Он спустился на уровень подземной парковки на лифте, в компании нескольких служащих Ареопага, которые спешили на обед. Постарался отвечать как можно более дружелюбной улыбкой на их вежливые приветствия и не реагировать на любопытные взгляды. Впрочем, все вышли гораздо раньше, рассредоточившись по этажам с кафетериями и ресторанами. До самого нижнего уровня с эпиосом доехал только юноша в серой форме курьера, с золотым значком в виде крылышек Гермеса на куртке.
Когда дверцы кабины разошлись, он замешкался, пропуская целителя, явно хотел что-то спросить, но не стал и торопливо отступил.
Геспер сделал шаг вперед, оглянулся, но лифт уже закрылся за ним, а на табло замигали номера этажей, быстро сменяющие друг друга. Похоже, курьер поспешил отправить кабину наверх.
Эпиос не стал размышлять над поведением чересчур стеснительного попутчика и пошел к своей машине. Втиснулся за руль, щурясь, набрал адрес на экране навигатора, откинулся на спинку кресла и наконец закрыл глаза. Открыл он их только через полчаса, перед въездом в Центральный департамент эринеров.
Здание из стекла и бетона, отражающее свет десятками окон, стояло на оживленной улице. К нему подъезжали машины с сотрудниками и служебные автомобили. В широкий подъезд постоянно входили и выходили люди. Жизнь кипела.
В отличие от центра сновидений - воплощения гармонии, здесь было его царство Гадеса. Фундамент, без которого не мог существовать мир радости и света. Как в древних мифах. Подземелья, ушедшие в глубины Геи, затем земля живых и более высокие сферы высших сущностей.
- Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt, - произнес Геспер по давней привычке.
Он спустился на самый нижний уровень и оказался перед сложной системой коридоров и закрытых дверей. Практически лабиринт.
За стойкой охраны стоял незнакомый сотрудник. Не сновидяший, судя по отсутствию знака отличия в виде бронзового цветка мака. Кто-то новый из отряда эринер, обеспечивающих правопорядок в этом отделе департамента. Он держался уверенно, но Геспер заметил нервный блеск в его глазах и расстегнутую кобуру с парализатором.
- Первый день на дежурстве? - спросил эпиос, скользя электронным пропуском по считывающему устройству.
- Да… - ответил тот, взглянул на экран, скрытый от глаз посетителей, сверил электронную копию с оригиналом, стоящим перед ним, и почтительно закончил фразу: - Целер Геспер.
- Не беспокойтесь. Они заперты надежно.
- Сегодня я делал обход. Мне показывали территорию.
- И как, все благополучно?
- Да. Они тихие, но их глаза…
- Они ничего вам не сделают, - повторил эпиос, и в ту же секунду его коммуникатор издал судорожный писк.
- Геспер, у нас проблемы, - зазвучало в трубке, едва он ответил на вызов. - Практикант попал на "крючок".
Выругавшись вполголоса, Геспер устремился к отсеку камер. Магнитный замок на двери мигнул красным светом, мгновенно сменившимся на зеленый, тяжелая дверь отъехала в сторону. Еще несколько коридоров, перекрытых решетками, короткая поездка в лифте, и он оказался в длинной галерее, освещенной ровным желтоватым светом. Из противоположного ее конца спешил один из эринер, явно также получивший тревожный вызов.
Тут было прохладно, в воздухе витал какой-то яркий эфирный запах (Геспер не слишком разбирался в тонкостях ароматерапии), а звуки борьбы, вскрики и невнятные возгласы разбивали обычно царящую здесь тишину.
Семь камер. Три из них пустовали. А возле первой же занятой корчился на полу человек в зеленой униформе со значком сновидящего. Его пытались удержать молодой мужчина и женщина, одетые, как и он, в изумрудные брюки и рубашки. Но все их старания остались безрезультатны - плененный дэймосом вырвался из их рук и начал биться головой о стену.
- Целер Геспер… - К эпиосу подскочил еще один практикант, невысокий, растрепанный, с глубокими кровоточащими царапинами на руках. Судя по голосу, именно его вызов получил представитель Пятиглава.
- Что он дал ему? - спросил целитель, внимательно глядя на мужчину в камере и не обращая внимания на обезумевшего человека.
- Ничего, - уверенно ответил тот. - Никаких личных вещей!
- Что он ему дал?! - повторил Геспер уже громче.
- Не…
- Ручной массажер! - крикнула женщина, пытавшаяся удержать коллегу, внезапно сошедшего с ума, и принялась объяснять торопливо: - Тот уронил массажер, и стажер просто подтолкнул его обратно к заключенному. Носком ботинка. Даже не дотронулся руками. И через несколько минут упал. Целер, помогите же!!
Дежурный эринер вытащил парализатор и, похоже, был настроен действовать решительно, но Геспер остановил его движением руки, прося не вмешиваться.
Дверь была надежно защищена от проникновения изнутри - силовое поле, стальная решетка, магнитный замок. Но против самонадеянности и непрофессионализма защита оказалась слаба.
- Открыть? - спросил охранник, однако Геспер отрицательно покачал головой. Все его внимание оставалось устремлено на заключенного.
Полураздетый пленник лет тридцати пяти был очень занят. Он сосредоточенно подтягивался, держась одной рукой за перекладину турника, укрепленного в камере. Под смуглой кожей, покрытой испариной, перекатывались бугры мышц, словно у сильного, молодого, сытого зверя. Лицо с тонковатыми губами и чуть искривленным носом спокойно, глаза с тяжелыми веками полуприкрыты. Его не тревожили ни крики в коридоре, ни попытки человека покалечить себя. Лишь взгляд эпиоса заставил метнуться из стороны в сторону черные точки зрачков. Поняв, что он замечен и узнан, Геспер сказал негромко:
- Отпусти его.
Заключенный помедлил, затем ухмыльнулся, посмотрел прямо на главного смотрителя.
- Сейчас же, - произнес тот жестко.
Атлет разжал пальцы, мягко спрыгнув на пол, сел на корточки, прислонился к стене затылком и закрыл глаза. Через несколько секунд практикант, попавший в ловушку дэймоса, осел на каменные плиты, со стоном откинулся на спину, прекратив попытки вырваться из рук коллег.
- Я вижу, условия твоего содержания стали слишком мягкими. - Геспер смотрел на заключенного, все еще сидящего на полу. - Значит, придется ужесточить их, если у тебя находятся силы на шутки.
Из-под полуприкрытых век блеснул желтый ядовитый взгляд, но дэймос по-прежнему не произнес ни слова.
- Не можешь сдержать инстинкт убийцы? Надо помучить хоть кого-нибудь?
- Всегда приятно доставить неудобство своим тюремщикам, - отозвался тот глухим голосом, прекрасно слышным из-за надежной преграды. - Тем более я знаю, что вы с ним сделаете в итоге.
Эпиос повернулся к освобожденному сотруднику. Тот уже пришел в себя и поднялся на ноги с помощью коллег.
- Вам напомнить правила? - спросил Геспер точно таким же тоном, как разговаривал с запертым дэймосом. - Сколько лет вы учились?
- Шесть, - ответил стажер, и на его бледных щеках проступили два красных пятна.
- Время потрачено впустую. Вы что, забыли? Никакого контакта.
- Простите. Я не думал…
- Это я вижу. Что вы не думали, - сухо резюмировал целитель. - Все четверо ко мне в кабинет. Как только сдадите смену.
Геспер повернулся к эринеру:
- Ты собирался применить оружие к заключенному?
- Нет, - хмуро отозвался тот. - К захваченному. Меня поставили в известность, что такие, под воздействием приказа дэймоса, могут начать убивать окружающих. А создатели кошмаров опасны даже без сознания.
- Разумно, - одобрил действия стража порядка Геспер.
Эринер кивнул и ушел, воодушевленный оценкой сновидящего. А эпиос неторопливо направился вдоль камер, присматриваясь к запертым дэймосам.
Атлет снова подтягивался на турнике, как будто ничего не произошло.
По мнению целителя, в нем уже давно не было ничего человеческого. Впрочем, как и во всех остальных, содержащихся здесь. Только злоба и ненависть. Они не могли сдержать порывы ярости и презрения к людям и мастерам снов, даже зная, что за это ждет наказание.
Нужно было обладать огромными запасами человеколюбия, чтобы терпеть их всех и пытаться понять. Геспер такими ресурсами не обладал, в отличие от Тайгера. Перековщик находил время и силы упорно возиться даже с этими. Быть может, все еще надеялся вернуть дэймосов к нормальной жизни.
Спиро спала, прижимая к себе куклу, и вздрагивала во сне. Некрасивое лицо девочки с низким покатым лбом и широким носом было хмурым.
Тирей ходил из угла в угол, бормоча что-то себе под нос. Стены его обиталища были заняты полками, на которых стояли древние книги. И старик время от времени останавливался, чтобы ощупывать их корешки тонкими пальцами.
Мелисса расчесывала волосы. Длинные, светлые и мягкие, они доходили ей до середины икр, а когда она сидела, как сейчас, на низкой скамейке перед зеркальным столиком, лежали по полу сверкающим мехом. Ее имя очень подходило ей. Мелисса - медовая пчела. Эти волосы действительно напоминали цветом мед.
Геспер остановился напротив, глядя на нее. Девушка повернулась вполоборота. Зеленое платье плотно облегало ее бедро и приподнималось над лодыжкой. Тонкой, изящной…
- Я не хочу разговаривать, - произнесла пленница ледяным тоном.
- Я тоже, - ответил он и почувствовал, что головная боль вернулась в удесятеренном размере. Будто присутствие дэймоса, сидящей в клетке, усиливало ее.
Мелисса так и не простила его и вряд ли простит.
- Ты плохо выглядишь, - она улыбнулась ему через зеркало, словно забыв о своем нежелании общаться.
- В отличие от тебя, - криво улыбнулся в ответ Геспер.
Черная гурия. Восхитительная, опасная, безжалостная.
- Ты жалок, - продолжила она равнодушно. - Твоя крыса сдохла, не так ли?
- Пусть тебя это не беспокоит.
- Меня уже давно ничего не беспокоит. С тех пор как ты засадил меня сюда.
- Тебя поймал не я, а Тайгер.
- Ты помог.
- У тебя был шанс выйти.
- И жить примерной, скучной жизнью. Спасибо. Лучше повеситься.
Мелисса повернулась. Одну половину ее лица прикрывал шелк волос. Геспер знал, что скрывается за этой золотой завесой, но его никогда не смущало это знание. Зато вторая была идеальна - точеная, белая, прекрасная. Агатовый глаз сиял любопытством, как у ребенка.
- Появилась еще одна, не так ли? Такая же, как я? Умная, милая, смелая, маленькая девочка. Я чувствую. Еще одна Цирцея. Я могла бы учить ее, как превращать озабоченных людей в послушный скот.
- Ты напрасно подозреваешь людей в низменных желаниях, Мелисса. Мир давно изменился.
Уголок ее розовых губ приподнялся в насмешливой, понимающей улыбке.
- В каждом есть тьма. Только в одном она крошечная, как крыса. А в другом свирепая и ненасытная подобно Минотавру.
Геспер молча смотрел на нее. Мелисса могла бы стать выдающейся харитой. Но предпочитала вытягивать жизнь из людей с помощью своих виртуозных сексуальных видений. Эпиос не понимал ее… их всех. Вернее, понимал умом, разбирая причины поступков дэймосов, но прочувствовать и принять не мог. А Тайгер - специалист по морально-этическим вопросам создателей кошмаров - лишь загадочно улыбался, предпочитая не вдаваться в подробности.
- А где этот мальчик, Мэтт? - неожиданно спросила девушка. - Он ушел недавно.
- Двадцать лет прошло.
- Он предал нас. Сломал себя, - с неожиданной жестокостью произнесла она. - И это будет дорого ему стоить.
- О чем ты?
- Не важно, - Мелисса снова повернулась к зеркалу, начиная терять интерес к разговору, и обронила напоследок: - Мы все служим Фобетору. Он не прощает предателей.
- Фобетора не существует. Ты же знаешь.
- Тебе виднее, - равнодушно произнесла гурия и снова занялась волосами.
Ее камера напоминала кабинет в спа-салоне, где имелось все для ухода за телом и волосами. Комната атлета была превращена в мини-тренажерный зал. Узилище девочки было забито игрушками, старика ученого - книгами. Но все эти удобства существовали только в реальности. В мире сновидений их место заключения выглядело совсем по-иному. Перед глазами Геспера мелькнула картина - мрачный утес над черным, бушующим морем, четыре фигуры, прикованные к скалам. Порывы ветра обрушивались на них, закрывая рты хлесткими ладонями и не давая вырваться ни крику о помощи, ни проклятию. Над головами кругами летали гарпии, нацелив стальные когти, готовые броситься на пленников при любой попытке к бегству - единственная возможность держать под контролем этих существ.
Все они могли выбраться из тюрьмы, жить нормально, даже использовать свой дар, но не захотели. Выжидали? Надеялись на помощь мифического Фобетора - создателя кошмарных снов?
Геспер развернулся и направился прочь. В конце коридора открыл дверь магнитным ключом, поднялся на два этажа и прошел в свой кабинет. Два сотрудника и стажеры уже дожидались его и явно не теряли даром времени - эпиос появился в самый разгар спора.
Все они должны были работать с дэймосами. Обнаружение, обезвреживание, устранение приказов, установленных в подсознании жертв, и расстановка ловушек для создателей кошмаров. Тайгер руководствовался какими-то своими критериями, выбирая именно этих сновидящих для помощи в работе.
- Я не понимаю, зачем ты вообще сунулся к нему, - жестко говорила женщина.
В своей зеленой униформе она походила на ветку ивы - такая же гибкая и тонкая. Характер под стать этому образу - вряд ли ее возможно сломать. Наверняка Тайгер пытался. Непокорная темная прядь все время падала ей на лоб, глаза светло-ореховые, с темным ободком по радужке. Лицо скорее заурядное, но взгляд и выразительная мимика делали его очень запоминающимся. Брюки целиком скрывали ее ноги, рубашка застегнута до горла. Строго, официально, сдержанно…
- Мы это уже обсуждали, Неф, - устало отвечал проштрафившийся стажер.
Он напоминал Гесперу очень молодую версию Тайгера. Но только внешне. Классически правильное лицо с чеканными чертами статуи. Хорошо развитые мускулы, широкие плечи… Правда, перековщику идеальное тело досталось после того, как полностью износилось его собственное. Домиан получил отличную физическую оболочку от природы.
- Ты не понимаешь, что теперь опасен?! - Женщина сидела, отодвинувшись от него, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Классическая поза полной закрытости, отчужденности и недоверия.
- Я не опасен! - Бывший пленник дэймоса побагровел. Его светлые глаза сверкнули тщательно сдерживаемым бешенством.
- Откуда ты знаешь, что он успел записать в твое подсознание?! Какие спусковые крючки он там поставил, и когда они сработают…
Ее напарник хранил хмурое молчание.
Второй стажер прислушивался к беседе, одновременно накладывая пластырь на поцарапанную руку. Его густые темные брови были сурово сдвинуты, и глубокая складка пересекала высокий лоб мыслителя.
Этот сновидящий был более других симпатичен Гесперу, и тот прекрасно отдавал себе отчет - почему. У молодого мастера снов оказались неплохие задатки целителя, но он предпочел учиться охоте на дэймосов.
Он первым заметил представителя Пятиглава, бесшумно появившегося в комнате, и выпрямился на стуле. Трое других оглянулись, увидели вошедшего и замолчали. Нефела опустила руки, крепко сложенные на груди, и поставила обе ноги на пол, разрушая свою закрытую позу. Домиан глянул исподлобья, ожидая справедливого порицания.
- Теперь вы наглядно убедились, - произнес эпиос ровно. - Никакого контакта. Ни с кем. Никогда. Даже если вас будут умолять. Подумайте еще раз, быть может, эта работа не для вас.
Все четверо напряженно безмолвствовали.
- Я знаю, зачем ты полез к дэймосу. - Геспер прошел к своему столу и сел за него. - Ослепление собственной силой - вот главная причина. Мнимой силой. И заключенный наглядно продемонстрировал, что рядом с ним ты - ребенок.
Домиан хотел что-то сказать, возразить, но вовремя сдержал это неуместное желание.
- Нефела права. Никто не знает, что сейчас происходит в твоей голове.
- Целер Геспер. Я не чувствую никаких признаков…
- Ты и не должен ничего чувствовать. - Эпиос протянул руку, опустив ее ладонью вверх на стол.
Домиан нахмурился, но поднялся, рывком снял знак сновидящего, подошел и без особой охоты отдал его представителю Пятиглава.
- Дориус, - обратился тот к несостоявшемуся целителю, - проводите коллегу в свободную камеру и проследите за тем, чтобы он занял ее.
- Сколько мне там быть? - сухо спросил жертва создателя кошмаров.
- Пока я не смогу убедиться в твоей полной безопасности для общества.
Стажеры в сопровождении коллеги вышли. Нефела, оставшаяся наедине со старшим сновидящим, отбросила со лба непослушную прядь и спросила:
- Вы действительно думаете, что у дэймоса было время навредить?
- Я ничего не думаю. Я проверяю любые возможности воздействия и отсекаю их.
- Не понимаю, как это могло произойти, - произнесла женщина, глядя на стул, где только что сидел Домиан. - Создатели кошмаров могут воздействовать только на личную вещь жертвы. Массажер не был личной вещью, его даже не держали в руках.
- Говорят, в древности некоторые дэймосы обладали такой силой, что влияли на человека, просто оказавшись в той комнате, где он был несколько минут назад, - ответил Геспер.
Нефела сдержанно улыбнулась. Она тоже слышала подобные истории, но никогда не относилась к ним всерьез. Однако теперь, после недавнего инцидента, начала сомневаться.
- Зачем они это делают? Зачем продолжают нападать? Они же в плену, побеждены…
- Victoria nulla Quam quae confessos animo quoque subju gat hostes… Настоящая победа только та, когда сами враги признают себя побежденными, - ответил Геспер, чувствуя, как затылок вновь начинает сжимать обруч боли.
Видимо, ее отголосок отразился у него во взгляде, потому что женщина быстро поднялась и со словами: "Не буду вас отвлекать, целер" - ушла. Едва за ней закрылась дверь, целитель сжал в кулаке бронзовый мак. Если бы не происшествие с Аметилом, Леонард - часть сознания, постоянно обитающая в нескольких снах, - уже "оповестила" бы хозяина об опасности или ее отсутствии, и Гесперу не пришлось бы сейчас самому разбираться с жертвой дэймоса.
За тонкой перегородкой, разделяющей кабинет, стояли две узкие кушетки. В их изголовьях на металлических полках, под бронированным стеклом лежали, каждый в своей нише, несколько десятков предметов. Расколотая чаша, порванная нитка бус, фрагмент металлического браслета, камея, часы с разбитым стеклом… Личные трофеи, осколки дэймосов, которых он пытался лечить, но не справился с этой задачей. Напоминания. Постоянный укор.
Эти на первый взгляд безобидные мелочи можно было назвать оружием против создателей кошмаров. И в то же время - средством управления ими. Опытный мастер снов, обладающий подобной вещью, мог обрести огромное могущество. Поэтому хранилище можно было открыть только с помощью сложного кода, а также отпечатков пальцев Тайгера и самого Геспера.