Так продолжалось и дальше. Макс начал уже молить Бога, чтобы Капитан дал новому Астронавигатору провести переход - и это при всем презрении Макса к Саймсу. Ему хотелось обсудить создавшееся положение с Келли - Вычислитель был единственным человеком, с которым можно было бы поговорить на такую тему, - но Келли стоял другие вахты с Саймсом. Не оставалось ничего другого, как беспокоиться и тревожиться.
Когда пришел решающий день, выяснилось, что Капитан Блейн не намерен ни проводить корабль сам, ни поручить это Саймсу, у него была своя собственная система. Когда все они находились в Хитрой Яме, Капитан объявил:
- Я собираюсь показать вас всем небольшую хитрость, которая убирает из астронавигации это страшное напряжение. При всем своем уважении к нашему дорогому покойному брату, доктору Хендриксу - он, конечно, был великим астронавигатором, лучше не бывает, - должен сказать, что он работал излишне напряженно. Так вот этот метод, которому обучил меня мой учитель. Келли, не будете ли Вы добры передать мне кабели управления.
Капитан усадил их всех полукругом; он сам, Сайме и Макс вокруг компьютера, а Келли на сидении перед компьютером. Каждый из них был вооружен бланками для программирования, а Капитан Блейн, кроме того, держал на коленях тумблеры управления.
- Так вот, идея состоит в том, чтобы все мы обрабатывали результаты наблюдений последовательно, сначала я, потом мистер Сайме, потом мистер Джонс. Таким образом мы сможем без напряжения справиться с потоком данных. Ну хорошо, ребята, давайте работать. Все рассчитываем переход.
Они сделали пробный прогон, затем Капитан поднялся.
- Мистер Сайме, вызовите меня за два часа до перехода. Я уверен, что Вы и мистер Джонс сами убедитесь, что этот метод даст вам достаточно времени для отдыха.
- Да, сэр. Но, Капитан, если Вы позволите, я хотел бы сделать одно предложение.
- Что? Конечно, конечно, сэр.
- Разумеется, это прекрасная система, но я бы хотел предложить, чтобы в астронавигационную группу вместо Джонса был включен Келли. У Джонса мало опыта. Мы можем посадить к компьютеру Ковака, а с таблицами будет работать Ланди.
Блейн покачал головой.
- Нет, точность - это самое главное, сэр, так что нам необходимо иметь за компьютером самого лучшего оператора. А что касается мистера Джонса, именно таким образом он и наберется опыта, а если он растеряется, Вы или я всегда успеем его подменить. - Он пошел к выходу, затем добавил: - Но Ковак может меняться с Келли до моего возвращения. Никто не должен переутомляться, именно так и появляются ошибки.
- Да, сэр.
Сайме не сказал Максу больше ничего. Они начали обрабатывать результаты наблюдений по очереди, программируя письменно на печатных бланках. Результаты наблюдений поступали через каждые двадцать минут, что давало каждому из них сорок минут на решение задачи, если только ему нужно было столько времени. Макс начал уже подумывать, что в методе Капитана что-то есть. Ведь точно, доктор Хендрикс уработал себя до смерти. Корабли не изнашиваются - а люди делают это очень легко. У него было вполне достаточно времени, чтобы решать не только свои задачи, но и задачи Саймса. Данные выдавались устно, и ничто не мешало Максу программировать в уме задачу Саймса, а потом сравнивать результаты с тем, что поступало в компьютер. Пока что, насколько он видел, Сайме все делал правильно - хотя, конечно, настоящего напряжения еще не было, пока еще не было.
Они поели бутербродов и выпили кофе прямо на своих местах, покидая их не более чем на пять минут.
Капитан Блейн появился минут за двадцать до условленного. Он улыбнулся и сказал весело:
- Ну как, все спокойны и счастливы? Ну а теперь мы и вправду займемся делом. У меня как раз осталось время на чашечку кофе.
Через несколько минут он занял место и взял у Саймса управление. Теперь результаты наблюдений поступали каждые десять минут, все еще вполне достаточное время. Макс продолжал обрабатывать все данные, свои - на бумаге, остальные - в уме. Он каждый раз успевал покончить с задачей ко времени поступления нового набора данных, запрограммировать все в уме и проверить перевод в двоичную систему, пока Ланди лихорадочно листал таблицы. Все это давало Максу динамическую картину того, насколько близко шли они к "колее", сколько поправок придется еще внести, пока они достигнут своей невидимой цели. У него создалось впечатление, что у Саймса есть склонность перекорректировать в то время, как Капитан несколько излишне оптимистически недокорректирует. Но ни один из них не заходил настолько далеко, чтобы подвергать корабль опасности.
Возможно, он был не прав относительно Капитана, - Старик, похоже, умел при необходимости собраться. Его собственные - самого Макса - поправки Капитан, к его радости, принимал без малейших сомнений.
Через час с небольшим, когда до перехода осталось минут сорок пять, Капитан Блейн поднял глаза и произнес:
- Ну что ж, ребята, мы уже совсем близко. Теперь гоните как можно быстрее.
Смит и Ковак, которым помогали Ногучи и Беннет, включили самую высокую скорость, данные пошли непрерывным потоком. Макс продолжал обрабатывать каждый замер, программируя свои данные в голове и выкрикивая цифры быстрее, чем писал их на бумаге. Он обратил внимание на то, что Сайме покрылся потом. Он иногда что-то стирал и начинал вычисления заново. Однако, цифры, называемые Саймсом, согласовывались с тем, что получал Макс в результате программирования в уме. Капитан Блейн казался вполне спокойным, хотя он не очень увеличил свой темп и иногда еще занимал компьютер к тому времени, когда Макс уже был готов выдать свои данные.
Один раз Сайме продиктовал свои цифры слишком быстро и не совсем разборчиво. Ланди быстро сказал:
- Повторите, сэр!
- Какого черта! Прочисти уши! - Однако Сайме повторил. Капитан бросил на него взгляд, затем вернулся к своей задаче. Как только компьютер освободился, Капитан продиктовал Ланди свои цифры. Макс уже обрабатывал данные Капитана в уме и, глядя на Саймса, подсознательно слушал.
В его мозгу зазвучал тревожный звонок.
- Капитан! Я не подтверждаю Ваши данные!
Капитан Блейн остановился.
- Что?
- Программа не верна, сэр.
Капитан не выказал ни малейших признаков сердитости. Он просто передал свой бланк с программой Саймсу.
- Проверьте меня, сэр.
Сайме быстро пробежал числа глазами.
- Я подтверждаю Ваш результат, сэр.
Блейн сказал:
- Прекратите работу, Джонс. Мы с мистером Саймсом закончим сами.
- Но…
- Уйдите, сэр!
Макс, внутренне кипя от негодования, вышел из круга. То, что Сайме проверил результат Капитана, не означало ровно ничего, разве что Сайме слышал и помнил (как это делал Макс) поступавшие Капитану данные. Капитан переставил местами восьмерку и тройку на пятом и шестом местах числа - его результат должен выглядеть совершенно правильно, если только не знать верные числа. Если бы Сайме только побеспокоился проверить их, горько добавил он про себя.
Однако Макс не мог не слушать и не обрабатывать в уме поступавшие данные. Следующий отсчет, который поступит к Саймсу, выявит ошибку Капитана; его коррекция должна исправить ее. Макс знал, что это будет большая коррекция; несясь почти со скоростью света, корабль покрывал миллионы миль менее, чем за шесть секунд.
Максу было видно, как Сайме помедлил, когда на компьютере вспыхнул очередной результат и Ланди перевел его в десятичные числа. Да он же совсем перепугался! Требуемая коррекция приблизит корабль почти что к критической скорости - Сайме еще чуть помедлил, а потом приказал ввести поправку в два с лишним раза меньшую, чем было нужно по расчетам Макса.
Блейн ввел эту коррекцию и продолжил считать следующую задачу. Когда появился ответ, ошибка, многократно усиленная протекшим временем и немыслимой скоростью корабля, была еще разительнее, чем раньше. Капитан бросил на Саймса пораженный взгляд, затем быстро провел коррекцию. Макс не знал, какова она, так как введена она была молча, тумблером, лежавшим у Капитана на коленях.
Сайме облизнул свои пересохшие губы.
- Капитан?
- Осталось время всего на один ответ, - ответил Блейн. - Я сделаю это сам, мистер Сайме.
Данные были ему продиктованы, он начал программировать на бланке. Макс видел, как он что-то стер, потом поднял глаза. Макс посмотрел в ту же сторону. Хронометр над панелью компьютера, установленный на время перехода, показывал, что истекают последние секунды.
- Всем приготовиться! - крикнул Капитан.
Макс взглянул вверх. Звезды сползались в одну точку, это означало, что до перехода остались мгновения. Видимо, пока Макс смотрел вверх, Капитан Блейн нажал на второй тумблер, тот, который давал кораблю последний толчок, так как звезды вдруг потухли и мгновенно сменились другой звездной твердью, по виду вполне нормальной.
Капитан откинулся в своем кресле.
- Ну, - сказал он весело, - похоже, что пронесло еще раз. - Он встал и направился к выходу, на ходу бросив через плечо. - Зайдите ко мне, когда выведете нас на курс, мистер Сайме. - Потом он исчез в люке.
Макс скова посмотрел вверх, пытаясь по картам, которые он изучил, сообразить, какую именно часть нового неба он видит. Келли тоже глядел вверх.
Макс услыхал, как тот пробормотал:
- Да, нас опять пронесло. Хотелось бы только знать - куда?
Сайме также глядел на небо. Услыхав последние слова Келли, он резко повернулся и зло спросил:
- Что Вы имеете в виду?
- То, что я сказал, - ответил Келли. - Это не похоже ни на одно небо, которое я видел за всю свою жизнь.
- Чушь все это. Вы просто еще не сориентировались. Любой знает, что участок неба с первого взгляда может показаться совершенно незнакомым и странным. Достаньте карты этой области, мы быстренько найдем ориентиры.
- Они уже вынуты, сэр. Ногучи.
Всего несколько минут потребовалось для того, чтобы убедить всех присутствующих в том, что Келли прав; чуть-чуть больше понадобилось, чтобы с этим согласился Сайме. В конце концов он, с бледным, позеленевшим лицом, отвел глаза от карт.
- Никому ни слова, - сказал он. - Это приказ - и я устрою веселую жизнь любому, кто его нарушит. Келли, примите вахту.
- Да, сэр.
- Я буду в каюте Капитана. - Он пошел доложить Блейну, что "Асгард" после скачка оказался в неизвестном месте - заблудился.
ГЛАВА 14
Где угодно
Двумя часами позже Макс устало поднимался по трапу в Хитрую Яму. Он только что провел жуткие полчаса, рассказывая правду такой, как он ее видел. Капитан Блейн привык возлагать вину на кого угодно, кроме самого себя, однако вид у него был удивленный и потрясенный. Сайме вел себя ужасно. Его логика, похоже, состояла в том, что так как это никоим образом не может быть его ошибкой, и так как немыслимо, чтобы виновен был Капитан, очевидно, это - ошибка Макса. Так как Макс был отстранен от работы за несколько минут до перехода, видимо, ошибку допустил Макс, внеся возмущение перед самым критическим моментом - образно говоря, подтолкнул их под локоть.
При беседе присутствовал мистер Вальтер, бессловесный судья. Они обсуждали материи, лежащие вне круга его профессиональных познаний; он, похоже, изучал их лица. Макс упрямо держался своей точки зрения.
Келли все еще был на вахте. Ковак и Смит снимали спектрограммы. Ногучи и Ланди занимались бумагами.
- Хотите, чтобы я Вас подменил? - спросил он у Келли.
Вид у Келли был озабоченный.
- К сожалению, ты не можешь этого сделать.
- Как это?
- Пока ты сюда шел, позвонил мистер Сайме. Он говорит, что ты не будешь допущен к вахте вплоть до особого распоряжения.
- Так и сказал? Что ж, я не очень удивлен.
- Он сказал еще, чтобы тебя не допускали в помещение поста управления.
Макс высказал все, что он думал про Саймса. Потом добавил:
- Ну что ж, все было прекрасно, мне очень нравилось здесь работать. Пока, увидимся.
Он повернулся, чтобы уйти, но Келли его остановил.
- Не спеши, Макс. Он еще некоторое время здесь не появится. Мне нужно знать, что же все-таки произошло. Сидя за компьютером, я не вижу, что тут у вас творится.
Макс рассказал ему все, выуживая из памяти числа. В конце концов Келли кивнул.
- Это согласуется с тем, что я сумел тут раскопать. Капитан сделал ошибку, переставив цифры - это очень просто. Затем у Саймса не хватило пороху провести большую коррекцию, когда это от него потребовалось. Но есть еще одна вещь, которой ты не знаешь. И они тоже не знают - пока.
- Что это? Какую вещь?
- Все это есть на самописце силовой установки. Гуентер стоял на вахте там, внизу и рассказал мне по телефону. Нет, я конечно не сказал ему, что что-то не так. Я просто попросил его доложить мне, это вполне обычное дело. Между прочим, там, внизу, уже волнуются? Пассажиры сходят с ума?
- Нет, пока что не видно.
- Ну, это не надолго. Такое невозможно долго скрывать. Так насчет моей истории. Все было уже очень скверно, но у Капитана оставался последний шанс. Он ввел коррекцию, но слишком большую. И ввел ее с обратным - знаком, прямо в противоположную сторону.
Никакие ругательства тут не годились, все они были слишком слабы. Макс только и смог произнести:
- Господи!
- Вот именно. Влип он крупно.
- А есть какие-нибудь мысли относительно того, куда это нас занесло?
Келли указал на Ковака и Смита, возившихся со спектрографом.
- Они пробуют что-нибудь выудить, но пока ничего не выходит. В первую очередь яркие звезды, типа В и О. Однако, пока не видно ничего, совпадающего с каталогами.
Ногучи и Ланди орудовали фотоаппаратом. Макс спросил:
- А они, они-то что делают?
- Фотографируют записи. Все записи - бланки программирования, необработанные данные от картографов, ленту компьютера, все, что есть.
- А какой с этого толк?
- Может, и никакого. Только бывает, что записи пропадают. Иногда их даже подменяют. Но только не в этот раз. У меня будет собственный комплект.
Макс еще только осознавал малоприятные обстоятельства, на возможность которых намекал Келли, когда Ногучи поднял голову.
- Ну вот с этим и кончено, босс.
- Отлично. - Келли повернулся к Максу. - Сделай мне одолжение. Засунь эти пленки в карман и унеси их с собой. Хочу, чтобы их здесь не было. Я возьму их потом.
- Ну… хорошо. - Пока Ногучи разряжал камеру, Макс спросил у Келли. - Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы определить по спектрам, где мы находимся?
На лице Келли появилась какая-то обреченность.
- Макс, а с чего это ты взял, что мы обязательно что-то определим?
- Не понимаю.
- Чего ради что-нибудь из всего этого… - Он сделал широкий жест рукой, - …должно соответствовать каким бы то ни было нашим картам?
- Ты хочешь сказать, - медленно проговорил Макс, - что может быть, мы вообще не в своей Галактике? Может быть, мы в какой-нибудь другой, вроде, скажем, Туманности Андромеды?
- Может, и так. Но даже это не все. Слушай, Макс, я - не физик-теоретик, уж это точно, но, насколько я знаю, все, что говорит теория, это то, что если ты превосходишь скорость света, ты вырываешься из своего пространства, куда-то в другое место. Ты не согласуешься с этим пространством, оно тебя более не удерживает. Но то, куда ты попадаешь, если только ты не нацелился точно в Хорстову конгруэнтность, это совсем другое дело. Теория ничего об этом не говорит. Ведь не говорит?
У Макса разболелась голова.
- Послушай, я ведь не знаю.
- Вот и я не знаю. Но так как мы не прицелились точно, чтобы выскочить снова в свое пространство в другой его точке, мы можем быть сейчас где угодно. Я имею в виду - вообще где угодно. Мы можем находиться в другом пространстве - времени, абсолютно не связанном с нашим. - Он опять бросил взгляд на чужие звезды.
Макс спустился вниз, чувствуя себя еще хуже, чем раньше. По пути он встретил Саймса, поднимавшегося на пост; Астронавигатор зло посмотрел на него, однако не сказал ни слова. Когда Макс вошел в свою каюту, он положил пленки в ящик - потом немного подумал, выдвинул ящик совсем и спрятал их в пустом месте позади него.
Макс сидел в своей каюте и чувствовал себя неспокойно. Больше всего его раздражала невозможность попасть на пост управления, очень хотелось самому поискать на новом небе известные звезды. Звезды типов В и О - это все прекрасно, но можно было придумать еще с полдюжины способов определиться. Например, шаровые звездные скопления - их было бы очень легко идентифицировать; подцепи их четыре штуки, и будешь знать, где находишься, так же точно, как если бы прочитал название улицы на углу. После этого осталось бы только все уточнить, и теперь уже было бы известно, какие звезды искать и где. А потом - со всех ног к ближайшей конгруэнтности, нанесенной на карту, сколько бы времени это ни заняло, хоть неделю, хоть год. Корабль не мог по-настоящему заблудиться.
А что, если они даже не в своей Галактике?
Эта мысль пугала его. Если это так, они никогда, до скончания света, не доберутся до дому. Эту мысль сменила другая, еще худшая. А что, если Келли прав в своих подозрениях и они - в совершенно другой вселенной, в другом пространстве-времени? Ну что тогда? Он читал достаточное количество философских размышлений, чтобы понимать, что нет никаких теоретических оснований для того, чтобы это было невозможным: Создатель мог сотворить бесконечное количество вселенных, может, довольно сходных друг с другом, а может, отличающихся друг от друга, как сыр от пятницы. Миллионы, миллиарды вселенных, все бок о бок друг с другом.
Другая вселенная могла иметь другие физические законы, другую скорость света, другую гравитацию, другой темп течения времени - они вполне могут, если сумеют вернуться, обнаружить, что прошло десять миллионов лет и Земля сгорела, как уголек в костре.
Но лампа над столом горела спокойно, сердце его билось так же, как всегда, подчиняясь привычным законам гидравлики, сидение стула прижималось к нему так же, как всегда; если это и было другое пространство, различия не были очевидны. И если это действительно другая вселенная, с этим все равно ничего не поделать.
В дверь постучали, он впустил Келли, усадил его на стул, а сам сел на койку.
- Что-нибудь новенькое?
- Нет. Господи, как же я устал. Снимки у тебя?
Макс вытащил ящик, пошарил за ним и отдал пленки Келли.
- Слушай, шеф, у меня есть одна мысль.
- Давай.
- Предположим для начала, что мы в своей Галактике, потому что…
- Потому что, если это не так, то и пробовать что-либо нет смысла.
- Ну, вроде того. Ну так значит мы в Млечном пути. Тогда мы осматриваемся по сторонам, быстренько подсчитываем количество звезд на отдельных участках неба, отсюда оцениваем расстояние до центра Галактики и направление на него. Потом пытаемся идентифицировать спектры звезд, лежащих в этом направлении, решив сначала, какие будем искать, и прикинув видимые звездные величины для расстояния, полученного при оценке. Это даст нам…
- …большую экономию времени, - устало закончил за него Келли. - Не учи дедушку жить. А какого лешего, ты думаешь, делал я все это время?
- Ой, прости, пожалуйста.