Я направился по тропинке, ведущей в дальнюю часть двора. Там, среди одичавших яблонь с корявыми стволами, покрытыми пятнами серого лишайника, стояла рассохшаяся скамья со скособоченной спинкой. Мы сели. Помолчали. Никос смотрел на старые деревья, но видел явно что-то другое. Ветер шелестел потускневшими листьями, влажный воздух пах сырой корой и подгнивающими плодами, упавшими в поникшую траву. Где-то каркала одинокая ворона. Соседний дом виднелся за забором, и его стены вызывающе белели сквозь искривленные ветви.
- Этот сон до сих пор стоит у меня перед глазами, - озвучил наконец Никос свои мысли.
- Правда? - Я протянул руку, сорвал маленькое позднее яблоко и бросил ему. Парень поймал его, усмехнулся и вроде бы немного пришел в себя.
- Я думал, будет легко, просто, весело. Не слишком опасно, не слишком сложно, увлекательное приключение… - Он в замешательстве уставился на желтый плод в своих руках. - Скажите, Мэтт. Там… в Баннгоке, действительно так? Если не принимать во внимание дэймоса, пытавшегося меня убить?
Я мог бы слегка сгладить для него реальность чужого города и даже приукрасить в более романтичную сторону. Успокоить. Но я сказал честно:
- Да. Так.
- Я ожидал… кино, картинки со стороны, а все было… - Мой клиент снова запнулся, мучительно подбирая нужные слова.
- Как в жизни?
- Да. И боль была очень настоящей. Еще раз извините, что вам пришлось ввязаться во все это из-за меня. - Никос с искренним раскаянием взглянул из-под кудрявого чуба.
- Это моя работа.
- Меня теперь накажут за использование нелицензионного сна?
- Ты уже достаточно наказан.
- Со мной говорили люди из Пятиглава. - Он чуть улыбнулся. - Те, кто были Туаном и Кеугой. Они сказали, что не смогли задержать дэймоса.
- Да, - ответил я после короткой паузы. - Не смогли. И теперь, полагаю, ты будешь под наблюдением. Когда он задумает вернуться в твое подсознание и завершить начатое.
Никос снова взглянул на яблоко в своей руке.
- И все же это было невероятно. Самое невероятное, что произошло со мной за всю жизнь. И вот еще что, - он снова посмотрел на меня, в его глазах отразилась та самая малахитовая зелень из сна. - Я многое понял о себе и о своей жизни.
- Неужели?
- Я собирался поступать в университет на машиностроение. Но теперь окончательно осознал, что это совсем не мое. Хочу заняться другим.
- Чем же?
- Архитектурой, - мельком улыбнулся он в ответ. - Всегда интересовался, но не воспринимал всерьез. А после этого сна, после всего, что со мной случилось, понял, что зря теряю время. И еще я почувствовал себя свободным. По-настоящему. Осознал, что действительно свободен и могу позволить себе принимать собственные решения, не боясь ошибки. И еще… Прежде я совсем не ценил Полис. Мне казалось, здесь слишком размеренно, спокойно, предсказуемо. Но тот город показал, какой может быть изнанка жизни. И мне она совсем не понравилась.
Его страстный монолог прервало появление Хэлены. Кутаясь в свою безразмерную куртку, она спустилась с крыльца, неторопливо приблизилась к нам, кивнула воспрянувшему Никосу и протянула мне телефон.
- Тебе звонили. Может, что-то важное?
- Прошу прощения, - сказал я собеседнику, посмотрел на высветившийся незнакомый номер, провел по экрану, поднялся со скамьи и отошел на пару шагов от ребят.
Долгие гудки сменились тишиной, и далекий женский голос произнес:
- Слушаю.
- Добрый день, вы мне звонили только что… - начал я вежливо.
Меня перебил тихий смех и негромкое:
- Не узнаешь меня?
Отзвук далекого прошлого. Сначала мне показалось, что слух подводит меня. Но затем, когда все файлы сложились в моей голове, перед глазами вспыхнул яркий образ, заслонив собой притихший осенний сад.
- Эйни! Это ты?! - Мой радостный вопль заставил Хэлену и Никоса стремительно повернуться, едва не подпрыгнув на скамье. - Ты жива?!
- Да. Это я. - В ее тихом голосе, напоминающем блеск солнечных лучей на воде, прозвучала едва уловимая улыбка.
- Но как?! Как тебе удалось?
Она считалась мертвой. Погибла, спасая одного из пациентов. Она была самой светлой, веселой сновидящей из всех, кого я знал, и общаться с ней было одно удовольствие.
- Меня вытащила младшая дочь.
Эйни, которую я помнил, никогда никого не осуждала, но эти слова прозвучали легким упреком.
- Я очень рад, что ты снова здесь.
Она ничего не ответила, и было в этом молчании нечто холодное, отстраненное. Что-то с ней было не то, прежняя сияющая, жизнерадостная целительница исчезла.
- Кто еще знает, что ты вернулась?
- Никто. Только ты. Я не объявлялась Пятиглаву.
Ну, если она выйдет в мир снов, он недолго будет находиться в неведении.
- Думаю, все будут рады тебе.
- Может быть, - ответила она уклончиво. - Я позвонила, чтобы пригласить тебя. На семейный обед.
- Да, конечно. Когда?
Я не показал удивления. Встречи в реальном мире практиковались у нас не так чтобы очень редко, но не были распространены.
- Сегодня, если тебе удобно.
Она назвала адрес в Полисе, мило попрощалась и оборвала соединение, оставив меня в легком недоумении.
Никос поднялся со скамьи, увидев, что я завершил разговор, и подошел ко мне.
- Спасибо. Я могу что-нибудь сделать для вас? Как-то отблагодарить за работу?
- Больше не попадай в неприятности.
Он крепко пожал мне руку. Улыбнулся Хэл и пошел к калитке.
Девушка проводила его взглядом и спросила наконец о том, что ее интересовало больше всего.
- Кто это был? - она указала взглядом на телефон в моей руке.
- Давняя знакомая.
- Сновидящая? - уточнила Хэл подозрительно.
- Да. И через полчаса я поеду в Полис.
- Опять? - Она стремительно повернулась ко мне, от ее расслабленного удовлетворения не осталось и следа. - Зачем? Что-то случилось?
- Эта целительница, Эйнем, лечила одного спасателя - от переломов, обморожений и горной болезни, полученных на высоте. И неожиданно сама впала в кому. Она успела позвать меня на помощь. Но я увидел только ее тело на снегу, лежащее неподвижно. И меня тут же выбросило оттуда, сон захлопнулся. Больше я не смог к ней пробиться. Никто не мог.
- Очень странно. - Хэл машинально массировала запястье, на котором обычно крепился браслет, связывающий нас. - То есть она не умерла…
- Ее тело сновидения не откликалось на наши призывы. Физическая оболочка не реагировала на воздействие из реального мира, но продолжала функционировать. В таких случаях Пятиглав объявляет сновидящего мертвым. Однако семья решила поддерживать ее, погрузив в криокамеру.
- То есть ты хочешь сказать, если нас убьет что-то в том мире, в этом мы тоже можем умереть?
- Да.
Девушка притянула колени к груди, сцепила пальцы на затылке, придавив пышные пряди. Некоторое время обдумывала полученную информацию.
- Зачем ты ей понадобился?
- Скорее всего, у нее трудности в реальной жизни. С реальной жизнью, точнее.
- Я могу поехать с тобой? Понимаю, меня не приглашали, но все же…
- Не думаю, что это хорошая идея. Может быть, в следующий раз.
- Ага, если он вообще будет, - мрачно откликнулась Хэл, спуская ступни со скамьи.
Я понимал, ей не хочется вновь оставаться одной, в то время как я активно встречаюсь с друзьями и налаживаю прежние связи.
- Если хочешь, я отвезу тебя к Герарду. Побудешь у него, пока я не вернусь.
- Отличная идея! - повеселевшая ученица бодро вскочила. - Только давай выедем прямо сейчас, из твоих гребеней надо три часа добираться до любого приличного места.
До Полиса мы доехали на машине, которую я взял в прокате на станции. "Приличное место", где, по мнению Хэл, должен был обитать оракул, находилось в восточной части города. В царстве величественных небоскребов. Они вставали вокруг как зеркальные горы, отражая облака, плывущие по небу, стаи птиц, проносящиеся мимо, и зелень подвесных садов на верхних этажах.
Всю дорогу Хэл сидела непривычно тихая и задумчиво смотрела в окно.
- Послушай, Мэтт, - произнесла она внушительно, видимо доведя до конца свои мысленные изыскания. - Как ты узнал, чего я боюсь больше всего?
- Насекомых опасается большинство людей, - ответил я, сворачивая на спуск с трехуровневой эстакады. - Тем более ты показала свой страх при виде жуков-факельщиков из первого сна. А мой дом всегда тебя настораживал.
- Как все просто, оказывается, - она повернулась ко мне, и в ее задумчивых серых глазах блеснули золотистые искры улыбки. - А чего боишься ты?
- Понаблюдай за мной и узнаешь… Может быть.
Глава 5
Эхо
Серое полотно дороги забиралось все выше, мы ехали уже на уровне шестых этажей, и вместе с нами набирали высоту легкие конструкции висячих садов. Они были похожи на террасы, вырубленные в склонах гор: среди кудрявой зелени мелькали яркие, разноцветные пятна - плодовые деревья и высокие кусты роз. И вокруг нас, словно новые и новые декорации, вырастали белые дома, мрамор которых напоминал цветом сахар на разломе. Расположенные на достаточном расстоянии друг от друга, они, казалось, парили на фоне синего неба, поднимаясь из густых зарослей "наземных" парков.
Въезд в парковку также был скрыт за рядом живой изгороди. Прямоугольники ровно подстриженной туи отодвинулись, открывая прохладную арку, за которой виднелись движущиеся полосы тротуаров, связывающих разные уровни здания.
Я оставил машину, и дальше мы отправились пешком.
Хэл, глазеющая по сторонам, издавала лишь невнятные возгласы восторга, рассматривая элементы суперсовременного здания. Но когда разошлись двери лифта, доставившего нас на верхний этаж, - она просто потеряла дар речи.
Перед нами предстала настоящая каменная дорога, ведущая через оливковую рощу к золотым воротам. За ними возвышалась трехэтажная мраморная вилла, напоминающая небольшой дворец. Она широко раскинула две легкие колоннады, не имеющие никакой практической ценности, кроме декоративной. Двенадцать кариатид и атлантов поддерживали крышу портика переднего фасада. В полусферическом куполе, венчающем здание, было искусно проделано круглое отверстие, через которое внутрь лился дневной свет. Поместье было встроено в высотное здание.
- Ничего себе… - выдохнула потрясенная Хэл, когда мы остановились перед воротами, за которыми простиралась обширная территория. - Дом в доме.
Она подняла голову, глядя на небо, казавшееся здесь очень близким.
Я набрал код на сенсорной панели, и решетка беззвучно уехала в сторону.
Широкая дорога неспешно вела к центральному входу. Мимо проплывали статуи прекрасных нимф, танцующих на лужайке, небольшая рощица с резными каменными скамьями, круглая чаша фонтана и, что особенно впечатляло, - мраморная девушка, перепрыгивающая через спину разъяренного каменного быка. Воплощение смелости, женственности, стремительности - и свирепой, животной силы.
Красная сныть росла здесь на клумбах, в вазонах и художественно оформляла подножия деревьев, а не заполоняла все с настойчивостью сорняка, как в моем дворе.
Ароматы осени, влажных цветов и сырой коры витали над нами. Птицы молчали, и глубокая тишина наполнила чашу сада до краев. Хэл жадно вдыхала запахи, неуловимо скользящие вокруг, и ее ноздри трепетали не хуже, чем у кота. А глаза стали совсем светлыми.
Мы поднялись по гладким ступеням. Створки высокой деревянной двери, покрытой барельефами, сами разошлись в стороны перед нами и беззвучно закрылись за спиной.
- Здесь все на датчиках? - с полуутвердительной интонацией произнесла Хэл, оглядываясь.
- Для Аякса, чтобы он мог идти куда хочет в любое время.
В руках у мраморных мальчишек, стоящих справа и слева от входа, загорелись желтые раковины, хотя в этом не было нужды - ротонду, где мы оказались, наполнял свет, льющийся из круглого отверстия купола. Точно под ним находился бассейн, в котором цвели поздние водяные лилии и белые ирисы.
- Ну почему я не залезла в его дом! - простонала Хэл, глядя на стены, выложенные разноцветным камнем.
- Не повезло, - отозвался я философски.
- Давай исправим эту ошибку и заберемся сюда вместе, - полунасмешливо-полусерьезно предложила она. - Пусть возьмет в ученики нас обоих. Или усыновит.
"Только пары приблудных дэймосов ему не хватало", - хотелось хмыкнуть мне.
- Даже не надейтесь, - прозвучал в ответ вибрирующий баритон, отразившийся эхом от стен.
Следом появился и сам хозяин дома. Он вышел из бокового коридора, одетый в светлые брюки и свободную рубашку навыпуск. Не хватало только лаврового венка на голове и кубка с вином в руках.
- В прошлый раз, когда этот деятель оставался у меня, - произнес он сурово, одновременно целуя довольную Хэл в обе щеки, - по полу в левой колоннаде пошла трещина.
- Ты сам уронил там статую, вместе с пьедесталом, - заметил я, пожимая его ладонь.
- А кто внушил мне во сне, что у меня хватит сил пройти с ней на вытянутых руках по всей галерее? - Голос Герарда продолжал громыхать гневно, а льдистые глаза откровенно смеялись.
- А кто хотел узнать мощность моего влияния на реальность через видения?
Хэл негромко кашлянула, уцепила нас обоих за рукава и потянула от входа, где мы могли бы еще долго и с удовольствием вспоминать дела прошедших дней.
- А кто сейчас покажет новому другу-сновидящей этот красивый дом и выделит ей уютную гостевую комнату?
- Да, ты ведь у меня еще не была, - вспомнил Герард.
Я же отцепился от ее уверенной руки и сказал:
- Вы идите. А я поехал. У меня дела.
- Кстати о делах. - Оракул с видимой неохотой освободился от Хэл, улыбнулся ей и жестом попросил подождать еще немного. - Ты ведь в курсе, что должен приехать в центр на этой неделе?
Девушка выразительно покачала головой и отвернулась от нас.
- Ладно, осмотрюсь тут сама. А где Аякс? Хочу с ним поздороваться.
- В ванной. У него новая душевая система.
- Пойду посмотрю.
- Прямо по коридору. Вторая дверь, - откликнулся оракул.
Хэл убежала, набойки ее ботинок звонко простучали по мрамору.
- Что ты видел? - спросил я негромко, и Герард прекрасно понял, кто именно меня интересует.
Лицо оракула стало замкнутым, холодным, мрачным. В глазах полыхнул огонь древних провидцев.
- Очень высокий потенциал. Очень сильная воля. Богатое воображение. Высокие амбиции. Азартна.
- Это я и так знаю. Какое у нее будущее?
- В самом ближайшем… - Герард сделал паузу и произнес глухо: - Убийство.
- Это невозможно. Ты ошибся. Как с тем борцом.
- Та ошибка была единственной в моей практике. Она убьет человека, Мэтт. Во сне. Легко, быстро, с удовольствием.
- Это невозможно, - повторил я, прислоняясь спиной к холодной стене. - Иногда ее заносит, но она добрая, самоотверженная, ненавидит дэймосов.
- Мэтт! - прозвучал неподалеку приглушенный голос Хэл, полный восторга. - У него тут вода сама наливается до нужного уровня. И он в ней сидит. Потом вылезает и идет сушиться. Теплый воздух из стены бьет. Представляешь? Эй, Мэтт! Слышишь?
- Да, - отозвался я без всякого выражения. - Слышу.
- Я говорю, что видел. - Герард сложил руки на груди, и на его плечах вздулись мышцы, словно он взялся держать новую тяжесть, гораздо более внушительную, чем статуя из цельного куска мрамора.
- Кто жертва?
- Пока не определено.
Значит, может быть кто угодно. И у меня нет никаких зацепок.
- Я слежу за ней. Она спит только в связке со мной. Я контролирую все ее сны. Но даже если она по ошибке или незнанию… Все можно изменить. Я уверен. Когда я переделывал себя, ты предупреждал меня о каждом неверном шаге, и я останавливался. Менял решения.
- Ты останавливался, Мэтт. Сам, - внушительно произнес Герард, глядя на меня с высоты своего роста, и в его взгляде проступало нечто весьма напоминающее участие и сожаление. - Она не знает, кто такая, чего ей надо избегать. А ты не забывай, когда… если она убьет - наказание понесешь ты.
- Помню.
Непреложный закон нашего мира. Учитель несет полную ответственность и наказание за проступки ученика. Не важно, кто он, обычный человек или сновидящий.
- Ты сообщил в Пятиглав?
- Нет, - ответил он холодновато и уточнил: - Пока нет. Но рано или поздно мне придется это сделать.
- Послушай, Гер, я хочу, чтобы ты подумал над тем, как это можно исправить. Наверняка есть пути, нити судьбы, которые ты не заметил или не придал им значения.
- Хорошо. Я взгляну еще раз. - Он казался не слишком довольным, но готовым принять мое предложение.
- Спасибо. Мне надо ехать. Присмотри за ней, хорошо?
- Конечно.
Он отступил в сторону, освобождая дорогу. Дверь беззвучно открылась, пропуская меня, и снова закрылась. На улице накрапывал дождь, погасив все краски утра, и только сныть вызывающе алела на фоне серой сырости.
Я спустился вниз, забрал машину со стоянки, сел за руль, увидел в зеркале заднего обзора свои настороженные глаза, вылинявшие до тускло-серого цвета, глубокую морщину между сведенных бровей. У дэймоса простая судьба: если он не может контролировать себя - его убивают, если может - оказывается под жестким контролем, если может и очень хочет - надзор чуть менее суровый. А если у него есть друг оракул - все принимают его за эпиоса, присматривают издали и готовы верить в полнейшее исправление.
Я забил адрес ближайшей станции городской Гиперпетли в навигатор, выпустил руль и откинулся на спинку кресла, рассеянно глядя на проносящиеся за окном картины верхних уровней Полиса. Раньше водителю приходилось постоянно внимательно следить за дорогой, переключать скорости и включать габаритные огни. Сейчас это делал компьютер, освобождая достаточно времени для размышлений. Порой совсем не веселых.
Слабых, неопытных дэймосов тянет к могущественным, как металлические стружки к магниту. Это стремление заложено в нашей природе, оно сильнее логики и здравого смысла. Тот, кто старше, будет искать неопытного, чтобы увеличить свою мощь, передать знания.
Герард говорил в шутку, что мы как бактерии. Бурно развиваемся в подходящей среде, питая друг друга. Становимся сильнее и, если нас не контролировать, можем легко заразить облако снов целиком.
И передохнем сами, вместе с "организмом" всего человечества, охваченным смертельной агонией.
Центр суперсовременных небоскребов из стекла с мрамором сменился районом Полиса, где стояли высотные дома, построенные лет тридцать назад. Тогда был в моде неогеометрический стиль. И здания здесь походили на кристаллы с острыми гранями. Ночью, когда включалась подсветка, все сияло, сверкало, переливалось и мерцало. Феерическое зрелище!
На втором уровне дороги, возвышающейся над первым на двадцать метров, были разбиты полосы скверов. Весной тут цвели вишни и сливы. Со стороны казалось, будто из белоснежной морской пены вырастают прозрачные айсберги. Сейчас кроны садов были зелеными, и ледяные глыбы плыли по малахитовому морю.
Серебряная спираль Гиперпетли смотрелась среди геометричных строений весьма органично. Я завел машину на пандус и занял последнее свободное место в челноке.