* * *
"Надеюсь, Бертил сегодня не будет вырезать скульптуры из продуктов, - думал Том. - Но мне бы следовало быть поосторожнее".
Матричное лезвие в медном чехле находилось у него в комнате.
Пока он шел по коридору, все фехтовальщики разошлись по ответвлениям от центрального коридора. Молодого лорда Авернона нигде не было видно.
"Нет причин волноваться", - думал Том.
Он почти отчаялся найти Авернона, учитывая, сколько времени уже прошло. Он проверил три боковых коридора, вернулся обратно в основной. Наконец в четвертом боковом коридоре он обнаружил лорда Авернона: юноша медленно шел куда-то, вытянув для равновесия руку.
Том замедлил шаг, удивляясь собственной медлительности.
Юноша брел по коридору, спотыкаясь и громко кашляя. Неожиданно его колени подкосились. Том успел подхватить падающего, и это было очень вовремя, иначе бы тот ударился головой об пол.
"Что я делаю?" - подумал Том и неловко потянул юношу к основному коридору.
- Помоги мне… - пробормотал лорд Авернон. Вдруг пол у них под ногами задвигался и потащил их туда, куда и стремился Том. Но ему показалось, что прошла целая вечность прежде, чем он втащил, наконец, хрипящего, потерявшего сознание юношу в фехтовальный зал и в отчаянии позвал маэстро.
* * *
Кулак и жеребенок. Том старался изо всех удержать этот образ в своем воображении, но его обнаженное тело блестело от пота, и медный цилиндр выскальзывал из его рук.
Еще раз.
Матричное лезвие ожило.
Кулак и жеребенок.
Воспоминание об инъекциях логотропов, оставшееся у него со времен уроков Капитана, наложилось на проприоцептивные стимулы, он наметил место надреза между дельтовидной и грудной мышцами и вспомнил, как старым наношприцем вводил себе наноциты прямо в грудино-подключичную артерию.
Когда вспышка белого света обожгла его плечо, он только всхлипнул. Кровавые ручейки потекли по груди.
Кулак и…
Зажав рукоятку ножа в руке, он вытащил лезвие из раны, затем засунул в открытую рану большой палец и вытащил имплантант.
…жеребенок!
Имплантант, улепленный крохотными кусочками живой плоти, выскользнул из руки, пролетел по дуге через всю купальную нишу, со звоном отскочил от стены и упал на пол. И катился по полу, пока не остановился.
Глава 20
Нулапейрон, 3405 год н. э.
Левая рука сильно болела.
Том то просыпался, то вновь засыпал. Во сне он видел танцующую и бессердечно смеющуюся мать; видел голодного Парадокса с выступающими ребрами, не похожего на прежнего игривого котенка; видел труп отца, кружащийся в Воронке Смерти. Он чувствовал руку, но ее не существовало на самом деле. Лишь боль напоминала о ней.
- …проснулся наконец? - услышал он, когда проснулся в очередной раз.
Тома захлестнула волна изнеможения, он не мог даже пошевелиться.
- Я спрашиваю, ты проснулся?.. - повторил Жак, заглядывая через черную мембрану.
- Хорошо, хорошо, - пробормотал Том.
- К тебе посетитель. - Жак исчез из виду.
Том перекатился на левый бок. Он остро чувствовал каждую клеточку несуществующей руки. А если бы она существовала, то была бы сейчас одновременно и на простыне, и на полу. Едва ему удалось сесть, как вошел маэстро да Сильва.
- Доброе утро! Я могу сесть?
- Э-э-э… - сказал Том.
- Воздушную подушку, - приказал учитель фехтования.
Тут же из черной стены выскользнула и повисла в воздухе подушка в форме ромба. Том заморгал.
- Доброе утро, - выговорил он наконец, прочистил горло и повторил: - Доброе утро, маэстро.
Маэстро да Сильва сел на подушку и скрестил ноги.
- Этот акцент… Ты из владения герцога Казнхова?
- Нет, я отсюда. Из этого владения, но… - Том опустил взгляд вниз, на пол.
- Понятно. На сколько страт ниже ты был?
- Я точно не знаю.
Помолчали, глядя друг на друга. Затем, словно рассуждая вслух, маэстро сказал:
- Иногда, когда противник применяет слишком сложную стратегию атаки, можно использовать это в своих интересах.
- Гм… наверно.
- Но ведь ты не спортсмен. - Это был скорее не вопрос, а утверждение. При этом маэстро смотрел не на Тома, а в сторону, будто стеснялся слабости собеседника. - Что тебя интересует?
- Поэзия, сэр. - У Тома пересохло во рту. - И математика… А также языки.
- Хм. - Маэстро указал на ампутированную руку Тома. - Раз ты здесь, значит, наказание за проступок было весьма умеренным. Плохие оценки или что-то вроде этого.
Том кивнул. Тэту в настоящее время приходилось пахать сверхурочно, чтобы исправить двенадцать плохих оценок, которые он заработал, пролив суп на одну из знатных племянниц леди Даринии.
- Тебя предупреждали, чем это может кончиться?
- Да, сэр.
Использование имплантантов никем не контролировалось. Никто даже не заметил, что Том избавился от него. Власть имущим было наплевать на количество рук у слуги.
Если бы Том попытался удалить свою клипсу-идентификатор, все было бы по-другому. В охранных системах дворца сработала бы сигнализация. Соответствующие службы проследили бы за ним, а потом бы его задержали.
- Тебе не кажется, что такая система сознательно провоцирует на совершение дурных поступков? То же касается и очков за заслуги… - Маэстро да Сильва встал. - Ну ладно, всего хорошего.
Парящая подушка отплыла в сторону. Маэстро, не оглянувшись, шагнул через мембрану. А Том смотрел, как стена поглощает подушку.
- Ну? - Вошел Жак. - Чего он хотел? Том покачал головой:
- Без понятия.
* * *
- Ранг: лорд без владения. - Младший управляющий запрашивал информацию по дисплею, зажегшемуся над его запястьем. - Имя: Кордувен д’Оврезон.
Том кивнул, когда перед ним появилась топографическая триконка. Ее проецировала щеголеватая полоска на его рубашке.
- Мне кажется, у джентльмена проблема с гардеробом, - продолжил младший управляющий.
- Я разберусь с ней.
Выйдя из кухонного комплекса, Том коснулся тускло светящейся стены и прошептал:
- Это правильно? Третья страта, правая спираль, двенадцатая комната? Имя гостя - д’Оврезон?
По стене в знак подтверждения прошла рябь.
- Э-э, спасибо. - Том благодарно похлопал по стене. Его мысли вдруг запрыгали с одного на другое. Д’Оврезон?!
Пока он добрался до нужной части страты, несуществующая левая рука сильно разболелась. Он мог бы попросить, чтобы дворец ускорил его путешествие - ведь когда молодой лорд Авернон оказался в беде, пол в коридоре превратился в самую настоящую движущуюся ленту… А поздно ночью, когда Том возвращал на кухню матричное лезвие, дворец заставил его уйти сквозь пол коридора на более низкую страту, обладавшую тем же статусом. Дворец был сложно устроен, и существовало множество уловок, чтобы избежать ночного патруля…
Но ни о чем просить Том не стал. Во время длинной дороги была возможность поразмышлять.
Он замедлил шаг.
Мысли его обратились к самому себе. Он думал об извлечении имплантанта и о работе, о том, почему пришел на помощь лорду Авернону и почему сделал это не сразу. И о многом другом…
Но как только юноша остановился перед внешней мембраной покоев лорда д’Оврезона, в его душе подобно сильно натянутой струне завибрировала ненависть.
* * *
- Безвкусно, не так ли?
В воздухе чувствовался запах ладана. Стены были украшены движущимися узорами темно-бордового цвета; изображение, нарисованное одной непрерывно движущейся линией, повторялось через регулярные промежутки.
- Я видел залы и получше, - сказал Том, удивляясь сам себе.
Рядом с замысловатой скульптурой, образованной из переплетенных черных и серебристых лент Мебиуса и поверхностей Кляйна, стоял молодой человек. Он был примерно на два стандартных года старше Тома. Белокурые волосы, аккуратное изящное лицо, глубокие серые глаза. Он глубокомысленно постучал по скульптуре ногтем.
- Извините! - легко выдохнул Том, изгоняя из души ненависть.
- Надо починить костюм. - Д’Оврезон поманил пальцем. - Пойдем со мной.
Том последовал за ним в соседнюю комнату. Около кровати лежали множество открытых розовых чемоданов. Сверху был брошен черно-серый комплект одежды с невероятно длинными кружевными оборками.
- Возьми его! - Д’Оврезон бросил костюм на протянутую руку Тома.
Том было поклонился, но костюм шевельнулся и заскользил по его плечу вверх, кружевные оборки обхватили горло, начали сжиматься. Д’Оврезон потянул костюм за рукав и сильно шлепнул по нему. Костюм упал на пол, будто оглушенный.
- Пусть изменят микроволновые операционные коды.
- Э-э… Хорошо, сэр.
- Пожалуйста, не зови меня… Хотя это не важно. Только проследи за костюмом.
Злясь на себя, Том засмеялся.
- Он будет вещественным доказательством?
- А у тебя, я вижу, сильный характер. - Д’Оврезон приподнял одну бровь. - Могу я спросить…
Однако в этот момент зазвучала негромкая музыка, и он отвернулся.
Она появилась на голографическом дисплее над скульптурой: бледная и красивая, белокурые локоны замысловато перевязаны белым шелком.
- Привет, Корд.
- Сильвана. - Д’Оврезон изящно поклонился, но на губах у него заиграла сардоническая усмешка.
"Дочь леди Даринии", - узнал Том.
- Сегодня вечером Старый Драго выступает с чтением "Старшей Эдды" на земном древнескандинавском языке. Вы слышали об этом?
- Я только что приехал, - д’Оврезон выдавил кривую улыбку. - И как-то упустил это из виду.
- Вы знаете, как стихи воздействуют на людей?
Д’Оврезон отрицательно покачал головой. Том, стоящий сбоку от него, подсказал:
- Аллитерация. Не совсем правильный термин, но…
Воспользовавшись намеком, д’Оврезон начал нараспев вспоминать:
- Плавал плот перед плотиной, плыть хотел к Гнилому морю.
- Ну, хорошо. - Сильвана улыбнулась. - А что вы скажете по поводу соревнований сегодня вечером?
Д’Оврезон скрестил на груди тонкие руки:
- Для меня это окажется слишком суровым испытанием.
- Но если бы вы взяли меня…
- …тогда стремление леди Даринии к сватовству было бы удовлетворено. - Д’Оврезон подмигнул Тому. - К тому же вы смогли бы не ходить на "Эдду".
- О-о-о! Тут Томас Коркориган? Как твои дела?
Том был пригвожден к месту. Он почувствовал, как краска залила его лицо.
"Она помнит мое имя", - поразился он.
Постоянная острая боль в левой руке на мгновение пропала.
- Э-э, хорошо… Спасибо.
Боль тут же вернулась. Но Тома бросило в жар от смущения, а не от боли.
Тем временем голограмма девушки снова повернулась к д’Оврезону:
- Приходите, Корд. Спасите меня от скуки, пожалуйста.
- Хорошо…
Сильвана показала маленький переливающийся фиолетовый кристалл, с молочными прожилками.
- Это мой единственный шанс рассказать вам последний парадокс Галдрива.
- Весьма смахивает на шантаж.
* * *
После того как изображение леди Сильваны исчезло, лорд д’Оврезон повернулся к Тому:
- Ты не знаешь, где будет проходить чтение стихов?
- В галерее Венелуза.
Терминал был все еще включен, и Том сделал управляющий жест - движение вышло неловкое, так как псевдоразумный костюм был довольно тяжелым, - и топографическая триконка превратилась в существо.
Серые глаза д’Оврезона остались холодными.
- У тебя получилось. Ловко сделано. Том поклонился:
- Я заберу костюм…
- Подожди минуту, пожалуйста. - Улыбка заиграла на тонких губах д’Оврезона. - Не пойми превратно… Ты, старина, не в моем вкусе… Но я хотел бы, чтобы ты сопровождал нас сегодня вечером, если сможешь.
- Конечно.
- И исполнял обязанности сопровождающего. Я уверен, ты понимаешь, что я имею в виду.
- Ага. - Том невольно улыбнулся в ответ. - Значит, не только леди Дариния строит планы относительно вашего будущего.
Д’Оврезону нравилось, что Том говорил так свободно.
- Скажем, мне нужен телохранитель… По рукам?
Том кивнул, что вообще говоря было нелепым, ведь молодой лорд мог просто ему приказать.
- По рукам.
Том, кланяясь, собрался было уйти, но д’Оврезон опять остановил его. Розовый чемодан развернулся при приближении д’Оврезона, и молодой лорд вытянул оттуда маленький белый предмет.
- Посмотри, Том, кажется, тут то, что надо? Это - подарок для леди Сильваны. - Он держал триконку. - Что ты об этом думаешь?
Сделанная из твердого материала, триконка потеряла утонченность голограммы, но ее смысл был ясен: Это утверждение ложно.
- Уверен, что миледи оценит ее вещественность, - сказал Том. И подумал: "Он хочет, чтобы я идентифицировал ее как парадокс Епименидеса".
Но сдержанность Тома, казалось, только развлекала д’Оврезона.
- Ладно… Ты узнаешь материал? Том кивнул:
- Это - сурьма.
Оба ни с того ни с сего вдруг улыбнулись.
- Неплохо придумано, милорд, - Том поклонился.
- Возможно, и так, - д’Оврезон ответил ему еле заметным поклоном. - Послушай, Том! Я бы предпочел, чтобы наедине ты называл меня Кордувен.
* * *
Статус слуги гамма-класса давал Тому право на ограниченный доступ к Сети Родословных. Вернувшись на кухню, он начал изучать родословные древа, пока на экране не высветился один из узлов. Триконка, представляющая этот узел, медленно вращалась.
Оракул Жерар д’Оврезон.
Ошибки нет.
- Будь ты проклят! - пробормотал Том и тут же испуганно оглянулся.
Никто не слышал.
Над его головой тихо пролетел золотистый дрон, и тогда юноша отключил дисплей.
"Вы мне нравитесь, Кордувен, - подумал он. Закрыл глаза, затем вновь открыл их. - Почему вы оказались его братом?"
Глава 21
Нулапейрон, 3405 год н. э.
Сидя на балконе, расположенном посередине между полом и потолком, Том наблюдал за тренировкой левитоциклистов. Своды находились на высоте пятнадцати метров над полированными мраморными полами, и серебристые левитоциклы со свистом проносились по залам. Они вписывались в невероятные повороты. Их водители переворачивались вниз головой и бесшабашно, устремлялись навстречу друг другу. Иногда машины неслись по четыре в ряд, почти касаясь друг друга.
Помимо Тома за этим зрелищем наблюдали несколько слуг, сидевших на каменных плитах внизу. Рой микро-дронов снялся с места и улетел, когда одинокий левитоцикл пронесся мимо них.
"Я никогда не смог бы проделывать подобные штуки", - подумал Том.
У него голова начинала кружиться даже тогда, когда он просто перегибался через перила. Он отошел от края балкона и пощупал воротник своей рубашки: кремового цвета с бирюзовыми вставками. Это было уродливое одеяние. Однако выглядело оно дорогим.
* * *
- Эгоист, - объявил шеф Кельдур, глядя на суетящихся вокруг него слуг. - Вот кто он, лорд д’Оврезон!
- Сэр? - Том вопросительно поднял бровь, игнорируя предупреждающий взгляд Жака.
- Завтра у него День совершеннолетия, а мы даже не знаем его любимое блюдо, - шеф покачал головой. - Он приехал без своей свиты. Куда мы все катимся?
- Я мог бы… э-э… спросить его сегодня вечером, если вы пожелаете… во время состязания.
Раздался приглушенный смех слуг.
- Ужасно мило с твоей стороны, старина, - пробормотал Дрювик.
Кто-то театральным шепотом добавил:
- Ты страшно любезен.
Шеф Кельдур свирепо посмотрел в сторону слуг.
- Лорд просил сопровождать его, - вздохнул Том.
- Он назвал тебя? Именно тебя?
Том кивнул.
- Что же ты раньше не сказал? Дрювик! Оставь все дела и закажи Коркоригану подходящую одежду. Пойдем, мальчик! У нас в распоряжении меньше дня…
Все бросали на него косые взгляды, даже Жак. Том почувствовал, что вокруг образовалась пустота, слуги держались с ним с подчеркнутым отчуждением.
* * *
Мимо, чуть не задев Тома, пронесся еще один левитоцикл. Том вздрогнул, посмотрел ему вслед и подумал: "А стоит ли волноваться из-за того, что все стали шарахаться от меня?"
Между тем зрители внизу уже начали заполнять просторные залы и галереи. Слуги и дроны разносили гостям напитки и печенье. Том встал и медленно спустился вниз, воспользовавшись винтовой лестницей, на которую можно было попасть прямо с балкона.
- Напитки?
Том от неожиданности отпрянул - слуга принял его за свободного человека.
- Нет, спасибо.
Юноша отвернулся прежде, чем слуга смог сказать еще что-нибудь. Он искал среди толпы лорда Кордувена д’Оврезона или леди Сильвану.