- Из этого я заключаю, что ты акселерационалист?
- Нет, - сказал Сэм. - Просто спрашиваю. Я любопытен, только и всего.
- Тогда ответ таков, - сказал Брама, - они не готовы. Если мы бы действовали сразу - тогда да, это можно было бы сделать. Но сначала нам было безразлично, а затем, когда встал этот вопрос, мы разошлись во взглядах. Слишком много времени прошло. Они не готовы и не будут готовы еще много столетий. Если им сейчас дать передовую технологию, последуют войны, результатом которых явится уничтожение начинаний, уже сделанных ими. Они пойдут’ далеко. Они начали строить цивилизацию на манер их предков. Но они все еще дети, и как дети будут играть с нашими дарами и будут сожжены ими. Они - НАШИ дети от наших давно умерших Первых, вторых, третьих и дальнейших тел, и мы, как родители, несем за них ответственность. Мы не должны позволить им ускорить индустриальную революцию и тем разрушить первое стабильное общество на этой планете. Мы лучше всего выполним свои родительские функции, если проведем людей через Храмы, как это мы и делаем. Боги и богини, по существу, фигуры родителей, так что, может быть, правильнее и справедливее, чем взять на себя их роли и хорошо сыграть их.
- Тогда зачем вы разрушаете их собственную детскую технологию? Печатный станок изобретался три раза, насколько я помню, и каждый раз уничтожался.
- По той же самой причине они к нему не готовы. И это было не настоящее изобретение, а скорее, воспоминание. Это была легендарная вещь, и кто-то решил ее повторить. Вещь должна появиться в результате факторов, уже присутствующих в культуре, а не быть вытащенной из прошлого, как кролик из шляпы.
- Похоже, что ты ставишь этому мощный заслон, Брама. Я делаю вывод, что твои фавориты ходят по планете туда-сюда и уничтожают все признаки прогресса, какие находят.
- Неправда, - сказал Брама. - По твоим словам выходит, что мы постоянно желаем этого груза божественности, стараемся поддерживать темный век, чтобы вечно находиться в изнуряющих условиях вынужденной божественности!
- В общем, да. А как насчет молитвенной машины, стоящей сейчас перед этим Храмом? Она ведь на одном уровне - в смысле культуры - с колесницей?
- Это совсем другое дело. Как божественное проявление, она держит граждан в благоговейном страхе, и о ней не спрашивают по религиозным причинам. Это почти то же самое, что применить бездымный порох.
- А что, если какой-нибудь местный атеист утаит свои мысли и угонит ее, чтобы разобрать на части? Вдруг он окажется Томасом Эдисоном? Тогда как?
- В них хитрая комбинация запоров. Если кто-то, кроме жреца, откроет ее, машина взорвется вместе с человеком.
- Я обратил внимание, что вы не способны полностью подавить изобретения, хотя и пытаетесь. Вы прохлопали налог на алкоголь, который могли бы взымать Храмы.
- Человечество всегда искало облегчение в выпивке, - сказал Брама. - Она даже каким-то образом фигурировала в религиозных церемониях и от этого становилась меньшим грехом. По правде сказать, мы пытались сначала подавить ее, но быстро поняли, что не сможем. Так что взамен налога они получили наше благословение на выпивку. Меньше греха, меньше похмелья, меньше взаимных обвинений - это полезно, и налог нам не нужен.
- Даже удивительно, как много людей предпочитает нечестивое варево!
- Ты пришел просить, а сам насмехаешься. Я предложил ответить на твои вопросы, но не собирался спорить с тобой о деикратической политике. Не настроишь ли ты свой разум на мое предложение?
- Да, Мадлен, - сказал Сэм. - Тебе кто-нибудь говорил, как ты мила, когда злишься?
Брама соскочил с трона.
- Как ты мог? Как ты мог сказать такое? - завопил он.
- Вообще-то не мог - до этой минуты. Это была просто догадка, в какой-то мере основанная на твоей манере говорить и жестикулировать, которую я помню. Так что ты, в конце концов, добилась своей давнишней цели? Держу пари, что ты даже завел гарем. Ну и каково, мадам, стать настоящим конным заводом после того, как ты была девчонкой? Тебе позавидовала бы каждая девка на земле, если бы знала. Поздравляю.
Брама вытянулся во весь свой рост и засверкал. Трон пламенел за его спиной. Вина бесстрастно звенела. Он поднял скипетр.
- Готовься получить проклятие Брамы… - начал он.
- За что? - спросил Сэм. - За то, что я угадал твою тайну? Если я буду богом - какая разница? Другие, наверняка, знают об этом. Неужели ты злишься только из-за того, что я смог узнать о твоей истинной сущности, бросив маленькую приманку? Я предполагал, что ты больше оценишь меня, если я продемонстрирую тебе таким образом свой ум. Извини, если я оскорбил тебя.
- Не из-за того, что ты догадался, и даже не из-за манеры, в которой ты высказал свою догадку, - я проклинаю тебя за то, что ты насмехался надо мной.
- Насмехался? - повторил Сэм. - Не понял. Я не хотел быть непочтительным. В прежние дни мы всегда были с тобой в хороших отношениях. Если ты чуточку подумаешь о тех временах, ты вспомнишь, что это правда. Зачем бы мне ставить под удар свое положение, насмехаясь над тобой?
- Потому что ты слишком быстро высказал то, что думал, не потрудившись подумать дважды.
- Нет, господин мой, я просто пошутил с тобой, как человек с человеком, когда они говорят о таких вещах. Мне жаль, если ты неправильно понял меня. Я уверен, что у тебя есть гарем, завидую и как-нибудь наверняка постараюсь ночью проникнуть в него. Если ты меня там захватишь, вот тогда и проклинай.
Он потянул из трубки и скрыл в дыму усмешку.
В конце концов Брама захихикал.
- Я немножко вспылил, твоя правда, - объяснил он, - и, возможно, излишне чувствителен к своему прошлому. Хорошо. Я и сам часто шутил так с другими. Я прощаю тебя. Я снимаю начало своего проклятия. И тогда ты решаешь принять мое предложение?
- Да.
- Хорошо. Я всегда питал к тебе братские чувства. Теперь иди и пришли мне моего жреца, я проинструктирую его насчет твоего возрождения. Мы с тобой скоро увидимся.
- Я надеюсь, господин мой Брама.
Сэм кивнул и отсалютовал трубкой. Затем он толкнул ряд полок и нашел во внешнем зале жреца. Различные мысли пронеслись у него в мозгу, но на этот раз он оставил их невысказанными.
В этот же вечер принц держал совет с теми из своих слуг, которые посещали своих родственников и друзей в Махартхе, и с теми, кто бродил по городу, собирая известия и слухи. От них он узнал, что в Махартхе всего десять Мастеров Кармы и все они живут во дворце на юго-западном склоне над городом. Они совершают визиты в клиники, читальные комнаты, храмы, куда граждане являются в суд, когда просят возрождения. Сам Зал Кармы был массивным черным зданием во внутреннем дворе их дворца; туда вызывали человека сразу после суда, чтобы переместить его в новое тело. Страк, один из двух советников принца, уходил в светлое время дня и делал зарисовки дворцовых укреплений. Двое придворных были посланы в город, чтобы передать приглашение на ужин старому Шэну из Ирабика, дальнему соседу Сиддхарты, с которым бок о бок сражался в трех кровавых битвах и иногда охотился на тигра. Шэн гостил у родственников, пока ожидал встречи с Мастерами Кармы. Другой человек был послан на улицу Кузнецов, где просил работников по металлу удвоить заказ принца и выполнить его к раннему утру. Он взял с собой дополнительную оплату, чтобы обеспечить их усердие.
Позднее в гостиницу Хаукана прибыл Шэн из Ирабика в сопровождении шести своих родственников, которые были из касты купцов, но вооружены как воины. Увидев, что гостиница явно мирная и никто из гостей и посетителей не вооружен, они отложили в сторону свое оружие, а сами сели поближе к принцу.
Шэн был высок, но заметно сгорбился. Он носил коричневую одежду и темный тюрбан, опускавшийся почти до широких, мохнатых, как гусеницы, бровей молочного цвета. Борода казалась заснеженным кустом, от зубов остались одни пеньки, что было заметно, когда он смеялся. Нижние веки набрякли и покраснели, как бы от горя и усталости после столь многолетней поддержки налитых кровью глаз, которые явно пытались выскочить из своих впадин.
В конце вечера врач принца извинился и вышел, так как он наблюдал за приготовлением десерта и должен был ввести наркотик в пирожное, предназначенное Шэну. После десерта Шэн все чаще моргал и клевал носом.
- Хороший вечер, - бормотал он между всхрапываниями и, наконец, уснул так крепко, что его не могли добудиться. Родственники были не в состоянии доставить его домой, потому что врач принца добавил в их винохлоралгидрата, и они к этому времени уже храпели, растянувшись на полу. Старший придворный принца договорился с Хауканом относительно их устройства, и Шэн был перенесен в помещение Сиддхарты, куда тут же пришел врач. Он распустил завязки одежды Шэна и заговорил тихим убеждающим голосом:
- Завтра днем ты станешь принцем Сиддхартой, а эти будут твоими слугами. Ты пойдешь с ними в Зал Кармы требовать тело, которое Брама обещал дать тебе без предварительного суда. Ты останешься Сиддхартой на все время пересадки и вернешься сюда со своими вассалами, чтобы я тебя осмотрел. Ты понял?
- Да, - прошептал Шэн.
- Повтори, что я тебе сказал.
- Завтра днем, - сказал Шэн, - я стану Сиддхартой, командующим этими слугами.
Ярко расцвело утро и принесло новые заботы. Половина людей принца выехала из города, направляясь к северу. Отъехав за пределы наблюдения из Махартхи, они свернули на юго-запад, через холмы, и остановились, чтобы надеть свое боевое снаряжение.
Шестерых послали на улицу Кузнецов, откуда они вернулись с тяжелыми парусиновыми сумками; содержимое сумок было распределено по карманам трех дюжин людей, и те после завтрака уехали в город.
Принц совещался со своим врачом Нарадой и сказал ему:
- Если я неправильно судил о милосердии Неба, то я и в самом деле проклят.
Доктор улыбнулся.
- Сомневаюсь, что ты судил неправильно.
Так они перешли от утра в тихую середину дня. Мост Богов золотился над ними.
Когда те, кого они подменили, проснулись, им помогли опохмелиться. Шэн получил постгипнотическое внушение и поехал с шестью слугами Сиддхарты во Дворец Мастеров. Его родственников уверили, что он спит в комнатах Сиддхарты.
- Самый большой наш риск, - говорил врач, - это Шэн. Вдруг его узнают? Но шансы в нашу пользу - он мелкий правитель далекого королевства и в этом городе недавно. Большую часть времени он провел с родственниками и не являлся еще для суда. А Мастера пока не знают тебя в лицо…
- Если только Брама или его жрец не описали меня им, - сказал принц. - Насколько я представляю, моя беседа могла быть записана на пленку, а пленка передана Мастерам для целей опознания.
- А собственно, зачем бы им это делать? - спросил Нарада. - Вряд ли они стали применять тайные и хитрые предосторожности к человеку, которому оказывают милость. Нет, я думаю, мы можем откинуть это. Шэн, конечно, не сможет пройти проверку зондом, но поверхностный осмотр пройдет, поскольку его сопровождают твои слуги. В настоящее время он уверен, что он Сиддхарта, так что может пройти через обычный детектор лжи - я думаю, это самое серьезное препятствие, которое ему встретится.
Итак, они ждали. Три дюжины людей вернулись с пустыми карманами, собрали свои вещи, оседлали лошадей, и один за другим потянулись из города, как бы в поисках развлечений, но в действительности медленно продвигаясь в юго-западном направлении.
- До свидания, добрый Хаукана, - сказал принц, когда оставшиеся его люди сели на лошадей. - Я уношу, как всегда, хорошие воспоминания о твоем жилище и обо всем, что встретил вокруг. Я сожалею, что мое пребывание здесь заканчивается так неожиданно, но я должен ехать, чтобы подавить восстание в провинциях, как только выйду из Зала Кармы. Ты знаешь, такие вещи всегда вылезают, едва правитель повернется спиной. Так что, как бы ни хотелось мне пробыть еще недельку под твоей крышей, придется это удовольствие отложить до другого раза. Если кто-нибудь спросит меня, скажи, чтоб меня искали в Гадесе.
- Гадес, господин мой?
- Это южная провинция в моем королевстве, известная своим исключительно жарким климатом. Но скажи именно эту фразу, особенно жрецам Брамы, которые могут поинтересоваться в ближайшие дни насчет моего местопребывания.
- Будет сделано, господин.
- И позаботься о мальчике Диле. Я надеюсь снова послушать его игру в свой следующий визит.
Хаукана низко поклонился и собирался было начать речь, но принц бросил ему последний кошелек с деньгами и сделал добавочные комментарии насчет вина из Урхатхи, а затем быстро вскочил в седло, выкрикивая приказы своим людям, чем окончательно прекратил дальнейший разговор.
Они скрылись, выехав за ворота, оставив у Хаукана только врача и трех воинов, которых нужно было лишний день лечить от чего-то связанного с переменой климата, прежде чем они присоединятся к остальным.
Принц и его свита проехали через город боковыми улицами и выехали на дорогу к Дворцу Мастеров Кармы. Пока они ехали по ней, Сиддхарта обменивался тайными знаками с тремя дюжинами его воинов, которые залегли в укрытия в различных точках вблизи рощи.
Проехав половину расстояния до Дворца, принц и восемь сопровождающих его людей натянули поводья и сделали вид, что остановились отдохнуть, в то время как другие двигались параллельно им между деревьями.
Далеко впереди они увидели движение на дороге. Семь всадников ехали на лошадях, и принц догадался, что это шесть его копьеносцев и Шэн. Когда те подъехали на расстояние оклика, принц и его люди двинулись им навстречу.
- Кто вы? - спросил высокий остроглазый всадник на белой кобыле. - Кто вы, что смеете загораживать дорогу принцу Сиддхарте, Связавшему Демонов?
Принц посмотрел на него - мускулистого, смуглого, лет двадцати пяти, с ястребиным лицом и властными манерами - и почувствовал вдруг, что его сомнения были необоснованными и что он предал сам себя своими подозрениями и недоверием. Судя по гибкому телу человека, сидевшего на лошади принца, Брама поступил честно и приказал дать великолепное сильное тело, доставшееся теперь старому Шэну.
- Господин Сиддхарта, - сказал человек, ехавший рядом с правителем Ирабика, - похоже, что Мастера действовали честно. Я не вижу в нем ничего неправильного.
- Сиддхарта?! - закричал Шэн. - Как ты смеешь называть этим именем своего господина? Я - Сиддхарта, Связавший… - тут он закинул голову назад, и слова забулькали в его горле.
Затем у Шэна начался припадок. Он задыхался и повалился с седла. Сиддхарта подбежал к нему. В уголках рта Шэна показалась пена, глаза закатились.
- Эпилепсия! - воскликнул принц. - Они приготовили для меня поврежденный мозг!
Остальные собрались вокруг и помогали принцу ухаживать за Шэном, пока припадок не кончился и разум не вернулся в тело.
- Что случилось? - спросил Шэн.
- Предательство! - сказал Сиддхарта. - Предательство, о Шэн из Ирабика! Один из моих людей отвезет тебя сейчас к моему личному врачу для осмотра. Когда ты отдохнешь, я советую тебе подать жалобу на читальную комнату Брамы. Мой врач будет лечить тебя у Хаукана, и ты поправишься. Мне очень жаль, что так случилось. Вероятно, дело исправят. Если же нет - вспомни последнюю осаду Капила и считай, что нам даже повезло. До свидания, брат мой принц.
Он поклонился Шэну, его люди помогли тому сесть на гнедую лошадь Хаукана, которую Сиддхарта позаимствовал раньше.
Сев на свою кобылу, принц наблюдал за отъездом Шэна, затем повернулся к свите и сказал достаточно громко, чтобы слышали и те, кто ждал вдалеке от дороги:
- Нас войдет девять человек. Два звука рога - и войдут остальные. Если будет сопротивление, предложите им быть более осторожными, потому что еще три звука рога приведут с холмов пятьдесят копьеносцев. Это дворец отдыха, а не крепость, где ведутся сражения. Захватите в плен Мастеров. Не портите их машины и не позволяйте никому это делать. Если сопротивления не будет - все хорошо. Если же его не избежать, мы пройдем через Дворец и Зал Кармы, как ребенок через муравейник. Удачи вам! И ни одного бога с вами!
Он повернул лошадь и поехал по дороге, а восемь воинов тихонько запели за его спиной.
Принц проехал через ворота. Они были открыты и ничем не охранялись. Он тут же подумал о тайной защите, которую Старк мог не заметить.
Двор был ухожен и частично замощен. В большом саду работали слуги. Принц искал место, где могло быть оружие, но не увидел. Слуги глянули на него, когда он появился, но работы не прервали.
В дальнем конце двора был черный каменный Зал. Принц направился к нему, его всадники последовали за ним, пока его не окликнули со ступеньки дворца, справа.
Он натянул поводья и оглянулся. Принц увидел человека в черной одежде с желтым кругом на груди и с посохом эбенового дерева. Человек был высок, тяжел, с заплывшими глазами. Он не повторил оклика, просто стоял и ждал.
Принц направил лошадь к подножию широкой лестницы.
- Я хочу поговорить с Мастерами Кармы, - сказал он.
- Тебе назначено? - спросил человек.
- Нет, но у меня важное дело.
- Тогда сожалею, что ты напрасно проехался. Назначение обязательно. Ты можешь договориться о нем в любом храме Махартхи.
Он стукнул посохом о ступеньку, повернулся и пошел прочь.
- Выкорчуйте этот сад, - сказал принц своим людям, - срежьте молодые деревья, свалите все вместе и подожгите.
Человек в черном остановился и снова обернулся. У подножия лестницы стоял только один принц; его люди уже двинулись к саду.
- Ты не можешь этого сделать, - сказал человек.
Принц улыбнулся. Его люди спешились и начали рубить кустарник, шагая прямо по цветочным грядкам.
- Вели им остановиться!
- А зачем? Я пришел говорить с Мастерами Кармы, а ты сказал мне, что я не могу. Я же говорю, что могу и буду. Посмотрим, кто из нас прав.
- Прикажи им остановиться, и я передам Мастерам твои слова.
- Остановитесь! - крикнул принц. - Но будьте готовы начать снова.
Человек в черном поднялся по лестнице и исчез во дворце. Принц потрогал рог, висевший на шнурке на его шее.
Через короткое время в дверях показались вооруженные люди. Принц поднял рог и дважды дунул в него.
Люди носили кожаные кольчуги - кое-кто поспешно затягивал ее - и такие же шлемы. Правые руки были обернуты мягкой прокладкой до локтя, на небольших овальных щитах красовался герб - желтое колесо на черном фоне. Они были вооружены длинными изогнутыми клинками. Они заняли всю лестницу и остановились, как бы ожидая приказов.
Человек в черном снова появился на верхней площадке и сказал:
- Итак, если у тебя есть что передать Мастерам - говори!
- Ты Мастер? - спросил принц.
- Да.
- Видимо, ты рангом пониже всех остальных, если тебе приходится выполнять обязанности привратника. Дай мне поговорить со старшим Мастером.
- Ты поплатишься за свою наглость и в этой жизни, и в следующей, - заметил Мастер.
Через ворота въехали три дюжины копьеносцев и выстроились по бокам принца. Те восемь человек, что начали было громить сад, снова сели на лошадей и двинулись к строю, положив на колени обнаженные клинки.
- Не въехать ли нам во дворец верхом? - спросил принц. - Или ты вызовешь других Мастеров, с которыми я желаю иметь разговор?
На лестнице стояло человек восемьдесят с клинками в руках. Мастер прикинул равновесие сил и не решился доводить дело до ссоры.