- Нам скорее следует благодарить тебя, - мягко сказала она. - Я занимаю высокий пост среди Сестер. Сестры все узнают и будут помнить.
- Да ладно. - Флэндри в смущении зашаркал ногами.
- Но разве ты не подвергал себя опасности? Ведь ты объяснял мне, как мало силы осталось в этих коробочках, поддерживающих твою жизнь. А сам потратил эту силу, чтобы взлететь.
- Ну, насос можно качать и вручную, если надо.
- Я приставлю к тебе команду, которая будет это делать.
- Не нужно. Теперь я смогу использовать ширавские энергоранцы. У меня в сумке есть инструменты, чтобы их приспособить.
- Хорошо. - Она взглянула на палубу, где чередовались свет и тень. - А тот, кого ты обезоружил… - задумчиво сказала она.
- Ну уж нет, сударыня, - твердо сказал Флэндри. - Его ты не получишь. Он единственный из них, кто остался в живых. Надо сберечь его в целости и сохранности.
- Я просто подумала, не допросить ли его, какие у них планы. Я немного знаю их язык. Мы выучились ему за многие века от пленных и парламентеров. Особого вреда, думаю, от этого не будет.
- Мои начальники в Хайпорте лучше с этим справятся.
- Как скажешь, - вздохнула Драгойка, прислонившись к нему. - Я и раньше встречала терран, но ты первый, кого я узнала так близко. - Она вильнула хвостом. - Ты мне нравишься.
Флэндри проглотил слюну.
- Ты… ты мне тоже нравишься.
- Ты дерешься, как мужчина, а мыслишь, как женщина. Это нечто новое. Даже на далеких южных островах… - Она обняла его за пояс. Ее мех был теплым и шелковистым. Кто-то говорил ему, что, если дышать неразбавленным воздухом, тигране пахнут, как свежее сено. - Мне хотелось бы побыть с тобой.
- Э-э-э… м-м-м. - Что ей сказать?
- Жаль, что ты должен носить этот шлем. Мне хочется узнать вкус твоих губ. А в остальном мы с тобой не так уж по-разному созданы. Пойдем в мою каюту?
Флэндри испытал мгновенное искушение. Ответ стоил ему большого труда. Дело было не в прочитанных ему лекциях о недопустимости оскорбления туземных нравов, не в принципе и, уж конечно, не в разборчивости. Несхожесть Драгойки с человеком, если уж на то пошло, придавала ей еще больше пикантности. Но кто ее знает, что она будет делать в момент близости, и потом…
- Мне глубоко жаль, - сказал он. - Я бы очень хотел этого, но должен соблюдать… (как это называется?) - обет.
Она не обиделась и не слишком удивилась. Ей приходилось иметь дело с различными культурами.
- Жаль. Ну что ж, в кубрик ты найдешь дорогу. Спокойной ночи. - Она, мягко ступая, пошла на корму, приостановившись, чтобы захватить Ферока.
…И потом, эти клыки…
Глава 5
Когда лорд Хауксберг прибыл в Хайпорт, адмирал Энрикес и офицеры высшего ранга дали официальный прием в честь высокого гостя и его свиты, как полагалось по протоколу. Хауксберг перед отбытием должен был дать ответный прием. Это были заведомо скучные мероприятия. Однако в промежутке лорд приглашал многих офицеров на неформальные вечера. Проявляя себя там умным и любезным хозяином, он гасил раздражение, которое неизбежно вызывал, приставая с расспросами к заработавшимся людям и отвлекая и без того скудный личный состав на свою охрану.
- И все-таки не понимаю, зачем ты там понадобился, - жаловался Ян ван Зюйль, лежа на койке. - Какой-то паршивый мичман.
- Ты сам мичман, мой мальчик, - ответил Флэндри от гардероба. Он в последний раз одернул голубой мундир, натянул белые перчатки и поправил ракетные двигатели своего отличия на плечах.
- Да, но не паршивый.
- Я ж герой, забыл, что ли?
- Я тоже герой. Мы все герои. - Ван Зюйль оглядел их убогую комнатушку, которую даже живые картинки с девочками мало украшали. - Поцелуй за меня Этуаль.
- Ты полагаешь, что она там будет? - Пульс у Флэндри заколотился.
- Была, когда приглашали Каррузерса. И она, и Шарина, и…
- Каррузерс - младший лейтенант, и врать ему положено по должности. Отборные экземпляры мадам Цефеиды не предназначены для чинов ниже командора.
- Он клянется, что милорд снял их ради особого случая.
Ну, может, и врет. Сделай мне одолжение и по возвращении представь собственную фантазию. Мне хотелось бы сохранить хотя бы эту иллюзию.
- Твой виски - мои рассказы. - Флэндри надел фуражку под углом, выверенным до микрометра.
- Продажная душа, - простонал ван Зюйль. - Любой другой врал бы ради удовольствия и престижа.
- Узнай, о несчастный, что на мне почиет благодать, коя ставит меня выше твоего жалкого суждения. Но до твоей выпивки я мог бы снизойти. Особенно после последней партии в покер. Желаю тебе незабываемого вечера. Я вернусь.
Флэндри прошел через холл и вышел из общежития для младших офицеров. Ветер тут же накинулся на него. Воздух на уровне моря не подвержен резким перемещениям, поскольку слишком плотен, но на горных высотах энергия Саксо вызывает бури, более свирепые, чем на Терре. Холодный воющий вихрь со свистом нес сухой снег. Флэндри завернулся в плащ, вздохнув об утраченном великолепии, и побежал, придерживая фуражку. В его возрасте он быстро привык к усиленной тяжести.
Здание штаба было самым большим в Хайпорте, хотя этим не слишком много сказано - к нему пристроили дополнительный этаж для размещения гостей. Флэндри завел об этом разговор с командором Абрамсом во время одной из их встреч, которые командор назначал часто после приключений мичмана с тигранами. У шефа разведки был талант вызывать людей на откровенность.
- Да, сэр, многие мои товарищи недоумевают, почему…
- Почему Империя, если она в здравом уме, загружает корабли предметами роскоши для докучливых любителей прокатиться за казенный счет, вместо того чтобы прислать нам побольше техники. Так, что ли?
- Ну… оскорблять Его Величество ни в чьи намерения не входило.
- Черта с два не входило. Но ты разве скажешь? Однако в этом случае вы, ребята, не правы. - Абрамс ткнул сигарой в сторону Флэндри. - Подумай сам, сынок. Мы находимся здесь по политическим мотивам. Поэтому нуждаемся в поддержке политиков. И мы не завоюем ее, не ублажая придворных, которые воспринимают шампанское и покойные кровати как необходимость. Скажи своим друзьям, что этот дурацкий отель - наш вклад под проценты. Теперь я сам в этом убеждаюсь.
Сканнер проверил Флэндри, и дверь открылась. Как тепло в вестибюле! И полно вооруженной охраны. Часовые отдали мичману честь и проводили его завистливыми взглядами. Но пока он поднимался в гравилифте, уверенности в нем поубавилось. Постепенный переход к терранскому весу, вместо того чтобы придать ему резвости, вызвал чувство неустойчивости.
- Это экспромт, - сказал ему Абрамс, узнав о приглашении. - Милорду хочется чего-то новенького. У тебя хорошо подвешен язык, и врать ты горазд. Ну и займи его. Но держись начеку. Хауксберг не дурак. И не какой-нибудь бездельник. Как я понял, все его интимные вечера служат определенной цели - он собирает неформальную информацию, выясняет, что, по-нашему, будет дальше и что мы, собственно, думаем обо всем этом мероприятии.
Флэндри уже достаточно освоился с ним, чтобы позволить себе ухмылку.
- А что мы, собственно, думаем, сэр? Хотел бы я это знать.
- А ты сам какого мнения? Ты лично что думаешь про себя? Говори, ничего не записывается.
Флэндри нахмурился, подбирая слова.
- Сэр, я здесь только работаю, как говорится. В наших инструкциях сказано, что мы бескорыстно стремимся спасти сухопутную цивилизацию; островитянам море необходимо почти так же, как его жителям. Кроме того, Империя должна сдерживать мерсейский экспансионизм, где бы он ни проявлялся. И все же я не могу понять, зачем кому-то понадобилась эта планета.
- Скажу тебе конфиденциально, что моя главная задача - найти ответ на этот вопрос. И я его пока не нашел.
…Слуга в ливрее доложил о Флэндри, и мичман вступил в покои, где стены переливались радугой, стояла мягкая мебель и показывался ошеломительный анимофильм "Ундина". За буфетной стойкой суетилась еще пара слуг, и трое бегали с подносами. Присутствовало около дюжины мужчин: офицеры миссии в парадной форме, люди Хауксберга в пестрых штатских нарядах. Дама была только одна. Флэндри слишком нервничал, чтобы испытать разочарование. Увидеть приземистую фигуру Абрамса было облегчением.
- Ага. Наш бравый мичман? - Желтоволосый человек поставил свой бокал - слуга с подносом подскочил к нему, не успел он завершить своего движения - и вышел навстречу Флэндри. Он был одет в консервативные пурпурно-серые цвета, но костюм облегал его, как вторая кожа, подчеркивая, что его физическая форма лучше, чем у большинства вельмож. - Добро пожаловать. Хауксберг.
- Милорд, - козырнул Флэндри.
- Вольно, вольно, - небрежно махнул Хауксберг. - Сегодня здесь нет ни званий, ни церемоний. Терпеть их не могу, честно говоря. - Он взял Флэндри за локоть. - Пойдемте, я представлю вас.
Начальство приветствовало мичмана с гораздо большим интересом, чем раньше. Старкад высушил этих офицеров, сжег дочерна их лица; на их мундирах поблескивали награды. Им было явно неприятно, что терранские штафирки так покровительственно обращаются с одним из них.
- …а это моя подруга, достопочтенная Перси д’Ио.
- Знакомство с вами - честь для меня, мичман, - сказала она на полном серьезе.
Мичман решил, что она неплохо заменяет Этуаль, по крайней мере с виду. Формы у нее были не хуже, чем у Драгойки, и шиммерлиновое платье подчеркивало этот факт. На шее у нее горел рубин, на высоко взбитых локонах цвета воронова крыла сияла тиара. Над ее чертами, возможно, поработал талантливый биоскульптор: большие зеленые глаза, изящно вырезанный нос, чувственный рот, необычайная живость выражения.
- Пожалуйста, выпейте что-нибудь и закурите, - сказала она. - Вам нужно смягчить голосовые связки. Я намерена заставить их потрудиться.
- Э-э… - Флэндри чуть не споткнулся о ковер. Рука, охватившая предложенный бокал с вином, взмокла. - Говорить особенно не о чем, донна. Многие испытали и более захватывающие приключения.
- Но не столь романтические, - сказал Хауксберг. - Плавание на пиратском судне и все такое.
- Они не пираты, милорд, - выпалил Флэндри. - Просто торговцы… Прошу прощения.
- Они вам понравились, э? - присмотрелся к нему Хауксберг.
- Да, сэр. Очень. - Флэндри взвешивал слова, но говорил честно. - Пока я не узнал тигран поближе, я служил здесь только по обязанности. А теперь я действительно хочу помочь им.
- Вполне понятно. Но обитатели моря - тоже разумные существа, не так ли? Да и мерсейцы, если на то пошло. Жаль, что все они на ножах.
У Флэндри вспыхнули уши. Абрамс сказал то, что он не посмел:
- Милорд, эти разумные собратья нашего мичмана сделали все возможное, чтобы убить его.
- А вы в отместку после его возвращения предприняли атаку на их эскадру, - резко заметил Хауксберг. - Были убиты трое мерсейцев и один человек. Я как раз в это время наносил визит коменданту Рунеи. Весьма неудобно.
- Не сомневаюсь, что фодайх сохранил свою учтивость к представителю императора. Он бывает обаятельным, негодяй, когда хочет. Однако мы, милорд, имеем официальное предписание - отвечать ударом на любой выпад против нашей миссии. - Его тон сделался саркастическим. - Это мирная миссия по оказанию помощи на территории, не принадлежащей ни одной из империй. А потому ей нужно обеспечить защиту. Сие означает, что ни одно покушение на ее состав не должно сходить с рук безнаказанно.
- А если бы Рунеи организовал ответный рейд? - не уступал Хауксберг.
- Он этого не сделал, милорд.
- Да, пока еще нет. Это тоже свидетельствует о мирной позиции Мерсейи, разве нет? А может быть, Рунеи сдерживает мое присутствие. Но вскоре, если подобные стычки будут продолжаться, начнется настоящая эскалация. И всем придется здорово попотеть, чтобы держать ее под контролем. Удержим ли? Остановиться следовало еще вчера.
- Мне сдается, Мерсейя сделала недурной шаг по пути эскалации, начав свои операции так близко от нашей базы.
- Это сделали жители моря. Они, конечно, пользуются мерсейской помощью, но это их война - их и жителей суши, больше ничья.
Абрамс свирепо стиснул зубами погасшую сигару и проворчал:
- Милорд, и жители моря, и жители суши делятся на тысячи общин, десятки цивилизаций. Многие раньше и слыхом не слыхивали друг о друге. Обитатели Злетовара до недавних пор были для жителей Курсовиков всего лишь досадной помехой. Кто внушил им мысль о начале совместных боевых действий? Кто постепенно превращает былую стабильную ситуацию в общепланетную войну одной расы против другой? Мерсейя!
- Вы заходите слишком далеко, командор, - запротестовал капитан Абдес-Салем. Помощники виконта пришли в полное замешательство.
- Нет-нет, - Хауксберг улыбнулся сердитому загорелому лицу перед собой. - Я приветствую откровенность. Подхалимов достаточно и на Терре, незачем вывозить их на экспорт. Как же я выясню нужные мне факты, если не буду слушать, что мне говорят? Официант, налейте командору Абрамсу.
- А что, собственно, делает… э-э… противная сторона в ближних водах? - спросил кто-то из штатских.
- Неизвестно, - пожал плечами Абрамс. - Курсовикские корабли стали, естественно, избегать этих мест. Можно послать туда водолазов, но мы решили с этим повременить. Видите ли, мичман Флэндри не только испытал волнующее приключение. И не только завоевал уважение и признательность тигран, которые нам еще очень пригодятся. Он еще собрал о них информацию, неизвестную ранее, подметил то, что ускользнуло от профессиональных ксенологов, и представил мне доклад, сложенный с четкостью лимерика. И в довершение доставил нам живого пленника-водяного.
Хауксберг закурил сигару.
- Это не совсем обычно, как я понимаю?
- Да, сэр, как из-за очевидных трудностей их сохранения в чуждой среде, так и потому, что тигране имеют обыкновение поджаривать тех, кого берут в плен.
Перси д’Ио скорчила гримасу.
- А вы еще говорите, что они вам нравятся, - упрекнула она Флэндри.
- Да, цивилизованному существу трудно понять это, донна, - протянул Абрамс. - Мы предпочитаем ядерное оружие, способное поджаривать целые планеты. Однако суть в том, что наш паренек придумал, как сохранить водяного живым, и корабельные плотник с кузнецом соорудили нужную конструкцию прямо на борту. Не стану вдаваться в детали, но есть надежда, что нам удастся его допросить.
- Почему же вы держали это в секрете? - спросил Хауксберг. - Вы же не думаете, что кто-то из нас - переодетый мерсеец?
- Да нет, не думаю. Однако вы все скоро направляетесь на вражескую планету. Пусть у вас дипломатическая миссия - я не могу допустить, чтобы вы знали нечто, что хочет знать враг.
- Никогда еще меня не называли болтуном столь тактично, - засмеялся Хауксберг.
- Пожалуйста, не надо спорить, дорогой, - вмешалась Перси. - Мне не терпится послушать мичмана Флэндри.
- Тебе слово, сынок, - сказал Абрамс.
Все сели. Флэндри принял из собственных рук Перси сигарету с золотым ободком. Вино и волнение бурлили в нем. Он несколько приукрасил свои похождения - на Абрамса даже кашель напал.
- …А потом, в одном дне пути от Уянки, мы встретили корабль с исправной рацией. Они передали мое сообщение, прилетел флайер и забрал меня и пленного.
- В вашем изложении все это представляется сплошным удовольствием, - вздохнула Перси. - Вы больше не виделись с вашими друзьями?
- Нет еще, донна. Я был слишком занят работой с командором Абрамсом. - Собственно говоря, роль Флэндри в этой работе сводилась к довольно простому обобщению данных. - Меня временно прикомандировали к его отделу. Однако меня приглашали посетить Уянку, и, думаю, вскоре меня туда направят.
- Так и есть, - сказал капитан Менотти. - Одной из наших проблем было то, что Сестры, хотя и принимали нашу технику, а порой и наши советы, все-таки относились к нам с подозрением. Это понятно - мы ведь для них полные чужаки, а их соседи-водяные никогда не были для них серьезной угрозой. С менее развитыми старкадийскими культурами мы достигли лучшего взаимопонимания. Курсовикяне слишком горды, слишком ревностно хранят свои секреты, они слишком непросты, сказал бы я, чтобы относиться к нам с тем вниманием, с каким мы бы хотели. Теперь перед нами открывается лазейка к ним.
- А ваш пленный дает вам другую лазейку, - задумчиво заметил Хауксберг. - Я хочу его видеть.
- Что? - рявкнул Абрамс. - Это невозможно!
- Почему?
- Да потому, что это…
- Я бы не выполнил свою задачу, если бы не сделал этого. Я вынужден настаивать. - Хауксберг подался вперед. - Видите ли, возможно, здесь открывается лазейка к чему-то большему. К миру.
- То есть как, милорд?
- Если вы из него выжмете столько, сколько намереваетесь, вы узнаете многое о его культуре. Враг перестанет быть безликим - нам откроются реальные живые существа со своими нуждами и желаниями. Пленный мог бы проводить нашего посла к своему народу. И мы - это, знаете ли, вполне представимо - могли бы положить конец этой недавней войне. Договориться о мире между жителями Курсовиков и их соседями.
- Между львами и агнцами, так сказать, - съязвил Абрамс. - С чего же мы начнем? Они и близко не подойдут к нашей подлодке.
- Можно выйти в море на туземных кораблях.
- У нас нет для этого людей. Мало кто в наши дни умеет управляться с парусами, и потом, мореплавание на Старкаде отличается от терранского. Вы полагаете, островитяне повезут нашу мирную миссию? Ха!
- Ну а если их приятель попросит их? Вам не кажется, что попытаться стоит?
- О! - Перси, сидевшая рядом с Флэндри, положила свою ладонь на его руку. - Если бы вы смогли…
Под ее взглядом он просиял и сказал, что был бы счастлив. Абрамс холодно глянул на него.
- Если мне прикажут, конечно, - поправился мичман.
- Я поговорю с вашим начальством, - сказал Хауксберг. - Однако, господа, мы ведь собрались развлекаться. Забудем о делах и выпьем еще по одной-другой-третьей, э?
И он стал рассказывать скандальные и комические сплетни о Терре.
- Дорогой, - сказала Перси, - не надо портить нашего почетного гостя. Пойдемте поговорим о чем-нибудь более пристойном, мичман.
- С-с радостью, донна.
Комната находилась в глубине здания, но смотровой экран показывал, что происходит снаружи. Метель прекратилась; нагие горные вершины белели при свете лун. Перси поежилась.
- Какое мрачное место. Хоть бы поскорее забрать вас отсюда домой.
Флэндри осмелел:
- Я никогда не думал, что столь благородная… и прекрасная дама согласится проделать это длинное, скучное и опасное путешествие.
- Это я-то благородная? - засмеялась она. - Но все равно спасибо. Вы очень милый. - Она затрепетала ресницами. - Если в моих силах помочь милорду, сопровождая его… как я могла отказаться? Он трудится на благо Терры. Вы тоже. Значит, и я должна. А вместе чего мы только не добьемся, правда? - Она снова засмеялась. - Жаль, что я здесь единственная дама. Ваши офицеры не станут возражать, если мы немного потанцуем?
Когда Флэндри вернулся к себе, голова у него шла кругом. Однако назавтра он полностью рассчитался с ван Зюйлем за поставленную бутылку.