- Соединенные Штаты были продуктом коммуникационного взрыва, развития способов передвижения, перемещения людей, информационной революции, развития радио и телевидения, что стандартизировало речь и образ мышления - не сами мысли, а способы их выражения, так что персона А может понять персону В, но также и персон X и У. Люди, информация и мысли пересекают сейчас Галактику быстрее, чем Соединенные Штаты в 1950 году. Возможность взаимопонимания резко возросла. Наши родные миры разделяет треть Галактики. За исключением случайных воскресных визитов в Университет созвездия Дракона во время моей учебы сейчас я впервые покинул пределы Солнечной системы. Однако вы и я по способности к обмену информацией гораздо ближе друг к другу, чем уроженцы Уэльса и Корнуэлла тысячу лет назад. Помните об этом, когда размышляете о Мышонке или о Принсе Реде. Хотя Великая Змея свернулась вокруг колонны, символизирующей всего сотню миров, жители Плеяд и Окраинных Колоний признают ее. Мебель Республики Вега то и дело напоминает то же самое о своих хозяевах. Аштон Кларк значит одинаково много как для вас, так и для меня. Морган убил Андервуда, и это частично сделало наши познания… - он остановился, потому что Лок нахмурился.
- Ты хочешь сказать, что Андервуд убил Моргана?
- О, конечно же… Я имел в виду… - краска смущения проступила на его щеках. - Да… Но я не хотел…
Между картинами показалась женщина в белом. Ее серебряные волосы были уложены в высокую прическу.
Она была высокой.
Она была старой.
- Лок! - она протянула навстречу ему руки. - Банни сказала, что ты здесь. Я думаю, нам следует подняться в мой оффис.
"Конечно, - подумал Катин. - Все ее портреты, которые я видел, были сделаны пятнадцать–двадцать лет назад".
- Спасибо, Циана. Мы и сами могли бы подняться. Я не хочу отвлекать тебя, если ты занята. Это не займет много времени.
- Ничего, пойдемте. Я оценивала сейчас полтонны не представляющей большого интереса скульптуры Веги.
- Периода Республики? - спросил Катин.
- Увы, нет. Тогда мы могли бы сбагрить ее с рук. Но она слишком стара, чтобы чего–нибудь стоить. Идемте, - она уже двинулась мимо развешанных холстов, когда взгляд ее упал на широкий металлический браслет, закрывающий разъем на ее запястье. На нем мигал один из миниатюрных экранчиков.
- Простите, юноша, - повернулась она к Катину. - У вас с собой диктофон или что–то подобное?
- Д–да.
- Я должна попросить вас не использовать его здесь.
- О, я не хотел…
- Довольно часто я сталкиваюсь с вопросом обеспечения секретности, - она положила свою морщинистую руку на его. - Вы понимаете? Автоматически нарастающее поле стирает все записи с подобного рода аппаратов.
- Катин из моего экипажа, Циана. Но этот экипаж резко отличается от того, что был в прошлый раз. Секретов больше нет.
- Я так и поняла, - она убрала руку, помолчала, потом заговорила снова. - Когда я пришла сегодня утром в музей, тебе поступило послание от Принса.
- Он на Ворписе?
- Понятия не имею, - дверь разошлась и пропустила их внутрь. - Но он знает, что ты здесь. Разве это важно?
- Мы совершили посадку каких–нибудь полтора часа назад. И улетаем вечером.
- Послание пришло час и двадцать пять минут назад. Оригинал был довольно сильно искажен, поэтому операторы откорректировали его не без труда. Они в курсе содержания, и вся трудность теперь…
- Не беспокойся, - Лок повернулся к Катину. - Что же он скажет теперь?
- Мы все это скоро узнаем, - ответила Циана. - Ты сказал, что нет никаких секретов. Но я бы все–таки предпочла разговаривать у себя в оффисе.
Эта галерея была вся забита: то ли запасник, то ли еще не разобранные материалы выставки. Катин уже собирался спросить, но Лок опередил его.
- Циана, что это за хлам?
- По–моему, - она взглянула на дату в золотой окантовке на старинном деревянном ящике. - "1923 год. Эол Корпорейшн". Да, это коллекция музыкальных инструментов двадцатого века. Это - Онде Мартино, названный по имени изобретателя, французского композитора, жившего в 1942 году. Здесь у нас, - она наклонилась, разглядывая табличку, - механический пианист, играющий в две руки, сделанный в 1931 году. А это "Виолано Виртуозо Милла", построенное в 1916 году.
Катин разглядывал внутренности виолано сквозь стеклянную дверцу в передней части.
- Что они делали?
- Стояли в барах, в парках, где не было оркестров. Люди опускали монету в прорезь, и автоматически начинала играть установленная вот здесь скрипка в сопровождении фортепиано. Программа задавалась перфолентой, - она провела серебряным ногтем по перечню. - "Шар Страттера"… - ноготь двигался вдоль кучи термен–воксов, банджо и шарманок. - Некоторые из новых академиков потребовали объяснений по поводу увлеченности Института двадцатым столетием. Примерно каждая четвертая из наших галерей посвящена этому времени, - она скрестила руки на парче платья. - Возможно, их обидело то, что оно традиционно интересует ученых вот уже восемьсот лет. Они отказываются видеть очевидное. В начале этого удивительного столетия человечество имело множество обществ, живших в одном мире. К концу же оно стало практически тем, что мы есть сейчас - информационно единым обществом, заселившим разные миры. С тех пор количество миров возросло, информационное единство неоднократно меняло природу общества и привело к нескольким грандиозным катастрофам, но все–таки наше общество существует. С тех пор, как мы это поняли, двадцатый век является фокусом научного интереса: это было столетие, в котором происходило наше становление.
- Я не испытываю влечения к прошлому, - объяснил Лок. - Я не располагаю временем для этого.
- Оно интересует меня, - вмешался Катин. - Я хочу написать книгу. Возможно, она будет иметь к этому отношение.
Циана взглянула на него.
- Вот как? И что же это за книга?
- Роман.
- Роман? - Они проходили мимо серого экрана объявлений. - Вы хотите написать роман? Это просто прелестно. Несколько лет назад у меня был мой старый друг, который хотел попытаться написать роман. Он закончил только первую главу. Но он говорил, что это осветило ему многочисленные стороны человеческой жизни и помогло проникнуть в суть происходящих событий.
- Я уже работаю над ним некоторое время, - признался Катин.
- Восхитительно! Возможно, если вы закончите, вы позволите Институту сделать под гипнозом психограмму процесса творения? У нас есть работоспособный печатный станок двадцать второго века. Возможно, мы напечатаем несколько миллионов экземпляров и разошлем их в сопровождении документальных психограмм в библиотеки и учебные заведения. Я уверена, что мне удастся привлечь некоторый интерес к этой идее среди правления.
- Я еще не думал о том, чтобы сдать его в печать. - Они подходили к следующей галерее.
- Вы можете сделать это только через Институт Алкэйна. Крепко это запомните.
- Я… я запомню.
- Когда эту свалку разберут, Циана?
- Милый мой племянник, мы имеем материала гораздо больше, чем можем выставить. Его надо где–то разместить. В нашем музее двенадцать тысяч публичных и семьсот частных галерей. А также три тысячи пятьсот хранилищ. Я поверхностно знакома с содержимым большинства из них. Но не всех.
Они шли под высокими ребрами. Позвоночник изгибался где–то под крышей. Холодные лампы под потолком отбрасывали на бронзовый пьедестал тени от зубов и глазных впадин черепа размером со слона.
- Это похоже на сравнительную остеологическую выставку рептилий с Земли. И… - Катин вгляделся в зияющую пещеру. - Не могу сказать, откуда эта штука.
Лезвия лопаток, тазовые кости, изгиб ключиц…
- Далеко еще до твоего оффиса?
- Аэролату - около восьмисот ярдов. Мы поднимемся на лифте.
Они прошли сквозь аркаду в шахту лифта. Спиральный подъемник вознес их на несколько десятков этажей.
Коридор из меди и плюща.
Еще один коридор, со стеклянными стенами.
Катин раскрыл рот от изумления: Феникс был виден отсюда целиком, от центральных башен до покрытой туманом пристани. Хотя Институт Алкэйна был и не самым высоким небоскребом Галактики, в Фениксе выше зданий не было.
Пандус поворачивал к центру здания. На облицованной мрамором стене висела серия из шестнадцати холстов Дехея: "Под Сириусом".
- Это не?..
- Это молекулярные копии Нильса Сельвина, сделанные в двадцать восьмом веке на Веге. Довольно долгое время они были даже более знамениты, чем оригиналы, которые демонстрируются внизу. Но так много событий связано с этими копиями, что Банни решила повесить их здесь… Вот мы и пришли.
Дверь открылась в темноту.
- Теперь, дорогой племянник, - лишь только они вступили в комнату, три луча упали на них откуда–то сверху, осветив черный ковер, - не будешь ли ты так добр объяснить мне, зачем ты вернулся сюда? И что у тебя за дела с Принсом? - она повернулась к Локу.
- Циана, мне нужна еще одна Нова.
- Нужна что?
- Ты знаешь, что первая экспедиция не была доведена до конца. Я собираюсь попытаться еще разок. Специальный корабль для этого не нужен. Мы поняли это сразу же. У меня новый экипаж и новая тактика, - пятна света двигались по ковру следом за ними.
- Но, Лок…
- Раньше все было тщательно спланировано, смазано, увязано и поддерживалось нашей общей слаженностью. Теперь же мы - разнородное сборище корабельных крыс, между которыми затесался Мышонок. Единственное, что нас поддерживает - это моя ненависть. От нее страшно трудно избавиться, Циана.
- Лок, ты просто не сможешь повторить такой…
- Капитан тоже другой, Циана. "Рухом" раньше управлял получеловек, знакомый только с победами. Теперь я стал настоящим человеком. Мне знакомо и поражение…
- Но чего ты хочешь?
- Была еще одна звезда, которую изучал Институт, близкая к стадии Новой. Я хочу знать название и сроки.
- Вот что тебе надо! А как насчет Принса? Он знает, зачем ты ищешь Нову?
- Меня это не волнует. Назови мою звезду, Циана. Она коснулась серебряного браслета.
Из пола появился пульт с креслом. Она села и посмотрела на индикаторы.
- Я не знаю, правильно ли я поступаю, Лок. Если бы решение не в такой большой степени влияло на мою жизнь, мне было бы легче… Аарон очень нужен мне для сохранения моего положения в Институте, - она снова коснулась браслета, и вокруг них появились звезды. - До сих пор меня так же хорошо принимали в доме Аарона Реда, как и в доме моего брата… Ты поставил меня в трудное положение: необходимо принять решение, которое положит конец моей безбедной жизни.
Катин вдруг осознал размеры комнаты. Футах в шестистах пятидесяти от них покачивалось, медленно вращаясь, голографическое изображение Галактики.
- Сейчас у нас работают несколько исследовательских экспедиций. Нова, которую ты упустил, была здесь, - она нажала кнопку, и одна звезда среди миллиардов других вспыхнула так ярко, что Катин зажмурил глаза. Она погасла, и опять купол астрариума стал полон света звезд. - Сейчас одна из экспедиций изучает развитие… - она умолкла, и потянулась к маленькому ящику. - Лок, я действительно беспокоюсь насчет всех этих дел…
- Продолжай, Циана. Мне нужно название звезды. Мне нужна лента с ее координатами. Мне нужно мое солнце!
- Я сделаю для тебя все, что смогу. Но ты должен простить старую женщину, - она достала из ящика (Катин издал тихий возглас удивления и тут же проглотил его) колоду карт. - Я хочу посмотреть, какие указания даст Тарот.
- Мы уже гадали на картах насчет моего предприятия. Если они скажут мне полные координаты - отлично. В противном случае у меня просто нет на них времени.
- Твоя мать родилась на Земле и почти переняла смутное недоверие землян к мистицизму, хотя сама умом и признавала его силу. Надеюсь, что ты пошел в отца.
- Циана, мне уже гадали на картах. Еще одно гадание не скажет ничего нового.
Она разбросала карты рубашками вверх.
- Возможно, оно скажет что–нибудь мне. Кроме того, я не хочу гадать полностью. Просто выбери одну.
Катин смотрел, как капитан вытаскивает карту, и думал, что они вряд ли подготовили Циану к тому кровавому полудню на Кронаки Плаза четверть века назад.
Колода карт не была того обычного трехмерного типа как у Тай. Карты были желтыми. Фигуры - нарисованными. Их было легко датировать семнадцатым веком.
На карте Лока болтался на дереве обнаженный труп, подвешенный за ноги.
- Висельник, - она собрала остальные карты. - Висельник перевернутый. Ну, не могу сказать, чтобы меня это удивило.
- Висельник означает, что наступит мудрость духа, ведь так, Циана?
- Перевернутый, - напомнила она. - Значит, за это придется дорого заплатить, - она смешала карту с остальными и убрала колоду обратно в ящичек. - Это координаты твоей звезды, - она нажала еще одну кнопку.
Рулон бумаги упал на ее ладонь. Маленький металлический секатор обрезал ленту. Она подняла кусок ленты к свету.
- Здесь все координаты. Мы держим эту звезду под наблюдением два года. Тебе везет. Вспышка ожидается через десять–пятнадцать дней.
- Прекрасно, - Лок взял ленту. - Идем, Катин.,
- А как насчет послания Принса, капитан?
Циана поднялась со скамьи.
- Ты не хочешь посмотреть послание?
Лок помедлил.
- Хорошо. Проиграй его.
Циана отвернулась к экрану.
- Вот оно, - она нажала кнопку.
На той стороне комнаты Принс повернулся к ним лицом.
- Чем это, черт побери, - рука в черной перчатке смахнула со стола хрустальный кубок и чеканное блюдо, - ты занят, Лок? - рука вернулась на место. Нож и резная деревянная фигурка полетели на пол. - Циана, ты ему помогаешь, не так ли? Ты сука и предательница! Я зол! Я в ярости!!! Я - Принс Ред! Я - Дракон! Я - потревоженная Змея! Я задушу тебя! - крышка массивного стола крошилась в его черных пальцах.
Катин сглотнул.
- Я могу делать все, что я захочу! А ты пытаешься помешать этому! - Принс навалился на стол.
Катин посмотрел на Лока и Циану.
Ее руки, бледные, с проступающими венами, мяли парчу.
Руки Лока, тяжелые и узловатые, лежали на пульте. Пальцы его сжимали тумблер.
- Ты вывел меня из себя! Я могу быть очень злым, иногда просто из–за каприза. Ты помнишь тот прием, где я был вынужден разбить тебе голову, чтобы научить хорошим манерам? Твое существование - оскорбление для меня! Лок фон Рей! Я собираюсь посвятить свою жизнь тому, чтобы смыть это оскорбление!
Циана Морган, неожиданно взглянув на племянника, заметила его пальцы на тумблере.
- Лок, что ты делаешь?
Она схватила его запястье, но он свободной рукой отбросил ее руку.
- Я узнал о тебе очень много со времени первого послания, - сказал Принс из–за стола.
- Лок, убери руку с переключателя, - потребовала Циана. - Лок! - досада прервала ее голос.
- Когда я говорил с тобой в последний раз, я сказал, что собираюсь остановить тебя. Теперь я говорю, что если мне понадобится убить тебя, чтобы остановить, я это сделаю. Когда я буду говорить с тобой в следующий раз… - рука в перчатке застыла, пальцы задрожали.
Экран погас, и Циана рванула Лока за руку. Тумблер громко щелкнул.
- Зачем ты это сделал?
Лок, окруженный вращающимися звездами, рассмеялся.
Циана рассерженно обрушилась на него:
- Ты прокрутил послание Принса через систему всеобщего оповещения! Этот поносящий меня сумасшедший был виден на всех экранах Института! - она раздраженно ударила по сенсорной пластине браслета.
Огни погасли. Аппаратура и скамейка ушли в пол.
- Спасибо, Циана. Я получил то, за чем пришел.
Охрана музея ворвалась в оффис.
- О, святые небеса! Банни, это была простая случайность!
- Случайность? Это был Принс Ред, не так ли?
- Конечно, он. Понимаешь, Банни…
Лок взял Катина за плечо.
- Идем.
Они оставили Циану объясняться с Банни и охраной.
- Почему? - рискнул спросить Катин из–за плеча капитана.
Лок остановился.
- Я говорил тебе, что не могу объяснить то, что меня мучает. Это, возможно, кое–что тебе объяснило. Теперь надо собирать остальных.
- Как мы их отыщем? Они же до сих пор бродят по музею.
- А ты как думаешь? - Лок двинулся дальше.
Нижние галереи были сплошным хаосом.
- Капитан… - Катин попробовал представить себе чувства людей, оказавшихся лицом к лицу с неистовствующим Принсом Редом. Он вспомнил свои впечатления, когда увидел его в первый раз на "Рухе".
Гости толпились на ониксовом полу Салона Фицджеральда. Сверкающие изображения гениев двадцатого века бросали отблески на глянцевые наклонные стены. Дети жались к родителям. Студенты взволнованно переговаривались между собой. Лок быстро шел между ними, Катин старался держаться к нему поближе.
Что–то черное захлопало крыльями над толпой, метнулось назад.
- Остальные должны быть с ним! - крикнул Катин, показывая на Себастьяна.
Он побежал, огибая каменные челюсти. Лок устремился за ним.
- Капитан, мы только что видели…
- …Принса Реда, как тогда, на корабле…
- …на экране оповещения. Это было…
- …по всему музею. Мы вернулись…
- …сюда, чтобы не пропустить вас…
- …когда вы пойдете обратно. Капитан, что…
- Идемте, - Лок остановил близнецов, положив им руки на плечи. - Себастьян! Тай! Нам надо вернуться на пристань и найти Мышонка.
- И отправиться к вашей Нове!
- Пойдемте сперва на пристань. А потом все вместе решим, куда двинуться дальше.
Они стали протискиваться сквозь толпу.
- Я полагаю, нам надо поторопиться, пока Принс еще не добрался сюда, - сказал Катин.
- Почему? - спросил Лок.
Катин попытался понять выражение его лица, но это было невозможно.
- Я должен дождаться третьего послания. Я хочу получить его.
Они вышли в сад.
***
- Благодарю, док, - сказал Алекс. Он попробовал, как действует рука, сжал кулак, согнул в локте, помахал ей. - Эй, парень! - он повернулся к Мышонку. - Знаешь, ты действительно умеешь играть на сиринксе. Извини за то, что доктор пришел как раз в середине. Но все равно, спасибо, - он усмехнулся, потом посмотрел на стенные часы. - Думаю, я смогу теперь вылететь, Малакас! - он уверенно пошел вниз, пробираясь меж звенящих завес.
Лео с грустью спросил:
- Теперь ты его в футляр уберешь?
Мышонок подтянул футляр за ремень и пожал плечами.
- Может быть, я еще поиграю попозже, - он просунул руку за ремень. - Что случилось, Лео?
Рыбак ухватился за кольца свисающей сети.
- Из–за тебя сейчас я грусть чувствую, парень. Потому что столько времени прошло, что ты не мальчик больше, - улыбка тронула его губы. - Я не очень–то счастлив здесь. Может быть, снова время странствий пришло? Да. - он кивнул. - Да!
- Ты так думаешь? Почему сейчас? Лео сжал губы.
- Когда я старое вижу, я понимаю, как много нового мне надо. Кроме того, когда я долго на одном месте живу, то много думать начинаю.
- И куда ты собрался?
- В Плеяды я отправляюсь.
- Но ты же сам из Плеяд, Лео. Я думал, ты скажешь, что хочешь посмотреть какое–то новое место.