***
Слишком многое мне еще нужно сделать, отметила про себя Николь Тибо.
Я не оставлю попыток провести деликатные, хитрые переговоры с Германом Герингом. Я велела Гарту Макри передать контракт на нового Дер Альте малоизвестной, небольшой фирме, а не Карпу. Мне нужно решить, что делать, если все-таки отыщется Ричард Конгросян. А тут еще и Закон Макферсона, и этот последний психоаналитик, доктор Саперб, и наконец вот это - последнее решение, принятое даже без каких-либо попыток проконсультироваться со мной или хотя бы заблаговременно уведомить меня об этом - о наступлении на стоянки марсолетов Луни Люка. Решение потрясающее своей категоричностью.
С большим неудовольствием она изучала приказ полиции, который был разослан каждому подразделению НП на территории всех СШЕА. Это совсем не в наших интересах, решила она: я не могу позволить напасть на Люка, потому что я просто не в силах ничего с ним поделать. Мы будем выглядеть совсем уж глупо. Нас обвинят в тоталитаризме, существование которого обеспечивается только огромным военным потенциалом и полицейским аппаратом.
Бросив взгляд на Уайлдера Пемброука, Николь сказала:
- Вам в самом деле уже удалось отыскать стоянку? Ту, что в Сан-Франциско; где, как вы вообразили, находится Ричард?
- Нет. Мы пока еще ее не нашли.
- Пемброук нервно вытер пот со лба; он явно испытывал тяжелое нервное напряжение.
- Если бы у меня было время, я бы, разумеется, проконсультировался с вами. Но стоит ему только вылететь в направлении Марса…
- Лучше его потерять, чем раньше времени выступить против Люка!
Она была хорошо осведомлена о широкомасштабной деятельности Люка вот уже в течение довольно длительного времени. Она прекрасно себе представляла, с какой легкостью он уходит от городской позиции.
- У меня есть интересное сообщение из "Карп Верке", - попытался изменить направление беседы Пемброук. Они решили проникнуть в организацию Фрауэнциммера, чтобы…
- Позже, - нахмурилась Николь. - Имейте в виду, что вы совершаете ошибку. Должна вам сказать, в глубине души я получаю удовольствие от этих марсолетов: они такие забавные! Вы просто не в состоянии постичь этого. У вас мышление рядового фараона. Позвоните в свое Сан-Францисское отделение и велите им освободить из-под ареста стоянку, если они ее отыскали. А если еще не отыскали, то пусть прекратят поиски. Верните полицейских и забудьте об этом. Когда придет время заняться Люком, я сама скажу вам об этом.
- Гарольд Слевак согласился…
- Слевак политики не делает. Я удивляюсь, что вы не обратились за одобрением этой акции к Руди Кальбфлейшу. Это доставило бы еще большее удовольствие вашим парням из НП. Если говорить честно, то вы мне надоели.
Она посмотрела на него в упор так, что он испуганно отпрянул от нее.
- Ну? Скажите же что-нибудь - потребовала она.
Пытаясь сохранить чувство собственного достоинства, Пемброук промолвил:
- Стоянку не нашли, так что никакого вреда нанесено не было.
Он включил свое переговорное устройство и произнес в микрофон:
- Прекратить акции против стоянок. - Он уже совсем не производил внушительного впечатления, продолжая обильно потеть. - Выбросьте все это из головы. Да, да, вы правильно меня поняли.
- Он выключил устройство и поднял голову, глядя на Николь.
- Вас следовало бы разжаловать, - заявила она.
- Что еще, миссис Николь? - безжизненным голосом спросил Пемброук.
- Ничего. Убирайтесь.
Пемброук твердым размеренным шагом направился к выходу.
Поглядев на часы, Николь увидела, что уже восемь часов вечера. Что запланировано на сегодня? Вскоре она отправится в телестудию для участия в программе "Визит в Белый дом", семьдесят пятой в этом году. Все ли должным образом приготовила Джанет и удалось ли Слеваку вогнать программу в достаточно жесткий график? Скорее всего, нет.
Она прошла через весь Белый дом в крохотный кабинет Джанет Раймер.
- У вас приготовлено на сегодня что-нибудь впечатляющее?
Энергично зашуршав своими записями, Джанет сосредоточенно нахмурилась и ответила:
- Одно выступление я бы назвала поистине удивительным - дуэт на кувшинах. Исполняется классика. Дункан и Миллер. Я видела их в "Аврааме Линкольне", зрелище потрясающее.
Она обнадеживающе улыбнулась. Николь издала тяжелый вздох.
- Они в самом деле весьма неплохи, - настойчиво убеждала Джанет. - Их музыка повышает настроение. Я уверена, что вы останетесь довольны. Они выступают то ли сегодня, то ли завтра. Я не знаю точно, на какой день назначил их Слевак.
- Игра на кувшинах! - презрительно скривилась Николь. - До чего мы докатились после Ричарда Конгросяна. Я уже начинаю думать, что нам самая пора уступить свое место Бертольду Гольцу, в дни варварства народ может забавлять Кирстен Флагстэд.
- Может быть, все образуется, когда войдет в должность новый Дер Альте.
Окинув ее строгим взглядом, Николь спросила:
- Как так случилось, что вам известно об этом?
- Все в Белом доме только и говорят об этом. И потом, как-никак, я все-таки гост, - разозлилась Джанет Раймер.
- Как замечательно, - язвительно заметила Николь. - Значит, жизнь для вас поистине полна очарования.
- Можно спросить - каким будет следующий Дер Альте?
- Старым, - коротко ответила Николь.
Старым и усталым, отметила она про себя. И строго официальным, без конца твердящим идиотские сентенции, - типичным вождем, который в состоянии вдолбить послушание в массы "просто" и, тем самым, на какое-то время продлить существование разваливающейся системы. Если верить технарям, имеющим доступ к аппаратуре фон Лессинджера, он будет последним Дер Альте. По крайней мере, такое весьма вероятно. У нас, правда, похоже, есть шанс, но очень небольшой. Диалекта истории на стороне наихудшего из всех возможных политического деятеля, этого пошлого клоуна Бертольда Гольца. Тем не менее, будущее не обладает строгой определенностью. Всегда остается место для чего-нибудь неожиданного, даже невероятного. Все, кто хорошо знаком с аппаратурой фон Лессинджера, понимают, что… путешествие во времени пока только искусство, не точная наука.
- Его будут звать, - вслух сообщила Николь, - Дитером Хогбеном.
Джанет прыснула.
- О, нет, только не это. "Дитер Хогбен" или может быть даже "Хогбейн"? Что вы пытаетесь этим достичь?
- Он будет преисполнен чувства собственного достоинства, - процедила сквозь зубы Николь.
Неожиданно позади нее раздался какой-то шум, она резко обернулась и увидела прямо перед собой Уайлдера Пемброука, сотрудника НП. У того был взволнованный, но довольный вид.
- Миссис Тибо, мы изловили Ричарда Конгросяна. Как и предсказывал доктор Саперб, он оказался на стоянке марсолетов, готовясь к отправке на Марс. Доставить его сюда, в Белый дом? Ребята в Сан-Франциско ждут указаний. Они все еще на стоянке.
- Я сама туда отправлюсь, - повинуясь какому-то неожиданному импульсу, решительно заявила Николь.
И попрошу его, сказала она самой себе, выбросить из головы мысль о том, чтобы эмигрировать. Надо, чтобы он отказался по собственной воле. Я знаю, что смогу убедить его, нам не придется прибегать к грубой силе.
- Он утверждает, что невидим, - поведал Пемброук, пока они с Николь спешили по коридору Белого дома к посадочной площадке на крыше. Полицейские однако утверждают, что его прекрасно видно во всяком случае, они-то уж точно.
- Это еще одна из его иллюзий, - сказала Николь. - Нам следует незамедлительно переубедить его в этом. Я скажу ему, что ясно его вижу.
- И его запах…
- Черт побери! Как я устала от его фокусов, от этих его приступов ипохондрии. Я намерена обрушить на него всю силу, все величие и всю власть государства, скажу ему категорически, чтобы он даже думать не смел об этих своим воображаемых болячках.
- Интересно, как это на него подействует? - как бы рассуждая вслух, произнес Пэмброук.
- Ему придется, естественно, подчиниться, - сказала Николь. - У него нет выбора - вот в чем вся суть. Я не прошу его, я намерена ему приказывать.
Пэмброук пристально поглядел на нее, затем пожал плечами.
- Слишком уж долго мы со всем этим валяем дурака, - продолжала Николь. - Дурно пахнет от него или нет, видим или невидим - Конгросян все еще на службе в Белом Доме, ему нужно появляться строго по расписанию и выступать с концертами. Ему нельзя трусливо прятаться на Марсе или во "Франклине Эймсе" или в Дженнере или где-нибудь еще.
- Да, мэм, - рассеянно произнес Пэмброук, погруженный в свои собственные весьма путаные мысли.
Глава 12
Когда Ян Дункан добрался до "Марсолетов Луни Люка" № 3 в центре Сан-Франциско, то обнаружил, что он опоздал с предупреждением Эла о налете полиции. Сюда уже прибыла НП; он увидел стоявшие здесь полицейские машины и одетых во все серое людей, заполонивших территорию стоянки.
- Выпусти меня, - распорядился он роботакси.
Он находился в квартале от стоянки и подъезжать ближе не имело смысла.
Расплатившись с такси, он устало побрел дальше пешком. Возле стоянки уже образовалась небольшая группка праздных любопытных прохожих. Ян Дункан присоединился к ним и, вытянув шею, глядел на полицейских, делая вид, будто его тоже интересует, почему они там оказались.
- Что происходит? - спросил у Яна сосед. - Мне всегда казалось, что власти не принимают всерьез эти стоянки развалюх.
- Правпол, должно быть, изменился, - заметила женщина слева от Яна.
- Правпол? - в недоумении повторил мужчина.
- Термин, применяемый притами, - со смехом пояснила женщина. Правительственная политика.
- О, - произнес мужчина, понимающе кивая.
Ян повернулся к мужчине.
- Теперь вам известен термин гостов, - заметил он.
- Да, да, - бойко произнес мужчина, ясно оживившись. - Значит, теперь и я кое-что знаю.
- Я когда-то тоже знал один термин притов, - сообщил ему Ян.
Он теперь уже ясно видел Эла внутри помещения конторы; Эл сидел между двумя фараонами; еще двое мужчин сидели чуть поодаль от Эла. Одним из них, так решил Ян, был Ричард Конгросян. В другом он узнал одного из жильцов самого верхнего этажа своего родного "Авраама Линкольна", мистера Чика Страйкрока. Ян с ним неоднократно встречался, на собраниях и в кафетерии.
Его брат Винс в настоящее время был их паспортистом.
- Термин, который я знал, - пробормотал он, - звучал так - "всепот".
- Что же означает это "всепот"? - спросил у него сосед.
- Все потеряно, - ответил Ян.
Этот термин как нельзя лучше характеризовал нынешнюю ситуацию.
Очевидно, Эл арестован; фактически, под арестом находились также и Страйкрок с Конгросяном, но эти двое мало волновали Яна - его беспокоила только судьба дуэта "Дункан и Миллер. Классика на кувшинах", будущее, которое открывалось перед ними, когда Эл согласился все-таки снова вместе с ним играть; будущее, дверь в которое теперь столь решительным образом захлопнулась у него перед самым носом. Мне следовало ожидать этого, отметил про себя Ян. Что как раз перед тем, как мы начнем собираться для поездки в Вашингтон, нагрянет НП и арестует Эла, положив тем самым конец этому их, казавшемуся уже столь перспективным, начинанию. Вот это и есть то самое невезение, которое так преследовало меня всю мою жизнь. И почему оно должно было оставить меня сейчас?
Если бы взяли Эла, решил он, они должны забрать и меня.
Протолкнувшись через кучку зевак, Ян ступил на территорию стоянки и подошел к ближайшему полицейскому.
- Подите прочь, - сделав красноречивый жест рукой, рявкнул на него облаченный во все серое полицейский.
- Арестуйте меня, - произнес Ян. - Я тоже имею к этому отношение.
Полицейский выпучил на него глаза.
- Я сказал - подите прочь!
Ян Дункан заехал полицейскому прямо в пах.
Тот, громко выругавшись, машинально запустил руку под сюртук и мгновенно выхватил пистолет.
- Черт вас побери, вы арестованы!
Лицо его позеленело от злости.
- что здесь происходит? - спросил подошедший к ним другой полицейский, повыше.
- Этот болван ударил меня, - объяснил первый фараон, продолжая держать в руке направленный на Яна пистолет и всем своим видом пытаясь не показывать, насколько ему сейчас больно.
- Вы арестованы, - спокойным тоном уведомил Яна его товарищ чином повыше.
- Я знаю, - даже и не думал протестовать Ян. - Я хочу, чтобы меня арестовали. Но все равно, рано или поздно, эта тирания падет.
- Какая тирания, болван? - удивился полицейский чином повыше. Похоже, что у тебя мозги набекрень сдвинулись. Ничего, в тюрьме тебя быстренько приведут в порядок.
Из расположенной в центре стоянки конторы вышел мрачнее черной тучи Эл.
- что это ты здесь делаешь? - откровенно недовольным тоном спросил Эл.
Встреча с Яном не вызывала у него особого энтузиазма.
- Я желаю быть вместе с тобою, мистером Конгросяном и Чиком Страйкроком. Я не собираюсь оставаться в стороне. Все равно здесь меня ничто не удерживает.
Открыв рот, Эл хотел было уже что-то сказать. Но вдруг над головой у них появился правительственный корабль, весь сверкающий серебром и золотом отделки роскошный планетолет и начал, издавая один за другим чудовищные выхлопы, осторожно приземляться в непосредственной близости от стоянки.
Полицейские тотчас же стали всех отталкивать в сторону; Ян обнаружил, что его вместе с Элом загнали в один из углов стоянки, где один продолжали оставаться под угрюмыми взглядами тех первых двоих полицейских, одного из которых он лягнул, и теперь, похоже, он не прочь был отплатить ему тем же.
Планетолет совершил посадку, из него вышла молодая женщина. Это была Николь Тибо. Как она была прекрасна - стройна и необычайно красива. Люк ошибался или просто лгал. ЯН, широко разинув рот, глядел на нее, не в силах отвести взор, а рядом с ним Эл удивленно хмыкнул и, едва дыша, произнес:
- Как же так? Что она, будь я проклят, здесь делает?
Сопровождаемая полицейским чином явно чрезвычайно высокого ранга, Николь легкой, танцующей походкой прошла через всю стоянку к конторе, быстро поднялась по ступенькам, вошла внутрь и направилась к Ричарду Конгросяну.
- Это он ей нужен, - шепнул Эл Яну Дункану. - Знаменитый пианист.
Из- за него затеяна вся эта кутерьма.
Он достал свою трубку из корня алжирского вереска и набил ее табаком сорта "Клиппер".
- Можно закурить? - спросил он у их полицейского стража.
- Нет, - отрезал фараон, Спрятав трубку и табак, Эл произнес изумленным тоном:
- Подумать только - она удостоила своим посещением стоянку "Марсолеты Луни Люка" № 3! Такого мне и во сне никогда бы не привиделось.
Он неожиданно схватил Яна за руку и сильно ее сжал.
- Я подойду к ней и представлюсь.
И прежде, чем их полицейский страж смог как-то отреагировать, он уже рысью бежал через всю стоянку, снуя, как челнок, между припаркованными марсолетами, и в мгновение ока исчез из виду. Фараон выругался в бессильной ярости и ткнул Яну под ребра дулом своего пистолета.
Мгновеньем позже Эл снова появился, у самого входа в небольшое здание конторы, в котором теперь находилась Николь, беседуя с Ричардом Конгросяном. Эл отворил дверь и протиснулся внутрь.
***
- Но я никак не могу играть для вас, - говорил Конгросян, когда Эл открыл дверь конторы. - Очень уж неприятный от меня исходит запах! Вы слишком близ ко мне стоите - пожалуйста, Николь, дорогая, отодвиньтесь подальше Христа ради!
Конгросян сам отпрянул от Николь и, заметив Эла, произнес, взывая к нему:
- Почему вы так долго тянете с демонстрацией своих развалюх? Почему нам нельзя стартовать без всякого промедления?
- Прошу прощения, - произнес Эл и повернулся к Николь. - Меня зовут Эл Миллер. Я заведующий этой стоянкой.
Он протянул руку Николь. Она не обратила внимания на этот его жест, но стала выжидающе не него смотреть.
- Миссис Тибо, - продолжал Эл, - пусть этот человек улетает с Богом.
Не задерживайте его. Он имеет право эмигрировать, если ему так этого хочется. Не превращайте людей в бессловесных роботов.
Это было все, что ему удалось придумать. Больше ему нечего было сказать. Сердце его учащенно билось. Насколько все-таки неправ оказался Люк. Николь была невообразимо прекрасна; вблизи она подтверждала все, что он видел в ней раньше, когда ему посчастливилось видеть ее мельком издали.
- Это не ваше дело, - отрезала Николь, обращаясь к нему.
- Нет, мое, - горячо возразил Эл. - В самом буквальном смысле. Этот человек - мой клиент.
Теперь и Чик Страйкрок обрел голос.
- Миссис Тибо, это такая честь, такая невероятная честь… - голос его дрожал, ему явно не хватало воздуха, чтобы закончить начатую фразу.
Кончилось тем, что он отошел от Николь, не в силах сказать ей еще что-либо. Как будто он был самым решительным образом ею отвергнут. И чувствовал себя при этом премерзко.
- Я человек больной, - промямлил Конгросян.
- Возьмите Ричарда с собою, - велела Николь высокому полицейскому чину, стоявшему с нею рядом. - Мы возвращаемся в Белый Дом.
Элу же она сказала:
- Ваша стоянка может продолжать функционировать. Не исключено, что когда-нибудь в другой раз мы и…
Она поглядела на него без какого-либо гнева во взоре, хотя, и без какого-либо интереса.
- Отойдите в сторону, - приказал Элу высокий, весь в сером, полицейский чин. - Мы уходим.
Он прошел мимо Эла, ведя Конгросяна за руку, решительно и невозмутимо. Николь следовала в нескольких шагах за этими двумя, засунув руки в карманы своего длинного пальто из леопардовой шкуры. Теперь виду нее был какой-то печальный, она плотно сомкнула губы, полностью уйдя в свои мрачные думы.
- Я человек больной, - промямлил еще раз Конгросян.
- Можно взять у вас автограф? - вдруг спросил у Николь Эл, повинуясь неожиданно возникшему импульсу, какому-то бессознательному капризу.
Бессмысленному к тщетному.
- Что? - Она озадаченно посмотрела на него.
А затем обнажила свои ровные белоснежные зубы, расплывшись в улыбке.
- боже мой, - только и произнесла она и вышла из конторы вместе с высоким полицейским чином и Ричардом Конгросяном.
Эл остался в конторе с Чиком Страйкроком, все еще не оставив до конца попытки подыскать слова, чтобы выразить распиравшие его чувства.
- Похоже на то, что не видать мне ее автографа, - сообщил он Страйкроку.
- Ч-что в-вы о ней т-теперь думаете? - заикаясь, спросил у него Страйкрок.
- Она прелестна, - ответил Эл.
- Верно, - согласился Страйкрок. - Как-то даже самому не верится.
Никогда даже не помышлял о том, что когда-нибудь в самом деле доведется ее увидеть, ну сами понимаете, вот так, в реальной жизни. Это как чудо, вы со мною согласны?
Он направился к окну, чтобы еще полюбоваться Николь, пока она вместе с Конгросяном и важной шишкой из НП шла через всю стоянку к своему личному кораблю.
- Это ведь на самом деле так легко, - сказал Эл, - по уши влюбиться в такую женщину.