- Гетвидский лес, главная стоянка, - сказал Абрамс. - Пятьсот километров в час. Высота не имеет значения.
Машина связалась с другими автоматами. Ей дали разрешение на взлет и обозначили трассу полета. Она бесшумно оторвалась от грунта. На Терре за ее полетом наблюдали бы телемеханически, но надменные властители Мерсейи не допускали применения таких устройств, чтобы самим не подвергаться подобной слежке. Контроль движения везде, кроме запретных зон, велся автоматически и анонимно. Не пустив за флайером хвост или не снабдив его "жучками", служба безопасности не могла за ним проследить. Абрамс говорил, что его это устраивает - ив принципе, и потому, что так ему удобнее.
Командор полез в карман за сигарой.
- Можем выпить, - предложил он. - Мне виски с водой.
Флэндри налил ему требуемое, а себе - чистый коньяк.
Пока он возился у бара, флайер набрал высоту около шести километров и повернул на север. При их неспешной скорости дорога до заповедника, который вах Датир открыл для общественного пользования, займет у них пару часов. Флэндри уже побывал там на экскурсии, которую Оливейра устроил для Хауксберга с компанией. Ему запомнились величаво уходящие ввысь деревья, золотоперые птицы, запах влажной почвы и буйный дух весны. Больше всего врезались в память солнечные зайчики на легком платье Перси. Сейчас он видел в широкий иллюминатор, как закругляется планета, на западе сверкал океан, и лабиринт мегаполиса сменяли поля с редкими замками.
- Садись, - сказал Абрамс, похлопав по креслу. Дым заволакивал его целиком. Флэндри сел и смочил губы.
- У вас ко мне какое-то дело, верно? - спросил он.
- Угадал с первого раза! А теперь, если хочешь выиграть значок юного шпиона и карманный дешифратор, скажи мне, что такое слон.
- Виноват, сэр?
- Слон - это мышь, сконструированная по правительственному заказу. А мышь - это слон на микросхемах. - Абрамс не острил. Он тянул время. Флэндри нервно отпил из бокала.
- Если это секретно, нужно ли нам говорить здесь?
- Тут безопасней, чем в посольстве. Посольство свободно от "жучков" лишь теоретически, уверенности в этом нет, да и старое доброе подслушивание у дверей еще не вышло из моды.
- Но мерсейский флайер…
- В нем мы в безопасности. Поверь мне. - Абрамс хмуро поглядел на сигару, которую перекатывал в пальцах. - Сынок, ты мне нужен для одной работы, сильно нужен. Дело, возможно, опасное и уж наверняка мерзкое. Как ты, играешь?
Сердце у Флэндри подскочило.
- Мне ведь ничего другого не остается, правильно?
Абрамс склонил голову набок.
- Неплохой ответ для девятнадцатилетнего. Но чувствуешь ли ты это нутром, вот в чем вопрос.
- Да, сэр. Мне так кажется.
- Я верю тебе. Приходится верить. - Абрамс хлебнул виски и глубоко затянулся. Потом резко продолжил: - Давай-ка разберемся, как обстоят у нас дела. Я полагаю, у тебя хватает здравого смысла, чтобы увидеть то, что бросается в глаза - что Брехдан не имеет ни малейшего намерения прекратить склоку на Старкаде. Поначалу я думал - может, он хочет предложить нам мир в обмен на что-то другое, что ему по-настоящему нужно. Но в таком случае он бы не стал создавать тройную перегрузку во время переговоров. Он перешел бы к делу с минимальным количеством лишних движений. Мерсейцы не так упиваются пространными речами, как мы. Если бы Брехдан хотел заключить с нами сделку, Хауксберг уже был бы дома, на Терре, с предварительным докладом. Вместо этого говоруны Брехдана все тянут и тянут, громоздя одну увертку и несообразность на другую. Даже Хауксберг уже сыт по горло. Думаю, потому Брехдан и пригласил их всех к себе в Дхангодхан на пару недель - пострелять и порыбачить. Тут и время выигрывается, и чувства нашего виконта смягчатся от этакого "жеста доброй воли". - В речи Абрамса явственно чувствовались кавычки. - Меня тоже приглашали, но я отговорился желанием продолжить свои изыскания. Если рассудить, Брех-дану следовало бы нарушить обычай и пригласить также и донну Перси как дополнительный стимул погостить в горах подольше. Разве только он уже позаботился о развлечении своих гостей. Ведь у мерсейцев на службе имеется и человеческий контингент, знаешь?
Флэндри кивнул. На секунду он почувствовал разочарование. Отсутствие Хауксберга сулило ему еще более широкие возможности, чем постоянная усталость виконта во время переговоров. Но волнение пересилило. Бог с ней, с Перси. С ней хорошо развлечься, больше ничего.
- Мне, как и его светлости, кажется, что Брехдан в общем-то искренне симпатизирует нам, - сказал он. - Как и очень многие мерсейцы.
- Тебе правильно кажется. Только нам от этого прок невелик.
- Но Старкад действительно значит очень и очень много. Говорили вы про это нашему иди… лорду Хауксбергу?
- Мне уже надоело ему говорить. Какие у меня аргументы, кроме интуиции, основанной на опыте, которым он не обладает?
- Не знаю, зачем Брехдан вообще согласился принять нашу делегацию.
- Ну, наверно, принять было проще, чем отказаться. А может быть, это как раз вписывалось в его планы. Ему пока еще не нужна тотальная война. Мне сдается, поначалу он намеревался побыстрей отправить нас восвояси. То, что его намерения изменились, указывает, пожалуй, на то, что возникло нечто новое - он замышляет какой-то другой ход, не обязательно связанный со Старкадом, и хочет представить его в лучшем свете, обращаясь с нами учтиво. Одному Богу известно, сколько мы здесь еще проторчим. Возможно, и несколько недель. А тем временем, - Абрамс подался вперед, - может случиться все что угодно. Я отправлялся сюда с надеждой выкинуть один чертовски ловкий номер перед самым отлетом обратно. И надежда моя на первых порах обещала оправдаться. Это могло бы открыть нам истину о Старкаде. Однако дело затянулось, обстановка изменилась, и я рискую упустить свой шанс. Надо действовать быстро, или из наших действий вообще ничего не получится.
Вот оно, подумал Флэндри, и какая-то его часть усмехнулась банальности этой мысли, пока он, затаив дыхание, ждал продолжения.
- Не хочу говорить тебе больше, чем необходимо, - сказал Абрамс. - Скажу только: я узнал, где находится ультрасекретный архив Брехдана. Это было нетрудно: о нем все знают. Однако мне кажется, что я могу заслать туда агента. Следующая и куда более трудная задача - это извлечь оттуда информацию так, чтобы никто не узнал, что мы это сделали. Ждать нашей отправки домой я не решаюсь. Слишком многое за это время может пойти не так, как надо. И улететь прежде других я тоже не могу. Слишком уж я заметная фигура. Слишком было бы очевидно, что я завершил нечто задуманное мной и теперь спешу скрыться. Да и Хауксберг мог бы запретить мне отлет как раз из-за подозрения, что я хочу подпортить его мирную миссию. Возможно и другое: из системы мой корабль выводили бы мерсейцы, и брехдановы ребята могли бы из чистой предосторожности устроить несчастный случай. Или доставить меня в камеру для гипнотестирования, и важно не столько то, что случилось бы со мной там, сколько то, что случилось бы потом с нашими вооруженными силами. Я не драматизирую, сынок. Таковы простые, неприкрашенные факты жизни.
Флэндри не шевельнулся.
- Вы хотите, чтобы я увез отсюда информацию, если вам удастся ее получить, - сказал он.
- Ага, выходит, ты знаешь, что такое слон.
- У вас, как видно, недурной информатор в мерсейском генеральном штабе.
- Бывает и хуже, - с явным самодовольством сказал Абрамс.
- Вряд ли он давно работает на вас, - медленно произнес Флэндри, сам холодея от своих слов. - Если бы так, зачем вам было лететь сюда самому? Вы, наверно, за что-то зацепились на Старкаде, и под рукой не оказалось никого, кому бы вы доверяли или кем могли бы рискнуть.
- Перейдем лучше к делу, - быстро сказал Абрамс.
- Нет. Сначала покончим с этим.
- С чем?
Флэндри смотрел на Абрамса, как слепой.
- А если у вас был такой хороший информатор, то вас, думаю, предупредили о нападении подводной лодки на Уянку. И вы промолчали. Ведь никаких мер принято не было. Если бы не счастливый случай, город бы погиб. - Он встал. - Я видел на улицах убитых тигран.
- А ну сядь!
- Один-единственный миномет, поставленный в порту, потопил бы эту лодку. - Флэндри отступил, повысив голос: - Мужчины, женщины и малые дети были разорваны на части, погребены заживо под обломками, а вы бездействовали!
Абрамс вскочил на ноги и подошел к нему.
- А ну стой! - рявкнул он.
- Какого черта? - повернулся Флэндри.
Абрамс ухватил его за руки. Флэндри попытался вырваться. Абрамс держал его крепко. Темное халдейское лицо командора искривилось от ярости.
- Слушай меня. Да, я знал. И знал, что произойдет, если я промолчу. Когда ты спас этот город, я упал на колени и возблагодарил Бога. Я упал бы на колени и перед тобой, если бы ты мог это понять. Теперь предположим, что я бы что-нибудь предпринял. Рунеи не дурак. Он догадался бы, что меня информировали, а сделать это мог только один из его служащих. Вот и заглох бы мой канал, засыпали бы его разом. А я уже задумал пробраться с его помощью в архив самого Брех-дана. К правде о Старкаде. Кто знает, сколько жизней можно этим спасти? И не только человеческих. Тигранских, шираво, да и мерсейских, черт возьми! Пошевели мозгами, Дом. У тебя там пара клеток точно работает. Да, это грязная игра. Но есть в ней одно правило, соблюдать которое обязывают и практический смысл, и честь. Нельзя выдавать своих агентов. Нельзя!
Флэндри ловил ртом воздух. Абрамс отпустил его. Юноша вернулся к своему креслу, рухнул в него и отпил большой глоток спиртного. Абрамс ждал. Флэндри медленно поднял на него глаза.
- Прошу прощения, сэр, - выдавил он. - Наверное, нервы подвели.
- Не надо извиняться, - стиснул его за плечо Абрамс. - Когда-нибудь ты все равно узнал бы. Так почему бы и не сейчас. И знаешь ли, ты дал мне искру надежды. Я уж начал сомневаться, остался ли на нашей стороне кто-нибудь, кто играет в эту игру не только ради своих шкурных интересов. Вот когда тебя повысят… ладно, там видно будет.
Он тоже сел, и оба помолчали.
- Я уже в порядке, сэр, - несмело заметил Флэндри.
- Это хорошо, - проворчал Абрамс. - Для предстоящего тебе понадобится быть в полнейшем порядке. Естественный способ вывезти отсюда информацию - другого я не вижу - тоже включает в себя довольно грязный ход. Может, ты придумаешь что получше - я сам старался, но не сумел.
- Что это за способ, сэр? - растерялся Флэндри.
Абрамс приближался к сути дела осторожно.
- Проблема вот в чем. Я верю-таки в то, что мы сможем обшарить архив так, чтобы никто не узнал. Особенно теперь, когда Брехдана здесь нет, как и трех других, которые, как я выяснил, тоже имеют доступ в то помещение. Но даже в таком случае странно будет выглядеть, если кто-то вдруг улетит с планеты без веской на то причины. Так вот ты мог бы такую причину создать.
- Какую именно? - приготовился к худшему Флэндри.
- Ну… если бы лорд Хауксберг застал тебя на месте преступления со своей аппетитной спутницей…
Это выбило бы из колеи и куда более искушенного человека. Флэндри взвился с места.
- Сэр!
- Сядь, парень. И не говори мне, что без кота мышам не раздолье. Ты проявил такую ловкость, что вряд ли об этом знает еще кто-нибудь, даже в нашем маленьком, пробавляющемся сплетнями анклаве. Это пророчит тебе хорошую карьеру в разведке. Но я-то, сынок, работаю с тобой бок о бок. Когда ты являешься весь вымотанный по утрам после тех ночей, в которые лорд Хауксберг чувствует себя смертельно усталым и принимает снотворное; когда мне не спится и хочется поработать ночью, а тебя в комнате нет; когда вы с ней без конца переглядываетесь… Ну что мне, по слогам тебе объяснять? Не в этом дело. Я тебя не осуждаю. Не будь я стариком, питающим эксцентричные идеи на предмет своего брака, я бы к тебе приревновал. Однако все это дает нам наш шанс. Главное, чтобы Перси не узнала, когда возвращается ее лорд и повелитель. Она не очень-то общается со здешней колонией - и я, надо сказать, ее понимаю - да и ты будешь стараться ее отвлекать. Так что, когда придет извещение о приезде - его пришлют не ей лично, а на посольство, чтобы предупредить прислугу, - я прослежу за тем, чтобы до нее это не дошло. А в остальном предоставим природе делать свое дело.
- Нет! - взъярился Флэндри.
- За нее не бойся. Ее разве что пожурят. Лорд Хауксберг довольно терпимый человек. Ему приходится быть таковым. Ну а если она лишится все-таки места, то у нас есть секретный фонд. Она сможет вполне прилично жить на Терре, пока не подцепит кого-нибудь еще. Не думаю, право, что ее сердце будет разбито при обмене лорда Хауксберга на более новую модель.
- Но… - Черт бы побрал эту привычку краснеть! Флэндри смотрел в пол, постукивая кулаками по коленям. - Она мне доверяет. Я не могу так.
- Я сказал тебе, что дело грязное. Ты льстишь себе мыслью, что она в тебя влюблена?
- Ну-у…
- Значит, так и есть. Я бы на твоем месте так не думал. Но предположим даже, что влюблена, - психолечение такого простого случая обойдется дешево, и у нее хватит характера, чтобы пройти курс. Меня гораздо больше беспокоишь ты.
- Почему я? - спросил расстроенный Флэндри.
- Лорд Хауксберг будет вынужден тебя наказать. Какими бы ни были его истинные чувства, он не может допустить, чтобы такое сошло кому-то с рук; ведь об этом узнает вся колония, да что там - вся Терра, если ты правильно разыграешь сцену. Он собирался послать домой курьера через пару дней после своего возвращения - с предварительным докладом. Тебя с позором отправят на том же корабле с обвинением в неуважении к высокой наследной особе. Где-то в это же время - детали придется разрабатывать на ходу - мой агент похитит информацию и потихоньку передаст ее мне, а я - тебе. Оказавшись на Терре, ты воспользуешься паролем, который я тебе дам, чтобы попасть к некоему человеку. А потом, сынок, считай, что твоя судьба устроена. Тебе бы сейчас не терзаться сомнениями, а сапоги мне лизать за то, что я предоставляю тебе такую возможность быть замеченным нужными людьми. Сапоги как раз пора чистить.
Флэндри повернулся в кресле и посмотрел в окно на облака, плывущие по зелено-бурому лицу Мерсейи. Гул мотора наполнял череп.
- А как же вы? - спросил он наконец. - И все остальные?
- Мы останемся здесь до окончания фарса.
- Нет, подождите, сэр… мало ли что может измениться в худшую сторону. В самую плохую.
- Знаю. Тебе придется пойти на этот риск.
- Вы рискуете больше. - Флэндри снова обернулся к Абрамсу. - Я-то скорее всего улизну без помех. Но если потом возникнет подозрение…
- Перси они не тронут. Она не стоит того, чтобы с ней возиться. И Хауксберга тоже. Он - аккредитованный дипломат, и арестовать его - почти то же самое, что объявить войну.
- А вы, сэр? Вы, может быть, аккредитованы при Хаукс-берге, но…
- Не волнуйся. Я намерен умереть от старости в последней стадии маразма. На случай осложнений у меня есть бластер. Живым я не дамся и один из космоса не уйду. Ну так как - играешь ты?
Флэндри пришлось собрать все силы, чтобы кивнуть.
Глава 12
Два дня спустя Абрамс снова покинул посольство на своем флайере. Впереди, на краю океана, догорал закат. Улицы Ар-дайга начинали светиться сильнее с переходом сумерек в ночь. Загорались окна, и внезапно, как красное солнце, вспыхнул адмиралтейский маяк. Движение было плотным, и робопилот флайера постоянно обменивался сигналами с другими машинами и близлежащими диспетчерскими станциями. Компьютеры этих станций были еще теснее связаны между собой прочной информационной сетью. Средоточием ее был Центральный пульт, где прослеживалась общая картина и трехмерная решетка трасс полета менялась ежеминутно для наилучшей регуляции потока.
В эту бесконечную пульсацию не представляло труда ввести на нужной частоте зашифрованное сообщение. О нем не будет знать никто, кроме передавшего и принявшего. Потребуется трудоемкий стохастический анализ, чтобы обнаружить факт этого разговора (и даже тогда нельзя будет понять, о чем разговор шел). Ни на флайере, ни в терранском посольстве нужной для этого аппаратуры не было.
Из темноты, в которой он лежал, Двир Крюк подал нужный волевой импульс. Именно волевой - так приказывают работать нормальным голосовым связкам; ибо нервные окончания Двира соединялись напрямую с электронными схемами флайера, и он чувствовал колебания ардайгского электронного моря, как живое существо чувствует толчки своей крови.
- Разведотдел тринадцать, я третий. - За этим последовала цепочка кодовых знаков. - Приготовьтесь принять рапорт.
За много километров от него за своим столом насторожился мерсеец. Он был одним из немногих, знающих о Двире, и эти немногие круглосуточно сменяли друг друга. Ничего особо интересного им пока что услышать не довелось. Но это и к лучшему. Это доказывало, что терранский агент, об опасности которого их предупредили, ничего не добился.
- Тринадцатый отдел отвечает третьему. Дежурный Дхех. Докладывайте.
- Абрамс сел в машину один и дал автопилоту задание доставить его в следующее место. - Для Двира это был лишь адрес в нагорном пригороде, ни о чем ему не говоривший: он не принадлежал к уроженцам Ардайга.
- А, да, - кивнул Дхех. - Это дом фодайха Квинна. Мы уже знаем, что Абрамс вечером собирался туда.
- Следует ли мне ждать каких-то событий?
- Нет - вы, я уверен, только постоите припаркованный несколько часов, а потом вернете его в посольство. Он уже давно напрашивался к Квинну - им, мол, надо не спеша обсудить с глазу на глаз кое-какие вопросы, представляющие взаимный интерес. Сегодня он так нажал, что Квинн не мог не пригласить его на вечер, не проявив явной неучтивости.
- Это что-то означает?
- Едва ли. По нашему мнению, Абрамс торопится только потому, что завтра возвращается его шеф вместе с Рукой ваха Инвори, нашим великим протектором. И стало быть, Абрамса опять вовлекут в дипломатические маневры. Возможно, это его последний шанс побывать у Квинна.
- Я мог бы оставить флайер и понаблюдать за ним, - предложил Двир.
- Нет необходимости. Квинн осмотрителен и сам подаст нам рапорт. Если Абрамс надеется извлечь из этой беседы что-то полезное, его ждет разочарование. Но его интерес скорее всего чисто академический. Кажется, он оставил все свои планы относительно шпионажа, если они у него были.
- Во всяком случае, при мне он ничем подозрительным не занимался - и это во флайере, который должен был бы считать идеальным местом для тайной деятельности. Я буду рад, когда он улетит с планеты. Скучное было задание.
- Тем больше чести для вас, что вы за него взялись. Никто другой не вытерпел бы так долго. - Внезапный разряд помех заставил Дхеха вздрогнуть. - Что это?
- Что-то случилось с передатчиком, - сказал Двир, сам вызвавший этот разряд. - Хорошо бы поскорее это исправить. Я могу лишиться связи с вами.
- Завтра же постараемся прислать техника под каким-нибудь предлогом. Доброй охоты.
- Доброй охоты. - И Двир отключился.
С помощью схем, в которые входили и сканнеры, он видел все, что происходило снаружи и внутри флайера. Машина снижалась, направляясь к месту своего назначения. Абрамс встал и облачился в форменный плащ. Двир включил динамик.