился, оглянулся на нас, улыбнулся. Поднял руку, прощаясь. Я видел, как на его лицо возвращается выражение спокойствия и умиротворения. Как всегда бывает у людей после сна, который заканчивается хорошо.
Никос шагнул вперед, и его фигура растворилась в пелене белого света.
- До встречи в реальности, - улыбнулась мне Кеута, - спасибо за прекрасную работу.
Туан кивнул на прощанье, и они вышли из сна следом за Никосом.
- Теперь наша очередь. - Я, не глядя, протянул руку, и Хэл привычно взялась за нее.
Несколько шагов до двери, из которой лился теплый, притягательный свет. Сияние стало заполнять собой все вокруг, но за миг до того, как оно затопило меня с головой, я увидел вдруг длинный коридор, золотые маски на стенах под стеклом, деревянные створки, украшенные резьбой, полдюжины картинок, нарисованных цветными карандашами на бумаге. А затем все пропало…
Я открыл глаза. Темноту разбивал дрожащий огонек, по стенам и потолку метались тени. Ночь еще не закончилась. Большая стеариновая свеча, стоявшая на столе, сгорела только наполовину. Пахло горячим воском и теплой шерстью от пледа. Левая рука затекла, пальцы правой коченели от холода. В тишине вызывающе громко тикали часы и шумел ветер за окном.
Хэл тоже проснулась, я понял это по ее дыханию и напряжению, исходящему от ее застывшего тела.
Еще несколько минут мы лежали не шевелясь, обессиленные, выжатые до последней мысли, собирая в себе силы и волю к жизни.
Наконец ученица дернула браслет, скрепляющий наши запястья, освободилась и начала выбираться из постели.
- Извини, - сказала она уже в дверях, навалившись плечом на косяк. - Я чуть все не испортила. Тогда, после клуба.
- Ты учишься. Ошибки естественны.
- Это не ошибки. Это… иногда на меня нападает желание увидеть что-нибудь жестокое, неправильное… нечто вроде, - она невесело усмехнулась, - мозгового зуда. И я не могу с ним справиться.
- Поэтому я всегда рядом.
- А если я и не хочу с этим справляться? - Хэл подождала ответа, но, так и не услышав его, побрела на кухню, включила свет и начала греметь посудой. Излишне шумно и эмоционально.
Я тоже поднялся и не торопясь пошел к ней. Девушка наливала себе кофе и жевала печенье.
- Хочешь? - спросила она с набитым ртом и показала мне открытую пачку.
- Нет, спасибо.
Я сел на стул и продолжил наблюдать за ней. Хэл вытащила из холодильника тарелку с заранее приготовленными бутербродами, банку оливок и снова повернулась ко мне.
- Точно не хочешь?
- Точно. И тебе не советую.
- Почему это?
Она нахмурилась, потом проследила за моим взглядом, устремленным на стеклянную миску, куда она вывалила содержимое банки, и, вскрикнув, отбросила ее в сторону. Та угодила на стол, и из нее вместо оливок посыпались зеленые, тускло поблескивающие глаза с красными зрачками. Одни уставились на перепуганную девушку, другие тупо таращились в потолок.
- Мэтт!! Что происходит?! - воскликнула Хэл с неподдельным ужасом. - Это что, сон?! Мы еще во сне?! Но я же… ты вывел нас! Все должно было закончиться!
- Значит, не закончилось.
Бутерброды на тарелке рассыпались сухими крыльями мертвых бабочек, из опрокинутой чашки с шелестом хлынул поток черных муравьев. Девушка шарахнулась от стола и посмотрела на меня расширившимися, потемневшими глазами.
- Ты не пошел в ванну. А ты говорил, что всегда отдыхаешь в воде. Значит, ты знал?.. Ты сам все это подстроил?!
Ее голос сорвался на крик. В ответ пол угрожающе заскрипел под ногами, раму окна перекосило, а чернота ночи с той стороны вдруг начала просачиваться в щели и потекла на подоконник, словно весь мир за стеклом оказался утопленным в смоле. Доски потолка стали лопаться, из рваных дыр посыпались опилки и дохлые мухи. В воздухе начал разливаться запах разложения.
Хэл не выдержала и упала на колени, закрывая руками голову, чтобы защититься от искажающейся реальности.
Нет ничего хуже, когда привычные, уютные вещи - символы защищенности и уверенности - выворачиваются наизнанку и превращаются в пугающую карикатуру, а надежный дом медленно и неспешно проваливается в черный, иррациональный ужас.
Я поднялся со стула, который тоже приобретал черты какого-то хищного насекомого, и наклонился над девушкой, сжавшейся в комок.
- Страшно?
- Да, - выдохнула она едва слышно. - Очень.
- Им тоже было страшно. И больно. Туану. Никосу. Кеуте. Мне. Вспомни об этом в следующий раз, когда захочешь напугать или причинить боль. Вспомни этот страх.
- Я поняла. Не надо больше. Пожалуйста!
Я выпрямился, опустил ладонь на ее голову и… открыл глаза. Рядом с громким всхлипом подскочила на постели Хэл. Рывком отстегнула браслет, встала с кровати и, не глядя на меня, вышла из комнаты, спотыкаясь. Сдернула куртку с вешалки, хлопнула сначала дверью в коридоре, затем - входной. Ушла. И мне было понятно ее желание побыть одной…
Невольно вспомнился мой первый сон. Недостроенное здание. Свирепый ветер раскачивает стрелу крана, мотает обрывки проволоки. Человек, висящий в дыре между перекрытиями верхнего этажа, из последних сил цеплялся за тонкий провод. По изрезанным ладоням течет кровь, белое лицо искажено болью и ужасом. Феликс в оранжевом комбинезоне строителя, наклонившись над проломом, с интересом смотрит на жертву, а та все быстрее соскальзывает вниз.
Вряд ли я смогу забыть когда-нибудь. Хотя одно время очень старался.
Хэл вернулась через полчаса, когда я уже лежал в горячей ванне. Вошла, а затем, как была в кофточке, юбке и чулках, забралась в воду, уселась напротив, прислонившись спиной к бортику. Лицо ее было бледным, веки красными, волосы растрепанными сильнее обычного, а ноги ледяными.
- Я действительно понимаю, зачем ты это сделал, - сказала она хрипловатым, севшим голосом. - Но больше не надо макать меня носом в грязь.
- Больше не буду.
Хэл помолчала и призналась, по-прежнему избегая смотреть на меня:
- Мне очень стыдно. Я чуть не провалила задание. Ты ведь это хочешь услышать?
- Если это тебя утешит, мой учитель после моего первого сна устроил мне гораздо большую трепку.
Она взглянула на меня с любопытством и вернувшимся самообладанием.
- Правда? За что?
- Бросился спасать героя сна вместо того, чтобы дать ему возможность защищаться, проявить мужество или, наоборот, слабость…
Почти правда. Слабость с точки зрения Феликса тогда проявил я - когда, не выдержав, метнулся к краю провала, чтобы вытащить человека. Но вот уж о чем Хэл знать было совершенно необязательно.
- Хм… не слишком большое утешение. Ты всегда бросаешься всех спасать. Это твой обычный стиль. А я вела себя жестоко и эгоистично, как… - Она провела ладонью по воде, пытаясь подобрать достойное сравнение, но не нашла.
- Поверь мне, у каждого сновидящего бывают жесткие ошибки и провалы. Не ты первая… Ладно. Не важно. В любом случае, мы хорошо поработали.
Ее порозовевшее лицо отразило искреннюю благодарность за мое участие.
Она вздохнула и, съехав по бортику, окунулась в воду по плечи. Похоже, моя ученица не считала свою работу хорошей и даже удовлетворительной. Но, надеюсь, сделала для себя какие-то выводы.
- Кстати, ты здорово дерешься. А этот дэймос, создатель сна… - спросила она, - ты можешь что-нибудь сказать про него?
- Очень сильный, бесконечно наглый, упивается своей властью и могуществом, считает себя абсолютно безнаказанным. Прекрасное воображение. Не раз был в Баннгоке. Изучил все его закоулки и притоны. Кроме того, надо обладать безграничным самолюбием, чтобы взять себе имя Морфея, и…
Я замолчал, глядя в запотевшее зеркало.
- И?.. - осторожно произнесла Хэл, вопросительно глядя на меня.
Я не ответил, захваченный неожиданной идеей, и начал выбираться из ванны. Схватил первое попавшееся полотенце, вытираясь на ходу и оставляя на полу мокрые следы, поспешил на поиски коммуникатора.
- Ты видела мой телефон?
- Подожди, я сейчас вылезу, - откликнулась ученица сквозь плеск воды.
- Просто скажи, где он!
- Сейчас. Я хочу послушать, о чем ты будешь говорить.
- Хэ-эл!
- В гостиной. На столе. Ты все время бросаешь его где попало.
Я прошел в комнату, схватил коммуникатор и нашел нужный номер. Ответили мне только через несколько минут.
- Да, Мэтт, - прозвучал бодро голос Герарда. - Я уже в курсе, вы отлично справились…
- Послушай меня, - перебил я его. - Дэймос, подсунувший нелегальный сон моему клиенту, и дэймос, убивший борца, - одно лицо.
- Продолжай, - неторопливо произнес оракул.
- Я уверен, но доказательств у меня нет. Я просто чувствую. На уровне инстинкта. Это очень сильный морок. И он играл со мной. Точно так же, как и в первый раз, когда делал вид, что хочет утопить. Вы можете проверить это. Ребята, охотники, Туан и Кеута, поймали его химеру. Проверьте.
- Хорошо. Спасибо. - Герард оборвал разговор.
Я положил коммуникатор на стол. Хэл, освободившаяся от мокрой одежды, сидела на диване, завернувшись в мой халат, и смотрела на меня с напряженным вниманием.
- Как ты это понял?
- Ощущение одинаковое. В обоих снах. Он излучает сытое, надменное самодовольство, которое мгновенно сменяется стремительной атакой. Похож на мурену. Сидит в гроте, глаза стеклянные, пасть открыта, ни на что не обращает внимания, а потом вдруг бросается - и у тебя уже нет куска ноги.
Ученица задумчиво провела рукой по лбу, закидывая назад влажные волосы.
- Думаешь, его поймают?
- Не уверен. Но мы сделаем для этого все возможное.
Хэл серьезно кивнула. Она тоже была готова действовать. Учиться, набираться опыта. Рисковать. Пожалуй, Тайгер в ее лице получил бы прекрасного охотника. Может, я сдерживаю ее способности обучением целительству?
Остаток ночи прошел спокойно.
А ранним утром я услышал, как хлопнула калитка, и, выглянув в окно, увидел кудрявую макушку главного героя вчерашнего сна, уверенно направляющегося к дому.
По тропинке шел Никос. Реальный. Живой и здоровый. Только немного бледный.
Я вышел на крыльцо.
- Доброе утро, Никос.
Он выглядел слегка замороченным, сбитым с толку. Улыбчивая, курносая физиономия была несколько растерянной, а в бледно-серых глазах, потерявших малахитовую зелень, отражалась упорная работа мысли.
- Мэтт, - сказал парень, глядя на меня так, словно не узнавал. - Так странно видеть вас в реальности.
- Зайдешь?
Он посмотрел на дверь за моей спиной и отрицательно мотнул головой.
- Нет. Я на минуту.
- Тогда пройдем туда.