- Тогда какие-либо претензии предъявлять бесполезно. Они - наши потомки. Они ведут себя как детишки, которые попали в переделку и спешат спрятаться под родительское крылышко.
- Не знаю, не знаю, - пробормотал сенатор. - Впрочем, меня беспокоят не столько они, сколько старина Сэм в Белом Доме. Ему предстоит принимать решения и наделать кучу ошибок, что для нас весьма важно. Одни ошибки нам пригодятся, другие нет. Возможно, он сделает что-то такое, что мы поддержим, не следует быть чересчур пристрастными. Но главное в том, чтобы не подставить себя. Вам, как и мне, прекрасно известно, что на выборах следующего года многие будут голосовать против старины Сэма, то бишь, скорее всего, за вас. Некоторые торопыги полагают, что настало время выйти на публику, привлечь к себе внимание, однако уверяю вас, Грант: избиратели запомнят не того, кто был первым, а того, кто оказался прав.
- Я тронут вашей заботой, - произнес Веллингтон, - но мне кажется, вы приехали не по адресу. Я не собираюсь баллотироваться. Я не уверен даже, сохранится ли пост.
- Если не возражаете, - сказал сенатор, протягивая хозяину пустой стакан, - я был бы не прочь повторить.
Веллингтон исполнил его просьбу, и сенатор продолжил:
- Что касается поста президента, тут надо все хорошенько обдумать. Пока это не проявилось, но поверьте старику: время от времени непременно возникает избыток свободных должностей, к которым необходимо внимательно присмотреться, чтобы не дать маху. Ну да, пришельцы из будущего - наши потомки, и все такое прочее. Вы принадлежите к тем, кто может гордиться историей своего рода, а потому ход ваших мыслей вполне естествен. Но другие, кому нечем гордиться и кто составляет большинство населения США, плевать хотели на всяких там потомков, тем более что появление последних наверняка добавит нам проблем. Людям не до потомков из будущего, они едва справляются со своими собственными отпрысками.
На данный момент количество пришельцев равняется нескольким миллионам, и поток не ослабевает; можно, конечно, воздевать руки к небу и восклицать, как мы, мол, выдержим такое нашествие, но все это детские игрушки. Подождите, вот начнут ощущаться экономические последствия, и тогда… Нехватка продуктов питания, рост цен, дефицит жилья и рабочих мест, недостаток потребительских товаров и тому подобное, - в скором времени взвоют не только экономисты, но и обыватели, граждане прекрасной страны, и наступит срок расплаты. Именно тогда человек вроде вас должен будет определить, к чему он стремится, и взвесить все самым тщательным образом.
- Господи Боже! - проговорил Веллингтон. - Наши потомки бегут из будущего, а мы с вами стараемся выработать план безопасных политических действий…
- Политика, - заявил сенатор, - штука весьма сложная и насквозь пропитанная практичностью. Тем, кто занимается ею, следует держать себя в узде и не поддаваться эмоциям. Запомните, Грант: ни в коем случае не поддавайтесь эмоциям. О, вы можете сколько угодно играть на публику, привлекая голоса избирателей, но обязательно просчитывайте все на три-четыре хода вперед. Кажитесь эмоциональным, но не позволяйте эмоциям овладевать вами.
- Знаете, сенатор, от ваших рассуждений остается довольно неприятный осадок.
- Разумеется, - согласился сенатор. - Вы думаете, я не знаю? Выход простой: не забивайте себе голову ерундой. Конечно же, весьма лестно иметь образ великого государственного деятеля и гуманиста, однако государственные деятели вырастают из грязных политиканов. Пускай вас изберут, а уж потом… Но если вы будете чураться грязи, вас не изберут никогда. Он поставил стакан на стол рядом с креслом, нашарил трость и тяжело поднялся. - Вот мой совет. Прежде чем соберетесь что-либо сказать, проконсультируйтесь у меня. Надеюсь, вы не станете отрицать, что я обладаю политическим нюхом и редко ошибаюсь? На Капитолийский холм новости стекаются со всех сторон. Я знаю все, что затевает администрация, так что времени на принятие решения нам всегда хватит.
Глава 19
Пресс-конференция прошла успешно. Уилсон договорился с телевизионщиками относительно выступления президента. Часы на стене показывали шесть пополудни. Телетайпы продолжали стрекотать.
- Ну и денек, - заметил Уилсон, обращаясь к Джуди. - Пора закрывать лавочку.
- А ты?
- Пожалуй, немного задержусь. Возьми мою машину. Я доберусь на такси. - Он сунул руку в карман, извлек ключи и передал их девушке.
- Когда освободишься, загляни на огонек. Я буду ждать.
- А если я освобожусь поздно?
- Переночуешь у меня. Кстати, в прошлый раз ты забыл свою зубную щетку.
- А пижама?
- Когда это ты спал в пижаме?
- Ладно, - устало усмехнулся Стив. - Зубная щетка есть, а без пижамы обойдусь.
- Пожалуй, - проговорила Джуди, - я все-таки исполню, что задумала.
- Что именно?
- Напряги память. Я же тебе говорила.
- Ах, это.
- То-то. Такого у меня еще не было.
- Ты потеряла всякий стыд. Ну поезжай.
- Корреспондентов поят кофе и кормят сандвичами. Будешь паинькой, и тебе достанется.
Джуди направилась к выходу. Стив смотрел ей вслед. Она шагала уверенно и в то же время словно парила над полом, как будто была бесплотным духом, пытавшимся притвориться существом из плоти и крови. Уилсон никак не мог догадаться, каким образом ей это удается.
Он сложил разбросанные по столу бумаги в стопку и сдвинул их в сторону, затем откинулся на спинку кресла и прислушался. Где-то зазвонил телефон. В отдалении прошелестели чьи-то шаги. В приемной кто-то печатал на машинке, от стены доносилось неумолчное стрекотание телетайпов.
Безумие, мысленно воскликнул Уилсон. Чушь собачья, полнейший бред! Ни один человек в здравом рассудке не поверит ни единому слову Гейла. Временные туннели и пришельцы из космоса - чем не готовый сюжет телепостановки? Может, все, что случилось, - обман чувств, массовая истерия? Может, утром, с восходом солнца, все вернется на свои места?
Уилсон поднялся. На аппарате Джуди мерцали два индикатора. Он не стал их выключать, вышел в коридор и двинулся к двери, что вела в сад. На улице было прохладно, деревья отбрасывали на лужайку длинные тени. Цветочные клумбы - розы, гелиотропы, герань, никотианы, водосбор и маргаритки - поражали богатством красок. Стив остановился, глядя на возвышавшийся за деревьями беломраморный монумент Вашингтона.
Позади послышался шорох. Он обернулся. В двух шагах от него стояла женщина в белом платье до пят.
- Мисс Гейл, - произнес Уилсон с некоторым удивлением. - Какой приятный сюрприз!
- Надеюсь, я не сделала ничего плохого, - проговорила девушка. - Меня никто не останавливал. Мне можно находиться здесь?
- Конечно. Как гостья.
- Я должна была увидеть сад! Я столько про него читала!
- Значит вы не были в нем?
- Нет, была, - ответила она с запинкой, - Но у нас все иначе, все не так.
- Естественно. Времена меняются, и природа вместе с ними.
- Да, вы правы.
- Что-нибудь случилось?
- Нет-нет. - Элис вновь запнулась. - Вы не понимаете. Я вам объясню. Вряд ли это кому-то повредит.
- Объясните что? Относительно сада?
- Да. В моем времени, пятьсот лет спустя, никакого сада не существует, равно как и Белого Дома.
Уилсон ошеломленно воззрился на нее.
- Видите, - сказала она, - вы не верите. И не поверите. У нас нет разделения на государства. Не то чтобы мы живем в едином государстве, но близко к этому. Нет ни наций, ни Белого Дома. Остались лишь развалины, обломки стен, ржавые куски изгороди. Нет ни сада, ни цветочных клумб. Теперь понимаете? Понимаете, что я чувствую?
- Но почему? Каким образом?
- Не бойтесь, здание простоит еще столетие или даже больше. Вдобавок ничего подобного может и не произойти. Вы ведь ступили на иной путь развития.
Подумать только! Какая-то девушка, худенькая и стройная, в скромном платье до пят, перехваченном в талии пояском, рассуждает об ином пути развития и о будущем, в котором разрушен Белый Дом! Уилсон помотал головой.
- Что вам известно? - спросил он. - Ну, касательно пути развития? Ваш отец объяснял нам, но за хлопотами…
- Чтобы разобраться досконально, необходимо изучить математические уравнения, - ответила Элис. - По-моему, из наших знают, что к чему, лишь несколько человек. Но в принципе все просто. Теория основана на причинно-следственном методе; изменяя причину, вернее, множество причин, как поступили мы, перейдя к вам…
- Все равно не верится, - сказал Уилсон, махнув рукой. - Я не про путь развития, а про все вообще. Сегодня утром я проснулся с мыслью, что еду на пикник. Вы знаете, что такое пикник?
- Нет, не знаю. Так что мы с вами квиты.
- Как-нибудь я приглашу вас.
- С удовольствием. Это интересно?
Глава 20
Бентли Прайс явился домой слегка озадаченный, но довольный собой: он миновал армейский кордон, вынудил автомобиль уступить ему дорогу и продрался сквозь толпу беженцев и зевак, которые по-прежнему торчали у туннеля, несмотря на все усилия полиции. Подход к дому преграждала машина, в силу чего Бентли пришлось идти кружным путем; мимоходом он сломал розовый куст.
Наступила ночь; Бентли настолько вымотался за день, что сейчас ему хотелось лишь одного - рухнуть в постель, однако прежде нужно припрятать камеры и прочее оборудование. Не годится оставлять их в автомобиле, когда вокруг так много народу. Замки на дверцах не остановят того, кто вознамерится совершить кражу. Бентли повесил на шею все три камеры и принялся вытаскивать из салона тяжелую сумку, как вдруг его взгляд упал на цветочную клумбу Эдны.
Посреди нее стояла пушка, колеса которой глубоко вдавились в землю. Рядом суетился орудийный расчет. Пушку освещал яркий прожектор, висевший на дереве. В том, что цветы пострадали, сомневаться не приходилось.
Бентли ринулся к орудию, оттолкнул ошарашенного солдата и этаким бентамским петушком наскочил на молодого человека с полосками на погонах.
- Как вы посмели! - воскликнул он. - Воспользоваться отсутствием хозяина…
- Вы хозяин, сэр? - перебил командир расчета.
- Нет, мне поручено следить за домом. Я…
- Прошу прощения, сэр, - сказал офицер, - мы всего-навсего исполняли приказ.
- Вам что, приказали установить свою махину на клумбе Эдны? - взвился Бентли. - Наверно, так и было, да? Прямо посередке, ни фута ни вправо, ни влево, посреди клумбы, которой бедная женщина отдала едва ли не всю жизнь!
- Нет, сэр, вы ошибаетесь, - возразил офицер. - Нам приказали навести орудие на туннель, причем так, чтобы на пути снаряда не было никаких препятствий.
- Чушь какая-то! - фыркнул Бентли. - Зачем понадобилось наводить пушку на туннель, из которого появляются беженцы?
- Не знаю, - ответил офицер. - Мне никто не потрудился объяснить. Я получил приказ и должен его выполнять, клумба или не клумба, владелец или посторонний.
- У меня такое впечатление, - проговорил Бентли, - что в вас сохранилось кое-что от джентльмена, каким вам положено быть. Ведь офицеры всегда джентльмены, не правда ли? Так вот, ни один джентльмен не затащит пушку на цветочную клумбу, как ни один офицер не наведет ее на толпу беженцев, и…
Ночную тишину распорол пронзительный визг. Бентли резко обернулся и увидел, что в туннеле происходит нечто странное. Люди уже не выходили из него, как прежде, по четверо и пятеро в ряд, нет, они бежали, расталкивали и топтали друг друга, а за ними мчался монстр, чудовищность которого поистине превосходила воображение. Бентли заметил громадные клыки, острые когти на концах массивных лап, слюну, что капала из пасти, ощутил неописуемый ужас - и по привычке схватился за камеру.
В глазок объектива стало видно, что чудищ на самом деле два; одно подобралось уже к выходу из туннеля, другое следовало по пятам. Бентли разглядел, как взлетают в воздух, точно куклы, людские тела, взлетают и падают прямо под ноги кошмарным тварям. Кроме того, он рассмотрел извивающиеся щупальца, и у него мелькнула мысль, что он видит перед собой причуду эволюции, помесь животного с осьминогом.
Послышались слова команды, пушка изрыгнула пламя, которое озарило близлежащие сады и дворы домов, раздался оглушительный грохот. Бентли повалился на землю, но, падая, успел углядеть краешком глаза много любопытного. Туннель мгновенно исчез, будто испарился, со звуком, который казался продолжением раската артиллерийского залпа, однако в действительности превосходил его по всем параметрам. Лужайку устилали трупы людей, поверх которых валялось чудище, дымившееся, словно на сковородке. Вторая же тварь уцелела; она набросилась на пушку, а беженцы и зеваки с воплями кинулись в разные стороны.
Бентли кое-как поднялся на ноги и огляделся. Артиллеристы погибли, все до единого, не на что даже было смотреть, пушка оказалась перевернутой. Из ее дула тоненькой струйкой вился дымок. С улицы донесся все тот же пронзительный визг, и фотограф различил движение; нечто большое и темное стремительно скрылось за углом дома, разрушив напоследок изгородь.
Прайс рванулся к дому, вбежал на кухню, схватил телефон и набрал номер, едва ли не вслепую, молясь, чтобы линия была свободна.
- Глобал Ньюс, - произнес хриплый голос. - Мэннинг слушает.
- Том, это Бентли.
- Да, Бентли. Что случилось? Ты где?
- Дома. Ну, у Джо. У меня есть новости.
- Ты пил?
- Так, заглянул кой-куда, пропустил пару стаканчиков. Воскресенье все-таки. Все приличные заведения закрыты. Ну вот, а когда приехал домой, обнаружил во дворе, прямо на клумбе Эдны, пушку…
- Это уже не новость, - бросил Мэннинг. - Мы узнали о приказе около двух часов назад. Мера предосторожности, так нам было сказано.
- Я знаю, для чего.
- Да что ты говоришь!
- Правда! Из туннеля выскочило чудище и…
- Чудище? Какое такое чудище?
- Мне трудно его описать, - ответил Бентли. - Я толком не разглядел. Их было два. Одного пристрелили, а второй удрал. Разодрал в клочья орудийный расчет, перевернул пушку и удрал под вопли толпы. Я видел, как он проскочил сквозь изгородь…
- Ну-ка, - прервал Мэннинг, - прекрати тарахтеть. Сбавь обороты и говори членораздельно. Ты видел, что одно чудовище погибло, а другому удалось убежать…
- То-то и оно! Артиллеристы мертвы, и, верно, не только они. Туннель исчез, а на лужайке перед домом валяется дохлая тварь…
- Расскажи поподробнее, какая она из себя.
- Не могу. Зато я ее сфотографировал.
- Мертвую?
- Нет, живую, - В голосе Бентли прозвучали снисходительные нотки. - Стану я тратить пленку на мертвечину, когда рядом носится живая копия!
- Слушай меня, Бентли. Слушай внимательно. Ты в состоянии вести машину?
- Разумеется. Сюда-то я доехал, и ничего.
- Ладно. Я пошлю кого-нибудь на место происшествия. А ты лети в редакцию вместе с фотографиями. И еще, Бентли…
- Что?
- Тебе не привиделось? Чудовище было на самом деле?
- С чего ему было привидеться? - хмыкнул Бентли, - С пары-то стаканов?
Глава 21
В поисках кофе с сандвичами Стив Уилсон добрался до собственной приемной. Там находилось с десяток репортеров.
- Что нового, Стив? - справился Карл Эндерс из АП.
- Пока все тихо, - ответил Уилсон, - Если бы происходило что-нибудь важное, думаю, мне бы сообщили.
- А вы нам?
- А я вам, - подтвердил Уилсон. - Черт возьми, вам прекрасно известно, что мы не водим вас за нос.
- Да? А как насчет пушек?
- Это всего лишь обыкновенная мера предосторожности. У вас остались сандвичи или вы все умяли?
- Вон там, Стив, - показал Джон Гейтс из "Вашингтон пост", - в углу.
Уилсон положил на тарелку два сандвича и налил себе чашку кофе. Гейтс, развалившийся на кушетке, подвинулся и жестом пригласил его сесть рядом. Уилсон принял приглашение; тарелку и чашку он поставил на столик перед кушеткой. Эндерс уселся в кресло. Генри Хант, корреспондент "Нью-Йорк таймс", устроился на кушетке с другого бока.
- Ваш рабочий день затянулся, Стив, - сказал он.
Уилсон впился зубами в сандвич.
- Черствый, - бросил он.
- Что происходит сейчас? - спросил Эндерс.
- Понятия не имею. Ничего не могу сказать, поскольку сам не знаю.
- Но говорить-то вы умеете? - фыркнул Гейтс.
- Умею, - подтвердил Уилсон, - однако сказать мне нечего. Вам ведь известны правила игры. Если я случайно обмолвлюсь о чем-то представляющем интерес, то это не для публики.
- Конечно, конечно, - поспешил заверить Эндерс. - Но войдите в наше положение, Стив. Вы же знаете, каково нам.
- Знаю.
- Меня беспокоит вот что, - проговорил Хант. - Каким образом власти намереваются выходить из ситуации? Прецедента не существует. Ничего подобного раньше не случалось. Как правило, кризис нарастает постепенно, за его развитием можно наблюдать. А тут раз - и на тебе, безо всякого предупреждения.
- И правда, - присоединился к коллеге Эндерс, - как собирается действовать президент?
- Когда от проблемы никуда не денешься, приходится ее решать, - произнес Уилсон. - Приходится определять, в чем ее суть. В случаях, похожих на наш, трудно преодолеть скептицизм, который замедляет принятие решения. Нужно переговорить со множеством людей, выслушать их мнение и вынести собственное суждение. В общем, голова кругом, поневоле начнешь молиться. Я, естественно, не имею в виду…
- Вы описываете нам действия президента? - поинтересовался Эндерс.
- Я лишь отвечаю на ваш гипотетический вопрос.
- Скажите, Стив, что думаете вы, вы, а не президент? - спросил Гейтс.
- Я пока не определился, - ответил Уилсон. - Слишком много всего сразу. Некоторое время назад я спрашивал себя, не стали ли мы жертвами внушения, которое развеется к утру. Разумеется, не развеется. Но такие мысли успокаивают. Мало-помалу я убедил себя, что эти люди действительно из будущего. Впрочем, так или нет, они пришли к нам, и от них не отмахнешься. Мне кажется, откуда они, не суть важно.
- Вы лично сомневаетесь?
- В том, что они из будущего? Нет, навряд ли. Их объяснение представляется вполне разумным. И потом - зачем им лгать? Что они выиграют?
- Тем не менее вы…
- Минуточку. Я вовсе не хочу, чтобы вы превратно истолковали мои слова. Не забывайте, мы разговариваем как друзья, просто сидим и беседуем.