Первый из подростков широко размахнулся и метнул копье, затем второй. Маг взмахнул руками, воздух мелко задрожал. Копья вошли в эту преграду легко, как в воду, и исчезли. В колдуна полетело еще два копья.
– Перестаньте, – крикнул Найл. – Без оружия останетесь.
– Зачем вам оружие? – расхохотался Маг. Вы все равно все умрете!
– Я тебе один раз бок проткнул? – остановился правитель в нескольких шагах. Смотри, еще раз проткну.
– Вы умрете все, – пообещал колдун, – все до единого!
Он широко раскинул руки, качнулся вперед. Дохнуло теплым воздухом, повелитель Серых гор плавно поднялся в воздух и полетел над лесом.
– Все! – устало выдохнул правитель и сел на землю прямо там, где стоял.
– Ты ранен, Посланник? – забеспокоилась Юлук. Она была без копья – наверное, успела метнуть в Мага.
– Я? Вроде, нет, – удивился Найл.
– У тебя кровь!
– А, это, – правитель потрогал намокшую на боку тунику. Ерунда, царапина.
Девушка, тем не менее, сочла нужным опуститься перед ним на колени, снять тунику и осмотреть рану.
– Вот видишь, Юлук, – вздохнул Найл. – Смертоносцы совсем не так сильно нас превосходят, как кажется на первый взгляд. У них сильная воля, они постоянно находятся в мысленном контакте и могут соединять разум, но если боль испытывает один, то она передается сразу всем, и одна царапина может уничтожить целую армию. Мы не так сильны ментально, зато каждый способен биться до конца. Это не важно, когда пауки сражаются с пауками или жуками-бомбардирами, тут все зависит от воли и тех и других, от того, насколько у них качественный взаимоусиливающий резонанс. Но когда смертоносцы сражаются с людьми – никогда ничего невозможно предсказать заранее. Если человек успеет причинить боль первым, ВУР мгновенно разваливается, а пауки становятся беззащитными. Если первыми успевают нанести удар пауки – они парализуют людей и легко перебьют их всех. Когда мы сражаемся вместе, то нужно оберегать смертоносцев от ран. Тогда можно использовать их парализующую волю как прикрытие и легко поражать врагов. Они помогают нам волей, а мы прикрываем их, если им нужно перетерпеть боль. Понятно?
– Юрма погибла, – тихо сказала Юлук. – Она стояла неподалеку от меня. Копье попало ей в живот и пробило насквозь.
– Как? – не поверил Найл. – Та самая Юрма?
– Да. Ей повезло, она успела встретиться с тобой и узнала фокус.
– А Кавине копье попало сюда, – Юлук указала себе чуть ниже горла.
– Что, она тоже погибла? – правителя резануло по сердцу.
– Нет, у нее же нагрудник, ты сам сделал. Острие соскочило, а она схватила древко руками и отняла. Она, как всегда, свое копье выронить ухитрилась, перед самой схваткой.
– Больше никто? – с надеждой спросил ее Найл.
– Не знаю. Воины ударили по нам с разбега, а потом, в толкучке, ничего не видно было. Дальше мы дрались больше кулаками и зубами.
– А ведь он хотел нас уничтожить, Юлук, – сказал Найл. – Уничтожить всех до единого. Пока мы дрались с теми, что у озера, остальные должны были ударить нам в спину, окружить и перебить. Это просто чудо, что вы выдержали удар, что мы успели разогнать тех, у озера, раньше, чем смертоносцы потеряли силы. Ладно, побегу, – правитель вскочил, заторопился к берегу. Он хотел точно знать, что погибших больше нет, что все обошлось.
– Стой, Посланник, – схватила его за руку Юлук. – У тебя кровь хлещет. Подожди смертоносца.
Смысла последней фразы Найл поначалу не понял, но вскоре к нему подскочил молодой паучок, немного постоял, приглядываясь к рваной ране, потом развернулся и ловко залепил кровавую дыру кусочком паутины.
– Вот это да! – удивился правитель.
– Ты не знал? – еще больше удивилась девушка. Мы с детства так порезы заживляли.
– У меня было другое детство, – ответил Найл и заторопился на берег.
В короткой схватке за долину Тайного Озера погибло восемь подростков – четверо людей и четверо паучат, и пятеро взрослых: две стражницы получили смертельные раны, когда кинулись на помощь детям, а трое смертоносцев утонули в озере – в суматохе схватке никто не пришел к ним на помощь. Еще оказалось два десятка легко раненых, которым Симеон уже делал компрессы из какой-то жеваной травы. По уверениям медика – ничего страшного. Воины Мага потеряли в бою трех человек, а еще шесть десятков были умело упакованы в белые коконы.
– Сидония, – позвал Найл, увидев стражницу. – Выбери себе еще пять женщин и ложитесь спать.
– Спасибо за разрешение, Посланник, – удивилась та, – но я еще не хочу.
– Это не разрешение, это приказ, – покачал головой правитель. Битва еще не закончилась. Ночью воины могут попытаться напасть на нас, на спящих. Тебе и твоим стражницам придется стоять на посту.
– Мы можем помочь, – предложил Шабр.
– Мы не знаем, какие тут ночи, – усмехнулся Найл. – Вы можете застыть от холода, а Сидония этого себе не позволит, я ее знаю.
Женщина раскраснелась от похвалы и побежала выбирать людей.
Неподалеку начали разгораться костры – подростки, не смотря на усталость после битвы, успели собрать хворост.
– Возьмите, мой господин, – подошла Нефтис и протянула снятую с кого-то пахнущую йодом тунику, плетенную из неизвестной бурой травы. Она совершенно целая.
– Зачем?
– Ваша сильно разорвана, мой господин, и вся в крови. Ее никак не починить.
Найл немного поколебался, но потом стал одеваться – не голым же ходить?
– А где Мерлью? Что-то ее не видно.
– Они с Дравигом в лесу, выбирают место для шатра.
– Нужное дело. Ну, а я пока принаряжусь. Туника пришлась как раз в пору. Она была, естественно, жестче матерчатой, но хорошо облегала тело, нигде не царапала и не натирала кожу. Подождав, пока правитель оденется, Нефтис протянула ему щит и копье, и Посланник стал совершенно неотличим от воинов Мага.
– Неплохо. Только теперь, после боя, Найл смог внимательно осмотреть оружие врага. Древко копья было сделано из какого-то тяжелого темного дерева, а вот длинный зазубренный наконечник – костяной. Похоже, Нефтис, у наших врагов тоже изрядная нехватка металла. Вот только интересно, где они кость берут, да еще такую длинную.
– Из озера, наверное, – пожала плечами Нефтис.
– Думаешь, рыбная? – засомневался правитель. Хотя, кто его знает, что здесь на глубине водится? Все может быть.
– Просим тебя к костру, Посланник, – вежливо поклонились, приблизившись, Нуфтус и еще один, незнакомый паренек.
– Только меня? – оглянулся на Нефтис правитель.
– Скорн, Тобыр, Хабрик и Торн хотели после смерти стать частью твоей плоти, – играя желваками, ответил Нуфтус. Он злился не на Найла, просто погибшие смертоносцы были его друзьями.
В первый миг Найл хотел отказаться, но тут же почувствовал, что это будет непоправимой ошибкой: ведь они, эти пауки, шли в бой, на возможную смерть, искренне желая победить, а если нет – то, по крайней мере, остаться среди своих друзей и знакомых. Пусть даже таким странным способом, какой придумал Рион. Найл, Посланник Богини, представитель Великой Богини Дельты среди людей и пауков, к тому же сумевший заслужить уважение среди подростков, был тем человеком, стать плотью которого после смерти могло показаться для смертоносца почетным окончанием своего пребывания на Земле. Можно называть это каннибализмом, можно людоедством или извращением, но отказ выполнить волю погибших все остальные путники восприняли бы как оскорбление памяти павших, их подвига, проявлением брезгливости. Хуже того – члены отряда могли потерять веру в своего правителя раз и навсегда.
– Ну, Рион, удружил, – мысленно укорил паренька Найл и пошел к костру. Впрочем, винить следовало только себя: ведь принцесса Мерлью два раза за время их изгнания предлагала установить обряд похорон погибших! Нет, обязательно находились дела более важные, чем почитание мертвых. Теперь поздно. Похоже, обряд появился сам собой, и совсем не из лучших.
Нельзя сказать, чтобы, не смотря на четырехдневный голод, кто-либо у костра отличался аппетитом. Но они ели, ели под взглядом стоящих вокруг смертоносцев, ели, чтобы не позволить телам своих соратников гнить в чужой земле, под незнакомым небом. Тела врагов оказались брезгливо отброшены к лесу: от разложения спасаются только свои.
Найл прикоснулся к сознанию одного из ближайших пауков, и вдруг понял, что в понимании того сейчас происходит таинство. Тело его хорошего друга Скорна, рядом с которым они выросли, вместе с которым столько играли, гонялись друг за другом, боролись с двуногими, это тело теперь становится частицей Посланника, частицей Нуфтуса, Юлук и Кавины, оно растворяется среди людей, но не исчезает, оно обретает новую жизнь в ином обличий.
– Братья по плоти, – прошептал Найл.
– Что? – не поняла Юлук.
– В старину среди людей был такой обычай: если двое людей хотели стать родственниками, они пускали себе кровь и смешивали ее. С этого мига они считались братьями по крови. Мы смешиваем в себе плоть наших друзей. Получается, мы становимся братьями по плоти.
Место для шатра Мерлью и Дравиг выбрали в самой гуще леса, на небольшой земляничной полянке меж высоких, остро пахнущих смолой сосен. Здесь тоже пылал огонь, стражницы запекали над ним двух крупных кузнечиков, но ни Найл, ни подростки не испытывали голода. Они вообще не могли смотреть на еду. После обряда принятия плоти радость победы заметно угасла, и осталась только усталость. Люди забрались под полог шатра и легли спать.
* * *
Найл проснулся от криков и хруста ветвей, рефлекторно откатился со своего места, подхватив лежащее под животом копье, вскочил, оглянулся. Вокруг царила непроглядная тьма, сквозь которую слышался жалобный стон. С шумом и руганью поднимались на ноги остальные путники.
– Сидония! – громко позвал правитель, стряхнув, наконец остатки сна.
– Они сбежали, Посланник! – донесся голос стражницы. – Только одного поймали!
Найл сделал шаг вперед, тут же на кого-то наткнулся, отступил и столкнулся с кем-то еще.
– Тише ты, многоножка, – негромко попросила принцесса Мерлью. – Все пальцы отдавил.
– Извини, – попросил прощения правитель, отступил в сторону, наткнулся на кого-то еще и взмолился: – Сидония, разведи огонь!
Вскоре сквозь паутинный полог пробились темно-красные дрожащие лучи, и правитель смог, обходя темные силуэты вскочивших людей и переступая спящих, выбраться наружу.
Рядом с разгорающимся костром стояло несколько женщин, двое смертоносцев, лежал щедро перепутанной паутиной воин Мага.
– Верни стражниц на посты, – распорядился Найл. – Они могут повторить нападение.
– Слушаю, Посланник, – уважительно кивнула Сидония. Собственный успех в ночном бдении почему-то повысил не ее самомнение, а степень поклонения Посланнику Богини.
Найл присел рядом с пленником, сосредоточился и вошел в его сознание.
Воин паниковал, его мысли беспорядочно метались от предчувствия смерти к надежде на милость, но порою прерывались молитвой к Магу, Великому и Всемогущему, Дарующему Дыхание и Живущему в Свете. Пробиться сквозь это мельтешение мыслей к реальному знанию правителю никак не удавалось.
– Дравиг, ты меня слышишь? – Найл решил обратиться за помощью к более умелому в мыслительной деятельности соратнику.
– Слушаю, Посланник. По счастью, старый смертоносец находился в тепле и не впал в оцепенение. Впрочем, похоже, что здесь, в этой долине, по ночам было достаточно тепло даже на открытом воздухе.
– Ты не мог бы подойти сюда?
– Уже иду, Посланник.
В ожидании паука Найл еще раз осмотрел воина: плетеная туника, примотанные к телу руки. Правитель потянул за мизинец – между ним и безымянным пальцем натянулась перепонка. Найл торопливо перешел к ногам, сдернул сандалии: пальцы на ступнях была заметно длиннее, чем у обычных людей, и между ними тоже имелась тонкая бледная перепонка.
– Что там, Найл? – тихо спросила вышедшая из шатра принцесса.
– Это они, – поднял на нее глаза правитель. Лазутчики Мага имели такие же уродливые ноги, только перепонки между пальцами здесь и на руках были вырезаны.
– Какие лазутчики?
– Ну, помнишь, в городе? Они еще убили Скорбо.
– Смерть Скорбо я помню, – кивнула Мерлью, – но про лазутчиков мне никто не говорил. В те дни ты вообще предпочитал забывать о моем существовании.
– Хлопот много было, – неуклюже оправдался правитель.
Мягко захрустел слой иголок под ногами вернувшейся стражницы и Найл тут же предпочел перевести разговор на нее:
– Сидония, расскажи, как тебе удалось захватить воина?
– Мы притаились в нескольких местах вокруг шатра, – охотно ответила женщина. Ждали почти всю ночь, но только недавно послышались шаги. Мы издали пугающий крик, ударили копьями в темноту. Кто-то закричал, они бросились бежать. Рядом оказались смертоносцы, попытались парализовать воинов волей. Один остался лежать, остальные скрылись. Мы слышали плеск – значит, спрятались в озеро.
– Ты молодец, Сидония, – Найл вспомнил, к чему обязывает правителя подобная похвала, опасливо покосился на Мерлью, но все-таки повторил еще раз: – Ты просто молодчина! Интересно, что это Дравиг так долго не идет?
– Я стою за твоей спиной, Посланник, – с почтительной невозмутимостью сообщил смертоносец.
– Прости, – Найл сдвинулся на шаг влево и кивнул на пленника: – Ты не мог бы тщательно прощупать его сознание? У тебя это получится лучше.
Смертоносец надолго замер, потом смущенно затоптался на месте, прислал извиняющийся импульс и только после этого объяснил:
– У него все сознание застлано паникой, он запуган пленом, а до этого его так же сильно напугал Маг, который опустился в глубину и потребовал всем воинам выйти ночью из воды и уничтожить спустившихся с небес посланников Зла. Паук запнулся и уточнил: – Это было сказано про нас.
– Я понял, – усмехнулся Найл. – для Мага хуже нас зла не существует. Лично меня это радует.
– Меня тоже, – улыбнулась принцесса.
– Точно. И меня, – зачем-то поддакнула Сидония.
– Мы пришли от Великой Богини Дельты, – Дравиг не желал выглядеть олицетворением Зла даже в глазах лютого врага.
– И где теперь Маг? – спросил правитель.
– Он не знает, Посланник.
– И что теперь с ним делать? – поинтересовалась Сидония. – Убить?
Пленник весь сжался, внешне и мысленно, в ожидании смерти.
– Подожди, – Мерлью присела перед обитателем озера. Скажи, кто ваш повелитель?
– Маг, Великий, Всемогущий и Единственный, Дарующий Дыхание и Живущий в Свете.
– Можешь забыть об этом несчастном колдуне. Теперь у вас будет новый повелитель, присланный Великой Богиней Дельты. – Принцесса выпрямилась и кивнула Дравигу: – Освободи его. Пусть передаст в озеро известие о перемене власти.
– А новый повелитель умеет дарить дыхание? – поинтересовался пленник. Похоже, этот вопрос настолько волновал его, что пробился даже сквозь страх смерти.
– Что означает: "Дарить дыхание?", – принцесса лишь слегка приподняла брови.
– Когда в воде становится трудно дышать, – объяснил пленник, приходит Маг, вздымает руки, и тут же из глубин вздымаются пузыри воздуха, а вода становится свежей, приятной и легкой.
Рассказ сопровождался ярким воспоминанием о том, как становится все труднее и труднее дышать, как все мечутся с широко открытыми ртами, ища участок с более свежей водой, хотя разумом все понимают, что таких участков в озере нет.
Часто вздымается грудь, вдыхая и выталкивая кислую воду, в голове каждого бьется тяжелой кувалдой только одна мысль: "А вдруг не придет? Вдруг с Великим и Единственным случилось какое-то несчастье? Вдруг он просто забыл об одном из многих озер?!"
– Великая Богиня может все! – отрезала Мерлью, прерывая череду воспоминаний. Убирайся прочь и расскажи всем о ее безграничной милости!
Пленник, с которого Дравиг успел снять путы, стремглав кинулся между коричневых стволов к озеру.
– Светает, – заметила принцесса и повернулась к Найлу. – Ну и что ты думаешь по этому поводу?
– Думаю, теперь ясно, почему кипело озеро в Долине Мертвых.
– Найл, – укорила правителя принцесса, – ты ведь знаешь, про что я спрашиваю.
– Ну-у, – потянул Найл, выигрывая время, – больше всего это похоже на электролиз. Ведь человек, в принципе, может дышать водой так же, как и воздухом, но для того, чтобы легкие нормально работали, в ней не хватает кислорода. В обычных условиях, естественно. Если Маг умеет насыщать воду кислородом, то это все объясняет: и кипение воды, и "водяных" людей, и даже то, почему воздушные разведчики Асмака не увидели никаких озер. Их поверхность наверняка специально закрыли толстым слоем ряски – это уменьшает газообмен, позволяет кислороду дольше удерживаться.
Найл смолк, заметив, что его никто не понимает. Только принцесса Мерлью пыталась вникнуть в смысл объяснений, но ее книжного образования для этого никак не хватало. Для Сидонии и Дравига все слова, начиная с первой фразы, звучали как бессмысленный набор звуков.
– Ясно, – вздохнула принцесса. Кстати, ты заметил, что уже рассвело? Наши сейчас разбредутся по лесу на охоту. На места Мага я напала бы именно в середине дня, когда путники разбрелись туда-сюда, расслабились. И перебила бы всех поодиночке.
– Ну да, – после короткого колебания согласился Найл. – Мы не можем ни постоянно стоять в боевом строю, ни добить врага в его логове. Под воду я не полезу.
– А почему? – не удержалась от ехидства Мерлью. – Ты так хорошо доказал, что этой водой люди могут дышать легко и просто.
– "Озерные" люди жили под водой на протяжении не меньше пятидесяти поколений. Думаю, они давно приспособились к таким условиям, которые для нас смертельны. К тому же, смертоносцы не смогут пойти с нами, они не умеют вдыхать и выдыхать, их трахеи просто наполнятся водой, и когда кислород кончится, они погибнут. А без пауков мы не имеем ни единого шанса на победу.
– Так что же, – тихо спросила принцесса, – опять бежать? Если они нападут в том момент, когда люди и пауки разбредутся по лесу, нам придется очень трудно.
– Мы можем оплести лес паутиной, – предложил Дравиг.
Найл и Мерлью синхронно повернули к нему головы и издали такой вопросительный импульс, что паук воспринял его как прямой вопрос.
– Натянем обычную ловчую сеть вдоль леса со стороны озера. Ее не сможет преодолеть никто из рожденных на этой планете.
Принцесса и правитель переглянулись и дружно пожали плечами:
– Если бы все опасности разрешались так просто!