- Эй? - он чуть было не спросил "есть тут кто-нибудь", но почему-то вспомнились американские фильмы, в которых герои все как один заходя в заброшенный дом, интересовались, есть ли тут кто. Как правило, отвечали им маньяки. Глупо, конечно, подумал он, но все-таки смог только повторить: - Эй?
Опять послышалось глухое ворчание, и Чугаеву показалось, что одна из теней под огромным станком чуть-чуть двинулась. Игорь непроизвольно сделал шаг назад: ему не нравился этот звук.
- Кто здесь? - прохрипел он, кашлянул, сплюнул на пол и повторил: - Кто здесь есть?
В ответ снова кто-то заворчал и смутный силуэт - теперь Игорь мог выделить его на фоне остальных теней - пошевелился.
Что за ерунда? Замок же на воротах был закрыт.
И тут до него дошло. Он улыбнулся неприятной улыбкой. Естественно, кто здесь еще мог быть кроме этого выб…дка пса?
- Хороший песик, - хриплым голосом промурлыкал он. Оглядевшись, мужчина заметил прислоненную к ведру доску и, сделав пару шагов, наклонился, взял ее в руки. Посмотрел на замершую тень, усмехнулся.
- Хорошая собачка, иди ко мне, у меня есть для тебя кое-что, - руку с доской Игорь спрятал за спину. Где-то он слышал, что собаки вовсе не глупы, а этот был к тому же бродячий, так что наверняка знал, что означает доска в руке человека. Зачем нервировать псину раньше времени? Нет, это вовсе ни к чему, доложу я вам!
Он прищурился, вглядываясь в неподвижный силуэт собаки. Снова позвал ее:
- Иди сюда, песик, папочка припас тебе пожрать.
Собака не двигалась. Что ж, мы не гордые, мы и сами подойдем. Осторожно боясь спугнуть настороженное животное, Игорь медленно пошел в сторону станка, продолжая говорить успокаивающим голосом:
- Ну что ты… эээ… Васька, иди же ко мне. У меня есть вкусный кусочек колбаски для тебя. Нет-нет, не бойся, совсем не такой, как я дал тебе в прошлый раз - на этот раз действительно вкусный и полезный, мешок с блохами… Я специально выбирал его для тебя, надеюсь, ты оценишь…
Он подходил все ближе и ближе. Смутная тень не двигалась, и Игорь с мрачным удовольствием понял, что его слова, кажется, действует. Наверное, точнее будет сказать тон, а не слова. Таким тоном он вполне мог бы рассказывать, как он сейчас врежет этому кобелю по башке, а то все равно бы вилял хвостом и послушно ждал. Собаки они ведь все равно глупее…
Глаза мужчины округлились, когда он осознал две вещи. Первое: то, по чему он так хотел вдарить со всей дури доской оказалось вовсе не проклятым псом, а всего лишь забытой кем-то из работяг рваной курткой, брошенной на деревянный ящик.
Второй вещью, дошедшей до его сознания сквозь пелену злости, был глухой и неприятно влажный звук рычания, доносящегося откуда-то справа.
- Твою… - но собака не дала ему договорить, бросившись из темноты на начавшего поворачиваться человека.
Чугаев вскрикнул и инстинктивно вскинул руку, стараясь отбить напавшего в сторону, как отбивают мячик в лапте. Рычавший Васька натолкнулся на руку Игоря и тотчас вогнал в нее окровавленные клыки по самые десна.
- ААААА!
Игорь выронил доску и закрутился на месте, стараясь сбросить с себя обезумевшего пса, повисшего на руке человека. Вытаращенными глазами Игорь с ужасом уставился в блеклые, словно поддернутые молочной пленкой буркала собаки. Они смотрели прямо на человека, и он готов был поклясться, что в них не было ни грамма разума. В нос шибанул противный запах крови, гниющего мяса и уксуса.
Господи да он же бешеный твою мать он же бешеный!
Игорь размахнулся свободной рукой и из всех сил шибанул пса по морде между глаз, надеясь стряхнуть его с себя. Собака заворчала, но продолжала сжимать челюсти с тупой безразличностью зомби.
Нос! Нос!
Игорь ткнул кулаком в нос Васьки и тот, взвизгнув, наконец-то разжал челюсти. Кровь хлынула из рваной раны на предплечье, заливая морду пса и рукав куртки. Рыкнув, Игорь отшвырнул собаку прочь, сделал шаг назад, оступился и упал на пол.
Он бешеный твою мать он взбесился.
Игорь откатился в сторону, почти не ощущая боли в прокушенной руке. Человек быстро встал на четвереньки и замер, уставившись на замершего в пяти шагах от него пса. Кровь стекала по морде Васьки и Игорь почувствовал дурноту, когда собака медленно, словно нарочно не торопясь, слизнула ее длинным языком. Белесые глаза уставились на человека, верхняя губа задралась, и перепуганный Игорь снова услышал булькающее рычание, как будто горло собаки было забито густой слизью. Пылинки танцевали в неярком свете, падающем из грязного окна, создавая вокруг взбесившейся собаки призрачный ореол.
- Тварь… - прошептал Чугаев обескровленными губами. Васька, услышав голос человека, снова заворчал как плохо отлаженный дизельный двигатель.
Мысли судорожно метались в мозгу. Что сейчас делать, что? Зараза, которая свела пса с ума, наверняка попала ему в кровь, но об этом можно было подумать и потом. Если эта уродина отгрызет ему голову, то никакие уколы уже не понадобятся. Пес склонил голову на бок, на морде появилась усмешка, словно он слышал мысли человека и находил их забавными.
Пошел ты, урод, мелькнула мысль. Надо было тебе колбасу мышьяком сдобрить, а не горчицей!..
Васька заворчал и сделал шаг вперед на негнущихся, напряженных лапах. Игорь отступил, зная, что этого делать нельзя, нельзя показывать свой страх, но не в силах преодолеть себя.
- Что, хочешь откусить от меня кусочек? - прошептал Чугаев. - Давай, попробуй, сука.
Пес, услышав голос человека, склонил голову к земле, не спуская с него страшных белесых глаз, и зарычал. Свалявшаяся грязная шерсть на загривке встала дыбом, он сделал еще один шаг вперед, подбираясь к добыче.
Игорь тоже оскалил зубы:
- Давай, иди ко мне, меховой выб…док, посмотрим, кто…
Глухо рявкнув, Васька одним неуловимым движением взвился вверх. На бесконечное мгновение он застыл, распластавшись в воздухе.
Здравствуй Игорек как приятно тебя видеть дай же мне обнять тебя.
вокруг головы повис ореол капель слюны вперемешку с кровью. А потом худое тело обрушилось всем своим весом на едва успевшего вскинуть руки человека.
Игорь вскрикнул, прокушенная рука подломилась, и горячая морда пса ткнулась ему в плечо около ключицы. Щелкнули челюсти, и мужчина уже заорал по-настоящему. Теперь собака не просто сжимала челюсти, она орудовала ими как какая-то жуткая швейная машинка, быстро дробя хрупкие кости и желая добраться до шеи человека, чтобы прекратилась жуткий запах, идущий от него. Когда Васька перекусил какую-то жилу, на лицо и в рот Игоря хлынула его собственная, еще горячая кровь.
Крича, Игорь сунул руку в пасть собаке, челюсти животного сжались, ломая два пальца с таким звуком, будто где-то рядом ребенок разгрыз "Чупа-чупс", желая поскорее добраться до жвачки. Мужчина уже не орал - он выл. Его прокушенная рука беспомощно скребла по телу пса, выдирая целые клоки шерсти, но обезумевший Васька не обращал на это ровно никакого внимания: он был слишком занят. Судорожно дергающиеся пальцы Игоря нащупали кожаный мешочек в паху пса, и он, не раздумывая, со всей оставшейся силой, утроенной адской болью, сжал яйца животного в кулаке. Игорь почувствовал, как что-то перекатилось в руке, наподобие мраморного шарика, а потом лопнуло, как переспевшая виноградина. По руке потекло горячее. Игорь не желал знать, что именно это было: кровь или не только она; он продолжал до боли сжимать кулак.
Пес визжал.
Человек орал.
Васька завопил громче Игоря и попытался оторваться от человека. Он задрал морду кверху и издавал раз за разом горестные вопли, отражавшиеся от высоко потолка и возвращавшиеся обратно усиленными настолько, что казалось, будто здесь мучают целый выводок собак. Из пасти срывались крупные капли розовой пены, заливая бледное лицо человека. Игорь, уже почти ничего не соображая от боли, ужаса и потери крови дернул рукой в сторону, выдирая причиндалы пса с корнем, а потом оттолкнул обмякшее животное прочь. Пес взвизгнул и скатился с человека, желая убраться от него подальше.
Чувствуя головокружение, Игорь с трудом привстал, опершись на уцелевшую руку. Посмотрел на зажатые в ней окровавленные ошметки и, покачнувшись, с воплем омерзения отшвырнул то, что осталось от мужского достоинства кобеля, в темноту. Словно сквозь туманную дымку человек увидел, как пес пытается отползти куда-то в тень, оставляя за собой неровный кровавый след в пыли.
- С-стой, сука, - прохрипел мужчина и попробовал подняться. Стрела боли пронзила руку, когда он оперся на перекушенные пальцы, Игорь закричал, но, как ни странно, это прочистило ему мозги. Он встал на ноги и, пошатываясь, направился к медленно ползущему прочь псу. Словно почувствовав приближение человека, пес стал повизгивать.
- Стой. Я еще не закончил, - прохрипел Чугаев.
Едва переставляя ноги, Игорь подошел к собаке. Она задрожала всем телом, обернула окровавленную морду к человеку и, не смотря на боль, оскалила зубы и зарычала. Игорь даже отступил на шаг, боясь, как бы она снова не кинулась на него, но рычание почти тотчас перешло в глухие повизгивания, в которых слышалась боль, а не ярость.
- Достал тебя, да? - прошептал Игорь. Пес дернул головой, словно отгоняя рой мух, а потом снова пополз прочь. Человек наблюдал за этими жалкими потугами со странной кривой улыбкой на окровавленном лице. - Вырвал твои бл…ские яйца, сука.
Размахнувшись, он пнул пса в правый бок, отчего тот подпрыгнул на месте. Собака завизжала, клацнули челюсти, когда Васька инстинктивно попытался укусить человека. Это привело Игоря в бешенство, и он принялся пинать визжащего пса ногами, с каждым пинком отбрасывая его на полметра от себя, подходя и снова пиная. Едкая пыль поднялась с пола, превращаясь в облако, скрывавшее это отвратительное зрелище. Из облака доносились ругательства, визг собаки и короткие, влажные удары, как будто кто-то шлепал скалкой по куску теста. Потом повизгивания смолкли, но звуки ударов не утихали еще довольно долго.
9.
Игорь ввалился в раздевалку, прижимая к груди прокушенную руку. Кровь пропитала куртку насквозь, и теперь капала на пол, оставляя на бетоне темные блямбы. Чугаев пошатнулся, ударился бедром о стол, но даже не заметил этого. Все его мысли были заняты только одним: пол-литровой бутылкой "Смирнова", которая стояла на шкафу, упрятанная от любопытных глаз. Надо было промыть рану - он подозревал, что какая-то зараза непременно должна была попасть в кровь - но еще больше надо было промыть организм изнутри. О да! О мысли об этом у него затряслись руки и заслезились глаза. Никогда раньше он так не нуждался в хорошем глотке, как сейчас.
Проходя, он подхватил стул и поставил его около шкафа. Осторожно, почти нежно встал на сидение и потянулся наверх. Стул пошатнулся. Осторожней, придурок! Если ты сейчас упадешь, то точно больше не встанешь но устоял. Изо рта вырвался плаксивый всхлип, когда он поднял руку, и боль пронзила плечо. Наконец пальцы нащупали теплый бок бутылки и Игорь, прижимая ее к груди, как пират свое сокровище, слез с угрожающе поскрипывающего стула.
Уселся на него и слезящимися от вожделения глазами уставился на водку. Господи, едва початая, и не пол-литра, а ноль семь!
- Все-таки ты есть на свете! - прохрипел Игорь, задрав бледное лицо к потолку.
Но позже, позже он поговорит хоть с Богом, хоть с чертом, хоть со своими ботинками. А сейчас надо принять лекарство, сделать то, что доктор прописал. Игорь хихикнул, хотя ему вовсе не было смешно. Он осознавал, что мысли начинали путаться и недалек тот момент, когда он свалится на пол от, шока или от потери крови… или от той заразы, что могла попасть в кровь. Но он подумает об этом после того, как успокоится.
Ловким, отточенным за многие годы практики движением он содрал с горлышка пробку и приложился к бутылке. Булькая, он глотал водку как обычную воду, кадык ходил ходуном, в нетерпении проталкивая "лекарство" в желудок хозяина. Печень недовольно "взвизгнула", но Игорь не обратил на это внимание. Наконец, он оторвался от бутылки, закашлялся, вытер рот рукой. Блаженное тепло разливалось по нутру, заглушая боль. Дело даже было не столько в алкоголе, сколько в самом факте его наличия. Игорь откинулся на спинку стула и застонал от облегчения.
Спустя пару минут, к нему стала возвращаться способность мыслить. В голове зашумело, и он сделал еще один порядочный глоток, чтобы подбодрить себя.
"Проклятая псина, - подумал Игорь. - Как будто меня ждала. Дернули же меня черти притащиться в воскресенье на работу… сидел бы себе дома и в ус не дул, нет, поперся. Пришел бы в понедельник, и ничего бы этого не было: бешеная тварь покусала бы кого-нибудь другого".
Игорь посмотрел на свои залитые кровью руки. Черт, а ведь собаченция и вправду выглядела нездоровой. Эти ее белесые, как у вареной рыбы, глаза и клохтанье, когда она рычала… Да и если бы у нее был порядок с мозгами, то стала бы она нападать на человека? Сомнительно.
Осторожно, морщась от боли, он стянул с себя куртку.
Мда, малопривлекательное зрелище… На предплечье отчетливо виднелись следы от зубов, аккуратные, с уже запекшейся кровью. Тут вроде ничего страшного, но все же… С жалостью посмотрев на бутылку, Игорь все же взял ее и от души плеснул на рану. Стиснул зубы, но не смог удержаться от стона: всю руку словно обожгло огнем. Чугаев снова приложился к горлышку, но ограничился только одним маленьким глотком. Он потерял много крови и уже, судя по всему, был пьян. А надо было закончить еще одно дело, пока он не вырубился окончательно.
Он поднес к лицу левую руку: указательный и средний палец опухли и посинели. От этого движения острая боль пронзила плечо, которое пережевывала скотина. Игорь поморщился и скосил глаза, стараясь разглядеть, что там с его несчастной ключицей. Ничего кроме запекшейся крови толком видно не было. Может оно и к лучшему, мрачно подумал он, никогда не переносил вид текущей крови.
Хихикнув, он, тем не менее, смог взять себя в руки. Надо было на что-то решаться, прямо сейчас. Лучше всего было вызвать скорую, конечно, но… но он этого пока не хотел. И дело было даже не в том, что ему не хотелось знать, насколько серьезно его покусала собака и чем умудрилась заразить. Даже в теперешнем состоянии он понимал, что у него перекушено несколько сухожилий, сломана ключицы и пальцы; а уж в том, что в кровь попала какая-то зараза, можно было и не сомневаться. Только полный идиот стал бы утверждать обратное: достаточно только взглянуть на эту уродскую собаку, чтобы понять, насколько она больна. Это был уже совершившийся факт, и ничего тут не изменить. Конечно же, он обязательно вызовет скорую, благо телефон вот он, висит на стене всего в десятке шагов от него. Он же не враг своему здоровью, надо будет поехать в больницу. Но не сейчас. Потом.
Уже абсолютно, бесповоротно пьяный, он задрал окровавленную футболку и с ненавистью посмотрел на две шишки, набухших на правом боку. Вот что его пугало: ему вовсе не хотелось слышать, как доктора говорят ему о том, что у него рак печени в последней стадии. Нет уж, спасибочки огромные. Сейчас ему надо просто поспать, совсем чуть-чуть, с полчасика, а после он позвонит. В конце концов, сейчас он чувствовал себя очень даже ничего. Немного пьяным, конечно, но это пройдет. Все пройдет…
Он сполз на пол и, свернувшись калачиком, почти сразу же уснул. Спустя два часа изо рта потянулась струйка крови - вирус начал разрушать десна - но Игорь не просыпался.
Глава пятая
1.
Воскресенье, 27 сентября 2013 года стало переломной точкой в распространении эпидемии по южно-уральскому региону. На территории Горецка уже было заражено около полутора тысяч человек. Казалось бы, не такое уж это и большое число, если учесть, что в самом городе проживало триста тысяч, а во всей области - более миллиона. Но если вдуматься в эту цифру, то становилось понятным, что аналогов ей в истории человечества еще не было. Из полутора тысяч более 90 % были заражены только за последний день. Клетки их тел еще только готовились к воспроизводству вируса и дальнейшего распространения заразы. Конечно, даже тысяча с лишним человек казалась каплей в море, но если прибавить к этому диких и домашних животных, которые так же стали жертвами "Каина", то общее число жертв приближалось к десятку тысяч тел-вирусоносителей.
Правительство пыталось предотвратить распространение вируса, но нужные шаги были сделаны слишком поздно. Первые зараженные уже появились в соседних областях, неся с собой не только приветы друзьям и родным, но и семена болезни. "Каин" готовился собрать ужасный урожай с провинившихся людей. Если все-таки существовал Бог, то он, наверное, смеялся до колик, наблюдая за тем, как маленький вирус, названный в честь первого братоубийцы, готовился уничтожить человечество.
Инкубационный период вируса, как потом смогут (весьма недолго) утверждать врачи, варьировался от 4-х до 48-и часов. Все зависело от количества попавшей в кровь заразы, от общего состояния иммунной системы организма, и тэдэ и тэпэ. Но хотя бы это, (в отличие от всего остального) врачи могли установить точно: еще бы, за несколько коротких дней они получили кучу материала для исследования, вот только вскоре заниматься этим уже было не кому. Но не в этом суть.
Как гласит теория вероятности, если у вас есть стогранный кубик, и вы делаете сто бросков, то большинство из них будет где-то в районе пятидесяти.
Вот и 27 сентября оказалось для самых ранних зараженных той самой "пятидесяткой", когда вместо одного, двух случаев явного проявления вируса началась первая вспышка активного распространения болезни. Одним из происшествий было нападение несчастного Васьки на Игоря Чугаева. Но только одним из сотни.
Карнавал начинался, аттракционы открывались.