Когда Сэм ушел первый раз, Макса грызли сомнения, но вскоре тот вернулся. В один из разов Сэм привел с собой толстенную преклонных лет даму, которая оглядела Макса так, словно он был скотиной, выставляемой на продажу. Сэм не стал ее представлять, а вместо этого спросил:
- Ну как? Я думал, что тут пригодились бы усы.
Дама посмотрела на Макса с одной стороны, потом с другой. А потом произнесла:
- Нет. - Она решила, что это было бы похоже на грим для любительского спектакля. Она потрогала голову Макса холодными, влажными пальцами и, когда он отпрянул, посоветовала ему: - Да не дергайся ты, сахарный ты мой. Тете Бекки предстоит над тобой потрудиться. Нет, мы сдвинем вверх край волосяного покрова вот здесь, у висков, чуть проредим волосы на макушке, уберем этот их блеск. Добавим к этому несколько легких морщинок, татуированных около глаз. Мм… пожалуй, и все. Главное - не перестараться.
Когда эта пузатая художница окончила свою работу, Макс стал выглядеть на добрых десять лет старше. Потом она спросила Макса, как он хочет - чтобы корни волос были уничтожены, или чтобы со временем волосы опять выросли? Сэм стал было настаивать на перманентности, однако она отодвинула его в сторону.
- Я дам ему пузырек "Чудодейственного восстановителя" - безо всякой платы, это же просто спирт, а он будет натираться им со всей возможной суетой и рекламой. Ну как, годится это, сладкий? Такого хорошенького не хочется старить навсегда.
Макс принял от нее пузырек с надписью "Чудодейственный восстановитель - или волосы восстанавливаются, или деньги возвращаются".
Сэм забрал у Макса его удостоверение личности и вернулся с другим. В этом новом удостоверении была правильная фамилия и неверный возраст, правильный номер и неверный род занятий, правильный отпечаток большого пальца и неверный адрес. Макс с любопытством осмотрел документ.
- Выглядит как настоящий.
- Еще бы. Человек, сделавший его, делает настоящие тысячами. Только за такие он берет дополнительную плату. - Тем же вечером Сэм принес ему книгу с названием "Корабельная экономика". На ее переплете был рельефно оттиснут герб Гильдии Космических Стюардов, Поваров и Счетоводов. - Постарайся этой ночью не ложиться и запомни из нее, сколько только сможешь. Даже с тем зельем, которое Перси подсыпал ему в стакан, ее хозяин не проспит больше десяти часов. Дать тебе таблетку, чтобы не уснуть?
- Да не надо. - Макс оглядел книгу. Книга была довольно толстая и с мелким шрифтом. Он закончил ее к пяти утра. Тогда Макс разбудил Сэма, вернул ему книгу и лег спать с головой, гудящей от штабелирования и приготовления груза, от расчетов распределений масс и плечей импульсов, от гидропонических техник, учета груза, налоговых отчетов, диет, хранения и приготовления пищи, ежедневных, еженедельных и поквартальных отчетов и от того, как избавляться от крыс в помещениях, которые невозможно освободить от персонала. Совсем ничего сложного, решил он, трудно было понять, почему такая ерунда считалась чересчур эзотеричной для непосвященных.
На четвертый день заточения Сэм снабдил Макса поношенной корабельной формой и вручил ему потертую трудовую книжку в пластиковой обложке. Первая страница этой книжки провозглашала Макса полноправным братом Стюардов, Поваров и Счетоводов, достойно завершившим ученичество. Далее перечислялись освоенные им ремесла. Еще выяснилось, что он уже семь лет регулярно платит ежеквартальные членские взносы. Откуда-то взявшаяся его собственная подпись стояла рядом с подписью Верховного Стюарда; обе они были продавлены рельефной печатью Гильдии. Последующие страницы книжки были заполнены перечислением его рейсов, оценкой его эффективности и прочими аналогичными данными, все записи были соответствующим образом подписаны первыми помощниками и казначеями. Макс с интересом узнал про себя, что он был оштрафован на трехдневный заработок за курение в запрещенном месте во время полета на "Лебеде" и что однажды, заплатив за это соответствующий взнос Гильдии Картографов и Вычислителей, проходил шестинедельное обучение с целью получить квалификацию картографа.
- Замечаешь тут нечто странное? - спросил Сэм.
- Мне тут все кажется странным.
- Тут сказано, что ты был на Луне. Все бывали на Луне. Только вот почти все корабли, на которых ты служил, уже списаны, и ни одного из твоих казначеев нет сейчас в Земпорте. А единственный звездный корабль, в котором ты совершал прыжок, пропал без вести в следующем же походе. Ясно тебе?
- Пожалуй, да.
- Когда ты будешь разговаривать с каким-нибудь другим космонавтом, на каком бы корабле он ни служил, ты служил на другом. Ведь ты же не будешь показывать свою книжку никому, кроме казначея и своего непосредственного начальника.
- А что, если кто-нибудь из них служил на одном из этих кораблей?
- На "Асгарде" этого не случится. Уж об этом-то мы позаботились. А теперь я выведу тебя в общество - на вечеринку. Ты пьешь исключительно теплое молоко по причине своей язвы и канючишь, если его нет. И ты почти ни о чем больше не разговариваешь - только о своих симптомах. Ты прямо сейчас же начинаешь создавать себе репутацию неразговорчивого; чем меньше разеваешь варежку, тем меньше шансов пролететь. Следи за собой, парень, получше - весь вечер ты будешь среди космонавтов. Если у тебя это пойдет сикось-накось, ей Богу, я отправлю тебя на землю и полечу один. Дай-ка я еще погляжу, как ты ходишь.
Макс прошелся. Сэм тихо выругался.
- Ужас, ты так и продолжаешь ходить, как сельский дурачок. Да вытащи ты ноги из этой грязной борозды.
- Что, совсем плохо?
- Что поделаешь, уж как есть. Хватай шапку. Будем ковать железо, пока горячо, а мосты за нами пусть горят синим пламенем.
ГЛАВА 6
Космонавт Джонс
"Асгард" стартовал на следующий день. Макс проснулся рано и попытался разбудить Сэма, однако это оказалось непростой задачей. В конце концов тот сел.
- Господи, да что же это с головой! Сколько времени?
- Около шести.
- Шесть, и ты меня разбудил? Ты должен быть благодарен судьбе за то, в каком я сейчас состоянии. Только оно мешает мне отправить тебя к твоим пращурам. Спи.
- Но сегодня же старт!
- Ну и что? Старт в полдень. Мы заявимся в последнюю минуту; таким образом у тебя не будет времени в чем-нибудь пролететь.
- Сэм? Откуда ты знаешь, что они нас возьмут?
- Да бога ради, какой же ты зануда! Все же договорено. А теперь заткнись. Или иди вниз и завтракай - только ни с кем не разговаривай. И, если ты настоящий друг, принеси мне кофе в десять.
- И завтрак?
- Не упоминай пищу в моем присутствии. Имей хоть какое-нибудь сострадание.
Когда они появились у ворот порта, было уже полдвенадцатого; десять минут спустя автобус доставил их к кораблю. Макс начал было глазеть на огромные, вздувающиеся борта, однако это его занятие было прервано человеком, стоявшим около подъемника с листом бумаги в руках.
- Фамилии.
- Андерсон.
- Джонс.
Он отметил их в списке.
- В корабль. Вы обязаны были быть здесь еще час назад. - Вместе с ним они залезли в клетку подъемника, она оторвалась от бетона и пошла вверх, раскачиваясь на подвеске, как ведро в колодце.
Сэм поглядел вниз и его передернуло.
- Никогда не уходи в рейс в бодреньком состоянии, - порекомендовал он Максу. - Может стать жалко расставаться с Землей. - Клетку втянули в корабль, люк за ними закрылся, и они вступили на палубу "Асгарда". Макса пробирала дрожь, как артиста перед первым выходом на сцену.
Он ожидал, что сейчас первый помощник возьмет с него присягу на верность команде корабля; этого требовал закон. Однако встретили его прямо-таки до унизительного буднично. Член команды, встретивший их у корабля, сказал, чтобы они шли за ним; он привел их в канцелярию казначея. Тут Старший Делопроизводитель сказал им расписаться и поставить свои отпечатки пальцев в толстой книге. При этом он широко зевал и все время стучал по своим крупным, как у лошади, зубам. Макс отдал ему свою поддельную трудовую книжку. Ему все время казалось, будто на ней огромными буквами стоит "фальшивка". Однако мистер Куйпер попросту бросил ее в корзину для входящих бумаг. После этого он повернулся к ним.
- На этом корабле всегда полный порядок. Вы начинаете с того, что чуть не опоздали к старту. Худое начало.
Сэм не ответил ничего. Макс сказал:
- Да, сэр.
Старший Делопроизводитель продолжал:
- Кидайте свои шмотки, ешьте и приходите сюда. - Он взглянул на висевшую на стене схему. - Один из вас будет в Д-112, а другой в. Е-009.
Макс собрался было спросить, как туда добраться, во Сэм взял его за локоть и осторожно вытащил из канцелярии. Оказавшись за дверью, он сказал:
- Не задавай вопросов, если без этого можно обойтись. Сейчас мы на палубе Б, и это все, что нам нужно знать. - Пройдя немного, они нашли трап и пошли по нему вниз. Макс ощутил неожиданное изменение давления воздуха. Сэм ухмыльнулся.
- Закупорились герметично. Теперь скоро.
Они были в Д-112, кубрике на восемь человек, и Сэм показывал Максу, как устанавливать набор в наборном замке единственного свободного шкафчика, когда где-то в удалении раздалась какая-то команда, разнесенная громкоговорителями. У Макса на мгновение закружилась голова и появилось ощущение, словно его вес пульсирует. Затем все это прекратилось.
- Они малость задержались с синхронизацией поля - или у этого ведра с гайками плохо сбалансированный фазирователь. - Он хлопнул Макса по спине. - Вышло, сынок.
Они были в космосе.
Е-009 был еще на одну палубу ниже и на другой стороне корабля; они оставили здесь Сэмово хозяйство и пошли искать, где здесь едят. Сэм остановил проходившего мимо космонавта.
- Эй, друг, - мы тут в первый раз. Где у вас кают-компания для команды?
- На этой палубе, по часовой стрелке градусов восемьдесят и малость внутрь. - Он оглядел их. - В первый раз, говоришь? Что ж, скоро увидите.
- А что, так уж?
- И еще хуже. Психушка в квадрате. Не было бы у меня семьи, остался бы дома. - И он зашагал дальше.
Сэм сказал:
- Ты, сынок, не обращай внимания. На каждом корабле старожилы рекламируют его как худший из сумасшедших домов во всем космосе. Предмет гордости. - Однако уже следующее их столкновение с корабельным бытом, похоже, подтверждало слова про психушку; оказалось, что раздаточное окно кают-компании закрылось в полдень, со стартом корабля; Макс скорбно приговорил уже себя к существованию с голодным брюхом до самого обеда. Однако Сэм толкнулся за перегородку и через некоторое время появился оттуда с двумя наполненными подносами. Они отыскали свободные места и сели.
- Как это у тебя выходит?
- Любой повар тебя накормит, если ты только дашь ему возможность сперва объяснить тебе, какая ты есть гнида и почему ему, вообще говоря, не стоило бы этого делать.
Еда была приличная - настоящие пирожки с мясом, овощи с корабельного огорода, ржаной хлеб, пудинг и кофе. Макс быстро смел все со своих тарелок и стал размышлять, не рискнуть ли ему попросить добавки, однако решил, что не стоит. Разговор за столом шел о том и о сем: только один раз появилась опасность того, что выявится неопытность Макса, это когда какой-то компьютерщик напрямую спросил его про последний совершенный им рейс.
Опасность отвел Сэм.
- Имперская разведка, - коротко ответил он. - Мы оба пока еще под колпаком.
Компьютерщик понимающе ухмыльнулся.
- И в какой же тюрьме вы сидели? Совет Империи уже не знаю сколько лет не посылал секретных разведочных экспедиций.
- А эта была такой секретной, что они даже тебе позабыли о ней сообщить. Ты напиши им письмо и хорошенько их за это взгрей, - Сэм встал из-за стола. - Макс, ты уже кончил?
По пути в канцелярию казначея Макс с беспокойством размышлял о своих возможных будущих обязанностях, перебирая в уме те навыки и опыт, которые он, согласно своей трудовой книжке, должен был иметь. Беспокойство его было совершенно напрасным. Мистер Куйпер с великолепным пренебрежением ко всей этой писанине назначил его скотником.
"Асгард" был комбинированным кораблем - одновременно пассажирский лайнер и транспортник. На его борту был племенной герефордский скот - два быка и две дюжины коров, а также большой ассортимент прочих животных, в которых по экономическим или экологическим причинам нуждались колонии, в том числе свиньи, куры, овцы, пара ангорских коз и семейство лам. Насаждать предпочтительно земную фауну на других планетах противоречило имперской политике; от колонистов ожидалось, что они будут строить экономику, базируясь на индигенную фауну и флору; однако некоторые животные столь долго разводились людьми для своих нужд, что заменить их экзотическими тварями было нелегко. На Шестой (б) планете Гаммы Льва, Новом Марсе, ящерообразные, называвшиеся на местном лексиконе "тупомордами" или, короче, "тупами" могли заменить и действительно заменяли першеронов в качестве тяглового скота, обеспечивая при этом более высокую эффективность и экономичность. Но люди их не любили. С ними никогда не было привычного взаимного доверия, которое возникает между лошадьми и людьми; если только (на что не похоже) какая-либо ветвь этих ящеров не разовьет хоть в некоторой степени способность к раппорту с человеком, они обречены со временем на вымирание и замену лошадьми. И все это - за смертный грех неумения заключить прочный союз с наиболее хищным, нетерпимым, смертельно опасным и процветающим зверем в исследованной части вселенной - с Человеком.
Еще была клетка с английскими воробьями: Макс так никогда и не выяснил, для какого места и зачем потребовались эти мелкие крикливые стервятники; не был он знаком и со сложным математическим анализом, на основании которого делались заключения по таким поводам. Он просто кормил их и старался поддерживать чистоту в их клетке.
На "Асгарде" были и коты, однако большинство из них были свободными гражданами и равноправными членами команды корабля; в их обязанностях было не давать сильно расплодиться мышам и крысам, отправившимся в космос вместе с представителями человечества. Одной из обязанностей Макса было менять посудины с песком на каждой из палуб и относить перепачканные в оксидайзер для обработки. Были и домашние коты, принадлежавшие пассажирам, несчастные пленники, заключенные в конурах, неподалеку от стойл скота. Здесь же проживали и собаки пассажиров; собаки на свободе на корабле не допускались.
Максу очень хотелось поглядеть на Землю, как ее шарик сжимается на небосклоне, однако такая привилегия предоставлялась исключительно пассажирам. То краткое время, когда это было возможно, он провел, таская (в руках) свеженакошенную тимофеевку с гидропонной плантации в стойла и чистя вышеуказанные стойла. К работе этой он относился безразлично - и без ненависти, и без любви; по случайности ему поручили такую работу, которую он понимал.
Непосредственным его начальником был Главный Корабельный Эконом, мистер Джордана. Мистер "Джи" разделял управление хозяйством корабля с мистером Дюпоном, Главным Пассажирским Экономом; их царства граничили по палубе С. Мистеру Дюпону принадлежали пассажирские помещения, каюты офицеров, канцелярии, центры управления и связи, в то время как Джордана отвечал за все, что ниже (или - ближе к корме), не считая инженерного оборудования - за кубрики команды, камбуз и кают-компанию, кладовые, стойла и конуры, гидропонную палубу и грузовые трюмы. Оба они подчинялись Казначею, который, в свою очередь, был ответственен перед Первым Помощником.
Организация службы на космических кораблях происходила частично от организации военных кораблей, частично - от организации старинных океанских лайнеров, частично - от конкретных условий межзвездных путешествий. Первый Помощник был хозяином корабля; Капитан, если у него хватало мозгов, не вмешивался в его дела. Капитан, хоть и будучи по закону монархом этого миниатюрного царства, глядел наружу, Первый Помощник глядел внутрь. Пока все шло хорошо, Капитан занимался исключительно постом управления и астронавигацией; всем остальным заправлял Первый Помощник. Даже астронавигаторы, связисты, компьютерщики и картографы подчинялись Первому Помощнику, хотя, когда они были на вахте, он практически не имел к ним никакого отношения, так как работали они в Хитрой Яме под руководством Капитана.
Старший механик также был под Первым Помощником, однако он был почти самостоятельным сатрапом. На подтянутом, хорошо дисциплинированном корабле он поддерживал свою латифундию в таком порядке, что у Первого Помощника не возникало необходимости о ней беспокоиться. Старший механик отвечал не только за силовую установку и Хорст - Кон-радовские движители, но и за все вспомогательное инженерное оборудование, где бы оно ни стояло - например, за насосы и вентиляторы гидропонных установок, несмотря на то, что непосредственно агрикультурой заведовал Казначей через Старшего Корабельного Эконома.
Такова была обычная организация пассажиро-транспортных звездных кораблей, одним из которых и являлся "Асгард". Она не совпадала с организацией боевых кораблей и принципиально отличалась от организации безрадостных транспортов, использовавшихся для доставки на начинавшие осваиваться колонии заключенных и голи перекатной - на таких кораблях казначейский департамент обычно ограничивался одним-двумя клерками, а пассажиры выполняли всю работу, готовили пищу, прибирали, нагружали, разгружали, в общем, делали все. Но "Асгард" имел на борту платных пассажиров; состояния некоторых из них измерялись в мегадолларах. Они хотели иметь обслуживание, как в пятизвездочном отеле, даже находясь в космосе на глубине многих световых лет. Из трех основных департаментов "Асгарда" - астронавигационного, технического и хозяйственного, последний значительно превосходил остальные по численности персонала.
Первый Помощник может подняться до своего статуса из положения Старшего Астронавигатора, Старшего Механика или Казначея; однако только при условии, что раньше он был Астронавигатором, он может надеяться стать Капитаном. Три эти типа офицеров были в своей основе математиками, физиками и менеджерами; Капитану была нужна совершенно математическая квалификация для занятий астронавигацией. Первый Помощник Вальтер был прежде, как это чаще всего и бывает на лайнерах, Казначеем.
"Асгард" был маленьким и мирным, крохотной управляемой планетой. На нем был свой монарх - Капитан, своя абсолютно бесполезная аристократия - пассажиры, своя технократия и свои пильщики дров и водоносы. На нем были флора и фауна в экологическом балансе, он нес свое собственное миниатюрное солнце, заключенное в недрах его силовой установки. Хотя расписание его рейсов предусматривало пребывание в открытом космосе в течение всего нескольких месяцев за рейс, в принципе, он мог находиться там неопределенно долго. Конечно, у шеф-повара может кончиться икра, но недостатка в пище, воздухе, тепле и свете не будет.