– Странно… Они ведь знают, кто мы такие… Почему тогда боятся? Не успели приготовить ткань? Или что-то случилось с Айваном?
У правителя возникло желание взять вместо гребцов еще троих воинов, но он тут же передумал: перевернуть долбленку с пятью тяжело вооруженными воинами куда проще, чем с умеющими работать веслами гребцами. Если уж клан Ореховых Стержней приготовил ловушку, то воинов лучше сохранить для ответного удара. Плавать ведь можно не только на пирогах, но и на узких плотах – а разницу в скорости и маневренности вполне компенсируют пара арбалетов.
На мостик поднялись хорошо знакомые Найлу Лохарь и Тигнай и принялись подтягивать лодку. Похоже, морячка пожертвовала для него самыми опытными людьми.
По веревке правитель первым спустился вниз, занял место на корме, следом опустилась Нефтис, сразу перебросив щит из-за спины вперед и прикрыв собой Посланника Богини. Гребцы соскользнули почти одновременно, привычным рывком распустили узел и взялись за весла.
– Куда плывем, мой господин? – деловито поинтересовался Тигнай.
– Видите во-он то дерево с раздвоенной вершиной? Нам нужно мимо него и в глубь леса по прямой.
Моряки опустили весла в воду вдоль борта, несколькими толчками повернули долбленку носом в указанное место, после чего принялись разгонять ее сильными толчками.
– Теперь немного левей, мимо дерева с низкими ветвями. А толстое поросшее мхом дерево лучше обойти справа, – поначалу Найл пытался объяснять дорогу подробно, но вскоре перешел на более простые и ясные команды: – Нос левее, нос правее, нос прямо.
Спустя час на пути встретилась одинокая пирога с двумя туземцами. Найл положил руку на рукоять меча, прощупывая их мысли, но агрессивности в их сознании не обнаружил. Скорее, их наполняла некая отчужденность, опасливость – примерно такая, какую испытывает любое животное или насекомое при встрече с ядовитой змеей.
– Кажется, здесь все-таки что-то произошло, – покачал головой Посланник. – Нефтис, будь на всякий случай настороже.
Пирога прошла под полом одной из хижин – от стоящей неподалеку кухни доносились аппетитные запахи копченостей. На мостик выглянула женщина и тут же шарахнулась назад, боясь, что ее заметят.
Тут же послышался дружный детский плач – словно дети почувствовали приближение чужаков сквозь глухие стены своей "ямы" и тоже испугались. Еще час дороги, и Найл узнал мангры, удерживающие дом вождя.
Веревка входной хижины приглашающе свисала вниз. Правитель, кивнув Нефтис, поднялся наверх, подождал стражницу. Почти в ту же минуту, как внутрь забралась Нефтис, на ведущем в хижину мостке появился Айван.
– Рад видеть тебя, Посланник! Рад видеть тебя, Нефтис!
Брат по плоти выглядел вполне жизнерадостным, даже веселым.
Правда, казалось странным, что в своем доме он ходит с мечом на поясе и со щитом за спиной. А еще возле входного люка стояло несколько тонких жердей с обожженными кончиками: такого в хижинах туземцев правитель раньше не видел.
– Сейчас я прикажу Жувии принести моркхи и вареных крабов, – пообещал воин. – Рыба вам наверняка надоела в любом виде, по себе знаю.
– Ты тут совсем обжился, – улыбнулся Найл. – Каково тебе в роли вождя племени?
– Спокойно тут, – пожал плечами паренек. – Рыбу я ловить не умею, ее мне местные жители приносят. Крабов Рия хорошо собирает. Три раза на нас соседи пытались напасть, но мы их быстро отогнали.
Айван улыбнулся приятным воспоминаниям, и Найл получил возможность взглянуть на прошлое его глазами:
В первый раз, когда перепуганные туземцы с женами и детьми стали набиваться к нему в дом, а по воде внизу заскользили десятки пирог с воинствующе вопящими врагами, он растерялся. Случилось это через день после отплытия флотилии. Похоже, соседи клана Ореховых Стержней прослышали про беду своих ближних и примчались поучаствовать в грабеже.
Они были совершенны уверены в уничтожении дома вождя, и его сохранность доставила бандитам неприятный сюрприз. Однако отступать они не собирались, рассчитывая, что клан Рыжих почти наверняка разграбил накопленные на случай осады припасы.
Распределившись по дому и немного успокоившись, туземцы заняли места на мостиках и стали методично пускать вниз двухметровые стрелы с острыми наконечниками из рыбьих костей.
Брат по плоти видел, как тяжелые стрелы, выпущенные из слабых луков падали, не пролетев и десятка метров, как их хрупкие наконечники тут же ломались, задев борт пироги или ударившись в лопасть весла, которыми прикрывались нападающие. И тогда он решил пойти на единственную эффективную, по его мнению, меру: схватившись за веревку, он громко крикнул:
– За мной! – и ринулся вниз.
Удар тела легко опрокинул пирогу, в которую Айван собирался спрыгнуть, но воин успел отреагировать: он не разжал рук и позволил веревке откачнуться в другую сторону, сбросив его в другую лодку.
Пока растерявшиеся туземцы соображали, как следует поступать, и пытались удержать равновесие, он молниеносно пронзил одного мечом, прыгнул на второго, приложив его рукоятью в лоб. Ближняя пирога двинулась на помощь – Айван прыгнул на нее и, естественно, опрокинул. По счастью, неподалеку оказались корневища мангрового дерева. Воин, швырнув перед собой щит, выбрался туда, поднялся на ноги.
Туда же вылез и один из туземцев, закричал Айвану в лицо что-то обидное и моментально схлопотал окантовкой щита под ребра. Второй туземец из опрокинутой пироги вылез на другой корневой пучок, начал подпрыгивать, размахивая деревянным мечом, воинственно орать.
Брат по плоти огляделся, увидел плывущее весло. Айван вложил оружие в ножны, выловил весло и начал с помощью его Т-образной рукояти подтягивать к себе перевернутую пирогу.
Остальные воины нападающего клана устремились на него, взявшись за луки. Для более верного выстрела они подплывали практически в упор. Поначалу Айван спрятался за щит, прислушиваясь к мерному стуку безопасных для толстого дерева стрел, а потом просто прыгнул вперед, дотянувшись до слишком близко подплывшего врага кончиком клинка.
Неустойчивая долбленка нападающих перевернулась. Раненый, оставляя за собой розовый кровавый след и крича от боли, поплыл прочь, а второй туземец попытался, опираясь на дно лодки, стукнуть брата веслом по голове. Айван поднырнул и со всей силы ткнул его мечом в живот. Под водой удар получился не очень сильным, но кровь потекла, и противник обратился в бегство.
Теперь туземцы не решались приблизиться к гостю из моря даже на дистанцию выстрела, грозя луками издалека. Айван опять вылез на корни, выволок сюда же трофейную пирогу, перевернул, выливая воду, а потом забрался внутрь и кинулся в безумную атаку, поставив перед собой щит – придерживая его зубами, неумело гребя веслом и с трудом сохраняя равновесие.
Нападающие издалека выпустили в него несколько стрел и развернули пироги. Пожалуй, только после этого Айван заметил, что клан Ореховых Стержней его не поддержал, и оставил сражаться в одиночку.
Ко второму набегу воин успел подготовиться куда существеннее. Вспомнив опыт жизни в Дельте и переход через Серые горы, он выбрал наиболее подходящие к его руке жерди, заготовленные для строительства прежним вождем, слегка обтесал и обжег на огне, придавая острию прочность.
Когда через день после первых желающих пограбить появились следующие, то с мостков и из люка хижины в них полетели не только тонкие стрелы, но и толстые заостренные жерди. Брошенные сильной, уверенной рукой, они не только рвали беззащитные тела, но и пробивали днища долбленок.
Ошарашенные жестоким отпором, охотники до чужого добра сразу уплыли, бросив на произвол судьбы лодку с телами двух еще живых воинов.
Они вернулись спустя три дня, вдвое большим числом – потребовали отдать им морского змея, принявшего облик человека, угрожая жестокой войной. Но разговаривать пришельцам пришлось с Айваном – ни один из членов клана Ореховых Стержней уже давно не решался ни словом, ни взглядом спорить с оставленном в доме заложником.
Смертников лезть по деревьям в хижину у нападающих все-таки не нашлось, а падающие вниз простенькие копья отбили охоту крутиться вблизи дома. Туземцы поехали грабить окрестные дома, а Айван приказал спустить одну из подвязанных у дома долбленок и кинулся в погоню.
На этот раз воины клана не решились ему перечить – трое из них сели в пирогу гребцами, а он занял позицию на носу, прикрывая их от возможных стрел щитом.
Подобной наглости охотники за "морским змеем в человеческом облике" не ожидали, рубиться глаза в глаза со змеем не собирались – а тут еще щит лишал их возможности использовать стрелы, сверкающий стальной меч рубил лопасти весел с такой же легкостью, как и человеческие тела.
Оставив в водах клана Ореховых Стержней шестерых погибших, нападающие предпочли поскорее сбежать.
– Да, ты хорошо потрудился, – задумчиво кивнул Найл. – Люди клана довольны?
– Странные они какие-то, – пожал плечами Айван. – Кажется, они недовольны тем, что мы разогнали грабителей.
"Ничего удивительного, – подумал Посланник Богини. – Здесь привыкли, что во время войны изредка кого-то могут ранить, а иногда и убить. Десятки убитых и раненых за один набег выходит далеко за пределы их понимания".
Прямо обычаи морского леса Айван не нарушал: тех, кто нападет на клан местным воинам убивать можно. Но количество… Нет ничего удивительного, что его признали морским змеем.
– Клан успел изготовить парус? – поинтересовался правитель.
– Я думаю, да, – кивнул брат. – Черный Волос уже несколько раз спрашивал, когда ты заберешь откуп.
– Вот, – развел руками правитель. – Я пришел за ним.
– Сейчас, – поднялся Айван, шагнул на мостик и столкнулся там с несущей кувшины Жувией. – Накрывай здесь, – распорядился он. – Пусть гости сытно поедят и от души выпьют.
– Да, господин, – кивнула женщина.
Воин остановился, подождал, пока она уйдет, а потом неуверенно сообщил:
– Я хочу забрать ее с собой.
– Жувию?
– Нет, Рию.
– А она согласна? Парень промолчал.
– Ты знаешь, Айван, – осторожно объяснил Найл. – У нас с племенем Ореховых Стержней договор, и нарушать его я не буду. Не хочу остаться в памяти здешних людей обманщиком. Рии в договоре нет, поэтому против ее воли забрать девушку я не могу. А если она захочет сама, то пусть плывет с нами. Айван кивнул и ушел.
– Позови гребцов, – попросил Нефтис правитель и налил в чашу немного моркхи. – Они тоже голодные.
Вскоре Жувия принесла большую чашу, полную вареными крабами, и гости сели к столу. Гребцы, увидевшие крабов впервые в жизни, отнеслись к ним с недоверием, но вскоре вошли во вкус, с хрустом разгрызая крепкими зубами клешни и панцири. Найл только головой качал – сам он предпочитал раздирать угощение на части и высасывать чуть сладковатое, пахнущее водорослями и дымком мясо.
– Она согласна! – влетел в хижину счастливый Айван. – Она согласна, Посланник.
– Поздравляю, – не смог сдержать улыбки Найл. – Так ты послал ее за Черным Волосом, или забыл?
– Послал, – воин ухватил кувшин и сделал несколько глотков прямо из горлышка. – Конечно, послал, как же без этого? Как только согласилась, так сразу и послал…
Черный Волос появился еще до того, как гости закончили обедать, но сесть за стол отказался:
– Мы приготовили откуп. Вы можете его забрать.
– Хочу, чтобы его привезли на корабли, Черный Волос. После этого я буду считать, что этот дом принадлежит вам.
Старик помялся, но возражать не посмел.
– Хорошо, пришелец из моря, мы доставим откуп к вам на корабли.
Туземец тут же спустился в люк, а Найл повернулся к своему воину:
– Айван, у нас на судах не хватает моряков. Скажи, может кто-нибудь из людей клана согласится отправиться с нами? Мы заплатим им за работу столько, сколько они захотят и доставим обратно сюда.
– Я могу спросить об этом, Посланник. Только для этого нужно посетить ближайшие дома.
– Если клан Ореховых Стержней честно выполнил свое обещание, – поднялся Найл, – ремонт корабля Поруза займет не меньше двух дней. Бери свою Рию, и послезавтра жду тебя на флагмане. Надеюсь, не одного.
Бревна для мачты и поперечной балки туземцы доставили вплавь, "своим ходом". Насколько понял Посланник, и то и другое сохло два года, подвешенные на деревья на высоте пяти метров – именно пяти, иначе бревно или рассыхалось, или начинало подгнивать. Теперь трехчасовое пребывание в воде уже не могло причинить им вреда, поэтому двое туземцев просто скинули бревна вниз, оседлали, и погнали через лес, привычно работая веслами. Огромный рулон ткани еле поместился в большой пироге, оставив место только двум гребцам.
Моряки сразу стали затягивать бревна на корабль Поруза – пока не намокли, а ткань Найл приказал разложить на палубе флагмана. Черный Волос, для которого посещение столь гигантской лодки казалось путешествием в иной мир, держался с достоинством, ожидая приговора. Ну что, Назия, хватит этой ткани на парус? – поинтересовался Посланник.
– Пожалуй, хватит, – кивнула морячка. – Ванты и крепеж мы сделаем из паутины, брус тоже нормальный. Завтра твой шериф сможет идти под парусами.
– Откуп получен, – повернулся Найл к старому туземцу. – С этой минуты дом вождя ваш.
– Спасибо, гость из моря, – кивнул Черный Волос, одновременно стремящийся как можно скорее убежать с демонической гигантской пироги, и узнать ответ на вопрос, много дней терзающий его душу: – Кто ты таков, гость из моря, если морские змеи служат у тебя простыми воинами, а твои женщины шутя побеждают вождей?
– Я человек, Черный Волос, – ответил Найл, понимая, что туземец все равно ему не поверит. – Я всего лишь человек, и горжусь этим званием.
Но старик, разумеется, не поверил.
Он подумал о том, что перед смертью удостоился видеть самого Великого Брата, зачем-то пожелавшего взглянуть на земли проклятых мертвецов, и заторопился вниз.
Именно про Великого Брата сказал он воинам на долбленках – и туземцы, ставящие в честь Великого Брата алтари и возносящие ему молитвы, почему-то торопливо погнали свои пироги в родной и привычный лес.
Как только туземцы уплыли, Назия приказала свернуть ткань и вместе с нею переправилась на корабль шерифа. Найл из любопытства отправился с нею.
Здесь уже вовсю кипела работа. В трюме, громко шлепая лапами по плещущейся на дне воде, копошился корабельный смертоносец. Мачта крепилась в гнезде паутиной, и единственным известным в городе способом удалить ее было – съесть. Причем человеческая слюна с этой задачей не справлялась – только хелицеры восьмилапых.
Выжрав выступающую из гнезда белую массу, паук впрыснул в него пищеварительный сок и отступил. Тем временем на палубе моряки выбивали из прорезанной в бимсах установочной дыры центровочные клинья. Крепилась мачта намертво, а потому и освобождать ее комель приходилось с немалым трудом.
Когда пенек старой мачты начал свободно болтаться на своем месте, его обвязали тремя удавками, шестеро моряков подставили свои плечи – и обрубок удалось поднять на полметра вверх. Выступившую часть тотчас тоже обхватили веревками, приподняли, выиграв еще полметра, опять обвязали, окончательно вытянули из крепления, поднесли к борту и вышвырнули в воду. Двое моряков прыгнули следом, чтобы снять веревки и вернуть их в трюм.
Теперь моряки стали медленно и осторожно поворачивать будущую мачту вдоль судна. Тяжеленное бревно было способно одним движением насмерть раздавить человека, и торопливость в работе с ним могла обернуться тяжелыми жертвами и поломками.
После нескольких часов кропотливого труда комель удалось упереть в край отверстия на палубе. Теперь вновь настала очередь корабельного паука. Он наполнил мачтовое гнездо в днище новой паутиной, после чего начал торопливо плести сеть.
– Готово, – получила мысленный импульс Назия. – Поднимаем!
Привязанные к макушке веревки тянули всей командой, в стороне не остались ни братья по плоти, ни шериф, ни Найл с морячкой.
Вершина мачты поднималась все выше и выше, удерживаясь за край отверстия лишь риской комля. Посланник неожиданно подумал, что если она неожиданно рухнет вниз с почти метровой высоты, то легко пробьет днище, однако менять что-либо было уже поздно – верхушка поднялась вертикально вверх.
– Натягиваем! – морячка, по своему обыкновению, кричала во все горло, хотя работа происходила почти в полной тишине. Часть матросов, немного ослабив веревку, обошли судно и встали на носу, удерживая мачту на растяжках. – Начали!
Двое гребцов с тяжелым якорем разбежались по палубе и ударили мачту в самый низ комля. Она дрогнула, сдвигаясь на необходимые сантиметры, и провалилась.
Найл невольно зажмурился, ожидая страшного удара… Но ничего не произошло! Забыв обо всем, правитель кинулся к лючку для вычерпывания воды, открыл его и заглянул под палубу. Низ мачты, как на растяжках, висел на натянутой там паутине в нескольких сантиметрах от днища!
– Вот это да! – только и смог сказать Посланник.
– Простите, мой господин, – отодвинула его Назия и полезла вниз. Вскоре послышались ее команды: – Вперед! К левому борту! Еще мало вперед! Много… Есть!
Комель мачты замер точно над гнездом. Смертоносец побежал по кругу, слегка надкусывая нити паутины.
Ослабляясь, они стали растягиваться и плавно опустили мачту точно в предназначенное ей крепление.
– Все! – с облегчением произнесла Назия, выбираясь из люка. – До утра всем отдыхать!
– Ты молодчина, – похвалил ее правитель. – Сегодня ты точно достойна награды.
– Это вы достойны награды, – поправила его морячка. – Вам удалось достать для судна полное парусное снаряжение.
– И что же делать? – склонил голову набок Посланник Богини. – Кто и кого должен награждать?
– Ночь длинна, – пожала плечами Назия.