С верхней палубы передали, что сквозь стекло в медицинском отсеке видно, как одна женщина вдохновенно ощупывает лицо другой. Найл отдал приказ занять позицию на потолке и никого не трогать.
Не хватало капитана. Найти спрятавшегося в корпусе корабля полукилометрового диаметра одну маленькую женщину казалось невозможным, и Посланник отдал приказ использовать обычную в таких случаях методику: излучать во все стороны волны нестерпимого страха.
– А-а! – в медицинском отсеке обе женщины вскочили со своих мест, заметались, и вдруг вместе вцепились в дверную ручку изо всех сил удерживая створку от попыток проникновения извне.
На средней палубе распахнулся небольшой стенной шкафчик, из него на пол вывалился мужчина лет тридцати и со всех ног кинулся бежать.
Пах! Пах! – послышались хлопки из-за дверей с надписью "большой туалет", и в металле стали появляться дырочки размером с ладонь. Казавшаяся несокрушимой металлокерамическая броня осыпалась вниз серой пылью. Пах! Пах! Пах! Дверь начинала походить на сито.
Правитель подошел к туалету, и по его команде ближайшие пауки ударили в этом направлении парализующей волей. Хлопки прекратились.
Найл просунул руку в одну из ближайших к задвижке пробоин, распахнул дверь. Пенелопа Триз стояла у стены, излучатель ее был направлен вперед, рука дрожала от напряжения, а в широко распахнутых глазах царило немое изумление.
– Вы сюда спрятались, или случайно оказались? – Найл осторожно вынул оружие из ее руки и отбросил в сторону. – Думаю, случайно. Вы ведь отважная женщина.
Капитан действительно оказалась отважной женщиной, и стоило смертоносцам прекратить давление волей, как она прыгнула вперед и вцепилась пальцами Посланнику в горло.
Ближние воины кинулись на защиту Смертоносца-Повелителя – и в результате рывка Пенелопе оторвали правую руку.
– Залепите ей рану, – остановил пауков Найл, – и повесьте здесь. Пусть живет.
Больше на захваченном корабле признаков жизни не замечалось.
Когда Посланник приблизился к мед-отсеку, смертоносцы перестали излучать страх, и женщины наконец-то ручку отпустили, с недоумение глядя друг на друга и разминая затекшие кисти.
– Чего это на нас нашло? – спросила одна.
– Сработал инстинкт самосохранения, – пояснил Найл, входя внутрь.
– Кто вы? – попятились женщины.
– Это совсем не важно, – отмахнулся правитель. – Где тут у вас инсулин?
– А вам зачем? – в сознании астронавтки промелькнула мысль о левом нижнем шкафчике, и Найл наклонился туда. Похоже, это был холодильник, и довольно глубокий.
– На какой полке?
– Не скажу, – но в сознании мелькнула мысль о верхней.
Правитель выгреб несколько бумажных коробок с одинаковыми обозначениями на крышках, показал женщине:
– Это он?
– Нет!!!
– "Да", – прозвучало в мыслях, и Найл поставил коробки на стол.
– Еще есть?
– Нет, – угрюмо буркнула астронавтка, вспомнив о пузырьках в нижнем отсеке холодильника.
Найл забрал и их, потом нашел контейнер с многоразовыми шприцами и прихватил самые маленькие.
– Вроде, все. А теперь, дамы, дабы вам не пришлось мучиться от голода, покажите, где у вас кухня. Пищевой отсек, как выяснилось, находился тоже на жилой палубе.
В огромном помещении не меньше сорока квадратных метров стояло сразу два пищевых синтезатора, а кроме того, имелась масса "настоящей" посуды – фарфоровые столовые и чайные сервизы в прозрачных пластиковых шкафах, хрустальные и стеклянные бокалы, выемки с вилками, ложками и ножами. Разумеется, здесь так же стояли раковины с кранами, кухонные комбайны, а кроме всего – еще и большая электроплита, и две высокочастотные печи.
– Ба, да тут можно годами жить, не выходя, – присвистнул Найл. – Так что я вас тут запру, а то как бы вы глупостей не наделали.
Он вышел в коридор и приказал паукам накрепко заделать дверь паутиной. Больше им на корабле делать было нечего.
* * *
Золотое платье Ямиссе нравилось больше всех своих нарядов. На самом деле нравилось – в ее мысли Найл время от времени заглядывал. Вот и сейчас она восседала в нем на троне, словно драгоценное изваяние богини красоты, а Посланник Богини, так и не привыкший к этому жесткому креслу с вертикальной спинкой, притулился рядом на подлокотнике.
Копейщики привели Стива, поставили посреди зала.
Парень гордо выпрямился и молчал, ожидая своей участи. Но правитель обратился не к нему, он обратился в Тройлеку:
– Советник, закажи чеканщикам сотню медных кубиков, – мысленно он поправился на два десятка, – пусть они не стараются качественно отделывать их снаружи, главное – качественная поверхность изнутри. Готовые кубики пусть распилят через вершины на две половины.
– Это зачем? – удивилась княжна.
– Есть такое понятие, как уголковый отражатель. Вот, смотри, – он изобразил у себя на ноге прямой угол. – Если свет падает сюда спереди, он отражается под прямым углом на другую сторону, а от нее, опять же под прямым углом, назад. Если сбоку – то сперва отражается под тупым углом, потом под острым назад. Ну, и так далее. Половинки кубиков, это то же самое, только объемное. С какой стороны не падал бы на них свет, он всегда будет отражаться в обратном направлении. В старину люди делали такие половинки из стекла или пластмассы. Это называлось "катафоты". Делало предметы намного заметнее. Космический разведчик, когда находится в полете, излучает магнитные волны. Они точно так же, как свет от зеркала, отражаются от металлической поверхности. Для его радара катафоты можно сделать и из меди. Когда "СКР" в полете получает отраженный сигнал, характерный для уголковых отражателей, он считает, что перед ним объект искусственного происхождения и отключает метеоритную защиту. Правильно, Стив?
– Откуда ты знаешь?
"Значит, правильно", – мысленно отметил Найл, а вслух сказал: – Я ведь Посланник Богини, мне положено знать все. Я выложу отражателями ясно определимые правильные геометрические фигуры на крышах всех своих населенных пунктов. А то ведь кто знает, что еще взбредет в головы наших высоко цивилизованных предков?
– Почему ты убил ее, Найл, – не выдержал Стив. – Что она тебе сделала?!
– Перечислять? – не без удивления спросил Найл.
– Нет, это все понятно, но зачем было убивать?
– А почему ты считаешь, Стив, что вам можно нас поучать, переделывать, ставить на нас эксперименты, подгонять под свои привычки и стандарты, но при этом сами вы должны оставаться неприкасаемыми личностями? Почему вам можно карать, разрушать, убивать, а вас самих – нет?
– Мы хотели вам добра.
– Стив, – широко улыбнулся Найл. – Я тоже хочу вам добра. На добро всегда отвечают добром.
– Мы только хотели сделать вашу жизнь лучше.
– Но почему вы хотели переделать ее?
– Чтобы…
– Нет, подожди, – остановил его Найл. – В древности существовала такая религия, как буддизм. Она учила, что наша жизнь – всего лишь мучение, что разумный человек должен стремиться к смерти. Как думаешь, что будет, если к вам на планету примчатся эмиссары подобной религии, и, во имя избавления от грядущих мук, начнут резать горло вашим детям?
– Ты все врешь! Мы стремились совсем к другому!
– Да, "буддисты" говорили бы ровно то же самое. Он всего лишь избавляют вас от мук. Мы не хотим, чтобы нас учили, как стать счастливыми. Со своим счастьем мы разберемся сами.
– Но убивать начал ты! Ты, Найл!
– Кого?
– Саманту!
– Она попыталась убить мою жену.
– Она всего лишь разбила шприц! Можно было бы обсудить этот вопрос, как-то договориться.
– Согласен, – кивнул Найл. – Вот с этим я согласен. Только должен внести маленькое уточнение. Переговоры, это когда у меня есть шприц, и самодельный инсулин, а у вас есть одноразовые шприцы и инсулин высококачественный. А вот когда у меня есть только призрак близкой смерти, а спасение от нее у кого-то другого, то это уже не переговоры, это вымогательство. Сейчас все вернулось на свои места. Мне опять не нужно ничего от вас – вам теперь, надеюсь, ничего не нужно от меня. Есть какие-нибудь предложения?
– Пусти меня к самолету. Я скажу Пенелопе, что ты требуешь за меня выкуп, и она отдаст тебе другой шприц.
– Предложение отклоняется. Нам от вас ничего не нужно.
– Тогда отпусти меня просто так! – вырвалось у пилота.
– Предложение принято, – кивнул Найл. – Отпустите его.
Парень посмотрел на свои руки, потом на правителя.
– Ты хочешь сказать, что я могу улетать?
– Нет, – поправил его Найл. – Ты можешь уходить. Мы тут подумали, и решили, что таким дикарям, как вы, опасно оставлять оружие. Вы слишком любите стрелять из него в тех, кто не способен дать сдачи.
– Но как я дойду? Там же двести километров пустыне?
– Ты что, не способен пройти по пустыне всего двести километров? – удивленно приподнял брови Найл. – А еще называешь себя цивилизованным человеком!
– Уровень цивилизованности определяется не этим.
– А чем еще? – усмехнулся правитель. – Ты считаешь, что он определяется наличием самолетов, я – что умением ходить по пескам, кто-то еще – что умением ловить соленые орешки на кончик высунутого языка. Кто способен выставить в защиту этих призраков хоть что-нибудь, кроме своего личного мнения? Да никто!
– Ты и вправду отправишь меня пешком через пустыню?
– Нет, я тебя отвезу. Но не сегодня. Сперва Тройлек должен заказать и выкупить уголковые отражатели. Думаю, дня через три. Ты можешь снова занять свою прежнюю гостевую комнату. Если, конечно, тюрьма тебе нравится меньше.
– Меньше, – огрызнулся Стив.
– И прошу тебя, не пытайся влезть в самолет! Охрана может не понять твоего стремления к небу.
– А что вы сделали с Лоймой?
– С той самой девушкой, которая ночевала у тебя в первый день? Ничего. Она на острове детей. Шабр сообщил, что у нее от тебя будет сын.
– Я могу ее увидеть?
– Ты свободен, – развел руками правитель.
* * *
Они примчались к "Пилигриму" вшестером. Найл, Стив и два смертоносца. Когда астронавта поставили на землю, он испуганно охнул, сделал несколько шагов вбок и плюхнулся на песок. – Ого-го. Никогда не думал, что пауки могут бегать с такой скоростью. Километров под пятьдесят шли, правда?
Найл пожал плечами, приглядываясь к кораблю. Вроде, ничего после ухода пауков не изменилось.
– А это что? – Пилотов, в отличие от прочих людей, небо учит смотреть не только вперед, но и вверх, и вниз.
– Снимите их, – приказал Найл, и коконы с людьми были немедленно опущены с десятиметровой высоты на землю.
– Что вы с ними сделали?
– Всего лишь обездвижили. Они живы, Стив. Живы и здоровы. Думаю, на вашей планете медицина вполне сможет привезти их в чувство.
– Но зачем?
– Штурм вражеской крепости, – пожал плечами Найл. – В нашем мире конфликты иногда разрешаются именно так.
– Ты смог захватить корабль?
– Да.
– Никогда бы не подумал, что такое возможно, – Стив ступил на пандус входного люка. – Интересно, а почему же ты столько времени терпел выходки Саманты, если мог просто выгнать ее силой?
– Вначале не мог. Но вам захотелось пострелять в принцессу Мерлью, и вы потеряли у нее два самолета. Потом вам захотелось закинуть меня на край света, и именно там я узнал, как отключать вашу метеоритную защиту. Потом Саманта прилетела уничтожить шприц, и последний самолет оказался в моих руках. Вы слишком любили показывать силу, Стив, и растеряли ее по пустякам.
– А глиссеры?
– Они оказались не так опасны, как казалось. Мы сбили два, а третий сам куда-то пропал.
– Как сбили?!
Найл молча улыбнулся, и астронавт понял, что ответа не будет.
– Где весь остальной экипаж?
– Внутри. Пока все они живы, даже Пенелопа, и очень ждут момента, когда им окажут врачебную помощь.
– Какую?
– Отвезут домой. Там ваша современная медицина наверняка сможет справиться с замедлением обменных процессов. Но только торопись, парализованные люди не могут ждать вечно.
– Но нужно время, чтобы собрать исследовательские буи, эвакуировать людей из страны за горами, перегнать сюда оба вездехода.
– Смотри сам, ты здесь теперь за главного. А я людей тебе передал живыми. Можешь сам убедиться – глазками шевелят, от боли зрачки расширяются.
– Они что, в сознании?
– А как же.
– Черт! – И каждый лишний час, проведенный в таком состоянии…
– Черт! Ты что, не мог обойтись без этого?!
– На войне, как на войне. Все, что я смог сделать – это сохранить им жизнь. Дальше разбирайся сам. Только не забывай, что часики тикают.
– Черт!
– Вот так, Стив, и должны выглядеть переговоры с точки зрения Саманты. Только она хотела, чтобы от бессилия чертыхался я. Улетай, Стив, улетай. Потом разложишь их по кроваткам и станешь транслировать интересные передачи. Сейчас для них время важнее всего. Улетай.
– Черт! – Паренек побежал внутрь, и Найл понял, что тот сломался. Еще несколько коконов увидит на первом этаже, еще несколько – на средней палубе. И улетит. Не выдержит. Помчится спасать.
– Уходим, – приказал Посланник Богини. Они со смертоносцами отбежали на несколько сотен метров, после чего правитель остановил свой маленький отряд, раскрыл заплечный мешок, достал горсть медных отражателей и аккуратно выложил на песке большой равносторонний треугольник. Кто знает, что взбредет в голову мальчишке, когда в его руках окажется могучая машина.
Со стороны "Пилигрима" дохнуло сухим раскаленным теплом, огромный черный диск задрожал.
– Мы Торна отозвали?! – запоздало спохватился правитель.
– Отозвали, – ответил один из восьмилапых воинов.
Космический разведчик пополз по песку, оставляя за собой гладкую широкую полосу. Но вскоре стало ясно, что он не ползет, а летит на небольшой высоте, задевая верхушки барханов. Медленно, очень медленно…
Вот уже и песчаные горы не достают до его брюха, побежала в сторону темная тень.
Не торопясь, но поднимаясь все выше и выше, темный диск уходил в сторону юго-запада, не уходя за горизонт, а просто уменьшаясь в размерах.
– Эй, стойте! – На гребне бархана запрыгала человеческая фигурка.
– Ну вот, – вздохнул Найл. – Опять он все наперекосяк сделал.
– Подождите меня! – Пилот подбежал и, задыхаясь, упал на песок. – Уф, успел.
– Ты почему не улетел?
– Чтобы ребята подумали, будто я их бросил? Лучше я сам здесь останусь. – Стив перекатился на спину. – К тому же у меня здесь сын, жена. Опять же, на шаре я так и не покатался. Включил программу возвращения, да и дал деру. Это же разведчик, он запросто в беспилотном режиме ходит!
– Ты хоть женщин выпустил?
– Каких?
– Я двух женщин на кухне запер. – Откуда же я знал? – Стив вдруг нервно расхохотался – Представляю, как их встретят на Новой Земле: "Три года за плитой"!
– Ладно, – махнул рукой Найл. – Захотят, выберутся. Интересно только, что подумают ваши земляне, когда обнаружат корабль с таким содержимым и без всякого объяснения причин.
– Что ж, – пожал плечами Стив. – Через тысячу сто лет узнаем.
* * *
Корабли уже третий день шли без парусов, только на веслах.
Высокие прибрежные деревья склонялись навстречу друг другу, образуя над гладью реки тенистый зеленый тоннель.
– Где-то здесь, – прикусив губу, предупредила Назия. Ей, привыкшей к морским просторам и немеренным глубинам, в узком извилистом русле, да еще на мелководье казалось весьма неуютно. – Вот он.
Впереди река перекатывалась через неглубокий галечный брод.
– Нос налево не торопясь! – зычно скомандовала морячка. – Суши весла! Причальной команде – за борт!
Люди попрыгали в неглубокую воду и привычно вытолкнули корабли на берег.
Недавно приобретенные в северных землях дети, несколько воительниц, шесть жучих и полсотни копейщиков и столько же слуг из дворца Посланника Богини выбрались по узким сходням на густую зеленую траву.
– Как давно я тут не был, Шабр, – признался ученому пауку Найл. – Как тут красиво!
– Да, – согласился смертоносец, – когда Великая Богиня к нам благосклонна, здесь очень хорошо.
Жучихи перешли брод и отправились вдоль берега откладывать яйца, а люди развели костры, испекли свежую рыбу, переночевали под шатровыми кронами, и наутро тронулись в путь. Ивовые рощи они пересекли за день, и к вечеру вошли в ковыль.
Здесь не было ничего страшного – трава, как трава, не ядовитая, не зубастая, без щупалец и усыпляющих ароматов.
Близость Великой Богини выражалась лишь в том, что вымахали сухие серые стебли вдвое выше человеческого роста. Вот только пробиваться через заросли приходилось практически вслепую: стена травы не позволяла видеть дальше вытянутой руки. В шаге перед лицом – сплошная колышущаяся стена.
А вокруг кипела жизнь. По сторонам стрекотали, попискивали, чавкали, шуршали невидимые существа, над головами проносились мухи, кузнечики и травяные блохи, временами под ноги попадали выеденные хитиновые панцири.
Копейщики разделились на две группы и пошли в разные стороны под острым углом, старательно протаптывая широкую тропу. Следом за ними потянулись воительницы, останавливаясь на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Пройдя метров сто, копейщики повернули и двинулись в направлении друг друга.
Вскоре они встретились. Редкая цепь путников образовала в высокой желтой траве почти равносторонний треугольник. По громкой команде люди одновременно тронулись к центру треугольника, сгоняя туда попавшую в окружение дичь. Под ударами длинных копий полегли три огромные саранчи, десяток клопов, уховертка, пять мокриц и столько же гусениц.
Путники сытно поели, а утром отправиться дальше, торя в ковыле новую тропу. До вечера удалось пробиться на добрых два десятка километров – поросший деревьями-падальщиками холм уже просвечивал между качающимися на ветру кисточками травы. Утром путники сделали последний рывок, и к полудню выбрались на широкую поляну.
– Осторожно! На землю не выходить! – сразу предупредил правитель.
Хотя фунгусы здесь не появлялись уже много месяцев, давнишняя беда заставляла правителя проявлять максимальную осторожность.
– Осторожно, – на всякий случай еще раз предупредил Найл, перехватил копье острием вниз и со всей силы вонзил в землю.
Ничего.
Правитель сдвинулся немного вперед и снова вонзил копье. Обычная земля. В меру плотная, без подозрительных нор и каверн. Фунгусы, полтора года назад сожравшие десять человек и столько же смертоносцев, исчезли без единого следа.
Продолжая пробовать почву на прочность перед каждым шагом, Найл прошел последние полкилометра примерно за час и проник в тень леса.
Деревья-падальщики. Голые стволы и похожие на чашу кроны. Они стояли крепко, с вековой монументальностью, прочные и надежные.
В воздухе пахло свежестью, без всяких слащавых примесей. Не шевелились ветви, не сверкали среди листвы голодные глаза. Раньше деревья давали в ветвях пристанище вампирам, а сами питались их объедками и испражнениями, но после визита сюда изгнанников из города вампиры, похоже, больше на родные места не возвращались.