- На что? - Сэм печально покачал головой. - Нет, старик, не на что мне переходить. А к тому же у меня есть серьезные основания стараться зарыться поглубже. - Он немного просветлел. - А знаешь что, я подберу себе новую фамилию еще до того, как соскочить, и скажу ее тебе. И тогда в один прекрасный день, через два года, через десять, через двадцать лет, ты окажешься на Новой Земле и найдешь меня. И мы раздавим на пару бутылочку и поговорим о том времени, когда были веселыми и молодыми. Ну как?
Макс улыбнулся, хотя на душе и было печально.
- Так и сделаем, Сэм. Обязательно. - Туг он вдруг нахмурился. - Сэм, а как это, я же не знаю, как все это провернуть, а тебя здесь уже не будет.
- Я все устрою до ухода. Нельсон уже прямо-таки зернышки клюет у меня с ладони. Что-нибудь вроде: половина платы вперед, половина по завершении дела - и я позабочусь, чтобы у тебя было кое-что на него, что именно - не бери в голову, тебе пока знать этого не надо. Когда вы сядете на Землю, он попросит тебя отправить доклады, так как ты пойдешь в город, а у него будет еще срочная работа. Ты проверишь, что там будут те два доклада, которые тебя интересуют, и отдашь ему остаток денег. И порядок.
Макс медленно произнес:
- Пожалуй, так будет лучше всего.
- И кончай дрожать и дергаться. Каждому есть что скрывать, главное - чтобы это сохранялось в тайне, а не вылезло наружу в самое неподходящее время. - Сэм отодвинул в сторону пустой стакан. - Ну так как, сынок, ты не против, если мы сейчас вернемся на корабль? Или ты собирался остаться здесь на всю ночь?
- Нет, пошли. - Возбуждение, охватившее Макса при выходе на первую в его жизни чужую планету, совсем прошло. Гарсонова Дыра, как он должен был признать, являла собой далеко не лучший образчик того, как это бывает в Галактике.
- Тогда давай загрузимся. Мне тут надо кое-что отнести и твоя помощь пригодится.
"Кое-что" оказалось четырьмя здоровенными свертками, которые Сэм сдал в камеру хранения.
- А что в них? - с любопытством спросил Макс.
- Колпаки для чайников, сынок, колпаки для чайников. Многие тысячи. Думаю продать их этим мелкоголовым на Проционе. В качестве ночных колпаков.
Макс, несколько обиженный, молчал.
Вообще говоря, все, проносимое на борт корабля, подлежало проверке, однако дежурный у шлюза настаивал на обыске имущества Старшего Надзирателя не более, чем настаивал бы на обыске кого-нибудь из корабельных офицеров. Макс помог Сэму отнести свертки в его каюту, которая полагалась главе корабельной полиции по должности.
ГЛАВА 11
Через грузовой люк
Путь от планеты Гарсона к Алкиону, планете из системы Ню Пегаса, это зигзаг из трех скачков в 105, 487 и 19 световых лет, в результате чего по прямой, "как ворона летает", покрывается расстояние менее чем в 250 световых лет. Однако не имеют значения ни расстояния по прямой, ни псевдорасстояния скачков; сам "Асгард" прошел от порта до порта меньше одного светового года, расстояние "как ворона летает" существенно только лишь для этой вороны.
Первый скачок производился примерно через месяц после старта с планеты Гарсона. Келли сменил Максу расписание вахт, теперь это была одна вахта из трех, причем - вахта самого Келли. В результате Макс получил гораздо больше времени для отдыха, и учиться ему стало легче - ведь вахты с Саймсом были для него пустой тратой времени. Да и вообще Макс с большим облегчением воспринял то, что теперь не надо регулярно встречаться с Саймсом. Было ли это одной из целей Келли при изменении расписания, Макс так никогда и не узнал. Спросить он не решился.
Вахта Макса оставалась стажерской, он никого не подменял, его не подменял никто. У него вошло в привычку не уходить с поста управления раньше Келли, если только его не выгоняли. В результате он часто встречался с доктором Хендриксом, потому что Главного Вычислителя подменял Астронавигатор, а Келли обычно несколько задерживался, чтобы поговорить. Во время этих разговоров Астронавигатор иногда спрашивал, как продвигаются дела у Макса.
Иногда во время вахты доктора Хендрикса заходил Капитан. Вскоре после старта с планеты Гарсона доктор Хендрикс воспользовался одним из таких случаев для того, чтобы продемонстрировать необыкновенные способности Макса Капитану Бейну и Первому Помощнику Вальтеру. Выступление Макса прошло без единой ошибки, хотя он крайне стеснялся присутствия Капитана. Тот наблюдал за ним очень внимательно, с несколько пораженным выражением лица. Потом Блейн сказал:
- Спасибо, парнишка. Это поразительно. Так как, говорите, Ваша фамилия?
- Джонс, сэр.
- Да, конечно, Джонс. - Капитан поморгал и произнес задумчиво: - Наверное это - совершенно потрясающе - не иметь способности хоть что-либо забыть - особенно, в глубине ночи. Постарайся, сынок, сохранить чистую совесть.
Двенадцатью часами позднее доктор Хендрикс сказал ему:
- Джонс, не уходите. Вы мне нужны.
- Да, сэр.
Астронавигатор поговорил о чем-то с Келли, затем снова обратился к Максу:
- Ваш фокус, Джонс, произвел большое впечатление на Капитана. У него возник вопрос. Нет ли у вас заодно и таких же математических способностей?
- Ну, как сказать, нет, сэр. То есть, я не являюсь мгновенным вычислителем. Я видел такого раз в цирке. Он мог делать такие вещи, которых я делать не могу.
Но Хендрикс успокоил его:
- Это неважно. Я так понимаю, Вы мне говорили, что дядя преподал Вам кое-что из теоретической астронавигации?
- Только для практических целей, сэр.
- А о чем, Вы думаете, я говорю с Вами? Вы знаете, как рассчитывается подход к точке перехода?
- Пожалуй, да, сэр.
- Честно говоря, я в этом сомневаюсь, сколько бы математики ни вложили в Вас, Брат Джонс. Но все равно, давайте попробуем.
- Что, прямо сейчас, сэр?
- Вы попробуйте. Ну притворитесь, что Вы - вахтенный офицер. Келли будет Вашим помощником, а я - просто зрителем. Рассчитайте тот переход, который нам предстоит. Я понимаю, что мы еще так далеко, что это не имеет значения, но Вы должны действовать так, словно от Вас зависит безопасность корабля.
Макс перевел дыхание.
- Да, сэр. - Он сделал движение, чтобы взять новые пластинки для камер.
Хендрикс сказал:
- Нет!
- Сэр?
- Если Вы командуете вахтой, то где же Ваша команда? Ногучи, помоги ему.
- Да, сэр. - Ногучи ухмыльнулся и подошел. Пока они, согнувшись, занимались первой камерой, Ногучи прошептал: - Не дай ему себя заговорить. Мы устроим потрясающее шоу. А во всех трудных местах тебе поможет Келли.
Однако Келли не стал помогать; он исполнял роль мальчика с таблицей - и только, ни малейшего намека, правильно действует Макс или совсем заврался. Получив результаты наблюдений и данные от сравнения пластинок с картами, Макс не стал сам вводить задачу в компьютер. На машине работал Ногучи* а переводил числа из системы в систему Келли. Порядочно времени и уйму пота спустя лампочки на пульте перестали мигать и выдали нечто бывшее, как Макс страстно надеялся, ответом.
Доктор Хендрикс не сказал ничего, а взял те же самые пластинки и начал сравнивать их с картами, решая задачу заново, с той же самой командой. Очень скоро лампочки опять выбросили ответ; Астронавигатор взял у Келли таблицы и сам перевел результат в десятичную систему.
- Отличие только в девятом знаке. Неплохо.
- Я ошибся только в девятом знаке, сэр?
- Этого я не говорил. Возможно, больше ошибся я.
На лице Макса появилась улыбка, но доктор Хендрикс нахмурился.
- Почему Вы не проверили допплеровские спектры?
По хребту Макса пробежал холодок.
- Я, видно, забыл, сэр.
- Мне казалось, что Вы тот самый человек, который никогда ничего не забывает.
Интуитивно - и совершенно верно - Макс догадывался, что тут разговор о двух совершенно разных видах памяти, однако не владел психологическим жаргоном, при помощи которого мог бы объяснить это.
Один вид - забыть шляпу в ресторане, такое может случиться с каждым. Другой - это если не можешь вспомнить то, что ты однажды знал.
Хендрикс продолжал:
- Вахтенный пост управления не имеет права забывать вещи, существенные для безопасности корабля. Однако, для контрольного упражнения это было очень хорошо - не хватало только скорости. Если бы мы были близки к скорости света, готовые к скачку, Ваш корабль оказался бы в Гадесе и успел бы разбиться о берега Стикса раньше, чем от Вас дождались бы ответа. Но для первой попытки это очень хорошо.
Он отвернулся. Келли головой указал на входной люк, и Макс вышел.
Засыпая этим вечером, Макс думал, что, может быть, доктор Хендрикс даже думает сейчас о нем, потому что… Да нет! Он отбросил эту мысль. В конце концов, ведь Келли тоже мог это сделать; Макс неоднократно видел, как тот рассчитывает дальний подход, да и быстрее к тому же. Возможно, Ногучи тоже мог.
Конечно же, Ногучи мог, поправил он себя. В конце концов, здесь же нет никаких "секретов".
Когда приблизились к первой аномалии, легкое расписание - одна вахта из трех для офицеров и вахта из четырех для рядовых - сменилось на вахту через раз, с Астронавигатором, Помощником, Картографом и Вычислителем в каждой вахте. Макса наконец поставили на нормальную вахту вместо стажерской. Первая вахта возглавлялась доктором Хендриксом, помощником у него был Картограф первого класса Ковак. Макс был Картографом вахты, а на компьютере работал Ногучи. Во второй вахте мистеру Саймсу помогал Келли, Картографом был Смит, а Вычислителем - Ланди. Макс обратил внимание, что доктор Хендрикс отдал свою "первую команду" Саймсу и взял себе взамен менее опытных техников. Макс не понимал, почему так, но был рад, что не придется работать с Саймсом.
Тут Макс своими глазами увидел, что такое по-настоящему напряженная работа в Хитрой Яме. Лицо доктора Хендрикса превратилось в застывшую маску, он работал как механизм, проводя одну за другой коррекцию курса подхода и требуя от своей команды быстрой, беззвучной и безукоризненной работы. В течение последних двенадцати часов подхода к точке перехода Астронавигатор не уходил с поста управления, остальные члены команды - тоже, разве что на самое краткое время, хотя номинально они и были на отдыхе. Номинально Сайме продолжал стоять свои вахты, но доктор Хендрикс все время висел над ним, проверяя каждое движение. Дважды он потребовал, чтобы Сайме повторил часть расчета, а один раз просто отодвинул его в сторону и сделал это сам. В первый раз, когда такое случилось, Макс с удивлением уставился на происходящее, однако потом он заметил, что остальные демонстративно занимались своими делами, пока доктор Хендрикс лично беседовал с Саймсом.
По мере приближения критического момента напряжение возрастало. Подход к аномальному интрапространственному переходу невозможно сравнить ни с какой другой разновидностью пилотирования, когда-либо осуществлявшейся человеком. Разве что сравнить эту задачу с абсолютно невозможным трюком - взлететь на самолете, вслепую пролететь тысячу миль, все это время настолько точно определяя свое местонахождение, чтобы в конце полета суметь пролететь сквозь узкий туннель, так даже и не увидев этот туннель. Хорстовскую конгруэнтность увидеть невозможно, ее можно только вычислить, пользуясь сложнейшим уравнением воздействия массы на структуру пространства; "вход" - это просто ничем не обозначенное пустое место посреди гигантской окружающей пустоты. Подходя к планете, Астронавигатор наблюдает место назначения, или визуально, или на экране радара; скорость его в этой ситуации всего каких-то несколько миль в секунду. Но при выполнении Хорстовского подхода скорость корабля близка к скорости света и достигает ее в последний момент. Ближайшие осязаемые опорные точки находятся на расстояниях во многие миллиарды миль, да и сами эти опорные точки движутся со звездными скоростями и толпятся в поле зрения в результате колоссального параллакса, возможного только тогда, когда наблюдатель движется почти так же быстро, как и то, что является для него единственным ключом к вопросам местоположения и скорости - фронт электромагнитной волны.
Словно в полночь искать в темной комнате черную кошку, которой там и нет вовсе.
В конце Келли сам сидел за компьютером, а Ланди около него с таблицами. Смит и Ковак занимались картами и пластинками, передавая данные доктору Хендриксу, который программировал устно, ставя в голове задачу и почти без задержки передавая ее, через команду, в мозг машины для решения. Сейчас силовая установка находилась под его непосредственным контролем. Каждая его рука лежала на тумблере управления, один был для того, чтобы вести корабль на скорости чуть ниже скорости света, а другой - чтобы дать в последний момент тот самый толчок, который заставит его прорваться сквозь пространство.
Макса отодвинули в сторону; не было ни одного дела, для которого не нашлось бы более опытного исполнителя. Но с другой стороны, Саймса тоже отодвинули в сторону; в момент истины место было только для одного Астронавигатора.
Из всех, находившихся в Хитрой Яме, самым спокойным казался Капитан Блейн. Он сидел на отведенном специально для него стуле, спокойно курил и смотрел на Хендрикса. Лицо Астронавигатора было серым от усталости, оно лоснилось от долго не смываемого пота. Воротник его форменной рубашки был расстегнут, она выглядела так, словно он в ней спал, хотя, конечно, он не спал вовсе. Макс смотрел на Хендрикса и удивлялся, чего это он сам хотел стать Астронавигатором; был таким дураком, что хотел взвалить на себя эту невыносимую, ни с кем не разделимую ношу.
Однако твердый голос доктора не выказывал признаков усталости; шли нескончаемые последовательности чисел, каждое - четкое, словно напечатанное, каждое призносилось так, что не оставалось места для ошибки, не возникало необходимости что-либо повторять. Макс слушал, учился и удивлялся.
Он посмотрел сквозь купол вверх, наружу, в пространство, искаженное их немыслимой скоростью. Звезды вверху, или впереди, в течение нескольких последних вахт сходились все ближе и ближе друг к другу. Колоссальный эффект параллакса так сдвигал их изображения, что казалось, словно они наползают на тот самый сектор небосвода, к которому стремился корабль. Теперь они были видны в инфракрасном свете, так как корабль с такой скоростью несся навстречу волновым пакетам, что допплер-эффект уменьшал длины волн теплового излучения до длин, соответствующих видимому свету.
Неожиданно поток цифр прекратился. Макс опустил глаза вниз, а потом, торопливо, взглянул вверх; он услышал голос доктора Хендрикса, который выкрикнул:
- Всем оставаться на местах!
Казалось, будто все звезды сползлись в одну точку, затем они исчезли и, без какой-либо задержки, сменились другой звездной вселенной, новой, совершенно отличной от прежней.
Хендрикс выпрямился и тяжело перевел дыхание, затем посмотрел вверх.
- Ну вот, там Менориал Альберта, - сказал он тихо. - А вот там - Шестиугольник. Что ж, Капитан, похоже, что мы снова проскочили. - Затем он повернулся к Саймсу. - Заступайте, сэр. - Пропустив Капитана первым, он вышел через люк.
Компания с контрольного поста снова перешла на легкие вахты; следующий переход предстоял через много дней. Макс стоял вахтенным картографом, сменив на этом посту Ковака, который, в свою очередь, заменил доктора Хендрикса, взявшего неделю отдыха. По правде говоря, в начале пути к следующей точке перехода не было особенных дел и потому нужды в высоком мастерстве доктора не возникало. Но Макс очень гордился своим новым положением; было очень приятно расписываться в черновике вахтенной записи "М. Джонс, вхт-й карт-ф". Он ощущал, что нашел свое место, несмотря даже на то, что с Саймсом отношения были испорчены, а Келли продолжал немилосердно гонять его по всем ремеслам поста управления.
Макс немного удивился, однако не ждал ничего особенного, когда однажды между вахтами ему приказали явиться к Астронавигатору. Он надел чистую форму, причесался и отправился на палубу С.
- Картограф-стажер Джонс явился по Вашему приказанию, сэр.
Келли тоже был здесь. Они с Асгронавигатором пили кофе.
Хендрикс ответил на приветствие Макса, но, однако, не предложил ему сесть.
- Хорошо, Джонс. - А потом, повернувшись к Келли. - Может, Вы ему скажете?
- Если Вы так хотите, сэр. - Келли явно чувствовал себя несколько неловко. - Ну так вот, Джонс, дело обстоит так. По правде говоря, Вы не подходите для моей гильдии.
Макс был настолько потрясен, что не мог ничего ответить. Он хотел сказать, что он думал - он так понимал - он не знал - но не мог произнести ни слова. Келли продолжал:
- Дело в том, что Вам надо учиться на Астронавигатора. Мы с доктором все уже обсудили.
Жужжание, появившееся в голове Макса, усилилось. Он не сразу понял, что доктор Хендрикс уже не в первый раз повторяет:
- Так как же, Джонс? Вы хотите попробовать? Или Вы не хотите?
Макс с трудом заставил себя произнести:
- Да. Да, сэр.
- Ну и хорошо. Мы с Келли присматривались к Вам. У него и у меня сложилось мнение, что возможно - только возможно - Вы обладаете латентной способностью развить необходимые умение и скорость. Вопрос только в одном - Вы-то с этим согласны?
- Да… - ну то есть - я хотел бы надеяться, сэр.
- Я тоже хотел бы надеяться, - сухо сказал Хендрикс, - Мы поглядим. Если Вы не обладаете этой способностью, Вы всегда сможете вернуться в свою гильдию, не случится ничего страшного. Опыт обучения на Астронавигатора сделает Вас лучшим Картографом. - Астронавигатор повернулся в Келли. - Я тут малость порасспрашиваю Джонса, Келли. А потом мы все решим.
- Очень хорошо, сэр. - Келли встал.
Когда Главный Вычислитель вышел, Хендрикс повернулся к своему столу и вытащил из него трудовую книжку. Обратясь к Максу, он неприязненным голосом спросил:
- Ваша?
Макс бросил взгляд, что-то сглотнул и пробормотал:
- Да, сэр.
Доктор Хендрикс посмотрел ему в глаза.
- Ну и что? Как же она рисует Вашу карьеру до настоящего момента? Вы хотели бы что-нибудь сказать на эту тему?
Пауза продолжалась недолго, какую-нибудь дюжину биений сердца, однако Максу она показалась нескончаемым испытанием. Затем наступил перелом, и он услышал, как отвечает Астронавигатору:
- Да ничего хорошего она не рисует. Это все липа, от начала до конца.
Произнеся эти слова, Макс сразу же удивился, зачем он это сделал. Он почувствовал, что одним ударом вдребезги разбил единственный в жизни шанс осуществить свою мечту. И все же Макс не ощутил трагичности происшедшего, вместо этого ему странным образом стало легче на душе.
Хендрикс положил трудовую книжку на стол.
- Хорошо, - сказал он. - Очень хорошо. Если бы ты ответил как-нибудь по-другому, я бы выкинул тебя со своего поста управления. А теперь, не соблаговолишь ли ты рассказать о себе? Садись.
Макс сел и все ему рассказал. Он только опустил имя Сэма и некоторые детали, по которым можно было его вычислить. Естественно, доктор Хендрикс заметил это и спросил об этом напрямик.
- Я не скажу, сэр.
Хендрикс кивнул головой.
- Прекрасно. И я хотел бы добавить, что не собираюсь делать попыток идентифицировать этого Вашего - э-э - друга, если даже сверх всяких ожиданий он находится на этом корабле.
- Спасибо, сэр.
Последовало длительное молчание. В конце концов Хендрикс сказал:
- Сынок, что же привело тебя к такому неуклюжему жульничеству? Ты что, не понимал, что тебя все равно поймают?