"Но Дэвид рассказал и еще кое-что, - подумал Эрик. - Уже тогда он знал, что надо сделать, и имел ясное представление о том, как добиться желаемого. И сегодня я не только сам по себе. Я исполняю и его указания тоже".
- Так вот, - продолжал он, глядя в выпученные, будто у креветки, глаза собеседника. - Каждый из моих крейсеров несет скоростной катер, снаряженный для межзвездных перелетов. Я лично вызову один из них с орбиты и прикажу сесть на Ронге. Пусть какой-нибудь флотский командир Содружества даст разрешение. Думаю, он просто запросит данные, узнает, что на Ронге есть посадочная площадка для гражданских судов такого размера, и не станет копаться дальше, пытаясь, к примеру, выяснить, кому принадлежит эта площадка. Он не осмелится заставить меня ждать, ты заметил, как высокомерно я разговаривал с Леннарт. Я надеялся, что она даст указание исполнять все мои прихоти.
Чтобы никто не подслушал телефонных переговоров, тебе следует прямо отсюда отправиться к нашему послу. Если надо, подними его с постели и вручи мой приказ о приеме твоих агентов на службу в качестве офицеров военного флота Гермеса. Потом привези их на остров и передай им мой приказ покинуть Солнечную систему в соответствии с дополнительными устными указаниями. Пусть отправляются немедленно. Найди подходящего пилота. Запасов и всего необходимого на катере хватит на несколько недель. Ты сможешь сделать так, чтобы не-люди получили корм, который им нужен?
Не думаю, чтобы у катера возникли какие-нибудь сложности при взлете. Дежурный офицер подумает, что я хочу посетить свои корабли, оставшиеся на орбите. Но как только корабль удалится от Земли, он тотчас направится в открытый космос. Вселенная большая, и вряд ли его перехватят, если командир знает свое дело. Флот Содружества развернут таким образом, что не может пресечь попытку вырваться в космос. Не то что флот бабуритов на Гермесе. Эрик усмехнулся.
- Разумеется, я готов выдержать бурю, которая обрушится на меня. Мне будет даже приятно тыкать всем в нос, что-де я не вышел за рамки своих законных прав. Мы не интернированы и пока не подчиняемся верховному командованию Содружества. Я не виноват, что их офицер подумал, будто я намерен отправиться на увеселительную прогулку. Я не обязан отчитываться в том, какие приказы отдаю своему личному составу, хотя, по правде говоря, я поступил бы вполне разумно, послав разведчиков, чтобы они посмотрели (оставаясь на почтительном расстоянии), как идут дела на Гермесе. Да, эта заварушка, похоже, станет моим первым развлечением с тех пор, как ты тайком вывез меня из Рио.
Несколько мгновений ван Рейн стоял, будто истукан. Потом воскликнул:
- Ох-хо-хо-хо! Да уж, ты - мой сын, это точно. Щепка со старого пня. Ja, в тебе воплотились все выкладки Менделя! Дайка я отыщу бутылочку "дженеверы", которую велел привезти вместе с конторским оборудованием, и мы выпьем до дна за погибель врагов наших!
- Потом, - ответил Эрик, испытав теплое чувство. - Хоть мне и не терпится нализаться вместе с тобой… папа. Но сейчас надо действовать. Ты говоришь, что никто не мог выследить тебя по пути сюда, и я в это верю. Тем не менее, если ты надолго ускользнешь из-под наблюдения и соглядатаи не будут знать, где тебя искать, это наведет их на определенные мысли, верно? - Он потянулся к письменным принадлежностям. - Повтори мне имена партнеров Фолкейна.
Ван Рейн вздрогнул:
- Фолкейна? Дэвида? Нет, нет, мой мальчик, у меня на примете совсем другие люди. Эрик удивился:
- Разумеется, тебе не хочется опять посылать его в опасный полет. Но есть ли у тебя более знающие специалисты?
- Нет, - ван Рейн принялся мерить комнату тяжелыми шагами. - Эх, черт, не стану отрицать: мне невыносимо видеть, как Койя пытается скрыть горе, когда Дэвид уезжает. И все равно я отправил бы его, вот только… Ты слышал той ночью на яхте. Он не собирается создавать союз глав независимых компаний, как ему полагалось бы делать. Он даже не пытается лгать мне. При первой же возможности Дэвид отправится на Гермес.
- Разумеется. Почему я должен возражать?
- О муки и смерть! - вскричал ван Рейн. - Но что он может там сделать! Сложить голову? На кой черт тогда были нужны все эти ухищрения?
- Полагаю, тогда утром, на яхте, он не бахвалился, говоря, что может незаметно проскользнуть на любую планету вместе со своей командой, - сказал Эрик. - Попав туда, Дэвид, вполне вероятно, застрянет надолго. С моей точки зрения, это хорошо, потому что его советы и руководство наверняка будут очень ценными. Кроме того, Дэвид сказал, что куда труднее будет вывести судно обратно в космос, когда он высадится, но его партнеры рискнут это сделать, и, возможно, у них получится. Они не раз выкидывали такие номера. Ну а убравшись с Гермеса, они соберут для тебя всех твоих торговцев. Хотя, честно говоря, я весьма смутно представляю себе, чего могут добиться эти люди.
- Быть может, и немногого, - согласился ван Рейн. - И все же… У меня такое чувство, сынок, что мы должны прошерстить обломки Лиги, и тогда, возможно, узнаем, каковы причины такого поведения Бабура. А узнав, попробуем изменить положение. Поскольку чисто внешне действия бабуритов выглядят лишенными всякого смысла, - он поднял громадную ручищу. - О ja, знаю: войны зачастую кажутся бессмысленными. Но я все равно не перестаю задаваться вопросом: что надеются получить вожди бабуритов в результате империалистической агрессии, направленной против нас? - Ван Рейн постучал себя по лбу костяшками пальцев. - И тут, в этом старом твердом черепе, уже забрезжила одна мыслишка…
Дэви будет настаивать, чтобы первым делом отправиться на Гермес. В таком случае вполне вероятно, что Адзель и Чи никогда не смогут продолжить свою работу. Опасность, она ведь для всех одинакова. Позволь мне послать не их, а кого-нибудь другого. Пожалуйста.
Наконец-то отец употребил в разговоре с ним это слово, и Эрик испытал странный укол вины.
- Прости, - сказал он. - Это должен быть Фолкейн, какие бы условия он ни выдвинул. Понимаешь, мне необходимо иметь розу на хвосте… Это гермесское выражение. Я должен оберегать свои тылы и держаться в рамках закона ради блага моих людей. Фолкейн - мой соотечественник. И его спутники тоже не имеют никакого отношения к Содружеству, не так ли? Стало быть, я имею право давать им поручения. У тебя есть такие же грамотные космонавты, отвечающие этому требованию?
Ван Рейн как-то разом сник.
- Нет, - прошептал он.
"Он стар, - пронеслось в голове у Эрика. - Он устал и никому не нужен, по крайней мере здесь".
Ему захотелось стиснуть поникшие плечи отца, но он лишь сказал:
- Разве это имеет такое уж большое значение? Самое большее, что нам удастся сделать, это установить связь. Сперва - с моими домашними, потом - с твоими коллегами. Надеюсь, из этого выйдет толк. - И он добавил, возвысив голос так, что тот зазвенел: - Однако главный вопрос заключается в том, насколько хороши мы будем в бою.
Ван Рейн окинул его долгим пытливым взглядом.
- Так ты ничего не понимаешь, да, мальчик? - спросил он тихим, с хрипотцой, голосом. - Победа, поражение, ничья, затяжная война - все это означает конец Содружества в том виде, в каком мы его знаем. Конец Лиги. Конец Гермеса. Молись святым, чтобы нам не пришлось бороться до так называемого "решающего мига". - Он ненадолго умолк. - Быть может, и сейчас уже слишком поздно. Ну что ж, давай поступим так, как хочешь ты.
Закат заливал океан огненно-оранжевым светом, который вдали сменялся сиянием расплавленного золота, а еще дальше - коралловым багрянцем. Солнечная дорожка протянулась от горизонта до линии прибоя. Высоко на западе стояла Венера. Волны баюкали погруженный в безмолвие атолл Ронга. Дневное благоухание цветов таяло в остывающем воздухе.
Адзель брел по обрамляющему атолл пляжу. Слева от него на фоне фиолетового восточного горизонта поблескивала листьями группа пальм. Чешуя на правом боку дракона тускло сверкала. На спине у него сидела Чи Лан; ее мех казался позолоченным. Шел последний час перед отлетом в космос.
- Когда мы покончим с этим делом, я вернусь на Цинтию, если мы останемся в живых, - сказала Чи, нарушая долгое молчание. - Это уж точно.
Адзель что-то вопросительно промычал.
- Я подумывала об этом с самого начала заварухи, - добавила Чи, обращаясь то ли к нему, то ли к себе самой. - А нынче вечером… здешние красоты тревожат меня. Слишком похоже на дом родной. И слишком непохоже. Пытаюсь вспомнить живые леса в Дао-Лай, деревья мало в цвету, птиц вокруг них. Там повсюду птицы. Но вижу только то, что окружает меня сейчас. Пытаюсь вспомнить дорогих мне родственников, но в памяти остались лишь их имена. Я стала холодной.
- Я рад, что твоя жажда богатства наконец удовлетворена, - заметил Адзель. Чи ощетинилась:
- Какого хаоса я доверилась тебе, ворчунозавру-переростку? Почем тебе знать, что такое тоска по дому. Ты со своей дурацкой грамотностью можешь мотаться куда угодно, покуда не израсходуешь весь свой несчастный запас знаний.
Дракон покачал огромной головой. Этому отрицательному жесту он научился у людей, поскольку ни в одной из стран Водана такого не увидишь.
- Извини, Чи, я не хотел читать тебе нравоучений. Просто рад за тебя.
Она успокоилась так же быстро, как вспылила, и одарила Адзеля мурлыканьем. Он упрямо продолжал:
- В тщеславии своем я вообразил, будто и впрямь не связан со своей родиной никакими узами. Но здешнее солнце тусклое, горизонты тут узки, и в мечтах я часто бегу со своими былыми товарищами по равнинам, где поет ветер. И еще я очень хочу жену - это я, существо, которое вроде бы должно испытывать такое желание, лишь встречая самку в период течки. А может, я просто хочу детенышей, чтобы путались под ногами, а потом я сгребал бы их в охапку и брал на руки.
- Да, наверное, - пробормотала Чи. - Возлюбленный, к которому всегда испытываешь нежность…
Огибая рощицу, пляж делался все уже. Адзель и Чи увидели Фолкейна с Койей; они стояли друг против друга, взявшись за руки, и не замечали ничего вокруг. Адзель не стал замедлять свой размеренный шаг. Ни он, ни его наездница не отвели глаз, но и не любопытствовали. Трое товарищей принадлежали к разным расам, и им почти нечего было скрывать друг от друга.
- Нет, я ни о чем не жалею, - сказал воданит. - Это были неплохие годы. Я и детям своим пожелаю такой же счастливой судьбы скитальцев по мирам, полным чудес.
- Я тоже, - ответила Чи, - хотя боюсь, что все лучшее выпало на нашу долю. Наступают такие времена… - Ее голос замер.
- Нет нужды уже сейчас переживать будущее, - посоветовал ей Адзель. - Давай насладимся нашим последним приключением, каково бы оно ни было.
Чи встряхнулась, будто вылезла из ледниковой речки, и снова стала сама собой.
- Приключение? - сердито зашипела она. - Сидеть в корабле, вдвое уступающем размерами "Через пень-колоду", без наших любимых развлечений, даже без компьютера, с которым можно сыграть в покер?
Глава 15
Поначалу Гермес был просто синей звездочкой. Потом он вырос и превратился в сапфировый диск, окутанный мраморно-белыми облаками, чуть затемненный в том месте, где располагался его единственный, но огромный континент; вся остальная поверхность была покрыта водой, сиявшей на солнце или поблескивавшей в свете луны. Вскоре планета заслонила собой половину небосвода и оказалась уже не прямо по курсу, а внизу.
Здесь и была самая опасная точка. Команда вывела "Проныру" на гиперболическую орбиту, войдя в систему Майи под большим углом к плоскости эклиптики. Ядерный реактор был выключен, аппаратура жизнеобеспечения работала на самой малой мощности благодаря электропитанию. Теперь, если "Проныру" засечет радар сторожевого корабля бабуритов, его скорее всего примут за большой метеорит, прилетевший из межзвездных глубин, то есть за вполне обычное небесное тело. Но сейчас, дабы катер не сгорел в атмосфере, Фолкейн должен быстро включить тягу, чтобы сообщить ему требуемую скорость.
Цифры данных скользили у него перед глазами: плотность воздуха и ее градиент, сила тяжести, высота, кривизна поверхности планеты, изменчивые показатели направления движения катера. Вспыхнули данные расчетов компьютера: через тридцать секунд можно будет начинать аэродинамическое торможение, если удастся верно рассчитать замедление, и тогда "Проныра" окажется в такой-то и такой-то точке внизу. Дэвиду предстояло решить, воспользоваться этой возможностью или дождаться следующей. Тогда понадобится меньшее антигравитационное усилие, но зато садиться придется в другом месте, а корпус корабля раскалится сильнее. Руководствуясь и разумом, и отточенным инстинктом, Дэвид нажал кнопку выбора оптимального на данный момент режима.
Уравновешивающего внутреннего поля тут не было, и Дэвида швырнуло на сетку безопасности. Тело отяжелело, перед глазами заплясали темные пятна, в голове будто грянул гром. Через несколько минут тяга отключилась, и вот они уже в режиме падения, идут по пологой траектории. На такой высоте даже в атмосфере еще были видны яркие звезды на иссиня-черном небе.
- Как вы там, сзади? - выдавил Дэвид, поднеся к губам микрофон внутренней связи.
- Как и всякий раздавленный помидор, - проворчала Чи, сидевшая в рубке управления огнем.
- О, по-моему, это маневрирование бодрит после долгой невесомости, - откликнулся Адзель из машинного отделения. - Мне не терпится покинуть борт и размять ноги.
На "Проныре" ему хватало места только для изометрических упражнений и отжиманий. Он должен был покидать рекреационную камеру - единственное место, где Адзель мог растянуться во весь рост, - всякий раз, когда его попутчикам приходила охота поразмяться. Иначе он рисковал превратиться в мишень для мячей.
- Возможно, тебе придется бегать гораздо больше, чем хочется, - строго сказала Чи. - Вдруг чей-нибудь детектор засек наши выбросы энергии.
- Мы были над самым центром Корибантического океана, - напомнил ей Фолкейн. - Скорее всего судьба нам благоприятствует… Эй, сейчас начнется болтанка.
"Проныра" пересекла границу стратосферы и тропосферы под острым, тщательно рассчитанным углом. Будто камешек, пущенный вприпрыжку по воде, она пошла вверх, когда столкнулась с более плотным слоем газа. Кораблик затрясло. Несколько секунд он летел вперед, почти паря, поднимаясь все выше, в космос, потом снова нырял и подпрыгивал. Затем все повторялось… опять, опять, опять. При каждом таком нырке суденышко все глубже погружалось в атмосферу и теряло скорость. Небо над ним светлело на глазах, и звезды виднелись, только когда "Проныра" оказывалась на ночной стороне планеты. Вой рассекаемого кораблем воздуха сменился ураганным ревом. Суша и вода начали вытеснять из поля зрения небосвод.
Наконец до поверхности осталось всего несколько километров, и "Проныра" стала вести себя, как воздушное судно. Фолкейн нажал кнопку, затребовав географические координаты, рассчитанные на основе непрерывных сигналов с навигационных спутников. Он взволнованно взглянул на карту, которую держал в руках. Они были над Грейтлендом и должны были совершить посадку в Грозовых горах. Под кораблем простиралась залитая солнцем континентальная пустыня; красный грунт возвышался сказочными торосами, изваянными ветром; они были покрыты скудной сухой растительностью и совершенно безлюдны. Если корабль до сих пор не заметили, то вряд ли заметят вообще. Значит, можно включить двигатель, чтобы подлететь как можно ближе к Хорнбеку, родовому гнезду Фолкейнов.
И тут раздался голос Чи; казалось, будто острый клинок полоснул по его надеждам:
- Jao leng! Два самолета, с северо-востока и юго-востока. Идут на сближение.
- Ты уверена? - вскрикнул Фолкейн.
- Радарный сигнал и… да, будь оно все проклято, нейтринное излучение, ядерные силовые установки. Вряд ли это космические корабли, но штуковины здоровые и, могу держать пари, достаточно скоростные.
"О нет, о нет, - на все лады повторял про себя Фолкейн. - Нас засекли. Но как? Что ж, должно быть, оккупационные силы многочисленнее, чем по той или иной причине думал Эрик, и контролируют более обширные территории. В конце концов, он бежал с планеты еще до их прибытия… Кто-то засек выброс энергии на большой высоте и запросил центр, а там, вероятно, сказали, что-де бабуриты ни при чем. Тогда включилась сеть детекторов широкого охвата, нас отыскали, и вот сюда летят с проверкой военные самолеты с ближайшей базы".
Он подавил отчаяние и спросил:
- Есть ли шансы сбить их, когда подойдут ближе?
- По-моему, весьма слабые, - ответила Чи.
Фолкейн кивнул. "Проныра" - это вам не "Через пень-колоду". В атмосфере, да еще при сильном тяготении, она была гораздо менее увертлива, чем машины, созданные специально для таких условий. У нее не было генератора силового поля для отражения ракет, а лишенные брони борта не имели никакой защиты от лучей. Прежде чем "Проныра" сумеет нанести удар по первоклассному военному самолету, тот разнесет ее в клочья.
Пытаться удрать в космос было так же бессмысленно, как и вступать в бой. Аппаратура слежения уже взяла "Проныру" на прицел, а на военные корабли на орбите, должно быть, передан сигнал тревоги.
По пути сюда Чи, Адзель и Фолкейн обсуждали возможность возникновения такого положения, равно как и любых других мыслимых стечений обстоятельств.
- Ладно, - проговорил Фолкейн. - В какой точке они перехватят нас, Чи?
- Километров через пятьсот, если все будут следовать своим нынешним курсом, - ответила она.
- Благодарите за такое везение. Мы будем в глубине Грозовых гор, в том районе, который я хорошо знал еще мальчишкой. Я посажу машину неподалеку от места назначения, и мы скроемся в лесах. Может быть, удастся стряхнуть их с хвоста. Немедленно покинуть посты! Нет никакого смысла и дальше нести вахту. Чи, собери наши рационы. - Они могли питаться местными растениями и живностью, но в здешней пище не было некоторых витаминов и микроэлементов. - Адзель, достань походное снаряжение. - Целый узел был заготовлен заранее, там лежали даже пропеллеры, с помощью которых они могли лететь, если удастся ускользнуть от поисковой партии. - Станьте наготове у пассажирского люка, но пристегнитесь к опорам. Я вот-вот нажму на тормоза.
Оставляя за собой шлейф рева, от которого сотрясался грунт, "Проныра" продолжала идти по длинной пологой траектории снижения. Из-за горизонта вставали призрачные синие горы. Вот они обрели четкость очертаний и сделались серыми или рыжевато-бурыми, а потом внизу понеслась чересполосица скал, утесов, крутых склонов и вечных снегов. Горные пики бросались навстречу, когда корабль проносился над разделявшими их седловинами. На востоке горы были пониже и более пологи; они длинными кряжами спускались в долину Аполлона, за которой лежали холмы Аркадии, прибрежные равнины, Звездопад и океан Авроры. Воздух в той стороне был более влажным, в небе плыли облака, внизу поблескивали по-осеннему бледные луга; подножия гор были окутаны мантиями лесов.
Оп-па! Фолкейн снова включил тягу, и корабль затрясся под натиском могучих сил. Он почти остановился, задрал нос к небу, пошел вниз и ударился о грунт. Посадочные мачты вонзились в дерн, нащупали твердую почву и надежно встали на свои места, крепко держа корабль. Фолкейн уже вскочил с кресла. Он принял дозу эквилиброла, вернувшую его телу чувство равновесия после невесомости. Он проворно сбежал по трапу, пронесся по коридору, увидел, что люк открыт, и бросился по сходням следом за своими товарищами.