Он достал ключ и прицелился в замочную скважину. Я глянул на Алисию и еще раз поразился ее преображением. Как-то особенно гулко кольнуло в груди. Постарался отвлечься, еще подумал, что пока у меня такое дурное настроение, лучше этого не делать. Лапланик попытался провернуть ключ, но ничего не вышло.
– Что-то не так? – Обеспокоенно спросила Алисия.
Лапланик улыбнулся и достал другой ключ. Не обычный. Такой же древний, как и сама дверь. Узорчатая резьба на нем вспыхнула на миг и преобразилась. Может я путаю, но именно это я видел. Ключ подошел, провернулся три раза и дверь с тяжелым гулом открылась. Сердце у меня заколотилось. Бешено заколотилось. Дышать стало трудно от столь волнующего события.
Дверь полностью распахнулась. К нашему удивлению внутри была еще одна комната. Только без дверей. Без всего, что могло бы говорить о продолжение пути.
– Без паники. – Сообщил Лапланик.
Мы прошли внутрь. Дверь начала закрываться сама собой. Алисия дернулась, чтобы не дать ей нас замуровать, но Лапланик положил ей руку на плечо. Этот жест успокоил ее. Произошла какая-то перемена. Комната тронулась. Словно ее потащили куда. Белоснежный охотник забрал у меня свечу и задул ее. Время в темноте тянулось особенно медленно. В другом случае я бы задал пару глупых вопросов. Но не здесь. И не при таком настроении. Вместе с темнотой в голову полезли разные дурные мысли. Опять вспомнилась слезливая тварь. Да заткнитесь вы уже!
Минут пятнадцать прошло с тех пор, как мы зашлю сюда. Дверь открылась. В комнату проникло слабое зеленоватое сияние. Лапланик решительно вышел, мы следом. Не люблю описывать разные громадные пространства. Да и не приходилось мне никогда этого делать. Но, если я этого не сделаю, то дневник будет незаконченным. Ладно, приступим. Отброшу все свои сомнения. Дверь из которой мы вышли была врезана в бесконечно высокую каменную стену. Стена эта уходила ввысь насколько хватало глаз. Плавно вливалась в потолок. А потолок уже терялся во мгле гигантской пещеры. Мы оказались на берегу безумно… страшного подземного озера. Мое воображение сразу же наводнили те слепые ужасы, которые могли здесь обитать. Водная гладь была испещрена полосами зеленоватого, фосфорицирующего сияния. Именно оно освещало пещеру. Иначе, мы бы оказались в полной темноте.
– До другого берега не меньше мили. Как мы туда попадем? – Спросила Алисия Лапланика.
Лапланик по традиции лишь улыбнулся и двинулся вперед. У самой воды он нашел предмет, воткнутый в песок. От предмета в воду тянулась цепь.
– Помогите мне. – Удосужился попросить он.
Вскоре из воды показался нос небольшой лодочки. Именно лодочки. На "нормальную" лодку это похоже не было. Небольшая, какая-то невыносимо древняя. Еще и с дырой в днище размером с кисть.
– Мы на ней поплывем? – С сомнением спросила Алисия?
– Да, мы на ней поплывем.
– Можно один вопрос?
– Можно. В этот раз можно.
– Что вы хотите узнать у Великого Гваддла. Я понимаю, что я бы согласилась ради мамы плыть на дырявом корыте. Но вы? Что вас заставляет так рисковать.
– Вопрос принят. Ответ вы узнаете у Великого Гваддла.
Лапланик натянул свою привычную улыбку и достал из кармана… Я не сразу понял, что это. Достал из кармана полотенце! Свернул его трубочкой и вставил в дыру. Он покрутился вокруг и пригласил нас на борт.
Может быть страх перед неминуемой гибелью в озере унес мое дурное настроение, может быть оно само ушло. Неизвестно. Правда чувствовал я себя значительно лучше. Дурные мысли исчезли. Меня сейчас интересовала только причина, по которой Лапланик отправился к Великому Гваддлу.
– Алисия, послушай меня. Я подумал, может быть Лапланик тоже кого-то ищет. Сложно угадать, посмотри какой он странный. Почему-то я решил, что это старшая сестра. Она такая же сумасшедшая была. Охотилась за всякими тварями. Не самый лучший пример для подрастающего Лапланика. Она иногда брала его с собой. И он ее очень любил. А однажды она исчезла. Испарилась. Нигде ее не было. Может он ее ищет, чтобы как-то загладить вину перед ней. Что не сберег? Как ты думаешь?
– Звучит правдоподобно. – Алисия задумалась. – Но не стоит ему приписывать высокие моральные качества. Я думаю, что его цель заключается в другом.
– В чем же она заключается?
– Я не удивлюсь, если он просто напросто собирается выпить чаю с древней гусеницей. Поэтому даже не следует гадать. Мысли безумцев всегда ставили меня в тупик.
– Мы отплываем! – Воскликнул Лапланик.
Озеро выглядело очень спокойным. Даже мертвым. Кроме всплесков от весел, больше никаких звуков. Вслед за нами тянулась линия из пузырьков. Я все поглядывал на полотенце в днище. Мое воображение рисовало его вылетающим оттуда. Мне казалось, что вот, вот лодка затонет. Мы выпрыгнем в воду. А там нас что-нибудь невообразимо безобразное утащит на дно.
– Сделай пару снимков. Когда мы еще окажемся… – Алисия пыталась подобрать слова. – Фотографируй.
Я прикоснулся к фотоаппарату на груди. Давно я не делал никаких снимков. Все сосредоточен на себе, да на том, что у меня внутри происходит. Нужно как-то преодолеть это.
Лапланик греб веслами. Я не видел его лица, однако подозревал, что оно полно радости. Почему у него всегда такое хорошее настроение?
– Прибыли!
Взглянув напоследок на полотенце в днище, я выбрался из лодки. Мы стояли на песчаном берегу. Часть его поросла травой. Других признаков жизни не было.
– Мои указания. Никаких звуков и вопросов. С пути не сходить. Я ведь еще не сказал, что здесь безумно опасно. Ваш фотоаппарат не работает для ослепления уже слепых животных, Генри. Единственная возможность убежать от них, это сбить их с толку, не шевелясь, не дыша и не подавая никаких признаков жизни. Алисия, вы можете, в случае крайней необходимости, убить кого-нибудь. Только в случае крайней необходимости. Лучшая тактика здесь – не шуметь.
Мы кивнули. Лапланик нашел какую-то тропинку и двинулся по ней. Мы прошли метров тридцать. Даже не успели, как следует разогнаться, когда на нашем пути, прямо посреди тропинки, возникли безобразные подземные животные. Три краба, ростом мне по колено, издевались над слепым бобром. Бобром, не бобром, но животное очень его напоминало. Конечно, выглядело оно безобразно. Даже ужасно. Я не о том, щупальцев на груди у него не было. Просто белые глаза… Такие жуткие. Все из-за того, что здесь долгое время не было света. Видимо, глаза стали не нужны. Бобер принюхался к воздуху, почуял нас. Крабы ничего не заметили и продолжали щелкать перед ним своими огромными клешнями. Бобер попытался вывернуться и убежать. Но, вместо этого, получил удар клешней.
– Лапланик, сделай что-нибудь. – Попросила Алисия взволнованно. – Лапланик!
От Лапланика я такой реакции не ожидал. Он словно отключился. Стоял и смотрел. Даже не на крабов и бобра. Просто куда-то вдаль. Алисия поняла, что помощи ждать не от куда, подбежала и треснула парочку, что была ближе всего. У одного она проломила панцирь. Он едва доковывал до воды. Другой лишился клешни. Третий отступал задом наперед и угрожающе щелкал клешнями. Бобер еще раз принюхался. Повертел мордочкой по сторонам. Что-то пискнул в сторону Алисии и отправился восвояси.
Глава 14. В гостях
И почему так жалко разных зверей. Вот ведь не жалко слизней, всяких монстров. Конечно, до тех пор, пока с ними не познакомишься. А зверей, даже если ты с ними не знаком абсолютно, их жалко все равно. Или это у меня одной только такая реакция? Судя по Лапланику, да. И чего он молчит?!
– Лапланик! Почему вы не помогли мне?
– Я… Просто я… – Охотник задумался и закрыл глаза.
Мне кажется, иногда лучше не задавать вопросов. Некоторых ненормальных от вопросов бросает в сон.
– Мы все еще здесь!
– Да, да. Я знаю. – Лапланик открыл глаза. – Я не знал, что делать в такой ситуации. Не мог принять верное решение.
– Что вы имеете ввиду?
– Не знал, что делать. – Сказал Лапланик и пошел вперед.
– Что значит, не знал что делать?
Ответа не последовало. Как он может так искусно людей игнорировать? Ума не приложу. Это раздражает конечно, но как-то умеренно раздражает. Наверное, лучше пусть молчит.
По тропинке мы двигались вглубь острова. Впереди маячила большая тень. Ее хорошо было видно на фоне зеленого сияния, исходящего от озера. Наверное, это и была пещера Великого Гваддла. Трава становилась все выше, теней все больше и больше. Вскоре стало так темно, что лишь по бликам белого плаща Лапланика можно было определить куда идти.
Признаюсь, настроение у меня такое… Неопределенное. Я взволнованна. С одной стороны, скоро я узнаю, где же мамочка. А с другой, вдруг я узнаю что-нибудь нехорошее. Вот и страх появился. Боюсь узнать, что все мои поиски тщетны. Когда собиралась сюда, были даже мысли такие, которые советовали не идти. Так вот получается.
– Нам еще долго идти? – Пустил Генри вопрос в пустоту.
Я надеюсь, что ответ Гваддла будет положительным. Конечно, боюсь так же надеяться сильно. Вдруг мои ожидания не оправдаются. Но ничего с собой сейчас поделать не могу. Все равно надеюсь на лучшее. Надеюсь, что найду Мамочку. Очень надеюсь. И страшно, и больно будет потерять последнюю надежду. Даже представить такое не могу. Вдруг Великий Гваддл скажет, что все потеряно. Что в Башне Ветров я видела кого-то другого, а не свою маму. Я не верю в это. Но всерьез думаю… Какие-то мысли даже самой противные… Все, постараюсь сосредоточится на плаще. Белый плащ. Разве нужно что-то еще в этом мире пустоты, тьмы и безмолвия.
Мы остановились у какой-то гигантской черной штуковины. Она была еще темнее, чем я ожидала. Удивляюсь, почему плащ Лапланика все еще виден. Ненормальный плащ. Охотник наклонился и что-то нащупал. Он выпустил возглас недовольства и, следом за ним, довольно хмыкнул. Тонкая полоска света осветила его ноги.
– Проходите, мы дома.
– Почему дверь такая маленькая? – Снова Генри спросил у пустоты. Его нисколько не беспокоило, что он не получает ответов на свои вопросы.
Лапланик согнулся и протиснулся в низкий проход. Следом за ним прошла я. Последним зашел генри. Мы оказались в каменном туннеле. Впереди маячили какие-то огоньки. Скорее всего горели факела. Хотя, кому вздумается здесь зажигать факела ради нас.
Согнувшись вчетверо, мы протиснулись к выходу. Выпрямившись, я обнаружила перед собой большую пещеру. Конечно, не такую большую, в которой мы были до этого. По сравнению с той – эта просто кроха. Пещерка. Но для огромной гусеницы, которая дремала на многочисленных бархатных, вышитых золотом подушечках, этого вполне хватало. Нижняя часть тела у нее была свернута в клубок, а верхняя возвышалась над всем, что окружало нижнюю. Глаза у нее были закрыты. Впервые вижу гусеницу с веками. Наверное, это и есть Великий Гваддл.
– Как хорошо. – Почти пропел Лапланик.
Охотник подошел к миниатюрному круглому столику, возвышающемуся в паре метров от гусеничного гиганта. Поставил на него беленький, миниатюрный термос, и вынул четыре чашечки. Около столика уже находилось три стула. Возможно, стояло бы и больше. Но больше бы не поместилось. Да и зачем? Нет… Не о том. Зачем тут чаи распивать?
– Так ты все знала? Лапланик пришел пить чай?! – Генри посмотрел на меня почти с упреком.
– Нет. Это были лишь мои догадки!
– Тссс… – Донеслось от Лапланика, с любовью разливающего чай по кружечкам.
Я не сразу обратила внимание. Над головой Гваддла нависало несчетное количество медных труб и трубочек. Они, движимые невидимым механизмом, заскрежетали и поменяли свои места. Их концы были расширены как у проигрывателя пластинок.
На столе появилось зеленое, в крапинку печенье. Лапланик улыбнулся шире обычного и сложил руки вместе, что, наверняка, выражало его безмерное восхищение проделанной работой. Гусеница тяжело задышала.
– Великий Гваддл! Ваше мудрейшество, чай готов!
Гусеница открыла глаза и расплылась в улыбке.
– Умеешь ты порадовать старика.
Замечу, что Гваддл только прикидывался спящим. Не может вот так живое существо проснуться и сообразить, кто к нему заявился. Особенно, выразить радость о предстоящем чаепитии.
– Спасибо, не надо комплиментов. – Пытался вывернуться Лапланик. Готова поспорить, я заметила на его щеках румянец!
Мы расселись на миниатюрные стульчики. Сидеть было не очень удобно. Но, гораздо удобнее, чем сидеть на голой земле.
– Лапланик, Алисия Гровс, Генри Коуэлл. – Отчеканил Великий Гваддл. – Рад вас видеть у себя! С нетерпение ждал вас. Слышал, что вам пришлось постараться, чтобы зайти ко мне на чай. Однако, это того стоит. Правда того стоит.
– Честь правде! – Крикнул Лапланик и подмигнул нам.
– Честь правде… – Вразнобой повторили мы.
– Честь. – Утвердительно кивнул Гваддл. – Вы все пришли сюда за правдой. Каждый имеет свою правду. Только вот оказывается порой, что это и не правда вовсе. Возможно полуправда. Но я такую никогда не видел и не слышал. Скорее ложь. К чему человеку зонт? Чтобы спасти его от дождя. К чему человеку пол зонта? Ведь он все равно промокнет. Так и с правдой. Правда должна быть правдой. Нужна ли вам правда, Господа?
– Нужна! – Воскликнули мы.
Гваддл кивнул. Из-за его спины показалась небольшая кукла. Нет! Совсем не та, что вы подумали. Не какая-нибудь страшная, уродливая, что караулит в темных проходах своих жертв. Другая кукла. Маленькая и миленькая. Таких дарят девочкам. Обычно они сделаны из фарфора. Я не видела нитей, но они определенно были. Наш Гваддл не просто гусеница. Оказывается, по происхождению он Кукольник. Меня несколько смутил этот нелицеприятный факт. Однако, вспомнив Марвина, я подумала, что нет причин для страха. Может и он был кукольником. Он же не пытался нас убить.
– Чай… – Сказала гусеница с наслаждением.
Кукла подошла, ловко перемахнула расстояние между столиком и хвостом. Хотя, что у гусеницы считать хвостом? И взяла кружечку. Виртуозно пригубила чаю и взмыла в воздух. Гваддл открыл рот, кукла выплеснула содержимое ему на язык.
– Ах… Спасибо. Конечно, я бы и так все рассказал.
– С чаем все лучше. – Заметил Лапланик.
– Соглашусь. Редко кто ко мне заходит. Особенно с чаем.
Охотник отвернулся, чтобы скрыть свое смущение. Что же такое происходит? Может я чего-то пропустила. Пригубив немножко, я попыталась понять, что же в чае такого… Генри спокойно попивал свой. Ничего не понимаю. Вкус как вкус. Они спятили что ли? Ох уж эти. Не знаю даже как их назвать.
– Вы пришли за правдой. – Заметил Великий Гваддл. – Только правда может быть совсем не та, которую вы ждете. Если думаете, что это к вам не относится, то поглядите в левый угол за вашими спинами.
Я оглянулась, в пляшущем свете факелов не сразу поймешь, что же именно прячется в тени. Сглотнула. Какая-то несуразица. Что это значит.
– Эти два скелета получили свои ответы и предпочли остаться здесь. Смерть для них показалась лучшим выходом из положения. Правда оказалась совсем не той. Их ожидания не оправдались. – Гваддл замолк на несколько секунд. – Еще чайку.
– Да, да. – Быстро откликнулся взволнованный Лапланик.
– И так. Посмотрите еще раз на те два скелета в углу и скажите мне, желаете ли вы услышать правду!
– Да, я желаю. – Сообщил Лапланик.
– Вы, Мисс Гровс?
– Да, я тоже желаю услышать ответы.
– А на ваши вопросы, Мистер Коуэлл, ответ даст лишь время.
Генри загадочно кивнул. Словно всю жизнь знался с этим Гваддлом. У меня такая догадка мелькнула, сопряженная со странным чувством, что все сумасшедшие и психопаты могут не только друг друга с полуслова понимать, но и думать на двоих, и на троих.
Воцарилось молчание. Трубки заскрежетали, меняя свое положение вокруг головы Великого Гваддла. Гусеница прикрыла глаза, словно собираюсь с духом. Лапланик посмотрел на меня, намекая на то, что мой вопрос должен быть озвучен первым.
– Великий Гваддл! – Сердце мое заколотилось так, что я слышала как оно колотится. – Великий Гваддл! Мой вопрос такой. Куда исчезла моя мама?
– Хороший вопрос. Мой ответ таков. – Кукла на хвосте Гваддла куда-то зашагала. – Только Смерть и Пределы Города Дождей ограничивают мою компетенцию. Я расскажу все, что я знаю. О правде вы предупреждены. О ее силе тоже. Если вы рассчитываете получить ответ, где же Миссис Гровс сейчас, то его я не дам. Но вы узнаете что-то, что может быть вам полезным.
– Я слушаю, Великий Гваддл.
– Эти трубки над моей головой дают мне слышать все, что происходит в городе. Каждого человека я узнаю по стуку его сердца. В их числе и ваша мать. Я говорил, что смерть не в моей компетенции. И если судить по сердцебиению, то ваша мать умерла более года назад. Ее сердце неожиданно перестало биться.
На этих словах я прикусила губу. Неужели мои опасения оправдаются. Если так, то компания двух одиноких скелетов в углу рискует пополниться еще одним.
– И как-то неестественно оно перестало биться. Было вполне себе здоровое сердце. Такие сердца еще долго работают. А тут, раз и все. Как-то нескладно вышло. Словно взяли и скрыли от моего слуха сердце вашей матери.
– Взяли и скрыли? – Полушепотом спросила я.
– Да, взяли и скрыли. Конечно, я обратил на это внимание. Но не думал, что это что-то значительное. Просто поставил галочку на память. Когда слышишь весь город, то нет времени строить теории. И вот, около пяти месяцев назад…
Гваддл остановился, обдумывая ответ.
– Что произошло?
– Ее сердце забилось прямо в центре Города Дождей. Словно колпак сняли с нее. Такое ощущение возникло. Потом ваши сердца оказались рядом. Да, да. Вашей Матери и Вас, Мисс Гровс. Вы ее чем-то расстроили, я слышал всхлипывания в Башне Ветров.
Мне стало легче. Значит Мамочка все-таки была в Башне Ветров. И мои опасения, всего лишь опасения.
– А что было дальше?
– Я думал, семья воссоединилась. Однако вышло не так. Мама покинула вас. Как я уже говорил, моя компетенция заканчивается за пределами города. На этот раз она там и закончилась. Ваша мать села на корабль.
– На корабль? – Удивилась я. – Какой корабль, куда он отправлялся?
– Корабль до Мисквирда – города непроглядных туманов и болот. Туда она отправилась. Больше я ее не слышал.
Я задумалась. Что-то творилось в моей душе. Старалась понять, почему мама отправилась именно туда. Ничего не выходило. Отчего сердце ее было в тайне спрятано. Лапланик потеребил меня за плечо и кивнул на Гваддла. Я собралась с мыслями.
– Спасибо Вам, Великий Гваддл.
– Есть за что. Пожалуйста, не стоит присоединяться к тем скелетам. Они портят мне интерьер.
– Не буду. Благодарю Вас.