XIX.
1
В городе было на удивление спокойно. Утренние газеты с большой осторожностью сообщили о происшедших событиях, так как издатели не знали, какой линии им придерживаться.
А среди Амарантов имя Гэвина Вэйлока вызывало взрывы страстей - ведь Вэйлок сообщил на конклаве, что четыре сотни убийц суррогатов были открыты. 1762 суррогата были выпущены.
Амаранты были в шоке. Они стали уязвимы, как простые смертные. Вечность для них стала делом случая.
Четыреста Амарантов получили сильнейший нервный шок. Они прятались в убежища, в подвалы, боялись выйти на улицу.
Совет Трибунов собрался на чрезвычайную сессию, но так и не смог принять какое-либо решение.
Канцлер Имиш выступил по радио и заявил, что Вэйлок не имел права использовать свое служебное положение, так как к этому времени он был уволен. И все его действия были незаконными.
Общественность понемногу начала воспринимать случившееся и реагировать. Кто был возмущен посягательством на старые традиции, кто потихоньку радовался. Вэйлока считали и жертвой и по всей справедливости наказанным преступником. Лишь немногие могли заниматься работой. Тысячи же бросали дела и обсуждали происшедшее. К чему это могло привести? Проходили часы, дни... Кларжес ждал...
2
Винсент Роденейв тоже принимал участие в событиях драматической ночи. Наняв кар, он полетел в Суверен Аплэнд, в сорока милях к югу от Кларжеса, и приземлился у одинокой маленькой виллы. После некоторых усилий он проник туда, вошел в центральный холл.
На голубых матрасах лежали три версии Анастазии де Фанкур - абсолютные копии протоАнастазии. Глаза их были закрыты. Они находились в трансе - все абсолютные копии - вплоть до завитков черных волос.
Роденейв с трудом сдерживал свои эмоции. Он наклонился к ним. Дрожащие руки ласкали обнаженные тела трех Анастазий.
Но вот одна из них проснулась. Тут же очнулись две другие.
Они воскликнули от удивления. В смятении они старались чем-нибудь накрыться, спрятаться от жадного взгляда Роденейва.
- Анастазия умерла, - сказал Роденейв. - Кто из вас старшая?
- Я Анастазия. - Она повернулась к своим копиям. - Возвращайтесь ко сну. Я выйду в мир.
- Вы все выходите, - сказал Роденейв.
Анастазия в замешательстве посмотрела на него:
- Так нельзя!
- Но так будет, - сказал Роденейв. - С тех пор, как последняя Анастазия посещала вас, она вышла за меня замуж. Так что ты теперь моя жена.
Новая Атастазия и ее две копии с интересом посмотрели на него.
- Это трудно понять, - сказала Анастазия. - Твое лицо нам знакомо. Как твое имя?
- Винсент Роденейв.
- А. Теперь я тебя узнала. Я слышала о тебе. - Она пожала плечами и рассмеялась. - Я делала много странного в жизни. Возможно, я вышла за тебя замуж. Но я не очень уверена в этом.
Она уже полностью вошла в роль Анастазии. В ее тело вошел талант большого мима...
- Идем, - сказал Роденейв.
- Но мы не можем идти все, - запротестовала Анастазия.
- Вы должны идти все, - сказал Роденейв. - В противном случае я буду вынужден применить силу. - Было заметно, что ему очень хочется сделать это. Сразу три Анастазии в его объятиях...
Все трое попятились, поглядывая на него.
- Это неслыханно. Что случилось с Анастазией?
- Ревнивый любовник убил ее.
- Это, должно быть, Абель.
Роденейв нетерпеливо махнул рукой:
- Нам нужно идти.
- Но тогда ?се будет три одинаковых Анастазии. И все одинаковые...
- Одна из вас может быть Анастазией, если ей это нравится. Другая будет моей женой. А третья может делать то, что хочет.
Три Анастазии смотрели на него с недоумением. Наконец старшая заговорила:
- Мы не собираемся идти к тебе. Если была свадьба, то нужно совершить развод. Мы выйдем из нашего убежища, но не больше.
Роденейв посерел:
- Одна из вас пойдет со мной. Выбирайте, кто именно!
- Не я. Не я. Не я, - три голоса прозвучали с одинаковой интонацией.
- Но свадьба! Вы не можете игнорировать ее.
- Можем. Ты не тот, кто способен доставить нам удовольствие.
Роденейв заговорил суровым тоном:
- Все суррогаты Амарантов должны покинуть свои убежища. Таков приказ.
- Чепуха.
- Чепуха.
- Чепуха.
Роденейв шагнул вперед, поднял руку и щека одной из Анастазий вспыхнула алой краской. После этого он вышел, уселся в кар и полетел в Кларжес один.
3
С тех пор, как Джакинт Мартин впервые познакомила Роланда Зигмонта с делом Гэвина Вэйлока, он испытывал постоянное ощущение нерешительности.
Роланд был очень стар. Он являлся одним из представителей первой группы Большого Союза Амарантов. Высокий, тощий, аскетичного вида. Время смягчило его, и он совсем не разделял страстной непримиримости и фанатизма Джакинт. После той страшной ночи, которая принесла столько волнений, первое, что он ощутил, облегчение. Он надеялся, что худшее уже позади.
Но следующие дни были очень напряженными.
1762 суррогата вышли в мир, теперь требовалось решить сложную проблему: каков статус этих новых граждан? У каждого из четырехсот Амарантов, ставших жертвами, имелось теперь четыре или пять абсолютно одинаковых копий с одинаковым прошлым, одинаковыми планами на будущее. Каждый имел право считать себя. Амарантом со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
Сложившееся положение обсуждалось на сессии Директората, эта сессия была самая бурная за всю историю общества. Она приняла единственное решение: все 1762 копии были включены в общество Амарантов как свободные личности.
Неминуемо всплыло имя Гэвина Вэйлока. Карл Фергюс, - один из тех, кто лишился своих суррогатов, требовал:
- Недостаточно просто уничтожить этого человека, надо подвергнуть его ужасным мукам в стиле варваров!
Роланд вышел из терпения и резко возразил:
- Ты в истерике. Ты смотришь на все только со своей колокольни.
- Ты защищаешь монстра? - вспыхнул Карл.
- Я просто констатирую факт, что Вэйлок был вынужден принять крайние меры. Он дрался за то, чтобы вернуться в ряды Амарантов. Дрался тем оружием, которое у него было.
Неспокойная тишина установилась в комнате. Вице-председатель Олаф Мэйбу примирительно сказал:
- Как бы то ни было, все кончилось.
- Не для меня! - взревел Карл Фергюс. - Роланду легко разыгрывать святую простоту: его суррогаты в безопасности. Если бы он не был так нерешителен, медлителен...
Нервы Роланда были напряжены до предела и это обвинение вывело его из себя. Он вскочил, схватил Карла за отвороты пиджака, прижал его к стене. Карл вырвался, между ними завязалась борьба. Дерущихся удалось разнять лишь через несколько минут.
На этом и кончилась встреча - нападки, взаимные обвинения, переходящие в драки.
Роланд встал, как будто его ударили по голове:
- Гэвин Вэйлок! - хрипло прошептал он.
Вэйлок встал:
- Если вам так нравится, Гэвин.
- Но... но ты же уничтожен!
Вэйлок пожал плечами:
- Я мало знаю о том, что случилось. Обо всем я прочел лишь в газетах.
- Но...
- Почему вы удивлены? - Вэйлок спросил даже с некоторым раздражением.
- Вы забыли, что я Грэйвен Варлок?
И тут на Роланда снизошло просветление.
- Ты старший из суррогатов Грэйвена?
- Естественно. У Гэвина Вэйлока было семь лет, чтобы обеспечить себя суррогатами.
Роланд плюхнулся в кресло. - Почему я не подумал об этом раньше? - Он потер виски. - О, боже. Что теперь делать?
Вэйлок удивленно вскинул брови:
- Разве есть сомнения?
Роланд вздохнул:
- Увы, нет. Ты выиграл. Приз твой. Идем. - Он провел его в свой кабинет, открыл сейф, окунул древнее перо в пурпурные чернила и написал: "Грэйвен Варлок" и закрыл сейф.
- Ну вот. Ты в списках. Завтра я выдам тебе бронзовый медальон. Формальности пройдены. - Он осмотрел Вэйлока с головы до ног. - Я не испытываю к тебе особо дружеских чувств, но тем не менее предлагаю тебе стаканчик бренди.
- Я приму с удовольствием.
Сидели в тишине. Роланд откинулся на спинку кресла.
- Ты достиг своей цели, - тяжело сказал он. - Ты Амарант. Жизнь открыта перед тобой. Ты получил сокровище... - он сделал паузу, - ...но как ты получил его? Четыреста Амарантов сейчас должны прятаться по своим убежищам. Им нужно выращивать новые суррогаты. Некоторые могут за это время погибнуть, умереть... и без суррогатов это будет навсегда. Их жизни на твоей совести.
Вэйлок спокойно выслушал это.
- Всего этого можно было избежать семь лет назад.
- Сейчас это не причем.
- Возможно. Но нужно помнить, что любое повышение слопа оплачивается жизнью других. На моей совести будет лежать жизнь двух или трех Амарантов, о которых вы упомянули. Но каждый Амарант узурпирует жизнь двух тысяч человек.
Роланд Зигмонт горько рассмеялся:
- Ты считаешь, что не участвуешь в лишении жизни этих двух тысяч? То что ты стал Амарантом, отзовется и на Вержах, и на тех, кто ниже их. - Он махнул рукой. - Но ты не думай, что став Амарантом, попал в исключительные условия. Все далеко не так.
- Почему?
- Вместе с тобой получили статус Амаранта еще 1762 человека.
- Ну и что? Каковы сейчас льготы Амарантов?
Роланд нахмурился:
- Амарант может делать только то, что считает правильным.
Вэйлок встал:
- Я хочу пожелать вам спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответил Роланд.
Вэйлок пошел на посадочную площадку, где оставил свой кар. Он поднялся высоко в небо. Под ним раскинулся Кларжес. Древний город. Богатый город. Современный город. Город, где было место далеко не всем.
Что теперь? Пожалуй, нужно отдохнуть и подумать. Самое подходящее место для этого - старый порт. Он рассмеялся. Он, Гэвин Вэйлок. Перед ним распростерлось будущее. Будущее без границ и пределов. Теперь не нужна борьба, напряжение, хитрости, планирование, расчеты, защита... А когда всего этого нет, зачем нужна жизнь?
Вэйлок ощутил минутное разочарование. Он выиграл, приз у него, но какой ценой? Что толку в выигрыше, если человек не может воспользоваться им так, как ему хочется? Амаранты такие же робкие и запуганные, как и Гларки.
Вэйлок подумал о "Стар Энтерпрайз", которая сейчас заправляется горючим и готовится к полету. Может, ему стоит совершить путешествие в порт Эельденбург и нанести визит Ренгольду Бибурсону?
XX.
1
Роланд Зигмонт провел еще один сумасшедший день на заседании совета, лишь к вечеру он мог придти в себя.
Поужинал он один, благодаря бога за тишину и спокойствие.
На первой странице "Бродсаст", газеты Гларков и Брудов прочел:
"Политика Бродсаст - это абсолютное равноправие между филами. И сейчас мы крайне встревожены тем, что в мир выпущено 1762 копии Амарантов.
Это абсолютные копии Амарантов, имеют же права, что и их прототипы.
Однако 1762 новых Амаранта означают уменьшение каждого фила и всего населения в целом на 17,62 процента.
По нашему мнению, Общество должно зарегистрировать копии Амарантов в Бруды. В противном случае налицо будет несправедливость и использование привилегированного положения в личных целях.
Роланд горько усмехнулся и раскрыл "Кларион", газету, отражающую мнение людей высших филов.
Город охвачен возбуждением. Еще бы! 1762 новых Амаранта вышли в свет. Мы согласны, что ситуация необычная. Но как можно восстановить справедливость? Новые Амаранты ни в чем не виноваты, так какое же мы имеем право лишать их высшего фила? Необходимо соблюдать благоразумие и будем надеяться, что такое произошло в первый и последний раз.
А каково отношение жителей Кларжеса к новому Гэвину Вэйлоку? Сказать трудно. Еще никогда пульс нашего народа не бился так нервно. Общего мнения по этому поводу нет. Ситуация неординарная. И не на высоте оказался Совет Амарантов во главе со своим лидером Зигмонтом Роландом.
Затем читали короткое сообщение:
- Актуриан задерживает выдачу текущих данных в связи со срочной обработкой новой информации.
...Весь вечер Роланд провел на встречах и заседаниях. Лишь в полночь он вернулся домой. Он открыл окно: ночь была чистая и холодная. Решение было наконец-то принято, на этот раз окончательное, осталось лишь уточнить детали... Роланд чувствовал облегчение.
А теперь спать, забыть обо всем на свете, отключиться - завтра ответственный день. Завтра многое решится...
Роланда разбудил странный звук - что словно что-то проникло в его комнату через открытое окно. Он встал, подошел к балкону. Вся улица была заполнена людьми, толпа медленно продвигалась к Эстергази сквер.
Позвонил телефон. Роланд снял трубку. На экране появился Олаф Мэйбоу, вице-председатель Общества Амарантов.
- Роланд! - кричал он. - Ты в курсе? Ты видишь, Роланд? Что нам теперь делать?
Роланд потер подбородок:
- Тут на улице огромная толпа, ты это имеешь в виду, Олаф? Я-то, честно говоря, абсолютно ничего не понимаю. Что все это значит?
- Толпа? Это лавина! - вскричал Олаф.
- Но почему? Какая причина?
- Ты не читал газет?
- Я только что проснулся.
- Посмотри заголовки.
Роланд нажал на кнопку видеотерминала:
- "Великий принцип вечности", - прочитал он вслух.
- Точно.
Роланд молчал.
- Что же нам делать? - спросил Олаф.
Роланд задумался:
- Да уж не сидеть сложа руки.
- Вот именно.
- Хотя все это вышло из наших рук.
- Тем не менее, что-то надо делать. Мы несем ответственность за все происходящее.
Роланд обрел спокойствие:
- Наша цивилизация потерпела крах. Человеческая раса тоже, вот что я думаю.
- Сейчас не об этом надо говорить, - резко ответил Олаф. - Кто-то должен сделать заявление. Кто-то должен вынести обвинение.
- Хмм, - ухмыльнулся Роланд. - Значит, должен выступить канцлер.
Олаф фыркнул:
- Клод Имиш? Смешно. Нет, это должны сделать мы.
- Но я не могу выступить против Актуриана. И тем более я не могу послать 1762 Амаранта регистрироваться в Бруды.
Олаф повернулся:
- Слушай их. Слушай, как они ревут! Ты должен что-то сделать!
Роланд выпрямился.
- Хорошо. Я выйду к ним. Я посоветую им... терпение...
- Они разорвут тебя на куски!
- В таком случае я не буду говорить с ними. Они покричат и вернутся к своей работе.
- Но работа теперь потеряла свой смысл!
Роланд опустился в кресло:
- Ни ты, ни я, никто другой сейчас не можем управлять ситуацией. Я знаю, на что это похоже. На весенней паводок. Вода поднимается выше всех пределов, и ищет выхода и разрушает все вокруг.
- Но... но что они будут делать?
- Кто знает? Сейчас без оружия выходить опасно.
- Ты говоришь так, как будто жители Кларжеса варвары.
- И мы и варвары - все люди. Мы развивались вместе сотни тысяч лет, несколько последних сотен лет наше развитие шло по разным путям.
Гул, доносившийся с улицы, перерастал в страшный вой. Роланд и Олаф смотрели друг на друга...
2
Информация, поступившая в Актуриан, была обработана. Даже те, кто работал в Актуриане много лет, были поражены эффектом. Соотношение людей в каждом филе поддерживалось постоянно, чтобы сохранить соответствующую длительность жизни людей. Эти пропорции были такими: 1:40:200:600:1200.
Появление новых 1762 Амарантов нарушило это соотношение и продолжительность жизни Брудов сократилась на 4 месяца, в остальных филах - соответственно.
Убийцы уже получили приказ навестить тех, у кого линия жизни пересечет терминатор в ближайшие четыре месяца. А ведь среди них были люди, предполагавшие в эти четыре месяца перейти в новый фил. Теперь они уже не успевали...
Многие стали протестовать: баррикадировались в домах, не пуская убийц. Соседи приходили им на помощь, к убийцам прибывала подмога, разыгрывались настоящие сражения.
Реакция была мгновенной. Жители Кларжеса высыпали на улицы. Предприятия опустели. Если у человека можно запросто отнять жизнь, то к чему работать?
На Актуриане появился воздушный кар, из него вышел человек, направился к краю крыши. Это был Роланд Зигмонт, председатель Общества Амарантов. Он заговорил через мегафон, и его голос громыхал над Эстергази Сквер.
Толпа мало реагировала на его слова. Но при виде оратора, при звуках его голоса, люди напряглись еще больше.
Послышались голоса:
- Роланд Зигмонт! Роланд Зигмонт, председатель Амарантов!
Его никто не слушал.
Толпа двинулась вперед, к Актуриану. Под ее напором выгнулись двери, затрещали стекла.
Навстречу разъяренным людям вышел Бэзил Тинкоп, он уговаривал всех успокоиться и уйти. Толпа ринулась вперед, Бэзил Тинкоп был убит.
В святилище Кларжеса хлынули люди. Железными прутьями они разбивали аппаратуру, рвали провода. Отключилась энергия. Запахло дымом. Большой механизм умер, как умирает человек, когда его мозг уничтожен.
Многие спешили убраться с места событий, считая, что выполнили свой долг. Их место занимали все новые и новые доведенные до сумасшествия люди. Они врывались в здание Актуриана и лихорадочно искали, что еще можно уничтожить.
Несколько разрушителей добрались до места, откуда вывешивалась Клетка Стыда. Они привели в действие механизм, клетка повисла над площадью. Кто-то перерубил тросы и она рухнула вниз, на толпу.
Ярость толпы не уменьшилась. Роланд смотрел с крыши и думал, что еще никогда такие страсти не сотрясали Кларжес.
Олаф схватил его за руку:
- Быстрее! Нам нужно бежать! Эти ненормальные уже на крыше!
Они бросились к кару, но было поздно. Их схватили, поволокли к краю, избивая ногами, и швырнули вниз.
В Актуриане что-то взорвалось. Пламя и клубы дыма взметнулись вверх. Те, кто остался на крыше, гибли в пламени. Стоны, крики о помощи раздавались из здания Актуриана. Огонь унес тысячи жизней.
Но толпа-на площади не обращала на это внимания. Все слушали человека, взобравшегося на трибуну перед Актурианом. Это был Винсент Роденейв. Он почти обезумел. Лицо его горело, голос звенел:
- Гэвин Вэйлок! - кричал он. - Вот кто сделал все это! Гэвин Вэйлок!
Ничего не поняв толпа подхватила крик сумасшедшего: - Гэвин Вэйлок! Смерть! Смерть! СМЕРТЬ!
3
Пританеон собрался на чрезвычайную сессию. Но только половина членов, да и те были взволнваны и перепуганы. Они понимали, что в данный момент любые их решения не имеют смысла.
Бертрану Хелму, первому Маршалу Милиции, было предписано восстановить порядок в городе. Каспар Джарвис должен был помочь ему силами отряда убийц.
- А что с Гэвином Вэйлоком? - спросил чей-то голос.
- Гэвин Вэйлок? - председатель пожал плечами. - Мы не можем ничего сделать с ним. - И добавил: - И для него тоже.