Разгневанный шах-ин-шах поначалу опрометчиво послал карательную экспедицию, которая была нацело вырезана в абордажном бою; Серёжка Кривой доказал, что недаром занимался пиратским промыслом. Быстроходные лодки-эмбенки были недостижимы для грузных многовёсельных галер, на которых плыло персидское войско, к тому же, возле Свиного острова немало мелей, непроходимых для осадочных судов, но совершенно неопасных для плоскодонных эмбенок и стругов, которые могли атаковать в любую минуту. И хотя персов было в несколько раз больше, нежели казаков, их корабли, не способные оказать друг другу помощь, были потоплены один за другим.
Впрочем, славная победа ничуть не улучшила положение запертых посреди моря казаков. И очень скоро они это поняли.
Прежде Серёжка Кривой зимовал на Семи Буграх или островах Синего Морца, то есть, в северной оконечности Каспия, которая опреснена водами Волги, Эмбы и Яика. В случае нужды воду в тех местах можно пить прямо из моря. Но на юге вода солёная, пить её нельзя. К тому же, на острове, хоть он и назывался Свиным, никакой живности не водилось, а одной рыбной ловлей многотысячную ораву не прокормишь. Что толку от золотошивной парчи и дорогих каменьев, когда умираешь от жажды? Какая польза от сокровищ, если на них нельзя купить и корки хлеба? Среди казаков начался мор, в скором времени едва ли не половина отряда лежала в лёжку.
Знакомое зимовье на Семи Буграх было накрепко занято отрядом стрелецкого головы Ивана Логинова, да и не было там никакой добычи, кроме слегка солоноватой воды, терские казаки получили крепкий приказ: разбойникам "пристани не давать, а бить их боем, беспощадно до самыя смерти". Разорённые Тарки и Шемаха были оккупированы персидскими войсками, которые, не рискуя больше показаться на море, ждали предателей на берегу. Мангышлак и Каракумы почему-то не привлекали внимания казачьего войска, возможно оттого, что там пресной воды было ещё меньше, чем посреди моря. По всему Каспию оставалось единственное неразграбленное место – долина реки Атрек, принадлежащая воинственным туркменским племенам, находившимся в ту пору в союзе с не менее воинственным ханством Хивинским. До сих пор из этих краёв не возвращался живым ни единый набежник, однако кушать очень хотелось, и на круге было решено плыть в трухмены.
Тащиться в незнакомые и опасные места с раненными, больными и всей добычей было бы неразумно, поэтому отряд разделился. Часть казаков с одним из атаманов должна была остаться на Свином острове, караулить нажитое, а те, кто ещё держался на ногах, поплыли за водой и туркменской бараниной. Тут же встал вопрос, кому из атаманов оставаться при деньгах, а кому плыть за провиантом. Вот как об этом говорит "Сказ о братьях-разбойниках":
Станем жребий метать, алтын-золото,
Чтобы жребием жизнь решалася.
Вверх падёт орёл – значит, мне, орлу,
Лететь за море на чужбинушку.
Падёт решкою, значит, плыть тебе
Постоять за веру христианскую.
Разумеется, "Сказ", созданный через сто лет после описываемых событий, не может служить историческим документом. Достаточно вспомнить, что русский алтын, равный шести серебряным, а впоследствии – медным деньгам, никогда не был золотой монетой, а само словосочетание "орёл и решка" появилось лишь в царствование Елизаветы Петровны. Тем не менее, можно утверждать, что выбор: кому из двух атаманов плыть в трухмены – во многом решался случаем.
Любопытно, что даже в былинном сказе Степан Разин присваивает себе старшинство, именуя себя орлом, а истинный герой – Серёжка Кривой, довольствуется более скромной ролью.
Но в любом случае таинственный золотой алтын упал таким образом, что за море выпало лететь Стеньке. Экспедиция закончилась неудачей, туркмены успели отогнать стада и встретили набежников боем. Отряд вернулся без добычи, а сам Стенька Разин сложил голову в бою с кочевниками.
Налетели ветры злые
Со восточной стороны
И сорвали чёрну шапку
С моей буйной головы.Есаул догадлив был,
Он сумел сон мой разгадать.
"Пропадёт, – мне говорил он, –
Твоя буйна голова!"
Неведомо, снился ли Стеньке этот сон, и был ли он растолкован старым есаулом, но на этот раз звериное чутьё подвело Разина, туркменская стрела угодила прямёхонько в заговорённый лоб, и казацкая ватага, стоящая на краю гибели, лишилась одного из атаманов.
Медлить было нельзя, пиратская флотилия покинула негостеприимный остров и направилась к северу.
Трудно сказать, на что именно надеялся Серёжка Кривой. Одни исследователи полагают, что он хотел закрепиться на каком-нибудь из островов в пресной части моря и продолжать разбойничий промысел, другие утверждают, что он вынашивал план подняться вверх по Эмбе и уйти вместе со своим отрядом на восток. Судя по всему, последнее мнение основано исключительно на авторитете "Сказа о братьях-разбойниках", который заканчивается словами:
Зря покинул меня мой любезный брат
Одному мне теперь за Русь стоять,
Одному теперь встреч солнцу идти!
Гадание на историческом материале принципиально не отличается от гадания на кофейной гуще, поэтому переходим к фактам.
На полпути к северным берегам обескровленное казацкое войско было перехвачено отрядом князя Львова, который направлялся к Свиному острову.
Полгода назад казаки в абордажном бою разгромили каботажный флот персов, но теперь положение радикально переменилось. Более половины казаков не то чтобы воевать, на ноги встать не могли, к тому же, бывшие полоняники, освобождённые на невольничьих рынках Шемаханского царства, никакой вины перед русским царём не чувствовали и против соотечественников биться не собирались. Но самое главное, русское войско размещалось не на галерах и беззащитных купеческих бусах, а на таких же стругах, что и воровские казаки. К тому же, флагман эскадры, двадцативосьмипушечный "Орёл" представлял собой серьёзную боевую единицу.
Оставалось юлить, вымаливать прощение и валить всё в голову погибшего Стеньки Разина.
Результат переговоров превзошёл все ожидания. Казаки отделались отеческим предупреждением, им выговорили длинный перечень вин: как и в чём они своровали перед государем, а затем чохом простили всех, правых и виноватых. Более того, казакам оставили не только свободу, но и оружие, и даже добро, награбленное во время Персидского похода. Заставили, правда, освободить знатных пленников, среди которых были послы Аббаса к Алексею Михайловичу, а также потребовали сдать тяжёлую артиллерию и морские суда. Все требования властей были выполнены, прощёные казаки ступили на берег, где смогли, наконец, безвозбранно пропивать раздуваненную добычу.
Был в условиях капитуляции ещё один пункт: войску предписывалось вернуться на Дон и, не расходясь, ожидать приказа. Впрочем, расходиться никто и не собирался, все ждали событий.
Зиму Серёжка Кривой провёл на Дону, в городке Кагальнике, наскоро отсыпанном на одном из речных островов, и всё время к нему в лагерь сбегался народ. Последствия чудовищного голода, вызванного бандитскими действиями Разина, давали себя знать и весной 1670 года. Крестьяне волновались, всюду зрел бунт. К весне в Кагальнике теснилось более восьми тысяч вооружённых казаков и непоименованное число беглых из центральных областей России. Ситуация становилась взрывоопасной, и правительство поступило, как привыкло действовать в подобных случаях: был отдан приказ идти на восток.
Никогда ещё прежде из России не уходила такая прорва оружного люда. Василий-Ермак захватил Сибирское царство, имея под рукой три сотни казаков, Ерофей Хабаров повоевал Братскую землю, выступив во главе отряда в четыреста человек. А тут уходило восемь тысяч бойцов, а следом за ними нескончаемым шлейфом тянулись беглецы и переселенцы. Уходили поодиночке, уходили целыми деревнями. Помещики били челом государю, прося защиты, но лишь немногие из бежавших были возвращены хозяевам; указ об отмене урочных лет пребывал в забвении и не действовал нигде.
Авторы исторических романов, повествуя о сибирском походе Сергея Кривого, живописуют борьбу с дикой природой и едва ли не братание с местным населением. На самом деле сибирский поход мало чем отличался от монгольского нашествия, только направлен он был не на запад, а на восток. Башкирская даруга или татарский юрт – всё равно подвергалось разгрому – казаки, готовясь к великому походу, запасались скотом и конями, отымая их у кочевников. Тунгусы и самоеды предусмотрительно откочёвывали вглубь тайги, где их было не взять. Лишь через полгода степи Зауралья и Южной Сибири успокоились, прекратились грабежи и восстановилась торговля. Далее продвижение совершалось относительно мирно. Буряты, недавно усмирённые Хабаровым, уже не пытались оказывать сопротивления, а словно во времена Чингиза, подхваченные волной переселения, двинулись вслед русскому войску, обрушившись на Манчжурию. Якутские племена, лет сорок назад добровольно пошедшие под русскую руку, сейчас, обрадованные, что буряты – их извечные враги – уходят, исправно снабжали русское войско всяческим припасом. Наивно было бы думать, что во время передвижения войск и народов никто не пострадал, но серьёзных столкновений в этот период не отмечено.
Зиму 1670–1671 года казачьи отряды провели в сибирских городках, растянувшись более чем на тысячу вёрст, от Иркутска и Братского острога до Нерчинска, Албазина и Апинска. К тому времени это уже не была единая армия, ведомая общим командиром, но широкое народное движение по освоению восточных земель. Поэтому, предполагавшийся вначале поход на Китай был отменён, и основные силы казаков направились на север вдоль побережья Охотского моря. В те времена побережье было мало доступно пешеходам, однако, движение происходило быстро, ибо большую часть часть пути передовые отряды преодолели на кораблях, вышедших из устья Амура. Корабли эти были срублены ещё экспедицией Пояркова. Неизвестно, был ли жив в эту пору сам Василий Поярков, в писцовой сказке упомянуты лишь "люди Пояркова". Корабли предназначались для переправы на Камчатку, которая тогда многими принималась за остров. Обогнув Камчатку отряды землепроходцев встретились с промышленниками Семёна Дежнёва, которые добывали в этих краях моржа. От них Серёжка Кривой услышал рассказы о большой земле Алашке, лежащей, по словам эскимосов, по ту сторону неширокого пролива.
Основными объектами добычи на севере были моржовая и мамонтовая кость, а также мягкая рухлядь: соболь, горностай, песец, но в первую руку – черно-бурая лиса. Добывать эти богатства грабежом немыслимо, так что задолго до прихода Сергея Кривого русские гости наладили с местными народами цивилизованное общение. На инородцев был наложен малый ясак, всё остальное приобреталось в обмен на привозные товары. Единственный народ, не принявший общие условия, – чукчи, которые оказали отчаянное сопротивление пришельцам. Но если небольшим отрядам промышленников они могли сопротивляться, то с приходом Сергея Кривого судьба их была решена, так что сегодня лишь в анекдотах сохранилась память о "чукше лежачей". Зато нивхи на юге, коряки и эскимосы на севере получили мощный толчок в своём развитии.
Разумеется, бывалого пирата Серёжку Кривого не могли испугать морские просторы, а вот прокормить многотысячный отряд на Чукотском полуострове было затруднительно, так что началось переселение в Алашку. Срубленные без единого гвоздя, шитые лыком кочи Семёна Дежнёва брали на борт не более полусотни человек, но и пролив оказался невелик, так что довольно быстро большинство пришельцев оказались на американском берегу и смогли начать движение в более тёплые края. Историки и географы спорят, побывал ли в Америке сам Семён Дежнёв. Основная масса пришлых казаков была перевезена через пролив летом 1672 года, а Дежнёв скончался в 1673 году в Москве, куда повёз государев ясак. Но в любом случае, без этого замечательного землепроходца было бы невозможно освоение Америки.
Отряд Серёжки Кривого спускался на юг, оставляя по дороги остроги и городки, пока не достиг северной Калифорнии, открытой сто лет назад испанцами, но заселённой исключительно местными племенами. Там, возле пролива Золотые Ворота в 1676 году была основана главная русская колония – город Новоархангельск.
История не сохранила даты смерти Сергея Кривого, известно лишь, что в 1676 году одним из первых указов царя Фёдора Алексеевича он был произведён в дети боярские и назначен государевым приказчиком Алашки и всей Русской Америки. Здесь насмешница судьба вновь провела параллель между самым знаменитым русским пиратом и самым знаменитым пиратом английским. В 1668 году пиратская флотилия под командованием Генри Моргана вошла в озеро Маракайбо и была заперта там испанским флотом. Год спустя Серёжка Кривой точно также попался в ловушку Энзели-кальи. Разными путями, но оба пирата вышли из передряги невредимыми и смогли продолжить карьеру. В результате в 1675 году Морган назначается вице-губернатором Ямайки, а Серёжка Кривой, опять же с опозданием на год, стал фактическим правителем всех открытых и ещё неведомых земель Русской Америки. Если эта тенденция сохранялась и в дальнейшем, значит, скончался Сергей Кривой через год после Моргана, в 1689 году, успев увидеть не просто острог, но город Новоархангельск.
В нашу задачу не входит подробное описание реальной истории русского государства, для этого существуют учебники и специальные монографии. Поэтому дальнейшую историю мы обозначим краткими штрихами, чтобы её можно было сравнивать с измышлениями сослагательного наклонения.
В течение последующей четверти века из России на восток ушло без малого триста тысяч переселенцев, причём большая их часть осела в Заморской Руси, так крестьяне называли восточное побережье Америки. На первый взгляд может показаться удивительным, что огромные массы крестьян практически безостановочно проходили плодороднейшие земли южной Сибири. Вопрос отпадёт сам собой, если вспомнить, что донские чернозёмы тоже в течение столетий оставались нераспаханными. Близость непокорённой Синей Орды, Джунгарии и Монголии делали невозможным безопасное земледелие в этих краях. Но главной опасностью была близость московских властей. Крестьяне уходили от крепостного гнёта и, разумеется, не желали, чтобы в один прекрасный день их вернули прежним владельцам.
К концу семнадцатого столетия передовые отряды русских землепроходцев достигли Беловодья, выйдя к великой реке, где впервые столкнулись с идущими на запад английскими поселенцами. Арканзасское соглашение 1702 года, достигнутое без помощи и даже без ведома Петра I, проводило границу между русскими и британскими владениями по реке Миссисипи. В царствование Петра освоение восточных земель несколько замедлилось, поскольку слишком много сил занимала Северная война и строительство Петербурга. Впрочем, Пётр разделял фантазии своих голландских друзей о наличии Западного Морского Прохода и, стремясь опередить европейские морские державы, основал в Приморье на берегу бухты Золотой Рог город Владивосток (название Остенбург осталось за крепостью и на город, по счастью, не перешло). На корабельных верфях Владивостока начали строиться современные военные корабли, и в скором времени русский флот безраздельно царил в Тихом океане. Второй базой Тихоокеанского флота стал Новоархангельск. Неудивительно, что попытка Испании вытеснить русское население из Южной Калифорнии, основав в 1721 году город и форт Лос-Анджелес, полностью провалилась. Название, впрочем, прижилось, и сегодня Лос-Ангельск является четвёртым по величине городом Русской Америки, а побережье между Новоархангельском и Лос-Ангельском носит неофициальное название Райский Берег.
В течение всего восемнадцатого века русские поселенцы оттесняли англичан в сторону Атлантики. Процесс сложный и неоднозначный, со множеством действующих факторов. Удачный договор с Квебеком и активные поиски русскими военными кораблями Западного Прохода позволили вышвырнуть из Америки Компанию Гудзонова залива. Совместные действия французских траппёров (лесных бродяг) и русских промышленников положили начало дружбе двух народов, так что сейчас, хотя Квебек является независимым государством (реально независимость была получена в конце XVIII века, но формально подтверждена лишь в 1815 году на Венском конгрессе), даже старожилы не всегда могут сказать, где проходит граница между двумя странами.
Открытие золотых россыпей сначала на Райском Берегу, а следом на полуострове Алашка дало небывалый толчок развитию края. Конечно, среди золотоискателей был велик процент выходцев из Западной Европы, но территория находилась под юрисдикцией Российской империи, основное население оставалось русским, русский был языком межнационального общения. Искатели удачи быстро растворились среди россиян, и сейчас немногие знают, что, например, популярная в Америке русская фамилия Бранов на самом деле является англосаксонской, и предки нынешних Брановых звались Браунами.
Чрезвычайно важную роль сыграло и умение русских землепроходцев договариваться с инородцами. Янки двигались на запад, безжалостно истребляя местное население, и индейцы платили им той же монетой. На западе и сейчас бытует мнение, будто индейцы это жестокие дикари, с которыми невозможны никакие договорённости. Но ведь французы прекрасно договаривались с ирокезами, которых английские авторы представляют не меньше чем исчадьями ада. То, что английская колонизация Северной Америки началась почти на сто лет раньше русской, сыграло для англичан дурную службу: местные жители воспринимали русских как освободителей. К концу столетия в руках английской короны оставалась лишь четырёхсоткилометровая полоса вдоль Атлантического побережья.
Точку в русско-английском противостоянии поставило открытие Австралии. Английское правительство махнуло рукой на американские колонии, которые не приносили ничего, кроме неприятностей. Собственно говоря, если бы не тлеющий конфликт с русскими, янки уже давно бы подняли мятеж против короны. После 1789 года, Англия, озабоченная войной с революционной Францией и освоением Австралии, бросила своих американских подданных на произвол судьбы. В 1793 году, без фанфар и барабанов русские войска вошли в Филадельфию. Событие это прошло почти незамеченным и было представлено как превентивная мера против вторжения якобинцев, чьи идеи находили отклик в умах свободолюбивых янки.
Присоединение атлантического побережья не решило полностью британский вопрос; на плантациях Виржинии и Каролины и сейчас можно слышать английскую речь, однако, в целом создание Русской Америки было завершено.