- Вот это-то и настораживает, - протянул Соулорн. - Гароны давно не появлялись в приграничье, не трогали стерки и я не слышал, чтоб они приносили человеческие жертвы. И потом, Авилорн ты помнишь, чтоб тебя когда-нибудь ранили?
- Я забыл анжилон.
- Забыл?! Ты снял его?
- Да, стало вдруг душно.
Брат с сестрой переглянулись.
- Чувствую, дело не обошлось без магии.
- Дело не в магии, а моей собственной беспечности.
- Не слишком ли тяжкое наказание за промах? - покосился на него недоверчиво Соулорн. Парень лишь покачал головой.
- Почему тяжкое? По-моему вы как всегда спешите с выводами.
- Действительно, если б Авилорн не снял анжилон, его бы не ранили. Если б не ранили, он бы не обменялся кровью с человеком, не стал мужем незнакомой ему женщины, которая мало не знает нашего языка и законов, так еще и трусишка.
- Ну, не женился бы, ходил как раньше бука-букой, - надула губки девочка тряхнув облаком белых волос.
- Мы бы сыграли свадьбу с Умарис, - подал голос Авилорн.
- Не правда, - отмахнулась Алирна. - Ты три цикла ей голову кружишь, но даже близко не заводил разговоры о свадьбе, если б силой тебя не женили, так бы никогда и не женился! А из-за тебя мы с Соулорном!
Авилорн виновато посмотрел на брата: он знал, что тот уже давно сговорился с Деттой, но пока старший брат был одинок, Соулорн по закону не мог бросить его и завести отдельный дом. Создание семьи - большая ответственность и невозможно разорваться, уделить достаточно внимания и родным, и роду, и жене - приходится выбирать.
- Прости, - взял его ладонь в свою, сжал извиняясь.
- Ничего. Мы бы с Деттой подождали еще, пока твое сердце не выберет свою половинку, пусть прошло бы много циклов - неважно, главное, чтоб ты был счастлив. Меня сильно огорчает твоя женитьба на этой. Не знаю, чем тебе помочь?
- Я справлюсь…
- Она, ее, эта - у несчастной нет даже имени? - влезла Алирна.
- Я не успел спросить, - смутился парень.
- О-о! Вот это действительно, ужасно! Я бы вообще отказалась с тобой разговаривать после этого! Муж и не знает имени жены!
- Но… Она не знает кто мы друг другу.
Соулорн и Алирна потеряли дар речи.
- Это отвратительно, Авилорн, - серьезно заявила девочка. Брат лишь вздохнул: не даром он изначально был против, чувствовал, что не к добру появился человек в жизни Авилорна.
- Может попытать счастья второй раз?
- Когда Аморисорн, отказав раз, говорил `да' во второй? Нет, брат, бесполезно с ним говорить, просить, это моя планида, мое наказание…
- Да, наказание, потому что именно так ты воспринимаешь женитьбу! - возмутилась Алирна. - Для всех радость, а для тебя горе! Посмотри на себя, сидишь, ноешь, не знаешь что делать, а еще воин, эдгерн! Да это ты трусишь, а не твоя жена! Она, между прочим, сейчас не в кругу родных, как ты, сидит одна, не понимая где, и без имени! Ужас!
Авилорн покраснел от справедливых упреков и, ни слова не сказав, ушел из сада. Соулорн укоризненно посмотрел на сестру:
- Когда ты научишься быть терпимой? Авилорну сейчас как никогда трудно, а ты еще добавляешь…
- Он сильный, справится. Мы итак слово ему сказать боялись, опекали как маленького, и к чему это привело? Нет, все правильно, все абсолютно верно! Аморисорн молодец!
- Глупая ты, Авилорн любил.
- Эстарна рождена для уединения, она не могла быть женой и все это знали! Она хранительница, фея. У них изначально были разные дороги. Нет, все правильно, не случись, что случилось он бы так и сох по Эстарне, так бы и тянул с женитьбой. Думаешь, я не понимаю, что он еще не потерял надежды? Лелеял ее, не желая верить в тщетность. А Умарис Алиоль давно сватает, любит ее. Правильно ее отец согласие дать думал. На Авилорна надежды нет и не было, голову только морочил.
- Феи иногда слагают с себя обязанности, естественно, что он тянул с Умарис…
- И ты туда же?! А еще меня называешь глупой! Да ты сам таков, братец.
- Ах, ты грубиянка! - возмутился Соулорн. Алирна показала ему язычок и звонко рассмеявшись, скользнула прочь из сада.
Глава 4
Яна, дичась рассматривала красивую девушку в длинном воздушном платье с широкими рукавами и позолоченным поясом, что сам по себе представлял огромный художественный интерес - что вышивка, что кисточки - произведение искусства. А уж про девушку и говорить нечего - гибкая как лоза, стройная; большие раскосые глаза ярко-голубые как незабудки, длинные синие ресницы, удлиненное лицо, заостренные уши и густые волосы цвета ржаных колосьев, перетянутые треугольной диадемой от висков.
`Сестра Авилорна', - сразу решила Яна. Сходство было поразительным.
- Лели, - с улыбкой качнула та головой и протянула девушке травянисто-зеленую ткань с золотистой вышивкой. Платье, - удивилась Яна, когда развернула. Кивнула, с поклоном:
- Спасибо, - и отложила на кровать, не зная как его одевать, да и страшно даже - наряд-то царевны. Девушка улыбнулась шире и подсела к Яне, показала на себя рукой с тонкими как у Авилорна пальчиками.
- Эйола.
- Вас зовут Эйола, - сообразила та. - Очень приятно, меня - Яна.
- Лели Авилорна.
- Э-э-э… сестра?
Девушка рассмеялась, словно рассыпала по полу бусинки:
- Эйа, - покачала головой и жестом показала: нет.
- А-а, ясно, эйа - нет, да?
Девушка согласно кивнула, а Яна озадачилась: почему она не понимает Эйолу, а та ее - да?
`Я слушаю твои мысли и чувства, ощущения', - посмотрела она в глаза девушки.
Яне стало неуютно: мало она в сказке среди эльфов, что само по себе никак не может в голове уложиться, так еще оные и мысли читают, а они у нее, ох, безрадостные.
`Простите, вам не кажется это некрасиво? В смысле - мысли читать'.
Девушка выгнула бровь:
`Почему?
`Мысли единственное, что есть сокровенного у человека'.
`Ах, да… Но мы эльфы, нам нечего скрывать друг от друга'.
Неожиданное заявление. Сурикова расстроилась - неужели ей придется еще и мысли свои контролировать? Позже, может, получится, а сейчас никак - от шока все приличия растеряны и собрать, сил нет:
`Пожалуйста, не надо мои мысли читать. Я человек, а не эльф, у нас не принято сокровенным делится с кем попало…э-э-э… с незнакомыми'.
`Как же мы будем разговаривать? Ведь ты не знаешь нашего языка, мы не знаем твоего'.
Общаться даже с этой милой девушкой у Яны желания не было, но обижать эльфийку она не хотела, потому промолчала, старательно загнав мысли на эту тему глубоко и далеко, и просто пожала плечами. Эйола погладила ее по руке:
`Ты расстроена и растеряна. Это пройдет'.
`Да, если домой вернусь… А вы Альбину не видели? Сестра моя. Она… если это правда, а не кошмар был… Гароны ее в небо утащили'.
И нахмурилась: судя по озабоченному взгляду Эйолы, она чушь подумала, озадачила сестру Авилорна.
`Я его мама', - поправила девушка. По мнению Суриковой выглядела мать Авилорна младше сына, что навевало мысль о долгожительстве эльфов.
`Извините'… - хлопнула ресницами Яна и размечталась о новом обмороке, а еще лучше - летаргии. В итоге - сморщилась и сжалась, чтоб не расплакаться, и принялась уверять себя: я в шоке, в нормальном состоянии стресса - пройдет.
`Пройдет, ты привыкнешь', - ласково обняла Яну Эйола: `Если хочешь, поплачь, не стоит держать в себе страх и боль, возможно, тебе станет легче, если ты их отпустишь. Я побуду рядом.
Яна все-таки всхлипнула, прижавшись к груди женщины: почему ее мать другая? Когда она обнимала своих дочерей, успокаивала? Почему чужая мать внимательна и ласкова с незнакомкой, как с родным дитя, а родная мать, что кукушка?
Авилорн, заглянув в зал, понял, что ему лучше пока не появляться. Мама сделает все, что нужно: успокоит, отогреет и приручит его жену. Жену… Авилорн качнул головой и, позвав соулора, направился по знакомому маршруту - в рощу Фей.
Прохлада рощи, сочность живых красок леса и беспечное пение птах не развеяли грусть, как обычно. Он отпустил соулора и прошел к ручью в надежде встретить там Эстарну. В этот час она обходила заповедные места и ее можно было увидеть, поговорить. Сегодня она ждала его, стояла у одинокого ясеня над ручьем. Сердце эльфа забилось сильней: Эстарна…
Девушка обернулась, а парень припал ладонями к шершавому стволу, жалея, что нельзя до нее дотронуться. Так и стояли двое, глядя друг другу в глаза под сенью листвы ясеня. Он шумел, не понимая глупых условностей. И не объяснить ему, что за печаль владеет сердцами когда-то влюбленных. Эстарна видела, понимала, что Авилорна ведет к ней привычка, не желание верить, что все кончено. Его душа и сердце давно свободно от любви к ней, но иная привязанность не спешила появиться в его жизни и эльф жил памятью встреч, надеждой на возрождение опавших как листва чувств.
`Мы так устроены, нам нужно жить ради кого-нибудь иначе наши силы иссякают как источник, но, милый Авилорн, я не та к кому тебе стоит стремиться, не та ради кого бьется твое сердце. Все это обман, иллюзия, что дорога тебе привычной, но пустой целью. Оставь мысли обо мне, я принадлежу лесу и ручью, лугу и небу. Забавы детства давно закончились, у каждого из нас свой путь', - почему-то именно сегодня эльф вспомнил слова любимой и особенно остро ощутил боль разлуки? Нет, уже не прощание до завтра, когда жив надеждой, а прощание навеки, когда четко осознаешь, за горизонтом завтра ты будешь один, и пуст пейзаж, и краски серы, уныл твой путь, душа мертва.
`Надежды прах мне сердце жжет… я не могу тебя оставить'.
`Себя не можешь ты найти, того, что у меня оставлен'.
`Не правда, милая Эстарна, я здесь и там, но все равно с тобой'.
`Ты сам претишь своей свободе и мучишь нас обоих, но к чему? Возьми себя иди, и не оглядывайся больше, нам дальше вместе не пройти. На сердце камень - тяжка ноша, я заберу ее себе, тебе же дам покой взамен. Ты не отказывай, подумай, сколь долго можно мучить так себя, что высохла душа твоя. Я рядом милый, рядом навсегда, но я сестра твоя, а не жена.
`Опять и вновь гоним в печали'? - невесело улыбнулся Авилорн.
`Иди. Открыт твой путь, легки шаги, иди вперед… ее люби'.
`Уже ты знаешь и о ней'?
`Да, ветер приходил с полей'.
`Мне жаль'…
`Не так - ты огорчен, раздавлен, раскис и сник, как колос без дождя, но то иллюзия твоя. И пары Лун над Ведимором не пройдет, как в вас привязанность и радость оживет'.
`Она озлоблена, груба, сама не ведает себя.
'На то есть ты и род эльфийский, открой ей сердце, обогрей теплом…
`Потом…
`Сейчас.
`Да что мне в том? Речь о тебе, о нас'…
`О ней: теперь навек - жене твоей. Иди, ты нужен ей, а мне мои леса милей'.
`Как сладко ты поешь, но больно слушать'
`А гнать тебя поверь еще больней, но каждый волен лишь в судьбе своей.
'Я о такой и не просил.
'А я не сетую - достало сил.
`И больше нечего тебе сказать'?
`О чем мой милый Авилорн'?
`О нас'.
`Нас нет давно',
`Как горько слышать… Решено?
'Иди'.
'Иду… Но вновь вернусь, мне сердце разрывает грусть'.
`Я не приду…
`А я явлюсь.
`Упрям ты. Что ж, воля в том твоя, но помни все ж мои слова, что человек - судьба твоя'.
`Опять о ней'?
`И снова. Вновь. Пока не убедишься, не поймешь'.
Авилорн не касаясь, погладил волосы любимой и пошел к лугу, где пасся в ожидании друга соулор. `Мне все трудней приходить сюда, и уходить', - потрепал его гриву эльф.
`Зачем же ходишь'? - покосилось на него умное животное.
`Не знаю, Эстарна говорит - привычка'.
Соулор тряхнул гривой: `мудра фея - стоит прислушаться к ее словам'.
Вечер упал на Ведимор завесой голубоватой дымки.
Яна смотрела, как темнеет небо, и не решалась выглянуть, выйти на балкон. Ей было неуютно и любопытно. Первое побеждало, объединяясь с привычным опасением по любому поводу, поэтому второму пришлось отодвинуться.
`Погуляешь завтра. Авилорн познакомит тебя с Ведимором, нашими родственниками'.
- Делать ему больше нечего.
`Нечего. Его обязанность в ближайшее время одна - ты'.
- Да?… А нельзя проще, чтоб его не обременять, вас. Домой меня отправить с Алей.
Эльфийка качнула головой, с сочувствием поглядывая на девушку.
- Хотите сказать, что обратной дороги нет?
`Пойдем, я покажу тебе закат', - ушла от ответа Эйола, увлекла за собой Яну к арке-выходу на балкон.
- Покажите лучше, в какой стороне искать мою сестру.
`Ты так привязана к ней'? - в глазах женщины мерцали пытливые огоньки.
- Странный вопрос. Вы привязаны к своим детям? Алька мне как дочь, мать у нас… - а, впрочем, зачем женщине знать, что есть иные матери, не такие как она. Эйола улыбнулась и, пряча довольный взгляд под длинные ресницы, вышла на балкон, поманила за собой Яну. Дымчатый хрусталь пола загадочно поблескивал в свете затухающих огней дня. Красиво, но насколько прочно? - засомневалась девушка, и, вцепившись в витой столб арки, помахала женщине рукой:
- Я здесь постою, мне видно.
- Нэльо.
Яна настороженно посмотрела на небо и, невольно, взгляд ушел в сторону остроконечных хрустальных башенок, по которым радугой цвели лучи вечернего солнца. Город их хрусталя - утонченно воздушный стиль мостов и перекрытий, кешк, замков. Искусные русты, конхи, галерейные анфилады, аркады. И куда ни глянь - диковинные, яркие бутоны цветов, сочная зелень всех оттенков, фонтанчики. Город - сказка, город - мираж.
Эйола искоса поглядывала на восхищенную девушку и видела, как расцвело ее лицо, потеряв озабоченность и маску угрюмости. Пока Яна любовалась открывшимся взору видом Ведимора, Эйола любовалась своей невесткой. Конечно, придется приложить много сил и терпения, чтоб отогреть замерзшую девочку, стряхнуть с нее пыль недоверия, озлобленности, обид и страхов, но они смогут, они постараются. И нахмурилась, почувствовав приближение Авилорна. Он не спешил, как обычно пребывая в грусти после встречи с Эстарной. Пора бы положить конец его несбыточным иллюзиям, теперь у парня есть иные заботы и обязанности, чем тешить свои несбыточные надежды и беспокоить фей. Нужно напомнить ему о жене, что остается одна пока он бегает на свидания.
Женщина покосилась на девушку: да-а, забот в семье прибавилось. Девочка-то упряма, и сын таков же, трудно им будет вместе.
Авилорн уже въезжал в северные врата, когда Эойла повернулась к Яне и указала на светлое пятно вдали:
`Твой муж возвращается'.
Девушка решила, что ослышалась и недоуменно покосилась на женщину:
- Э-э-э… Скажите, а Алю где можно найти? Вы не ответили мне, я уже спрашивала. Моя сестра…
- Итонуало, - посерьезнела женщина.
- Что? Простите, я не понимаю.
`Забудь о сестре', - повторила Эйола, взяла ладони девушки в свои, сопереживая, уверяя: `У вас разные судьбы. Она ушла на встречу своей, ты встретила свою'.
- Что это значит? - заподозрила неладное Яна и женщина больше не казалась ей доброй и милой. Сурикова пристально вглядывалась в лицо и глаза эльфийки, пытаясь угадать черные мысли, те, истинные, что скрыты от всех. Ведь иначе не может быть, не бывает!
`Бедная девочка', - качнула головой Эйола, погладила Яну по голове: `ты ищешь то, чего нет. Я не желаю тебе зла, как не желаю его твоей сестре, вам пришло время расстаться и не стоит винить в том себя или меня. Все закономерно и правильно, ты сама в том убедишься'.
- Вы шутите? Я не знаю, где Аля, но я помню полы черного плаща, что развевались как крылья, когда гарон уносил Альбину в ночь. В небо! Мне это привиделось? Другая судьба? Отпустить, забыть? Не знаю как у вас, а у нас так не принято! Я должна найти сестру!…
`Успокойся. Твоя сестра у гаронов, они не возвращают пленниц. Но я могу узнать у нашего волхва как можно помочь тебе и ей, если ты пообещаешь мне не горячиться, подождать'.
- Сколько ждать? Кого? А если Альку убьют?! Вы же знаете кто они, на что способны! Они… а кто они?
`Служители хаоса'.
`Демоны'?!
Женщина неопределенно повела плечами.
- Вы не хотите меня огорчать, - поняла Яна и со злости хлопнула ладонью по хрустальному столбу: класс! Она попала к эльфам, Алька к демонам, но огорчаться не стоит - у каждого своя судьба… Тьфу на всех! И про эту женщину она подумала, что она лучше матери, кукушки мадам Суриковой! И в который раз Яна на грабли наступила?
- Вербату флору…
`Слушай сердце. Разум - расчет пути, воля - проводник'…
- Не надо философии! Просто скажите, где гоблины…фыр-р, гароны обитают, и я пойду к ним сама, одна!…
`И не сделаешь и шага по их территории. Глупо - погибнешь сама, сестру не спасешь'.
- Значит, смириться, сидеть и ждать?!
`Ждать, готовиться, знакомиться с миром, в котором тебе предстоит жить, учиться, чтоб выжить. Если через две Луны ты не откажешься от своего желания спасти сестру, пойти в пасть Хаоса, мы дадим тебе проводника и благословим в путь. Умей не только упрямствовать, но и смиряться с обстоятельствами, терпение порой более плодотворно и позитивно, чем торопливость и поспешность суждений'.
`Еще одна почитательница астрологических гороскопов', - скривилась Яна, забыв, что ее мысли ясны и понятны Эйоле.
- А что будет с Алькой? Две Луны? Два месяца? Да ее уже могли убить!…
- Тем более, зачем спешить.
Яна хлопнула ресницами:
- Вы только, что сказали… мне послышалось?
- Нэйт. Я понимаю мысль, твой слов образ. Легко запомнить и выучить, если есть желание и терпение. Нейт? Ничего нейт.
Сурикова притихла, обдумывая: а в чем-то Эйола права - хороший урок.
- Ладно, согласна с вами. Я подожду благословления вашего астролога…
- Маг.
- Мага. Но месяц, не больше, а потом пойду в любом случае, за сестрой.
- Мудро. Используй время на…сеут…
- Прок?
- Да, - улыбнулась женщина.
- Так и сделаю. А вы поможете?
- Я, Авилорн, его… эттоно… мы все поможем. Наш долг помочь тебе.
- А эттоно, это?… Родственник?
- Да.
- Брат, сестра?
- Лэ, брат Соулорн, сестра Алирна.
- Большая семья, - кивнула Яна, тайно завидуя их сплоченности. - Я постараюсь вас не стеснить. А можно еще вопрос? Потом вы поможете вернуться нам с Алей домой?
Женщина грустно посмотрела на нее:
- Пути назад нет. Все дороги ведут лишь вперед.
Глава 5
Эйола ушла, а Яна принялась бродить по зале, разглядывать обстановку, исследовать каждый закоулок помещения. Попробовала виноград, что гроздьями свисал со стены, нашла, что он необыкновенно вкусный и пока обдумывала свои дальнейшие действия, путаясь в эмоциях, разрываясь меж сомнениями и желаниями, съела почти весь.