* * *
На протяжении пяти дней путников никто не тревожил. Они прекрасно отдыхали в богатом жизнь бору, в котором, к тому же, не водилось особо опасных хищников. На второй день смертоносцы натянули ловчую сеть еще и со стороны, обратной к озеру, прикрывшись от возможного нападения с хребта, а на третий день прикрыли лес с боков, оставив для прохода только узкие лазы. Каждый день на огородившие бор стены налипали десятки мух и бабочек, а кроме того – по несколько гусениц, жуков и прочей живности. Путникам оставалось только ходить вдоль и собирать добычу.
– Почему вы не охотитесь так всегда? – спросил правитель у Дравига, когда смертоносцы в очередной раз собирали "урожай".
– Ловчая сеть редко приносит такую удачу, – признался старый паук. Не везде так много дичи и так мало врагов, не везде ее можно натянуть, очень часто добыча замечает и обходит ловушку. К тому же, охота должна быть интересной, дичь нужно выследить, схватить волей, принять в лапы. Ведь мы разумные существа, и для нас важно не просто добыть пищу, но и то, как она достается.
– Постой, – вспомнил Найл, наблюдая, как легко и просто они снимают мохнатых мотыльков. Когда я спускался по паутине там, в лощину с многоножкой, я спрыгнул на эту тварь сверху.
– Да, Посланник, я помню этот момент.
– Но как это могло получиться?! Ведь я держался за паутину, а она липкая, она мой вес удержать может!
– Ты просто захотел этого, Посланник, и она тебя отпустила.
– Как это "отпустила"?
– Как обычно, Посланник. Паутина ведь понимает, что от нее хотят, и иногда держит что-то, а иногда отпускает.
– Ты хочешь сказать, что она живая?!
– Конечно, Посланник. Иначе как бы мы могли ею пользоваться? Мы бы сами к ней прилипали. Нужно просто захотеть ее свойства, и она становится такой как нужно. Или удерживает добычу, или ее отпускает.
Найл промолчал, но изумление его излучалось с такой силой, что Дравиг переспросил:
– А что тебя удивляет, Посланник?
– Не понимаю, как паутина может быть живой.
– Так же, как и все вокруг. Как мухи, камни, деревья, вода.
– Камни? – осторожно уточнил Найл.
– Разумеется, Посланник. Ведь мы видим их, когда оцениваем мир, переходя в мир мыслей.
– Только тогда, когда они долго находятся на одном месте, и их энергетическое поле успевает впечататься в информационные нити Вселенной.
– А разве энергия, это не основной признак мышления, Посланник? Раз у камней есть энергетическое поле, значит, они тоже способны к мысли. Пусть не так, как мы, пусть след их разума проявляется спустя месяцы и годы, но ведь он есть!
Найл надолго замолчал, осмысливая услышанное, а потом притронулся к ране у себя на боку. После боя ее залепили паутиной, потом он надел сверху тунику, которая тут же прилипла, и с тех пор правитель этого места предпочитал не трогать. Однако, если паутина и вправду способна реагировать.
Правитель взялся за подол туники, мысленно приказал: "отпусти" – и тихонько дернул.
Никакого эффекта. Впрочем, паутина никак не может быть настолько разумной, чтобы понимать слова.
Найл еще раз дернул ткань, представив, как край туники легко подлетает вверх. Опять ничего, только больно натянулась кожа. Правитель остановился, прокрутил в голове последнюю попытку и понял, что воздействовал мыслью не на паутину, а на ткань туники.
Найл сосредоточился, представил сперва липкое белое пятно у себя на боку, потом, прикусив губу, старательно "вытер" из образа ощущение липкости, представил, как от паутины легко отделяется толстая ткань одежды, потянул тунику вверх, и она легко снялась с тела.
– Я понял, – кивнул правитель. Нужно всегда сосредотачиваться на свойстве паутины, а не на нужном действии, так?
Он взглянул на белое пятно, прикрыл его ладонью, представил себе, что это просто тряпочка, которую он приложил к коже, и которая держится лишь благодаря усилию руки. Потом отвел ладонь… И кусочек паутинки упал на серые колоски широколистной лесной травы, обнажив розовую молодую кожу на трех широких шрамах.
– Посланник, Посланник! – послышались громкие крики.
– Неужели нападение? – правитель подхватил копье и кинулся в сторону озера.
Озеро "кипело" – бурлило, раскидывая по берегам ряску, шипело, как испуганная ящерица, раскачивалось от мечущихся широких волн.
– Воины не появлялись? – спросил Найл, остановившись рядом с затаившимся за густой пихтой Нуфтусом.
– Нет пока. Но мы близко к берегу не подходим, чтобы не спугнуть.
– Это правильно. Подождем, что будет дальше.
Продолжение наступило где-то через полчаса после того, как "кипение" прекратилось, а образовавшиеся окна чистой воды затянуло бледной болотной зеленью: из глади "поля" внезапно показались наконечники копий, потом головы, плечи, щиты – воины Мага выходили из озера, густо облепленные зелено-красными пятнами ряски, один за другим опускались на четвереньки, изрыгали из себя потоки воды, потом выпрямлялись и решительно направлялись вперед. Однако уже спустя минуту трое "озерных" людей при попытке войти в лес намертво прилипли к паутине, и нападение остановилось.
Ловчая паутина, как оказалось, значительно отличается от обычной, с помощью которой смертоносцы спускаются с высоты или перебегают со скалы на скалу, и из которой натягивают полога для гнезд. "Охотничья" нить значительно эластичнее, тягучей. В результате, когда жертва касается подобной крупноячеистой сети, у нее создается впечатление, что паутину легко порвать.
"Добыча" идет вперед, а нить, растягиваясь, облепляет его с боков, сковывает движения, мешает. Если в этот момент жертва вздумает повернуться и пойти в обратную сторону – это все, конец, она превращается в готовый кокон, сразу годный в употребление. Единственный шанс: пятиться строго назад, стараясь не отклониться ни на шаг.
Если повезет, если хватит сил, если поблизости не сидит в засаде паук – есть некоторый шанс вырваться на свободу. Но любое лишнее или неосторожное движение – и ловчая паутина становится смертельным коконом.
Все трое озерных жителя вести себя в паутине совершенно не умели.
Остальные пять-шесть десятков воинов немного постояли на берегу, потом дружно развернулись и без боя ушли назад в воду.
– Посланник, Посланник, – требовательно шептал Нуфтус, стоя рядом с правителем и наблюдая за всем происходящим. Они же уйдут, Посланник! Ну же, Посланник! Они стольких братьев убили. Мы должны отомстить!
– Нам никогда не достать их, Нуфтус, – покачал головой Найл. – Они обитают под водой, мы под солнцем. Да они нам и не враги. Наш враг – Маг. И, кстати, как раз он живет на воздухе. А, Нуфтус?
– Идем, Посланник, – подросток кивнул и перебросил копье на плечо. Мы ему отплатим за все!
– А нужно ли это? – успокаивающе поинтересовалась принцесса. Мы хотели найти место, где можно спокойно прожить три-четыре месяца. Ведь так, Найл? Мы его нашли.
– Ты что, хочешь простить ему смерть почти десяти наших братьев?! – возмутился Нуфтус. – Мы обязаны отомстить Магу за них!
– И понести новые потери, – хладнокровно добавила Мерлью. – Или ты думаешь, что он не станет сопротивляться?
– Его воины – дрянь! – фыркнул подросток. Ни ума, на отваги! Испугались паутины, бросили троих воинов.
– Зато их много.
– Мы их распугаем!
– Хватит! – повысил голос Найл. – Вопрос не в его воинах и нашей храбрости, а в необходимости. Сколько раз Маг подкидывал нам своих злых божков? Зачем подсылал лазутчиков? Чего хочет? Почему преследует? Мне совсем не улыбается каждый день проводить в ожидании появления нового божка и подозревать в друзьях шпионов. Ты можешь поручиться, что он не задумал для нас какой-нибудь ловушки, как для Квизиба Великого? Нет, раз уж мы нашли логово Мага, колдуна нужно уничтожить. Настала его очередь бояться.
– И где это "логово"? – саркастически поинтересовалась принцесса.
– По ту сторону хребта, – ответил Найл, – за средней вершиной.
На несколько секунд повисла ошеломленная тишина. Потом Мерлью осторожно спросила:
– Откуда ты знаешь?
Теперь настала очередь правителя держать паузу, вглядываясь в голубые глаза принцессы: похоже, девушка и вправду ни о чем не догадывалась.
– Знаю, – кратко ответил Найл.
– Ну вот, – тяжело вздохнула Мерлью, – только пригрелись, опять по горам лазить!
* * *
Первыми, как всегда, вверх по склону умчались смертоносцы, оставляя за собой три десятка белых нитей.
– Парализованных гусениц привяжите каждую к отдельной паутине, – указал Найл на приготовленные восьмилапыми белые коконы, – Мух и мотыльков распределите так, чтобы вес получился примерно с человека, ну а хворост – как получится.
– Странное ты что-то затеял, Найл, – принцесса с интересом наблюдала за манипуляциями стражниц. – А как поднимать будешь?
– Не скажу, – покачал головой правитель. Вдруг не получится?
Он забросил трофейные щит и копье за спину, сжал обеими ладонями ближайшую паутину, отпустил. Руки прилипли. Найл представил паутину гладкой и холодной – ладони моментально освободились.
– Попробуем.
Правитель подпрыгнул, вцепившись в белую нить, подтянул ноги. Представил, что паутина под ладонями утратила липкость, выпрямил колени и передвинул ладони выше. Потом заставил паутину "отлепиться" от ног, подтянул их к себе. "Отпустил" руки, перехватился выше. Очень быстро процедура стала привычной. Подниматься по такой, "послушной" паутине получалось не труднее, чем по обыкновенной лестнице. Каждые тридцать-сорок метров можно было крепко "прилипнуть", полностью расслабиться и спокойно отдохнуть, потом "отлипнуть" и не оставлять на паучьей веревке клочья волос и кусочки кожи. Так бы лез и лез – стена кончилась. Подъем на полукилометровую высоту занял всего четыре часа.
Здесь дул холодный, пронизывающий ветер который, казалось, специально скатывался с двух высоких, с округлыми вершинами снежных пиков, чтобы заморозить путников, запугать их, заставить отступить, вернуться назад, к теплому озеру.
Под ногами уже похрустывала ледяная крупка, а для того, чтобы перевалить гребень перевала, предстояло подняться еще примерно на тысячу метров.
Правда, теперь склон становился более пологим, и по нему можно было подниматься без помощи паутин.
– Не верю, – крикнула принцесса Мерлью, переваливаясь на уступ. Не верю, что Маг через хребет летает. Мороз-то какой! Наверняка есть другой путь, проще.
– Поздно уже, – поежился Найл. – Не спускаться же назад?
– А почему бы и нет? До темноты успеем!
– Смертоносцы вперед ушли, место для ночлега искать, шатер ставить. Им ведь на таком холоде останавливаться нельзя, застынут.
Когда последняя из стражниц забралась на склон, Найл, мысленно призвав на помощь Великую Богиню, взялся за одну из паутин, представил ее совершенно гладкой, чистой, спокойной, не прикасающейся ни к чему, а потом тихонько толкнул этот образ вниз, к самой земле.
Выждав минут пять, правитель взялся за гладкую холодную нить, потянул ее к себе. Паутина поддалась.
– Ну же, помогайте! – крикнул Посланник. На помощь кинулось несколько стражниц, потянули паучью нить вчетвером, и она пошла, причем довольно быстро. Отлично!
Правитель отошел и взялся за другую паутину, так же легко превратив ее в обычную скользкую веревку. За пару часов путникам совместными усилиями удалось вытянуть наверх все запасы продуктов и целую груду хвороста.
– Вот так, – с облегчением выдохнул Найл. – На этот раз ни голодать, ни мерзнуть мы не станем.
Поголодать все-таки пришлось: продуктов хватило всего на два дня. Зато первая ночь прошла в тепле, путники подкрепились горячей, а не мороженой пищей, что заметно подняло всем настроение.
Утром пауки сожрали парализованных гусениц и умчались вперед.
Люди плотно позавтракали, распределили между собой небольшой запас хвороста и провианта, и отправились следом.
Вечером опять получился небольшой костерок и плотный ужин – пусть и не такой обильный, как накануне.
На пустой желудок пришлось выступать на третий день, но склон уже пошел вниз, становясь все круче и круче, пока не оборвался отвесом, под которым соблазнительно зеленела ухоженная долина с петляющими желтыми дорожками, ровными прямоугольниками полей и густыми кронами деревьев в широких садах.
– Пришли, – признала принцесса, – Всемогущего Мага ждет крупный и неприятный сюрприз.
На землю путники спустились уже в темноте и заночевали там, куда попали – благо ночь выдалась теплая, а под ногами шелестела мягкая и сочная трава.
Утром оказалось, что судьба забросила скитальцев в роскошный персиковый сад. Первый день в долине они провели на том месте, куда приземлились – обливаясь сладким соком и набивая животы неведомым для всех лакомством. Смертоносцам, правда, пришлось довольствоваться более привычной пищей: мелкими землеройками, мухами, бабочками и гусеницами, от которых неведомые садоводы так и не смогли избавиться полностью.
Только после следующего полудня, закончив обильный фруктовый завтрак, охотники на Мага двинулись дальше.
Сад тянулся почти на километр, сразу за ним началось вспаханное поле, на котором еще не проклюнулся ни единый росток, а за полем шла твердая дорога: протоптанная до серого базальта широкая извилистая тропа.
Люди шли вперед, азартно оглядываясь по сторонам в надежде на продолжение фруктовой диеты, но вокруг большей частью лежали грядки и некошеные лужайки, заботливо огороженные штакетником. Смертоносцы бежали прямо по полям, но никакой живности в их хелицеры здесь не попадалось.
Ближайшие горы сходились все ближе и ближе, пока ширина долины не свелась к ширине дороги. Тропа побежала вверх, по склону вставшей поперек дороги горы, и Найл приказал остановиться, не желая покидать уютное и безопасное место на ночь глядя.
– Вот только ужин будет не персиковый, а капустный, – покачал он головой. Нефтис, мы минут пять назад миновали делянку с симпатичными кочанами. Возьми пять человек, прогуляйтесь туда. А Сидонии пора отдыхать: спать под охраной будет спокойнее. Не нравится мне тут, что-то здесь не так.
– Конечно не так, – подтвердила Мерлью. – Долина ухожена, разве только не вылизана вся, а ни одного человека нет. И ни одного дома, кстати, тоже. Ты заметил?
* * *
– Вставай, только тихо. – Найл открыл глаза, увидел перед собой лицо принцессы Мерлью и рывком сел:
– Что случилось?
– Пойдем.
Мерлью потянула его за собой вверх по склону. Поднявшись на крупный валун, принцесса остановилась и показала рукой вдаль. Там, на расстоянии меньше километра, в утренней прохладе усердно вскапывали поле полтора десятка человек.
– Откуда они взялись? – повернулся правитель к девушке.
– Именно это я и хотела у тебя спросить.
– Великая Богиня: – прошептал Найл, вглядываясь в работящих крестьян.
– Вот именно, – кивнула принцесса. Ой, не нравятся мне места, где люди появляются из ничего и неведомо куда улетучиваются. Боюсь, как бы рядом с нами армия воинов вдруг из-под земли не выросла, или мы сами не исчезли.
– Поворачивать назад поздно, – Найл понял, к чему ведет разговор принцесса. Мы в двух шагах от цели.
– Какой цели, Найл? – взяла девушка его за руку. Мы хотели вернуться в Дельту, вырастить новое поколение детей и освободить город, а не исследовать странные места со странными врагами. Ты ведь сам никогда не любил рисковать, Найл!
– Мы зашли слишком далеко, Мерлью. Поздно передумывать.
– Почему поздно? Мы не в ловушке и не в плену. Подростки набрались опыта, победили в самой настоящей битве, все путники сплотились между собой, осмелели, поверили в свои силы. Мы добились всего, чего хотели. Почему бы не вернуться к самому первому плану действий? Если не сделать этого сейчас, вот тогда действительно может стать поздно.
– Сбежать? Даже не встретившись с врагом?
– "Человек в серебре" там, впереди, – кивнула Мерлью. – До него не больше двух дней пути. Он ждет меня, Найл, именно меня. Если мы не повернем, то жить мне останется всего два дня.
– Ты слишком увлеклась своим сном, Мерлью, – пожал плечами Найл. – Вот увидишь, ничего с тобой не случится.
– А если "увидеть" доведется тебе?
– Не бойся, я всегда буду с тобой!
– Какой ты: Упрямый. Ничем не пронять. Принцесса прикусила губу, тяжело вздохнула, тряхнула головой: – Ну что ж: Значит – судьба. Ты сделал свой выбор между мной и Магом.
Ответить правитель не успел: снизу поднялась Нефтис.
– Мы готовы выступать, мой господин.
– Так рано? – удивился Найл. – Вы же еще не завтракали!
– Простите, мой господин, но капусты никто не хочет. Может быть, удастся что-нибудь добыть днем.
– Хорошо, – кивнул Посланник. Выступаем.
Тропинка легко и просто перевалила низкую пологую горушку, и первое, что увидели путники в следующей долине – широкий и низкий дом из темных жердей.
– Вот видишь? – повернулся Найл к принцессе. И здесь люди в нормальном жилье обитают.
Несколько смертоносцев метнулись к дому, пробежались вокруг. Следом подошла Юккула, сняла поперечную жердь, перекрывающую воротины. Створки со скрипом отворились, пауки шмыгнули внутрь. Послышалось истошное кудахтанье, стуки перепуганных птиц о стены.
– Курятник, – коротко прокомментировала принцесса.
Людям птичек не досталось, зато они подкрепили силы в яблоневом саду, что зеленел рядом с тропою немного дальше. За садом окучивали картошку пятеро мужчин.
Увидев местных жителей, люди схватились за копья, однако земледельцы посмотрели на незнакомых пришельцев с таким безразличием, что воинственный запал погас сам собой.
– Дай попробовать, – попросил Найл одного из мужчин, указывая на его тяпку.
Тот без всяких вопросов протянул свой инструмент.
"Тяпка" больше напоминала кирку – рабочая часть была слишком узкой. Возможно, для более удачного изделия в долине не имелось подходящих заготовок – оно было выточено из цельной кости.