Гостиная была переполнена пассажирами и членами экипажа. Первый Помощник Вальтер стоял у капитанского стола, глазами пересчитывая собравшуюся толпу. Макс заметил, как он что-то сказал Беннету, после чего тот кивнул и быстро исчез. Большой иллюминатор находился на противоположной от Макса стороне гостиной. Он поднялся на цыпочки, пытаясь увидеть, что там снаружи. Не было видно ничего, кроме вершин гор и голубого неба.
Шум в зале немного стих; Макс оглянулся и увидел Капитана, идущего сквозь толпу вслед за Беннетом.
Капитан подошел к столу и сел; Первый Помощник бросил на него взгляд, затем громко кашлянул.
- Тишина, пожалуйста.
Затем он продолжил:
- Я собрал вас всех потому, что Капитан Блейн хочет сделать заявление. - Он замолк и почтительно отступил в сторону.
Капитан Блейн медленно поднялся и неуверенно огляделся по сторонам. Макс увидел, как он распрямил свои исхудавшие плечи и поднял голову.
- Люди, - сказал он, и голос его неожиданно прозвучал громко и уверенно. - Друзья и гости, - продолжал он, уже более слабым голосом. В зале стояла полная тишина, Максу было даже слышно, как с трудом дышит Капитан. Он снова справился с собой и продолжал: - Я провел вас… Я провел вас, сколько смог. - Его голос ослабел, а потом и совсем стих. Он долго смотрел на них молча, с дрожащим ртом. Казалось уже, что у него не хватит сил продолжать. Присутствующие зашептались.
Но он все-таки заговорил снова, и все мгновенно стихли:
- Мне надо сказать вам еще кое-что, - начал он и замолк. На этот раз молчание продолжалось дольше, а когда он нарушил его, голос его звучал чуть громче шепота. - Простите меня. Храни вас бог. - Он повернулся и направился к двери.
Беннет неслышно появился впереди него. Макс услышал его тихий и решительный голос:
- На трапе! Пропустите, пожалуйста, Капитана.
До ухода Капитана ни один человек не проронил ни слова, только одна женщина рядом с Максом начала тихо всхлипывать.
В это время зазвучал громкий, ясный голос мистера Вальтера:
- Не расходитесь! У меня есть дополнительные сообщения! - В его манере говорить не было и следа неуверенности Капитана. - Подошло время окончательно разобраться в создавшемся положении. Как все вы можете видеть, эта планета очень похожа на нашу Землю. Конечно же, будут взяты пробы, чтобы увериться в том, что воздух здесь пригоден для дыхания, и все прочее: Врач и Главный Механик заняты этим в настоящий момент. Но уже сейчас создается впечатление, что эта новая планета окажется в высшей степени подходящей для людей, возможно, даже более подходящей, чем Земля.
Пока не было обнаружено никаких указаний на наличие здесь цивилизации. В целом, это тоже к лучшему. Теперь о наших ресурсах. На "Асгарде* находятся разнообразные домашние животные, они очень пригодятся, и их надо беречь, как племенное стадо. Еще больше у нас различных полезных растений, как на гидропонических посадках в корабле, так и в виде семян. У нас имеется не очень большой, но достаточный набор инструментов. И, что самое важное, корабельная библиотека дает отличный поперечный срез всей земной культуры. В равной степени важно и то, что мы сами обладаем своими умениями и традициями…
- Мистер Вальтер!
- Да, Мистер Хорнби?
- Вы хотите сказать, что собираетесь бросить нас здесь?
Вальтер холодно поглядел на него.
- Нет, никто не будет, как вы это назвали, "брошен". Вы можете остаться на корабле, и к Вам будут относиться, как к гостю, пока жив "Асгард" - или Вы сами. Или пока корабль не достигнет пункта, означенного в Вашем билете. Если только он это когда-либо сумеет сделать. Нет, я просто попытался спокойно обсудить то, что, собственно говоря, известно вам всем - то, что наш корабль заблудился.
По залу пронесся еле слышный вздох. Что корабль заблудился, все они знают, но до настоящего момента это не было признано официально. Прямое, не оставлявшее места для сомнений, заявление авторитетного офицера прозвучало как приговор.
- Теперь позвольте мне рассмотреть положение с точки зрения закона, - продолжил мистер Вальтер. - Пока наш корабль находился в космосе, вы, как его" пассажиры, в соответствии с законом были обязаны подчиняться Капитану, а также мне и прочим офицерам, выступавшим от его имени. Теперь мы совершили посадку. Вы имеете право совершенно свободно уйти, а можете, если желаете, остаться. С юридической точки зрения - это незапланированная стоянка; если корабль когда-либо взлетит отсюда, вы можете вернуться на него и продолжить полет, как пассажиры. Это моя обязанность перед вами, и я ее выполню. Но я прямо и откровенно вам говорю, что в настоящий момент у меня нет ни малейшей надежды на то, что мы когда-либо отсюда выберемся - почему я и начал говорить о колонизации. Мы заблудились.
Где-то в глубине зала одна из женщин залилась вдруг истерическим воплем, выкрикивая бессвязные слова:
- … Домой! Я хочу домой! Пустите меня…
Голос Вальтера прорезал шум, поднявшийся в зале.
- Дюмон! Флэннигэн! Выведите ее. Отведите ее к врачу.
Потом он продолжил, словно ничего не случилось.
- Корабль и его команда окажут необходимую поддержку в размерах, соответствующих моей ответственности за поддержание корабля в рабочем состоянии, тем из вас, кто захочет заняться колонизацией планеты. Я лично думаю, что…
Его прервал уверенный голос.
- Зачем эти разговоры о "законе". Здесь нет законов.
Вальтер даже не повысил голоса.
- Законы, несомненно, есть. Пока этот корабль находится в эксплуатации, законы есть, в скольких бы световых годах ни находились мы от порта его приписки. Далее, хотя я не обладаю властью над теми из вас, кто пожелает покинуть корабль, я настоятельно вам советую по выходе на поверхность самым первым' делом созвать общее собрание, избрать руководителей и создать конституционное правительство. Я очень сомневаюсь, что в противном случае вы сумеете выжить.
- Мистер Вальтер!
- Да, Мистер Дайглер?
- Конечно же, сейчас не время для обвинений…
- Конечно.
Дайглер криво улыбнулся.
- Поэтому я и не буду ими заниматься, хотя некоторые и вертятся на языке. Но так уж случилось, что я знаю кое-что по вопросу экономики колонизации профессионально.
- Очень хорошо. Мы обязательно используем ваши познания.
- Вы позволите мне закончить? Первый и основной принцип ведения дел в колонии, отрезанной от источников снабжения - это сделать ее достаточно большой. Это просто вопрос статистики, слишком маленькая колония может погибнуть от какой-либо мелкой неполадки. Это все равно, что играть в кости, имея слишком мало в кармане: три раза подряд неудача, и тебе конец. Глядя вокруг, я с очевидностью понимаю, что мы имеем гораздо меньше оптимального минимума. Если уж быть точным…
- Это все, что у нас есть, мистер Дайглер.
- Я понимаю. Я не любитель предаваться бесплодным мечтаниям. Я хочу знать следующее, можем ли мы рассчитывать также и на команду?
Мистер Вальтер покачал головой.
- Этот корабль не будет выведен из эксплуатации, пока есть люди, способные работать на нем. Всегда остается надежда, как бы она ни была мала, что мы найдем путь домой. Не исключено даже, что нас найдет какой-либо Имперский разведывательный корабль. Мне жаль так отвечать, но - нет.
- Я спросил не совсем про это. Я находился в своих рассуждениях на пару шагов впереди Вас. Я и сам сообразил, что Вы не разрешите команде заняться колонизацией. Но все-таки можем мы рассчитывать на их помощь? У нас, похоже, имеется шесть женщин - одной больше, одной меньше, - которые, вероятно, помогут нашей расе не исчезнуть здесь. Это значит, что следующее поколение нашей новой нации будет значительно меньше. Такая колония потухнет, просто по статистической вероятности, если только каждый работоспособный мужчина не будет работать по десять часов в день весь остаток своей жизни, просто для того, чтобы дать нашим детям большие шансы выжить. Я лично не имею ничего против этого, если только все мы вместе предпримем такую попытку. Но для того, чтобы быть уверенными, что эти молодые люди, которые еще и не родились, будут живы через тридцать лет, потребуется вся наша рабочая сила. Так поможет нам команда?
Мистер Вальтер спокойно сказал:
- Я думаю, что Вы можете на это рассчитывать.
- Рад это слышать.
Маленький человек с красным лицом, имени которого Макс не знал, прервал их.
- Какого черта "рад слышать". Да я сам лично возбужу судебное преследование против офицеров корабля. Я буду кричать со всех…
Макс заметил, как Сэм тихо проскользнул сквозь толпу к говорившему, после чего тот резко смолк.
- Отведите его к врачу, - устало сказал мистер Вальтер. - Он успеет подать на нас в суд завтра. Собрание закончено.
Макс направился в свою каюту. Элдрет поймала его по пути.
- Макс! Я хочу с тобой поговорить.
- Хорошо. - Он направился назад в гостиную.
- Нет, я хочу поговорить с глазу на глаз. Пошли в твою каюту.
- Да? Миссис Дюмон, если узнает, выйдет из себя, а потом расскажет мистеру Вальтеру.
- А, к чертовой матери их обоих. Всем этим дурацким правилам теперь конец. Ты что, ничего не слышал на собрании?
- Похоже, это ты не слышала.
Он крепко взял ее за руку и повернул в сторону гостиной. Они наткнулись на мистера и миссис Дай-глер, шедших им навстречу.
Дайглер сказал:
- Макс? Ты занят?
- Да, - ответила Элдрет.
- Нет, - ответил Макс.
- Хм… Вы бы решили вопрос голосованием. Я хотел бы кое о чем спросить Макса. У меня нет никаких возражений, чтобы и Вы при этом присутствовали, Элдрет, если только Вы простите, что я вам помешал.
Она пожала плечами.
- Ладно, может быть Вы сумеете как-нибудь с ним сладить. Я не могу.
Они отправились в каюту Дайглеров, более вместительную и роскошную, чем каюта Макса. В ней были даже два стула. Женщины пристроились на кровати, мужчины поделили между собой стулья. Дайглер начал:
- Макс, Вы производите на меня впечатление человека, предпочитающего прямой ответ всяким увиливаниям. Есть некоторые вещи, которые я хотел бы знать, но не хотел о них спрашивать там. Может быть, Вы сможете мне помочь.
- Хорошо, если только это будет в моих силах.
- Отлично. Я попытался уже спросить мистера Сай-мса, но не получил от него ничего, кроме вежливого отказа. Я не сумел повидаться с Капитаном, а после сегодняшнего я вижу, что все равно в этом не было большого смысла. Так вот, можете ли Вы, не залезая во всю эту математику, сказать мне, какой у нас есть шанс попасть домой? Один из трех, один из тысячи - или сколько?
- Хм, я не смогу ответить в таких терминах.
- Ответьте тогда, как Вы сами это понимаете.
- Ну, можно сказать так. Мы не знаем, где мы находимся, но мы совершенно точно понимаем, где мы не находимся. Мы не находимся на расстоянии, скажем, в сотню световых лет от любой из исследованных областей нашей Галактики.
- Откуда Вы это знаете? Мне казалось, что сотня световых лет - это слишком большое пространство, чтобы его исследовать за те несколько недель, которые прошли с того времени, как мы сбились с пути.
- Конечно же, это очень большое пространство. Это сфера поперечником в двенадцать сотен триллионов миль. Но нам и не нужно было его исследовать, точнее - тщательно исследовать.
- В таком случае - откуда же Вы знаете?
- Понимаете, сэр, мы исследовали спектры всех видимых нам звезд до первой величины - и уйму всего другого. Ни одной из них нет в наших каталогах. Некоторые из них - гиганты, которые должны иметь первую величину с расстояния в сотню световых лет - они-то наверняка были бы в каталогах, если бы какой-нибудь из разведывательных кораблей как раз оказался на таком расстоянии от них. Поэтому мы абсолютно уверены, что находимся очень, очень далеко от любого места, где человек бывал раньше. Если уж говорить точно, я был чересчур осторожен в своей оценке. Сделайте эту сферу в два раза больше по диаметру, и все равно оценка будет очень осторожной. Мы и вправду заблудились.
- Мм… Хорошо, что я не стал спрашивать об этом в гостиной. Так есть все-таки хоть какая-нибудь вероятность, что мы когда-нибудь узнаем, куда мы попали?
- О, конечно же. Остались еще тысячи звезд, которые можно исследовать. Шеф Келли, вполне вероятно, в эту самую минуту снимает одну из них.
- Ну, в таком случае каковы же шансы на то, что в конце концов мы определимся?
- О, я бы сказал, что они очень велики - за год, самое большее - за два. Если не по одиночным звездам, то по шаровым звездным скоплениям. Вы же понимаете, что поперечник Галактики что-то около сотни тысяч световых лет, и мы видим только те звезды, которые близки к нам. Но шаровые скопления тоже представляют собой отличные ориентиры. - Про себя Макс сделал оговорку: "Если только мы не в другой Галактике". Не было смысла в том, чтобы сваливать на них еще и это.
Дайглер немного расслабился и вытащил сигару.
- Это последняя моего любимого сорта, но я уж рискну выкурить ее сейчас. Ну что ж, Мэгги, похоже, тебе все-таки не придется учиться делать мыло из древесной золы и свиного навоза. Один это будет год, или целых пять, но мы можем попотеть это время, а потом отправиться домой.
- Я очень рада, - она потрогала свою причудливую прическу кончиками мягких, прелестных, ухоженных пальцев. - Но, не думаю, чтобы я очень подошла для такого дела.
- Но Вы же меня не поняли?
- Э? А что там еще, Макс?
- Я же не сказал, что мы можем вернуться. Я только сказал, что, по моему мнению, очень вероятно, что мы выясним, куда мы попали.
- А в чем же тут разница? Мы узнаем это, а потом отправимся домой.
- Нет, потому что мы никак не можем быть в менее чем сотне световых лет от исследованного пространства.
- Не понимаю, в чем тут заковыка. Этот корабль может в долю секунды перескочить за сотню световых лет. Какой там был самый большой скачок за время этого рейса? Около пятисот световых лет, ведь правда?
- Да, но… - Макс повернулся к Элдрет. - А Вы понимаете? Правда понимаете?
- Ну, может быть. Это все эти истории со сложенным шарфом, которые Вы мне рассказывали.
- Да, конечно, да. Мистер Дайглер, конечно же, "Асгард" может покрыть расстояние в пять сотен световых лет практически мгновенно - да и любое другое расстояние. Но только через рассчитанные и исследованные конгруэнтности. Мы не знаем ни одной в радиусе сотни световых лет, и не будем знать о такой конгруэнтности, даже если выясним, где находимся, потому, что мы же знаем, где мы не находимся. Вы понимаете? Это обозначает, что нашему кораблю потребуется идти на максимальной скорости больше сотни лет, а может - и значительно дольше для того, чтобы пройти первый участок обратного пути.
Мистер Дайглер задумчиво оглядел столбик пепла на конце своей сигары, потом вынул перочинный ножик и аккуратно отрезал горящий кончик.
- Пожалуй, остальное я сэкономлю. И знаешь, Мэгги, ты бы, пожалуй, подучилась бы на счет этого самодельного мыла.
- Спасибо, Макс. Мой отец был фермером, я смогу научиться.
Макс порывисто сказал:
- Я помогу Вам, сэр.
- Да, конечно, Вы же рассказывали нам, что были раньше фермером, не правда ли? У Вас-то все будет в порядке. - Он перевел взгляд на Элдрет. - Вы знаете, ребята, что бы я сделал на вашем месте? Я бы попросил Капитана поженить Вас прямо сейчас. Вот тогда у Вас все будет как надо для того, чтобы хорошо справиться с жизнью поселенцев.
Макс покраснел до ушей и не смотрел на Элли.
- Боюсь, что я не могу. Я же член команды, я не имею права становиться поселенцем.
Мистер Дайглер с любопытством посмотрел на него.
- Какая преданность долгу! Ну что ж, без всяких сомнений Элли сможет выбирать по своему желанию среди холостых пассажиров.
Элдрет с притворной скромностью расправила свою юбку.
- Без всяких сомнений.
- Пошли, Мэгги. Вы идете, Элдрет?
ГЛАВА 17
"Надежда"
Уже через несколько недель в поселке жизнь била ключом. Был свой мэр, мистер Дайглер, своя главная улица - Хендрикс-авеню. Состоялось даже первое бракосочетание, проведенное мэром в присутствии свидетелей из поселенцев - молодоженами были мистер Артур и маленькая Бекки Вебербаур. Первый дом, находившийся в процессе постройки, был заранее отведен для новобрачных. Это была бревенчатая хижина, сооружение довольно неаккуратное, так как, несмотря на то, что среди поселенцев и были люди, видевшие бревенчатые дома на картинках или даже в натуре, с практическим опытом строительства они знакомы не были.
В новорожденной общине царил дух надежды, всеобщей отваги и даже веселья. Мысли о том, чтобы "начать жизнь с чистой страницы" и далеко идущие планы переполняли поселенцев. Спали они все еще на корабле, там же и завтракали, затем захватывали с собой обед и неутомимо трудились, как мужчины, так и женщины, весь здешний день напролет. День был коротковат, "Надежда" обращалась вокруг своей оси за двадцать один с минутами час. Возвращались, когда совсем темнело, ужинали на корабле, а потом некоторые даже находили откуда-то силы потанцевать немного перед сном.
Впечатление создавалось, что "Надежда" полностью оправдывает свое название. Дни были теплыми, но не жаркими, ночи умеренно прохладными - и все прекрасно вне всякого сравнения с чем-либо еще, найденным в Галактике прежде. Центральную звезду системы (они называли ее попросту "Солнце") сопровождали кометы в количестве, невиданном нигде прежде. Гигантская комета с широченным хвостом простиралась от зенита до горизонта на западе, нацеливаясь прямо в здешнее солнце. Другая, не столь грандиозная, однако, тоже внушающая почтение в достаточной степени, чтобы, будь это на Земле, переполошить всех прорицателей конца света, приближалась с севера, а еще две кружевом холодного огня украшали небосклон на юге.
Кометам сопутствовало, как это и должно быть, такое же изобилие метеоров. Каждая ночь была ливнем падучих звезд, каждый день заканчивался, подобно Дню Солнечного Союза, грандиозным фейерверком.
Никто не встретил опасных животных. Кое-кто из поселенцев рассказывал, что им встречались кентаврообразные существа размером с шотландского пони, однако, эти животные были пугливыми и, увидев людей, сразу же убегали. Преобладали в местной фауне сумчатые млекопитающие самых разнообразных форм и размеров. Птиц не было, однако, имелась совсем иная разновидность летающих существ, не встречавшаяся ранее нигде - медузообразные твари, высотой четыре-пять футов, со свисающими вниз щупальцами - нечто вроде живых воздушных шаров. Они, похоже, были способны с помощью мускулатуры управлять своими раздутыми пузырями, так как они могли подниматься и опускаться. Каким-то непонятным образом эти пузыри могли даже летать против слабого ветерка - при более сильном ветре они либо прицеплялись верхушкам деревьев, либо дрейфовали по ветру.