Когда Генрих открыл входную дверь, в лицо ему дохнуло дождливой предрассветной мглою. Под куполом сполохами пробегали огни радужной иллюминации. Он посмотрел на далекие, расцвеченные проблесковыми маяками башни Сити и синие звезды над Верхним городом и улыбнулся.
Мальчишки спустились с крыльца и нетерпеливо подпрыгивали на брусчатой дорожке. Генрих оглянулся на соседские дома. То над одним, то над другим крыльцом вспыхивал яркий свет, и на улицу выбегали бодрые мужчины со своими отпрысками. С ним здоровались, в знак приветствия вскидывали от груди правую руку. И он тоже вскинул руку и сделал ею полукруг, приветствуя общину. И в тот же миг почувствовал радость от того, что может сделать для этих людей что-то по-настоящему ценное.
Спустя мгновение под куполом проплыл первый вздох Большого Колокола.
На перекрестке Тенистой и Мятной к ним присоединился Геккер.
- Салют!- С едва заметным придыханием поздоровался он.- Слышал, что вы уезжаете в командировку.
- Так и есть,- улыбнулся Генрих.- Надеюсь у вас все в порядке, Рудольф. Как София?
- Прекрасно! Великолепно!- Отозвался Геккер.- Уже печет на завтрак яблочный пирог!.. Как дела у Моники? Слышал, что она поступила на службу в конгломерат "Европа". Не знал, что у нее есть корни...
- О чем вы говорите?- Генрих резко остановился и сказал сыновьям:- Мальчики, продолжайте без меня.
- Полно вам, Генрих,- Геккер тоже остановился и сделал несколько энергичных гимнастических движений.- Не секрет, что в конгломерате работают те, кто не нашел себе место там,- он красноречиво посмотрел на цитадель Верхнего города.
- Рудольф, не понимаю, почему это интересует вас,- слегка надменно произнес Генрих.- Моника - человек талантливый, с деловой хваткой. Только благодаря этому...
- Да, бросьте вы, Генрих,- остановил его Геккер.- Я с вами не собираюсь в игры играть... Вы ведь знаете, где я работаю. Но не знаете кем... Генрих, вы мне симпатичны. Поэтому я даю вам шанс на спасение.
- Что?!- Штольц от неожиданности даже отшатнулся.
- Давайте присядем,- предложил Геккер.
Купол над головой с каждой минутой становился все более прозрачным. Колокольный звон медленно растворился в воздухе. И так же незаметно, словно мелодия сгустилась из воздуха, поплыло над городом протяжное и величественное песнопение "Мы свидетели Его славы!". Бегущие сбавляли темп, многие останавливались и принимались подпевать небесам: "Ты дал нам все! Отец, Отец! Прими сыновей и все наши труды! Славится имя твое! Я народ твой! Я твой народ!"...
Над Верхним городом налились светом Утренние звезды. Их трепетное сияние растеклось под куполом. И вместе с этим сиянием растекалась над городом мелодия гимнов и песнопений.
- Генрих,- Геккер протянул ему визитку,- через час вы явитесь в мой кабинет и сделаете заявление о том, что оказались втянуты в заговор определенного круга лиц. Наш департамент не может заниматься служащими конгломерата. Впрочем, нам хватит работы и с соплеменниками. Но не забывайте, что с европейцами будут разбираться они,- он кивнул в сторону Верхнего города.- Так что Моника тоже не в безопасности.
- Рудольф...- только и произнес Штольц, он был настолько ошеломлен, что не мог подобрать слов.
- Если вы последуете моему совету, я гарантирую безопасность вашей семье. Выбор за вами, Генрих. Посмотрите-посмотрите...- Геккер улыбнулся ободряюще.
Генрих перевернул его визитку и прочитал: "Рудольф Геккер, категория А - 1, заместитель директора Департамента общественного надзора, Новый Галеон".
- Мое слово - гарантия вашей безопасности, Генрих,- кивнул Геккер.- Вы отделаетесь ссылкой. Это самая мягкая мера наказания, которая может быть применена в данном случае.
- Но, Рудольф...
- Вам нет смысла лгать и увиливать,- остановил его собеседник.- Неужели вы думали, что мы выпустим ситуацию из-под контроля?..
- Вы знаете, что собираются сделать первообщинники?!- Генрих, наконец, отошел от оглушающего шока.
- Генрих, это не моя забота,- Геккер сделал такое движение, словно отметает все его аргументы.- Я поддерживаю общественный порядок. А верхняя часть города - это, вообще, не моя забота... Думаю, в вашем положение одного часа вполне достаточно, чтобы принять верное решение. А когда вас потянет на геройства, просто вспомните о семье. И вспомните, что я говорил вам совсем недавно, Генрих. Вспомните это... Бог разговаривает со своими детьми на множестве языков, жаль, что вы утратили веру...
Геккер дружески похлопал его по плечу, чего раньше не делал, и продолжил утреннюю пробежку.
- Боже,- выдохнул Штольц, провожая его взглядом. В его голове стало тесно от лихорадочных мыслей.
Он сошел с тротуара и тоже, но уже по инерции побежал вокруг фонтана. Его окликали из толпы бегущих. Генрих машинально приветствовал знакомых. Он лихорадочно соображал, как поступить дальше. И эти мысли так поглотили его, что он едва не пробежал мимо своего дома. Генрих подошел к калитке и замер. Сквозь песнопения, топот и приветствия бегущих по дороге людей он ясно различал голос Моники и смех детей, доносившиеся из сада. Он толкнул калитку и нарочито медленно прошел по пружинистой, влажной от росы траве и замер под раскидистым кедром.
- Милый, мы ждем только тебя!- Окликнула его Моника. Сейчас она выглядела намного лучше, видимо за утренними хлопотами стряхнула с себя сумеречное настроение, овладевшее ею с вечера.- Мальчики, не балуйтесь! Кристина, милая, никуда не убегай, сейчас придет папа, и мы сядем за стол...
Генрих подошел к жене, обнял ее и прошептал на ухо:
- Моника, мы должны поговорить, сейчас, не откладывая...
- Хорошо,- кивнула она.- Дети, нам с папой нужно поговорить. Завтракать будете без нас. Вы уже достаточно взрослые. Не балуйтесь...
Он не рассказал ей и половины всего, но когда закончил говорить, Моника прижалась к нему и лихорадочно прошептала:
- Я так и знала, что эти люди втянут тебя в неприятности. И все равно должен быть выход! Должен быть... Ты не можешь просто пойти в департамент и отправиться в ссылку. Мы сейчас же поедем к Азарову. В конце концов, он влиятельный человек. Если он втянул тебя в эту историю, то пусть он же и оградит от неприятностей.
- Милая, боюсь, что Азарову не хватит влияния, чтобы себя спасти,- покачал головой Генрих.
- Но зачем! Зачем вам понадобилось что-то менять?! Зачем?.. О, сейчас я понимаю это ваше самодовольное: "Скоро все изменится, и мы сможем помочь всем, кто нуждается в нашей заботе..." Боже, Боже... Я должна помолиться, я должна помолиться прямо сейчас,- Моника стремительно подошла к двери спальни, но тут же вернулась обратно и снова прижалась к Генриху.- Я не хочу бросать тебя ни на секунду, милый.
И в это мгновение Генрих снова увидел нечто странное, словно он еще раз окунулся в реку времени. Словно он стоял и без того с открытыми глазами и каким-то образом открыл их снова. Теперь он понимал, что именно сказал ему Геккер на прощание.
- Я знаю, что нужно сделать,- прошептал он.- Моника, собирай детей, мы уезжаем.
- Куда?- Спросила она его.
- В безопасное место. Поспеши, нам нужно сделать это как можно быстрей.
Когда она ушла, он набрал код Азарова. В дальнем углу спальни развернулась часть его библиотеки. За круглым столом посреди нее сидели несколько мужчин в квадратных шапочках. Генрих не сразу сообразил, что видит первообщинников. Двое из них посмотрели на него, и Генрих увидел их холодные бесстрастные глаза. Потом послышался гортанный возглас и связь оборвалась.
Генрих еще несколько мгновений смотрел в угол спальни, потом крепко сжал зубы и спустился в кухню. Он захватил с собой два тесака для рубки мяса и увесистый медный пестик, который в шкафчике для посуды хранила каждая уважающая себя хозяйка.
В прихожей раздался дружный детский вопль и через мгновение дом наполнился топотом и смехом.
Генрих вышел с кухни и сказал так громко, чтобы в доме его услышали все:
- Мы должны торопиться! Уезжаем через десять минут.
Сообщения от Свенсона и Свешникова застали его уже в дороге. Свешников сказал только одно слово: "Бегите...", после чего послышались звуки выстрелов, и связь оборвалась. Сообщение от Свенсона не было таким кратким.
Том и Марта сидели за обеденным столом, обнявшись. За последние две недели Генрих с Моникой не раз бывали у них в гостях и сразу узнали обстановку гостиной.
- Здравствуй, Генрих,- улыбнулся Том.- Ты уже знаешь, что происходит. Именно этого мы боялись. Нас опередили и нас уничтожают. Я не знаю, что посоветовать вам, Генрих. Простите, что втянул вас...- его голос неожиданно сорвался, а на глазах блеснули слезы.- Прощайте,- он рывком забросил себе в рот что-то и тут же захрипел. Марта выскользнула из его объятия и рухнула на пол. Оказывается, она уже была мертва.
Моника зажала себе рот ладонью, а Генрих выключил монитор, чтобы сидевшие сзади дети случайно не увидели происходящее.
- Боже,- простонала Моника, ее щеки стали мокрыми от слез.- Что вы натворили, Генрих?.. Что вы натворили...
Она уткнулась лицом в колени и беззвучно разрыдалась. А Генрих только крепче сжал руль.
Темная Лощина была окутана молочно-белым клубящимся туманом. Словно уставшее облако решило прильнуть к земле. Только увидев это великолепие издали, дети уже заверещали от восторга. По обе стороны дороги громоздились огромные тополя с замшелыми неохватными стволами. Их кроны скрывал туман, а дерн между ними был усеян мелкими синими цветами. Из них торчали покрытые мхом пни и валуны темные от времени и осевшего на них тумана. Временами казалось, что дорога вьется по сказочному лесу. Но оборвалась она перед дощатыми воротами, за которыми открывался вид на группу приземистых строений с невысокими двускатными кровлями из красной черепицы.
Генрих вышел из машины и открыл ворота. За ними начинался обширный пустырь, засыпанный гравием. Над домиками громоздились тополя. Их кроны были окутаны туманом. На крыльцо одного из домов вышел очень высокий, массивный человек в штанах и безрукавке из черного сукна. На его грудь ниспадала широкая черная борода. Наверно, это и был Карл Геккер.
Он спустился с крыльца и неторопливо направился к гостям. Генрих несколько мгновений размышлял, как поступить дальше, и пошел к нему навстречу.
- Бог в помощь,- произнес незнакомец, протягивая руку для пожатия.- Вы - Штольц?
- Да,- кивнул Генрих.
- Брат сообщил, что вы приедете. Подъезжайте к моему дому. Не волнуйтесь, Генрих. Здесь вы в безопасности...
Услышав его слова, Генрих с трудом проглотил колючий комок, застрявший в горле. А Карл Геккер подошел к их машине и постучал в окно:
- Доброе утро, милая госпожа,- произнес он непередаваемым тоном, приветствуя Монику.- Доброе утро, дети. Рад видеть вас!
Дети притихли и смотрели на него во все глаза. Они впервые видели такого бородатого гиганта. А Моника попыталась улыбнуться в ответ. Ее глаза были красными от пролитых слез.
Генрих вернулся в машину и с улыбкой сказал детям:
- Что нужно говорить в ответ на приветствие? Господин Геккер любезно пригласил нас к себе в гости.
- Здравствуйте, господин Геккер!- Дружно отозвались дети.
И Геккер неожиданно задрал бороду в небо и расхохотался:
- Здравствуйте, дети!
С крыльца за ними наблюдала невысокая, черноволосая женщина. Когда гости подъехали к крыльцу хозяйского дома, она спустилась к ним.
- Здравствуйте, рада видеть вас. Я, Хана, супруга Карла. Прошу вас, проходите в дом.
- Здравствуйте,- Генрих пожал ей руку.- Спасибо, что приютили нас.
- Я знаю обо всем, Генрих,- улыбнулась женщина.- Не тревожьтесь, здесь вас никто не тронет,- она по очереди обняла Монику и детей и повторила:- Проходите в дом, милые.
- Я не понимаю,- покачал головой Генрих, когда женщины и дети ушли.
- Все просто, Генрих,- ответил Карл.- Первообщинники обожают отдыхать на горячих источниках. Они, вообще, считают, что это лучший способ избежать болезней и поправить здоровье. По какой-то причине они не трогают тех, кто находит здесь убежище. Вы не первый из тех, кто нашел здесь спасение. Здесь скрывались преступники из Верхнего города. Рудольф привозил сюда тех, кого позже отправляли в ссылку. А иначе их бы попросту убили. Скорей всего вы из таких.
- Да,- кивнул Генрих.- Но я волновался за семью, не за себя. И Моника, и дети могли попасть под удар... Мои друзья погибли, Карл...
- Сочувствую вам,- собеседник ободряюще похлопал Генриха по плечу, как совсем недавно это сделал его брат возле фонтана.- После обеда приедет Рудольф. С ним все обсудите.
- Да,- еще раз кивнул Генрих.
- Пока что разместитесь в соседнем домике,- сказал Геккер.- Я помогу вам перенести вещи.
- Не стоит беспокоиться, Карл,- попытался отказаться от помощи Генрих.- У нас немного вещей, только самое необходимое.
- Это не беда,- успокоил его Геккер.- В наших кладовых есть все. Первообщинники обожают комфорт.
Они захватили из багажника несколько сумок и поднялись на крыльцо.
- Вы сказали, что первообщинники любят отдыхать в Темной Лощине. Они здесь?- Спросил Генрих.
- Да, конечно,- кивнул его собеседник.- Сегодня приедут женщины и дети. Генрих, не тревожьте их. А вечерами на источниках пустынно... Генрих, нам не нужны эксцессы, верно?
- Разумеется,- кивнул Генрих.- Неприятностей и без того хватает.
После обильного застолья Хана с Карлом увели детей на прогулку по окрестностям, а Генрих с Моникой устроились в креслах-качалках на веранде хозяйского дома.
- Любопытно,- улыбнулся Генрих, провожая взглядом детей в сопровождении бородатого гиганта и его невысокой сухопарой жены,- здесь все время держится туман?.. Она ведь из Верхнего города,- произнес он спустя минуту, так и не дождавшись ответа от Моники.
- Они добрые люди, Генрих,- не сразу, но все же отозвалась та.- Хана не спрашивала меня о том, почему мы бежали из города. Я не хочу лгать этой милой женщине, Генрих. Но что мне сказать, когда она спросит об этом? Сказать, что мой муж и его безумцы-друзья хотели убить ее родных? У нее ведь есть родные, Генрих...
- Моника, все не так просто,- остановил жену Штольц.- Неужели ты думаешь, что я хотел чьей-то гибели?
- Генрих, ты понимаешь, что мы потеряли тебя?!- Моника снова не смогла сдержать слез.- Тебя вышлют из города, и мы больше не увидимся...
Штольц поднялся с кресла и обнял ее:
- Я все понимаю, милая. Но не это сейчас главное. Ты и дети, вот что главное для меня. И я постараюсь что-нибудь придумать. Я обязательно постараюсь что-нибудь придумать...- он присел возле Моники и положил голову на ее колени. И она принялась перебирать его локоны.- Ты слышишь?- Спустя минуту спросил жену Генрих.
- Что, милый?
- Себя,- он задержал ее руку.
Шум города едва достигал Темной Лощины, посторонние звуки глушили высокие деревья и облако тумана, постоянно висевшее над горячими источниками. Но все же они различили далекий женский голос: "Дети мы ждем вас в "Европе"! Мы вместе!..".
- Вместе - вместе - вместе...- откликнулось на далекий голос неясное эхо.
- Это же я,- прошептала Моника.
- Это ты,- Генрих сжал ее руку.- Прости, что не увидишь бал...
Но договорить он не успел. В лесу взвизгнули тормоза, и перед воротами остановился автомобиль с тонированными стеклами. Из него выскочил Рудольф Геккер и побежал через пустырь к дому брата.
- Слава Богу!- Выдохнул он, увидев Генриха и Монику.- Генрих, мы сейчас же уезжаем! Боюсь, тебя не защитит даже это место. За семью не беспокойся, я позабочусь о них.
- Что случилось, Рудольф?- Моника тоже вскочила с кресла.
- Нет, времени объяснять,- отрывисто бросил Геккер.- Генрих, все необходимое в машине. Прости, Моника, но времени не осталось.
- Я хотел бы проститься с детьми,- сказал Генрих.
- Ты еще увидишься с ними. Идем!.. Идем, Генрих, идем!!!
Генрих посмотрел на жену, на глазах у него мгновенно навернулись слезы, и обнял ее:
- Прощай, милая.
- Не говори так, не говори,- сил у нее хватило только на шепот.- До свидания...
3. Невыносимая легкость бытия.
Костырев, 2009-04-18 (A.D.)
Дороги во дворах покрылись отвратительной снежной кашей. Олег нашел место для парковки, вышел из машины и осмотрелся: серая панельная девятиэтажка, двор даже днем забит машинами, старики на скамейках, сырой снег под ногами, энергичные дети и их разнокалиберные творения - кособокие, угрюмые снеговики.
- Это ты зря!- Окликнул его невысокий мужичок с собачкой на поводке.
- Что именно?- Уточнил Олег.
- Машину сюда зря поставил,- объяснил словоохотливый собеседник.- Скоро Обезьяна приедет, орать начнет. Она свой корабель всегда сюда ставит.
- Да ты что?! И договориться никак нельзя?- Олег подошел к мужичку, угостил его сигаретой и закурил сам.
Из последующего разговора выяснилось, что Обезьяна - это женщина кавказской национальности, которая на каком-то нереальном внедорожнике развозит товары по своим многочисленным точкам на вещевых рынках города и предместий. Договориться с ней невозможно, а на скандал налететь в легкую.
- А тебя почему Ермаком кличут?- Выслушав собеседника, спросил Олег.
- Так это, Ермаков я! Ермаков Егор Евсеевич.
- Хорошо,- кивнул Олег.- И давно проживаете здесь, Егор Евсеевич?
- Шестнадцать лет, без малого,- ответил тот и цыкнул на заволновавшуюся собаку.
- А зверя как зовут?
- Тимка! Тимофей, значит.
- Я, Егор Евсеевич, частный детектив,- представился новому знакомому Олег.- Фамилия моя - Костырев, зовут Олегом. Узнать мне кое-что нужно, Егор Евсеевич.
- Да, конечно,- кивнул Ермаков.- Это я всегда, то есть органам помочь готов...
- Квартирка у вас в доме имеется, судя по всему нехорошая,- задумчиво произнес Олег.- Под номером двадцать шесть. Слышали о такой? Егор Евсеевич, все что будет вами сказано, я сохраню в глубочайшей тайне.
- Так это, есть такая квартира,- кивнул Ермаков.- Только я в том углу живу,- он показал на дальний конец здания.- А они в этом...
- Кто они?..- Спросил Олег, слегка опешив еще от одного открытия.
- Ну, кто-кто?!- Проворчал Ермаков.- Известно, кто - люди!
- И много их там?
- Так это - двое их там. Мужик и еще мужик.
- Ага,- кивнул Олег.- Направление не укажете, Егор Евсеевич?
- Первый подъезд,- Ермаков на самом деле протянул руку в нужном направлении.
- Спасибо за помощь,- поблагодарил его Олег.
- Так это, я всегда готов,- кивнул Ермаков.