- Да нет же, нет! Или я вам не сказал? С ней по-другому вышло. Тесей, наш завоеватель… то есть царь Тесей, потребовал ее для себя. Он сразу послал за ней воинов, чтобы она не успела убежать. Они говорили, что проложили дорогу к нашему дому мечами. И были все в крови. Вот как торопились! А почему, не знаю. Всех остальных братьев, сестер, малолеток, слуг они забрали заодно с остальной добычей. Но приходили они за Эриссой. Так она, наверно, в Лабиринте. А теперь можно я вернусь к господину?
Гора Юктас, где был погребен Астерий, где в пещере Лидру посетило видение, черным горбом вырисовывалась на фоне туч. Они направлялись ко дворцу сверху - путь наиболее безопасный, - и Рид рассматривал озаренные пожаром ниже по склону циклопические стены, высокие колонны, широкие лестницы, занимающие огромную площадь, величественные даже в полуразрушенном виде. Во внутренних дворах кое-где рдели сторожевые костры.
- Мы с ума посходили, - проворчал Улдин. - Сами лезем в волчье логово, в норы, где проплутаем без толку до зари.
- Кровное братство! - ответила Эрисса. Балан отказался отправиться на галеру, и с той минуты она словно надела личину. Двигалась она с той же стремительной гибкостью, но ее лицо и голос вполне могли принадлежать медному великану Талосу, который, если верить легендам, некогда охранял Крит. - Я хорошо помню эти залы и переходы. И находить там дорогу нам будет легче, чем нашим врагам.
- Ради одной дуры, девчонки…
- Вернись на корабль, если боишься, - презрительно бросил Дагон.
- Да нет, я пойду с вами.
- Если она почему-то важна для Тесея, значит, не менее важна она и для нас, - заметил Тилиссон. - Ну и, может быть, мы сумеем убить парочку-другую ахейцев.
Они продолжали осторожно пробираться вниз по склону. Рид шел впереди с Эриссой. Он видел ее только как тень, как путеводный силуэт, но, наклоняясь поближе, касаясь туники из грубой шерсти, улавливая ее аромат среди дымного смрада, думал: она здесь. Она существует. Она не та девушка, которой была, но она та женщина, которой стала та девушка.
- Предстоит ли нам идти дальше? - шепнул он.
- Мы дошли до конца.
- Да? И именно так, как сейчас?
- Да. Я знаю теперь, что на самом деле произошло в эту ночь. Если мы не исполним своего долга, так, возможно, я больше не встречу тебя, Данкен. Возможно, у нас так и не будет тех минут, которые уже были нашими.
- Ну а опасность, которой мы подвергаем наших друзей?
- Они здесь во имя своего народа. Час этот не принадлежит только тебе и мне. Тилиссон сказал правду. Подумай сам! Зачем Тесей приказал разыскать эту девушку во что бы то ни стало? Потому что в ней тайна: ей суждено вернуться к самой себе. Он… и, наверно, Лидра… не может допустить, чтобы враг, обладающий неведомой Силой, остался на свободе. Но, захватив ее, они постараются, чтобы она послужила их целям, верно? А она ведь юная слабая девушка, Данкен, и может подчиниться их воле. Свободных кефтиу на малых островах можно покорить. Но если избранница Богини ускользнет от него, Тесей устрашится. Он удержит свою руку, удовольствуется объединением Аттики, а Эгейское море оставит в покое. - На миг в ней заговорило злорадство. - Да, он так оробеет, что не посмеет обратить веру в Богиню на пользу себе, как вознамерился. И бросит ариадну там, где она никому не сможет вредить.
- Ш-ш-ш! - предостерегающе шепнул Улдин.
По садовым дорожкам они пробирались ползком. За кустами Рид увидел ближайший костер. Он отбрасывал свет на плиты двора, на упавшую колонну и на ряд огромных глиняных сосудов для хранения зерна вдоль стены. У костра сидели двое ахейцев и пили. Царский раб то и дело подбегал наполнить их чаши. Для него мало что изменилось. Третий ахеец, видимо, нес сторожевую службу - он был в полном вооружении и стоял. Огненные блики играли на бронзе его доспехов. Он хохотал и перекидывался шутками со своими товарищами. Рид расслышал слова:
- …завтра или послезавтра прибудут корабли с подкреплениями, вот тогда и займемся розысками по-настоящему. Глядишь, Гиппомен, ты найдешь девчонку, которая от тебя сбежала…
В углу двора американец заметил двух спящих. Он прокрался совсем близко от них и увидел, что это критяне. Праздничные венки на их лбах увяли, осеняя остекленевшие глаза и глубокие раны на горле. Кровь их, прежде чем свернуться, успела разлиться большой лужей.
Прижимаясь к стене, Эрисса провела их к неохраняемому боковому входу. В коридоре было темно, как в могиле. Но вскоре они свернули в поперечный проход, где на порядочном расстоянии друг от друга горели светильники. От двери к двери на стенах радовались жизни быки, дельфины, пчелы, чайки, цветы, юноши, девушки - ну, словом, все, кому и чему доступна эта радость. Эрисса кивнула:
- Я так и думала! Уж ариадна позаботилась проложить нить света, чтобы враги не заплутались в парадных коридорах!
Тени вздымались и съеживались, точно насмешливые демоны, но воздух здесь был прохладный и живительно свежий. Они направились в ту часть дворца, где, по мнению Эриссы, скорее всего, могли найти предмет своих поисков. Какое движение, какая суета, должно быть, царили в этих коридорах и помещениях всего день назад!
Из-за угла донесся голос, хлестнувший Рида, как удар хлыста. Тесей!
- Ну, дело сделано. Я не знал, смогу ли.
И Лидра:
- Но я ведь сказала, что мое присутствие укрепит тебя.
- Да. Я все время слышал твои молитвы. Но дозволено ли было испытывать наслаждение? А я испытывал. Куда большее, чем ожидал.
- Но впредь ты не станешь, ведь так? У тебя есть я!
- Ну довольно.
Рид рискнул заглянуть за угол. Десятках в двух шагах от угла у двери стояли два воина в доспехах, упираясь копьями в пол. Их щиты и мечи у пояса блестели в лучах светильника. По коридору удалялись Тесей с ариадной. Царевич был только в тунике, на боку покачивался меч. Его золотая грива, казалось, блестела ярче бронзы, и шел он походкой человека, завоевавшего больше, чем просто царство. Ариадна в одеянии критской жрицы цеплялась за его руку.
"Что происходит?" - подумал Рид с ледяным спокойствием.
- Быстрей! Убьем их! - шепнул Ашкель.
- Нет. Это сам Тесей, - ответила Эрисса. - И, значит, на его зов сразу сбегутся воины.
- Погибнуть, убивая Тесея… - Ризон поднял меч.
- Остановись. Мы здесь, чтобы спасти девушку! - напомнил Дагон. - Подождем, чтобы он со своими воинами ушел подальше.
Они замерли. И каждому казалось, что остальные слышат, как стучит его сердце.
- Идем! - приказала Эрисса.
Рид первым выбежал из-за угла. Ахеец охнул и метнул копье. Оно вонзилось Хараю в живот. Кровь забила фонтаном. Юноша упал, стараясь сдержать крик боли.
Рид взглянул на безбородое сереющее лицо и подумал (все происходило в каком-то замедленном темпе, и времени подумать хватало): кажется, рассечена артерия. Так лучше. Во всяком случае, он избежал мучительной смерти от перитонита.
Второй ахеец выставил копье. Рид взмахнул своим, точно дубинкой, стараясь отбить нацеленный на него наконечник. Дерево стукнуло о дерево. Эрисса вцепилась в древко и повисла на нем. Ахеец выпустил копье и выхватил меч. Тилиссон метнулся к нему. Легким движением щита ахеец отклонил критское лезвие, а сам нанес удар сверху. Тилиссон отшатнулся, прижав к груди располосованную руку.
- Сюда! На помощь! На помощь! - кричали оба ахейца.
Улдин бросился к одному. Рассекая воздух, свистнула его сабля. Бронзовый меч промахивался - гунн прыгал из стороны в сторону, испуская пронзительный боевой клич, раздиравший уши. Подскочил Ризон и, обхватив щит обеими руками, оттянул его вниз. Улдин захохотал и взмахнул саблей. Голова ахейца покатилась по полу. И замерла, уставившись на собственное туловище. Длинные волосы сразу пропитались кровью. Наверно, в Афинах какая-то женщина, какие-то дети будут его оплакивать.
Дагон дрался со вторым ахейцем. Теперь к нему присоединились Улдин, Ризон и Ашкель. Ахеец отступал, отбиваясь мечом и щитом. Лязгал металл о металл, воздух с хрипом вырывался из легких. Дверь уже не охранялась.
Рид дернул ее. Она сразу открылась, и он вошел в комнату, которая, видимо, служила святилищем. Богиня в человеческий рост из слоновой кости, золота и серебра протягивала к ним руки с вьющимися змеями - душами умерших. Позади нее на стене был нарисован солнечный бык Астерий, справа - осьминог, обозначавший флот, слева - сноп пшеницы, символ мира и богатой жатвы. Перед алтарем горел единственный светильник. Рядом спиной к двери стояла на коленях юная Эрисса. Поникшее лицо скрывала волна черных волос. Под коленями была юбка, сорванная с нее руками, которые затем испещрили синяками ее груди.
- Эрисса! - Рид, спотыкаясь, подбежал к ней.
Но старшая Эрисса оттолкнула его, нагнулась и обняла девушку. В юном лице, прижатом к начинающему стареть, Рид увидел ту же пустоту, что и в лицах своих гребцов после взрыва Атлантиды. Она глядела на него, не узнавая.
- Что произошло? - умоляюще пробормотал он.
Старшая сказала:
- А как ты думаешь? Считалось, что ее судьба сплетена с твоей. Ее сила была в девственности. Тесей опасался их. И отнял. Думаю, ему посоветовала Лидра. Мы ведь знаем, что она ему помогала.
Рид подумал тупо: "Ну конечно… отцом ее первого сына был высокий светловолосый мужчина…"
Вопль и гулкий удар об пол возвестили конец боя за дверью. Поддерживая Эриссу, Эрисса сказала нежно:
- Идем, девочка. Часть твоей боли я исцелю.
Снаружи донеслись крики - воины в другой части дворца услышали шум.
Рид выглянул за дверь. Второй ахеец лежал мертвым на трупе Харая. Но вдали по коридору бежали воины - человек десять. А они все без доспехов, и Тилиссон ранен.
К двери подскочил Дагон.
- Быстрее! Мы их задержим. Отведите ее на корабль.
Улдин сплюнул:
- Иди с ними, критянин! Все уходите. Вам нужны все ваши силы. Я не пропущу их.
Эрисса с белыми прядями в волосах, поддерживая девушку, которая шла точно во сне, сказала:
- Цена слишком большая.
Афиняне остановились в нерешительности, собираясь с духом. Вероятно, до них доходили кое-какие слухи. И Рид понял: ради уцелевших кефтиу та, что танцевала с быками и еще остается носительницей Силы, не должна вновь попасть в руки их царевича.
Но они не трусы и вот-вот перейдут в нападение.
Улдин снова сплюнул:
- Гунн и десяток косолапых возничих! Неплохо. - Он посмотрел на Эриссу. - Я предпочел бы умереть в степи, где цветут васильки, при свете солнца верхом на коне, - сказал он. - Но ты сдержала свою часть клятвы. Прощай!
Он уже поднял щит убитого ахейца и теперь встал посредине коридора, подняв саблю.
- Чего вы ждете? - крикнул он и разразился градом непристойных насмешек.
Эрисса дернула Рида за тунику.
- Идем, - сказала она.
Увидев, что они уходят, афиняне двинулись вперед - четверо в ряд. Те, кто шел сзади, подняли копья. Улдин подпустил их совсем близко. Внезапно он присел, прикрывая голову щитом, и ударил по ноге, где между юбочкой и ремнями сандалии виднелась кожа. Раненый с воплем упал, а Улдин стремительно повернулся и подсек второго. О его щит зазвенели мечи. Он молниеносно выпрямился, опрокинув того, кто стоял перед ним, на соседа. Они упали, а сабля Улдина дважды опустилась. В него вонзилось копье, но он, казалось, даже не заметил и, ворвавшись между ними, рубил направо и налево. Потом они всем скопом навалились на него, но потребовалось еще немало времени, чтобы покончить с ним, и те, кто уцелел в этом бою, навсегда сохранили на память о нем то или иное увечье.
Галера вышла в море, увозя беженцев - тех, кого Рид и его товарищи повстречали на обратном пути. Искать других времени не было. За ними, наверно, уже гнались. У самого порта их заметил патруль, и они сражались, пятясь, - наносишь удар, отражаешь удар, снова пятишься в темноту, - пока не добрались до своей лодки. Там они остановились и отражали натиск ахейцев, пока с галеры не подплыло подкрепление и оставшиеся в меньшинстве враги не были изрублены на куски. Рид сохранял тупое безразличие. К тому же он понимал, что только так можно было перевезти кноссцев на галеру.
Отойдя от берега, они получили возможность передохнуть. В гавани царя морей не осталось ни единого корабля. Измученные, они легли в дрейф.
Поднимался ветер. К утру он, конечно, раздует пожары в городе в ревущую огненную стихию, следы буйства которой сохранятся и через три с лишним тысячи лет, когда начнутся раскопки Кносса. А ближайшие дни сулили бурю за бурей, пока атмосфера не вернется в обычное состояние. Однако до зари галера могла оставаться в дрейфе. Рид взял на себя обязанности вахтенного. Он знал, что в любом случае не уснет.
Он поднялся на палубу и встал на носу там, где стоял с Эриссой утром. (Утром? Меньше одного оборота Земли тому назад?!) На корме смутно чернели тела спящих моряков и беженцев. Кто-то ворочался, кто-то стонал во сне. Галера покачивалась под ударами волн, становившимися все более сильными, все более громкими. Ветер жаркими порывами налетал с юга, еще царапая кожу вулканическим пеплом, который кружил между Грецией и Египтом, пока наконец весь не осел на сушу и в море. Но ветер уже не дышал прежним смрадом.
Укрытая полоской парусной ткани, горела свеча. Юная Эрисса лежала на соломенном тюфяке. Старшая Эрисса одела ее. Она смотрела вверх, но Рид не мог решить, сознает ли она что-нибудь. Лицо у девушки было сонным. Женщина стояла над ней на коленях и, не замечая, как ветер треплет ее волосы и плащ, нежно ворковала:
- Спи, спи, спи. Все хорошо, деточка моя. Мы с тобой. Мы тебя любим.
- Данкен! - еле слышно произнесли губы, прежде как два розовых лепестка, а сейчас распухшие и кровоточащие от удара кулаком.
- Вот Данкен! - Женщина поманила, и Рид был вынужден подчиниться. Не мог же он помешать Эриссе создать то, что поможет ей остаться в живых два следующих десятилетия?
И все-таки было странно слушать, как она рассказывает про дни и ночи, которых не было и никогда не будет. И может быть, к лучшему. Никакой реальности не дано быть настолько прекрасной.
Дагон не должен узнать правды и не узнает. Эрисса ему почти ничего не скажет. Он решит, что в эту ночь ее просто избили, а вот прежде на Атлантиде она и Бог, которого звали Данкен…
Сквозь насыщенные пеплом тучи пробились первые лучи зари. Эрисса отодвинулась от лица дремлющей девушки, встала и сказала с бесконечной усталостью:
- Мы еще не свободны.
- Что? - Он замигал. Его веки казались колючими, как ветер. Все его тело ныло от утомления.
- Она и Дагон еще должны уплыть на нашей лодке, ты знаешь сам, - сказала женщина с седыми прядями в волосах. - Иначе Тесей разыщет ее и использует для своих целей. Вот тогда наш выкуп будет уплачен. - Она внезапно подняла руку, указывая: - Посмотри!
Его взгляд скользнул мимо обрывов Крита на горизонте, по морю, катившему черные волны, и задержался на западе, там, откуда быстро приближался ахейский флот. Во главе плыл колосс, который мог быть только творением Олега.
Глава 19
Русский построил наиболее близкое подобие самого большого византийского корабля в его собственном веке. Вдвое длиннее и втрое выше галеры Рида, он нес две мачты с латинским парусным вооружением. Но ветер был противным, и драмон шел на ста веслах, расположенных в два яруса. Острый нос разбивал волны, точно они были судами противника. На носовой и кормовой палубах стояли две огромные катапульты. На длинных стрелах справа и слева над бортами висели каменные глыбы, чтобы сбрасывать их на врагов. В средней низкой части корабля по бортам были установлены щиты, чтобы защищать гребцов. Над скамьями толпились вооруженные воины.
- Тревога! - закричал Рид. - Проснитесь! Проснитесь!
Его команда с трудом выбиралась из вязкой трясины сна. Только Дагон, казалось, сохранил энергию. Он подбежал к Риду с Эриссой.
- Что нам делать? - воскликнул он. - У них силы свежие, у этих псов. И они могут поставить паруса. Нам от них не уйти. А когда нас схватят… - Он посмотрел на спящую девушку и застонал.
- Мы пойдем прямо на большое судно, - ответил Рид. - Им командует мой друг, и он не станет сражаться с нами, едва узнает нас… То есть надеюсь, что не станет.
Женщина с седыми прядями закусила губу.
- А вы, молодые… Надо подумать. Не отходи от нее, Дагон.
Она отвела Рида в сторону.
- Что-нибудь случится не так, - прошептала она тоскливо.
- И я боюсь того же, - согласился он. - Но ведь выбора у нас нет, верно? И… вспомни, на что мы надеялись. Уж конечно, путешественники во времени, наблюдающие где-то неподалеку, заметят корабль, не принадлежащий этой эпохе, и приблизятся выяснить, в чем дело. Тем более что таких кораблей здесь теперь два. Причем тот бросается в глаза даже больше нашей галеры. Мы обязательно должны сблизиться с ним.
Он посмотрел вверх, но увидел только тучи, серые, бурые и черные. Ближе к югу они громоздились башнями, которые пронизывали молнии. Надвигалась новая буря… Но, естественно, у наблюдателей из будущего, скорее всего, есть средство оставаться невидимыми.
- Если нас не спасут… - начал он и запнулся.
- Тогда мы пройдем своим путем вместе… - Их взгляды обратились на юную пару у носа - на спящую с улыбкой девушку и на юношу, скорчившегося возле нее. - Или мы умрем, - докончила Эрисса. - Но они будут жить. Как бы то ни было, меня посетила удача. И молюсь, чтобы и для тебя это было удачей.
Весла пришли в движение. Перехватить драмон следовало прежде, чем какой-нибудь обычный корабль перехватит их галеру. Ахейские корабли плыли, не соблюдая никакого строя и далеко друг от друга, - идее настоящего военного флота теперь, когда единственный такой флот в мире был уничтожен, предстояло возродиться только через века и века. Тем не менее они не могли не заметить галеры столь непривычной формы, да к тому же и с несомненно минойской раскраской. А приблизившись, они увидят на борту кефтиу - законную дичь.
Палуба накренялась. Волны заплескивали через борта, обливая почти нагих гребцов, которым приходилось то и дело отталкивать растерянных мужчин, дрожащих женщин, плачущих детей. Свистел ветер, принося отзвуки далеких раскатов грома.
- Ты ведь не боишься, Данкен? - спросила Эрисса.
- Нет, - ответил он, с удивлением заметив, что сказал правду. И подумал: может быть, я научился храбрости у нее.
Драмон изменил курс. Видимо, его начальник тоже решил пойти на сближение. Моряки там суетились, что-то кричали, но ветер относил их голоса в сторону. И различить знакомые фигуры и лица было пока еще невозможно.
И тут…
- Господи! - крикнул Рид. - Они заряжают катапульты!
- Значит, мы погибнем! - пробормотала Эрисса сквозь стиснутые зубы. - Они увидели наш таран и струсили.
Пылающий шар - большой ком пакли, пропитанный смолой и подожженный, - полетел по широкой дуге, посланный афинской катапультой. Рид растерянно подумал: Олег попробовал открыть тайну греческого огня. И вот что получилось! А вслух он крикнул:
- Вперед! Надо сойтись с ним! Показать ему, что это мы…
Первые два шара с шипением погасли в море. Третий упал на палубу. Там находились только Рид с Дагоном, обе Эриссы и рулевой, который с воплем тут же спрыгнул вниз. Винить его Рид не мог: высушенные просмоленные доски вспыхнули, как порох. Американец тоже спрыгнул в хаос внизу.