Они уже были далеко впереди. Фолкейн бегом пересек поляну, на которую сел корабль, и бросился к обрамлявшей ее стене деревьев. Под открытым небом ему грозила смерть. Между стволами деревьев рос густой труднопроходимый подлесок из кустов и лоз. Фолкейн вспомнил свои старые навыки и принялся раздвигать ветки четкими движениями рук и ног. Адзелю надо продвигаться вперед еще осторожнее, чтобы не оставить за собой полосы вытоптанной земли. Ну, да любой, даже самый мелкий, его шажок все равно длиннее человеческого. А Чи просто прыгала с ветки на ветку.
По подсчетам Фолкейна, они прошли три километра, когда над головой раздался свист. Подняв глаза, Дэвид увидел один из самолетов. Тот несся к "Проныре". У него был узкий фюзеляж, значит, самолет строили на заводах фирмы "Авелан". Их стали выпускать специально для обжитых людьми планет, когда Датина застращала поселенцев и вынудила их вооружаться. Более грозной боевой машины Фолкейн и представить себе не мог. На корпусе красовались переплетенные восьмерки, знак Объединенного Бабура. Этот самолет, как и ему подобные, наверняка был куплен через подставных лиц много лет назад и передан наемникам из числа людей.
Когда самолет прошел мимо и скрылся из виду, Фолкейна захлестнула волна облегчения. Их не заметили.
- Давайте я осмотрюсь, - крикнула Чи. Адзель бросил ей бинокль, который можно было подстроить под ее глаза, и Чи ловко полезла вверх.
Фолкейн был рад остановке, хотя и не устал. По гладкой дорожке он мог пробежать хоть тридцать километров и даже не запыхаться. Но передышка дала его чувствам возможность оценить обстановку, сделала его частицей окружающего мира, чтобы тот перестал напоминать полосу препятствий.
Снопы предвечернего света пронизывали кроны, по голубому небу плыли маленькие облака. Большинство здешних деревьев составляли камнекорки, сейчас голые, и зонтики, кроны которых уже пожелтели, но вполне могли спрятать его, если он будет выбирать дорогу достаточно осмотрительно. Подлесок в этих тенистых местах был менее густой, чем в районе посадки. Опавшая листва хрустела под ногами, источая густой влажный аромат. Меж голых ветвей порхали орнитоиды, а в снопах света, будто пылинки, плясали букашки. Внезапно Фолкейна охватило острое чувство. Не радости от возвращения домой, а скорее тоски. Что это - по-прежнему его страна, или же за долгие годы странствий он стал тут чужим?
Впрочем, сейчас не время раздумывать об этом. Чи поспешно спустилась с дерева.
- Я видела, как наш бандит снизился, а второй завис, надо полагать, над "Пронырой", - доложила она. - Скоро они обнаружат, что лавочка осталась без хозяев.
- Пожалуй, нам лучше поспешить, - предложил Адзель.
- Нет, - решил Фолкейн. - Сначала надо узнать, насколько дотошно они будут вести поиск. Давайте, пока возможно, прятаться. Особенно ты, старый буйволигатор.
Чи возвратилась на свой пост, Адзель втиснулся в чащу. Фолкейн срезал лучеметом кусты и сучья и завалил ими торчащий хвост воданита. Сам он мог без труда спрятаться в…
Чи проворно спустилась вниз и пересекла прогалину.
- Стая бросилась в погоню, - прошипела она. - Летят на пропеллерах по спирали, в режиме поиска, четыре человека. Бьюсь об заклад, что у них есть нюхач.
Фолкейн оцепенел. От этого прибора, улавливающего запахи пота и дыхания, можно было спрятаться только в пещере. Вероятно, у них будут задержки и ложные тревоги при встречах с диким зверьем, но вряд ли это принесет преследуемым сколь-нибудь ощутимую пользу.
"Может быть, это конец. Нам столько лет везло". Вслух Фолкейн задал дурацкий вопрос:
- С чего бы вдруг им брать с собой нюхач?
- В качестве меры предосторожности против партизан. Может, они уже действуют, - ответила Чи. - Похоже, нюхач был только на одном самолете. Иначе бы они отрядили на поиск две команды.
- А мы не могли бы тоже подняться в воздух?
- Спи, дохлый номер! Где твои мозги? На таком расстоянии нас наверняка заметят.
Из кустов донесся голос Адзеля:
- Меня они первым делом унюхают, как только позволит дальность действия прибора. Вы идите, а я останусь и отвлеку их.
- Твои мозги, видать, тоже превратились в овсяную кашу? - фыркнула Чи.
- Послушайте, друзья, у меня в любом случае нет никакой возможности убежать…
Способность соображать вернулась к Фолкейну с быстротой клинка, возвращающегося в ножны.
- Космос и все его светила! - вскричал он. - Сделаем как раз наоборот. Адзель, сиди тихо. Чи, идем со мной. Выведи меня туда, где они первым делом унюхают нас.
Ушки Чи встали торчком.
- Что ты задумал?
- Поторапливайся, болтунья! - велел ей Фолкейн. - По дороге объясню.
Он стоял под зонтиком на опушке леса из камнекорок. Голые ветви и сучья на фоне видимого кусочка неба казались причудливым скелетом. Над головой раздался гул, и Дэвид увидел преследователей, скользивших по воздуху довольно высоко над кронами деревьев. Это были люди, хотя и совсем не похожие на людей: пропеллеры на спинах напоминали плотные спаренные плавники, шлемы выглядели как голые черепа. В ровном свете поблескивал металл. На летунах была незнакомая серая униформа; трое держали в руках лучевые ружья, имевшие, судя по длинным стволам, немалую убойную силу. Командир, который летел ниже остальных, нес на груди ящичек с сенсорами и впускными клапанами, а на спине - счетчики. Да, это был нюхач.
Человек с прибором указал рукой, и его спутник выпустил струю ревущего ослепительного пламени, которая полоснула по веткам. Они с треском посыпались вниз, таща за собой шлейфы едкого дыма. Усиленный мегафоном голос заорал на ломаном английском:
- Фыходите на обозрение, не то мы зажжем под фами почфа!
Фолкейн шагнул вперед, подняв руки. Он уже ничего не боялся, но чувства его были обострены до предела. Он видел каждый опавший листок у себя под ногами, ощущал тихое прикосновение ветерка к потным щекам, вдыхал ароматы растений и их гниющей плоти. Казалось невозможным, чтобы преследователи не почувствовали опасности со стороны Чи.
Солдаты остановились.
- Вот правильно, стой на месте, - велел голос. Все четверо о чем-то посовещались. Разумеется, они боятся засады, но ведь прибор обнаружил только одного человека…
Живущий на деревьях зверь, который повис на высокой ветке, в счет не шел. Он был невзрачен, с серым мехом, покрытым черными пятнами. Поза зверька свидетельствовала о том, что он оцепенел от ужаса. Прежде чем взобраться на дерево, Чи разгребла опавшие листья и вывалялась в гумусе. Преследователи не были уроженцами Гермеса и ровным счетом ничего не знали о животном мире планеты. Возможно, никто из них даже не заметил ее.
Один охотник остался в воздухе, трое других спустились, чтобы схватить пленника. Когда они пролетали мимо Чи, она извлекла из-под брюха лучемет и открыла огонь.
Первый луч угодил прямиком в нюхач, пробуравил корпус и сжег схему. Несший прибор человек вскрикнул и выпустил ящик. Луч рассек его, нанеся тотчас запекшуюся смертельную рану. Тело продолжало медленно снижаться на пропеллере, будто сломанная кукла.
Чи опять пустила луч, но промахнулась и лишь ранила второго преследователя в ногу. Но этого хватило, чтобы вывести его из строя. Человек обратился в бегство, отвесно набирая высоту и оглашая окрестности ужасными пронзительными криками.
Третий солдат выстрелил в Чи. Она успела шмыгнуть за ствол дерева и устремилась вниз, прыгая с ветки на ветку, преодолевая разом по несколько метров. Преследователь развернул ружье и принялся искать Фолкейна, но тот уже спрятался под пологом листвы и вместе с Чи открыл стрельбу по врагам из своего укрытия. Солдат шарахнулся прочь. И он, и его напарник в слепой ярости посылали вниз струи огня. Вспыхивали деревья, дымился грунт. Сотни птиц в ужасе взмыли в воздух, их крики почти заглушили резкий сухой грохот взрыва.
Бросать гранаты было бессмысленно. Перебегая от укрытия к укрытию, Фолкейн за несколько секунд покинул место схватки. Чи было еще легче, она могла передвигаться, оставаясь невидимой. Когда они вернулись к Адзелю и Чи снова влезла на дерево, она не увидела никаких признаков присутствия неприятеля, за исключением парящего вдали самолета. Должно быть, наемники потащили восвояси раненого товарища.
- Теперь они остались без нюхача и будут ждать, пока кто-нибудь не привезет им новый, - сказал Фолкейн.
Если прежде он не испытывал страха, то теперь не чувствовал и радостного возбуждения. Он просто знал, что надо делать, и действовал по инерции.
- Но мы должны убраться подальше, пока этого не случилось. Отправляемся сию же минуту, не спеша и сверхосторожно. Когда настанет ночь, а ждать уже, слава Богу, осталось недолго, пойдем быстро. Быстро, вы поняли? - И он добавил, обращаясь к воданиту: - И чтобы впредь - без благородного самопожертвования, ладно? Я посажу на спину Чи, а ты - меня, и тогда мы сможем развить неслыханную скорость. Да еще не будет нужды устраивать привалы.
"Да, - подумал Дэвид, - старая команда еще хоть куда". Он указал на мелькавший за деревьями ориентир - без труда узнаваемую заснеженную горную вершину.
- Давай туда. Там мои родные.
Глава 16
Угодья Хорнбека раскинулись на плато, которое примыкало к более пологому плечу горы Маунт-Нивис. На севере, за лесом, начинались взгорья, становившиеся все выше и выше, пока их не окутывала вечная сияющая белизна. Западный горизонт тоже был горист, но на юге и востоке небосвод соприкасался с границами возделанных земель. Серый каменный особняк стоял чуть поодаль от горстки жилых домов поменьше и других построек. Отсюда начинались владения Фолкейнов, их лесопромышленная и чугунолитейная империя, и, хотя предприятия уже давно распространились по всей планете, сердце имения по-прежнему оставалось здесь.
Шагая по вившейся среди полей дороге, Фолкейн видел, что сжатые нивы опустели, оголились и обезлюдели; только скотина на пастбищах еще подбирала последнюю сухую траву - прощальный подарок осени. День был ясный, безветренный и прохладный; кругом стояла такая безграничная тишина, что хруст щебня под каблуками сапог казался исполненным какого-то таинственного смысла. Высоко над головой парил сталекрыл, высматривавший добычу. В небе не было ни одной машины, ничто его не тревожило. Не было видно и наземного транспорта. Казалось, все население скрывается внутри зданий; во внешний мир посылаются лишь немногочисленные короткие сообщения; члены семьи покидают дом лишь в случае необходимости, держа при этом рот на замке; жители перестали принимать гостей извне. Имение словно готовилось отразить яростный приступ.
"И вскоре это ему предстоит, - подумал Фолкейн. - Причем нападение будет куда опаснее простого штурма".
Наутро после своего прибытия и после вчерашней суматошной встречи любящих сердец Дэвид и его мать отправились на прогулку, чтобы спокойно поговорить. Но первые полчаса они шагали в молчании. После всех этих лет Дэвид уже толком не знал умонастроений матери. Сам он чувствовал, что не может сосредоточиться на планах: все его существо было поглощено воспоминаниями. Наконец Афина Фолкейн заговорила. Это была высокая женщина, все еще миловидная и энергичная. Густые седые волосы ниспадали на спину. Как и сын, она была облачена в комбинезон с семейной эмблемой на плече, но украсила свой наряд янтарным ожерельем из застывшей смолы осенника.
- Дэвид, дорогой, я была так счастлива снова увидеть тебя, испытала такой ужас при мысли о том, как ты рисковал, а потом - радость от сознания того, что ты прошел через все опасности целым и невредимым. Я даже не могла спросить тебя об этом прежде. Какова истинная причина твоего приезда?
- Я же тебе говорил, - ответил Фолкейн.
- Да, чтобы взять на себя функции Майкла, это твое право.
- И мой долг.
- Нет, Дэвид. Тебе ли не знать. Джон и Вики, - остальные двое детей Афины жили отдельно от матери, - и их супруги достаточно компетентны для этого. Да и вообще дела вела в основном я, потому что Майкл слишком часто был занят флотом. Или ты уже настолько отдалился от нас, что не веришь в нашу способность справиться с делами?
Фолкейн поморщился и потер лицо ладонью. Оно исхудало после многодневного трудного похода, во время которого он питался дарами земли: лететь по воздуху Дэвид и его друзья не осмелились.
- Ничуть, - ответил он. - Но с моим… с моим опытом…
- Разве ты не мог с большей пользой применить его в космосе, помогая организовать военные усилия? - Взгляд, устремленный в небо, где сновали сторожевые корабли, был сродни яростному потрясанию кулаком.
- Сомневаюсь, - грубовато ответил Дэвид. - Думаешь, правительство Содружества пожелало бы прибегнуть к моим услугам? А что до ван Рейна… Возможно, я совершил большую ошибку. А возможно, и нет. Однако… Послушай, Гермес всегда жил в мире. Бури и треволнения истории для тебя - нечто нереальное, как и для любого другого обитателя этой планеты. Для вас все это - лишь череда имен и дат, которые все мы зубрили в детстве, а потом забывали, потому что они ничего для нас не значат. Но я видел войну, тиранию, порабощение, мятеж, видел все это на множестве планет. Вот почему я посетил заброшенные города Земли, от Иерихона и Фермопил до Хиросимы и Владивостока. А ведь их там столько, что человеку жизни не хватит осмотреть все до единого… Я кое-что знаю о механике этого кошмара. Немного, поскольку в Лиге хватает людей, осведомленных так же хорошо, а то и лучше меня, но все же я вправе считать, что понимаю в этом больше едва ли не любого жителя Гермеса. - Дэвид взял мать под руку и взмолился: - Прежде чем я продолжу, пожалуйста, заполни тот вакуум, в котором я оказался. Расскажи мне, как тут обстоят дела. Я слышал кое-что о революции, оплачиваемой оккупационными силами, но не знаю подробностей. Вчера все были слишком возбуждены и, Боже мой, встреча превратилась в одно нескончаемое "ура", сопровождаемое тостами, не правда ли? Да еще проклятиями по адресу предателей, подстрекавших траверов к бунту. Но ведь все наверняка гораздо сложнее.
- Да, - согласилась Афина. - Вероятно, ты видишь картину, отличную от той, которую, боюсь, вижу я.
- Расскажи же мне, в чем дело.
- Я тут на целый световой год оторвана от многих фактов, а те, которыми все же располагаю, могу невольно исказить в зависимости от собственных предубеждений. Тебе надо бы поговорить с другими людьми, посмотреть последние хроники..
- Да, разумеется, - Фолкейн горько рассмеялся. - Мама, мне пятьдесят лет… Это значит сорок пять гермесских. Мать ответила ему такой же грустной улыбкой:
- А я не могу этого почувствовать. Поверить - да, но вот ощутить не способна. Не в силах почувствовать, что прошло так много времени с тех пор, как врач положил тебя мне на руки, и я убедилась в том, что у тебя прекрасные легкие.
Они продолжали свой путь. Дорога оборвалась у деревянного мостика через речку Хорнбек. Мать и сын остановились посередине и, облокотившись на перила, посмотрели вниз. Под водой, на зыбком дне, лежали камни. Поток весело журчал.
- Ну что ж, - сказала Афина тихим ровным голосом. - Как тебе известно, в нашу систему прибыли бабуриты и объявили, что-де мы находимся под их протекторатом. Они хотели захватить наши немногочисленные военные корабли, но Майкл увел их в космос. Майкл… - повторила она несколько секунд спустя, охваченная гордостью и горем.
Над водой вились золотистые мухи-драконы с прозрачными крылышками.
- Полагаю, госпоже Сандре тогда понадобилось прямо-таки невероятное самообладание, - продолжала мать. - флот улетел, а с ним - ее старший сын. Прекрасный предлог, чтобы свергнуть ее. Должно быть, она не уступила этим тварям и доказала им, что без нее некому руководить планетой и они рискуют насадить анархию в мире, о котором почти ничего не знают, если она уйдет. И это правда. Цель Сандры - спасти наши жизни, наш уклад жизни - в тех пределах, в которых это вообще возможно. И если она вынуждена идти на уступки, я, по крайней мере, благодарна Сандре за все, что она ухитряется сохранить.
Фолкейн кивнул:
- Ты мудрая женщина, матушка. Послушал я вчера кое-кого из этих горячих голов… Помоги мне втолковать им, что война и политика совсем не романтичны.
Афина устремила взор в сторону ледника, который тускло поблескивал под снежной шапкой Маунт-Нивис.
- Вскоре бабуриты завезли сюда дышащих кислородом наемников, в основном людей, - сказала она. - Так уж получилось, что у меня есть кое-какие сведения о них, потому что Герцогиня просила меня подыскать надежных людей, чтобы они навели справки: ведь то, чем занимается наше имение, неизбежно вынудит нас вести дела с захватчиками, а госпожа Сандра знает, что я всегда поддерживала тесную связь с высокопоставленными Последователями.
И люди, и не-люди являют собой весьма разношерстную компанию. Их набирали много лет из числа сломленных жизнью, озлобленных, алчных, преступивших закон, безнравственных и безрассудных искателей приключений.
Фолкейн кивнул. Техническая цивилизация, распространявшаяся по космическому пространству стремительно и слепо, будто сила стихии, наплодила немало таких личностей.
- Уже для того чтобы их набрать, должно быть, понадобилась целая организация, располагающая немалыми средствами, - сказал Дэвид.
- Это ясно, - ответила Афина. - Полагаю, в их высших эшелонах знали часть правды, но рядовым исполнителям ничего не сказали. А скормили им такую историю: консорциум вкладчиков, не пожелавших называть своих имен, потихоньку собирал наемную армию, отборные войска, в которые за высокую плату нанимали солдат везде, где только можно. Вероятно, это делалось во имя народов, оказавшихся перед лицом угрозы, как, например, население Датины. Или якобы для поддержки предпринимателей, рискнувших отправиться за пределы освоенного космоса. Ходили упорные слухи, что во всем этом заинтересованы, в частности, имириты, которым нужны дышащие кислородом помощники на малых планетах. К примеру, для того, чтобы собирать дань в виде изготовленных по их заказу товаров.
Фолкейн чуть вздернул уголок рта.
- Я почти восхищен… нет, какое там почти, я восторгаюсь их наглостью, - сказал он. - Впрочем, то, что выбор пал на Имир, вполне естественно: это излюбленный объект всевозможных суеверий.
"Потому что мы ничегошеньки о нем не знаем, - подумал Дэвид. - Мы просто называем так гигантскую планету, по сравнению с которой Бабур - карлик. Ее обитатели много путешествуют по космосу и колонизируют планеты, но, похоже, не заинтересованы в сношениях с нами. Или просто считают, что мы безнадежно чужды им".