Неуклюже орудуя серебряной двузубой вилкой и одним из тех самых скругленных ножей, мальчик начал запихивать еду в рот - и едва не ошалел от неожиданной комбинации вкусовых ощущений. Пирожки были приправлены имбирем и апельсиновой цедрой, они поскрипывали на зубах, как намокшие опилки под ногой. Винный соус в бобовом салате согревал язык, а горчица обжигала горло. У Локки с непривычки голова пошла кругом, он едва успевал глотать вино, чтобы запивать, вернее, заливать пожар, разгоравшийся во рту.
Справившись с первым потрясением, мальчик посмотрел на братьев Санца и с удивлением обнаружил, что те не едят. Наложив ему кушаний на тарелку, оба брата чинно сложили руки на коленях и застыли в ожидании. Убедившись, что их юный гость усиленно жует, священник обратился к Кало:
- Представь себе, что ты вадранский аристократ. К примеру, граф одного из кантонов Королевства Семи Сущностей. Ты находишься на званом обеде в Тал-Верарре, куда приглашено поровну дам и кавалеров. План размещения установлен заранее. В числе прочих гостей ты входишь в обеденный зал. Рядом с тобой находится дама, за которой тебе надлежит ухаживать. Твои действия?
- Проходи подобный обед в Вадране, я бы просто отодвинул для нее стул, - серьезно, без улыбки ответил Кало. - Но в Тал-Верарре более сложный этикет, здесь считается невежливым навязывать свое общество. Следует подождать, когда дама сама остановится возле стула и тем самым даст разрешение услужить ей. Следовательно, я дождусь, пока она сделает первый шаг.
- Неплохо, неплохо, - похвалил Цепп. Затем, одной рукой накладывая кушанья, он ткнул другой в сторону Гальдо. - Теперь ты. Чему равняется произведение семнадцати на девятнадцать?
Паренек прикрыл глаза и на несколько секунд погрузился в вычисления.
- Э-э… это будет триста двадцать три.
- Верно. А какова разница между вадранской и теринской морскими лигами?
- Вадранская лига на сто… нет, на сто пятьдесят ярдов больше.
- Очень хорошо. Можете приступать к еде.
Пока братья, позабыв о приличиях, сражались за наиболее лакомые кусочки, священник обернулся к Локки, который уже почти опустошил свою тарелку.
- Через несколько дней, Локки, я начну задавать вопросы и тебе. Ты должен будешь показать, чему научился. Так что если хочешь есть, придется трудиться.
- Но чему я должен учиться… помимо того, как накрывать на стол?
- Да всему! - Цепп выглядел чрезвычайно довольным. - Всему, мой мальчик. Как красть и как сражаться. Как лгать с честным лицом. Как готовить такую вот еду! Как изменять до неузнаваемости свой внешний вид. Ты должен уметь говорить, как аристократ, писать, как священник, и лепетать, как слабоумный дурачок.
- На последнее наш Кало особенный мастер, - вставил Гальдо.
- А му-у а на му-у ба-а, - пробормотал Кало с набитым ртом.
- Помнишь, я говорил, что мы работаем не так, как другие воры? Мы представляем собой совершенно новую воровскую разновидность. По сути, Локки, мы - актеры, лицедеи. Например, я сижу здесь и изображаю священника Переландро. Мой спектакль длится уже долгие годы, и все это время люди сами несут мне свои денежки. А иначе как бы я мог платить за эту прекрасную обстановку и за отличную еду, которую ты жуешь? Мне ведь пятьдесят три года, мой мальчик. В таком возрасте уже нелегко шастать по крышам и колдовать над замками. Сейчас моя слепота дает мне больше, чем раньше обеспечивали ум и ловкость. Я стал слишком тяжел и медлителен, чтобы участвовать в каком-нибудь интересном деле. - Цепп допил свое вино и налил новый бокал. - Но вы… Вся ваша четверка - ты, Кало, Гальдо и Сабета - воплощает собой то, чего я был лишен в юности. Самое лучшее и всестороннее образование! Я передам вам свои взгляды и навыки. Когда мы закончим процесс обучения, вы сумеете творить такие чудеса, перед которыми мое мошенничество в этом храме покажется детским лепетом.
- Звучит заманчиво, - заметил Локки, уже изрядно опьяневший. Теплая волна, поднимавшаяся внутри него, смыла привычную опаску и напряженность - неотъемлемые черты кладбищенского быта. - И с чего мы начнем?
- Ну, сегодня вечером - если только ты не будешь занят извержением своего первого в жизни приличного ужина - Кало и Гальдо приготовят тебе ванну. После того, как ты избавишься от своих нищенских ароматов, отсыпайся. А завтра наденешь одеяние мальчика-прислужника и отправишься на ступени храма собирать подаяние. Вечером же, - Цепп поскреб у себя в бороде, не отрываясь от бокала с вином, - я возьму тебя на встречу с большим человеком. Его зовут капа Барсави, и думаю, ему будет интересно взглянуть на тебя.
Глава 3. Вымышленные люди
1
Уже второй раз за последние два дня в жизнь дона Лоренцо вторгались незнакомцы с прикрытыми лицами и в низко надвинутых капюшонах. На сей раз он столкнулся с ними сразу после полуночи в своем собственном кабинете.
- Закройте дверь, - произнес незваный гость грубым хриплым голосом. Судя по выговору, он был чистейшим каморрцем, а повелительные интонации выдавали в нем человека, привыкшего командовать. - Присаживайтесь, м'лорд, и не трудитесь звать на помощь. Боюсь, что сейчас ваш телохранитель не вполне дееспособен.
- Кто вы и какого черта здесь делаете? - Рука Сальвары метнулась к поясу и замерла на полпути - клинка там не было. Он послушно притворил дверь, но остался стоять на пороге, не желая подходить к письменному столу. - Как вы сюда попали?
Оставив его вопросы без ответа, незнакомец откинул капюшон. Взору дона Лоренцо предстало худощавое лицо с острыми скулами и небольшими холеными усами. Черные волосы безупречно уложены, правую щеку пересекает старый шрам. Порывшись в складках черного плаща, мужчина вытащил черный кожаный бумажник и раскрыл его так, чтобы Сальвара мог разглядеть содержимое. Там лежала золотая пластинка, заключенная в сложную конструкцию из матового стекла.
- О боги! - Пораженный дон Лоренцо без сил упал в кресло. - Вы Полуночники?
- Именно так. - Незнакомец закрыл свой бумажник и спрятал обратно под плащ. Его молчаливый напарник, по-прежнему скрывавший лицо капюшоном, бесшумно прошел и встал в нескольких футах за спиной дона Сальвары, отрезая ему путь к отступлению. - Приносим извинения за наше ночное вторжение, но мы вынуждены соблюдать секретность в своей работе.
- Неужели… неужели я как-то оскорбил его светлость?
- Насколько мне известно, м'лорд Сальвара, нет. Собственно, мы здесь для того, чтобы предотвратить подобное преступление.
- Ясно. Позвольте спросить, что вы сделали с моим бедным Конте?
- Ничего страшного, просто помогли ему ненадолго уснуть. Необходимая мера предосторожности. Мы знаем безграничную преданность вашего слуги, равно как и его опасность. Нам хотелось избежать недоразумений.
В качестве доказательства стоящий сзади человек приблизился к столу и выложил на него боевые стилеты Конте.
- Понятно. От души надеюсь, что с ним будет все в порядке. - Не отрывая взгляда от незнакомца со шрамом, дон Сальвара постукивал пальцами по лакированной столешнице. - В противном случае я буду очень огорчен.
- Мы не причинили ему вреда. Слово доверенного лица герцога.
- Что ж, я вам верю… пока.
Незнакомец вздохнул и протер глаза рукой в перчатке.
- Мне не хотелось бы начинать наш разговор в подобном тоне, дон Лоренцо. Еще раз извиняюсь за непрошеное вторжение, но поверьте, нам пришлось так поступить ради вашей же пользы. У нашего начальства имеются чрезвычайно веские основания беспокоиться о вашем состоянии. Я уполномочен поинтересоваться, хорошо ли вы провели сегодняшний день на Игрищах?
- Недурно. - Дон Сальвара говорил осторожно, будто беседовал с адвокатом или судейским чиновником. - Впрочем, пока еще рано судить о результатах.
- Рад за вас. Вы ведь завтракали не в одиночестве?
- Естественно, со мной была донья София.
- Я имел в виду кое-кого еще. Не из числа подданных его светлости. Не каморрца.
- Ах да, у нас в гостях был некий торговец из Эмберлина. Его зовут Лукас Фервит.
- Из Эмберлина? О да, конечно, конечно. - Скрестив руки на груди, незнакомец в черном плаще окинул взглядом кабинет Сальвары. Его глаза задержались на двух небольших портретах родителей дона Лоренцо, изящные рамки которых были украшены бархатными траурными ленточками. - Не хотелось бы огорчать вас, м'лорд, но этот человек такой же эмберлинский купец, как вы или я. Проще говоря, он мошенник. Аферист.
- Но это… - Дон Сальвара в волнении вскочил было на ноги, затем вспомнил о страже за спиной и счел за благо снова опуститься в кресло. - Это невозможно! Он…
- Прошу прощения, м'лорд. - На губах мужчины лоявилась натянутая улыбка, с которой взрослые люди обычно утешают чужих детей. - Позвольте спросить: вы когда-нибудь слышали о человеке по прозванию Бич Каморра?
2
- Я не могу не воровать, иначе моя несчастная семья погибнет с голоду! - провозгласил Локки Ламора, подняв бокал с вином.
Вместе с остальными Благородными Подонками он сидел за столом в роскошном убежище под храмом Переландро. Кало и Гальдо располагались справа от него, Жеан и Жук - слева. Темный стол из ведьмина дерева был уставлен обильной едой, над головой горела привычная армиллярная сфера, заливая комнату ровным золотым светом. Заявление Локки вызвало смех и презрительный свист.
- Лжец! - закричали хором его друзья.
Теперь настал черед Кало.
- Я не могу не воровать, поскольку жестокий мир не дает мне возможности зарабатывать на жизнь честным трудом! - произнес он, тоже поднимая бокал.
- ЛЖЕЦ!
- Я не могу не воровать, ибо хочу поддержать своего брата-близнеца, чья леность разбивает сердце нашей бедной матери! - с этими словами Гальдо толкнул в бок братца.
- ЛЖЕЦ!
- Я не могу не воровать, так как попал в дурную компанию, - заявил Жеан.
- ЛЖЕЦ!
Согласно ритуалу, очередь дошла до Жука. Подняв бокал слегка дрожащей рукой, мальчик выкрикнул:
- Я не могу не воровать, потому что это охренительно забавно!
- ПОДОНОК!
Под веселые возгласы и улюлюканье пятеро воров свели бокалы над столом. Свет золотыми бликами заиграл на хрустальных гранях и проник в таинственные глубины зеленого вераррского вина. Четверо мужчин враз осушили бокалы и стукнули ими о стол. Жук, уже слегка окосевший, опустил свой аккуратнее, с опаской.
- Господа, у меня в руках первые плоды наших многодневных трудов и страданий, - провозгласил Локки, демонстрируя пергаментный свиток с голубоватой восковой печатью представителя младшей аристократии Каморра. - Перед вами долговая расписка дона Сальвары на пять тысяч крон - завтра ее доставят к Мераджио. И, позволю себе заметить, эти деньги получены благодаря нашему юному другу.
- Мальчику из бочки! - воскликнули хором братья Санца, и в сторону Жука полетел катышек миндального печенья. Он пришелся мальчишке аккурат промеж глаз и, отскочив, упал на пустую тарелку. Подобрав комочек, Жук разломил его надвое и бросил обратно в шутников. Прямо в точку - мальчишка попал, несмотря на легкое опьянение.
- Вы знаете, что наша сегодняшняя встреча с клиентом прошла на редкость удачно, - продолжал говорить Локки, не обращая внимания на ворчание Кало, стряхивавшего крошки с бровей. - Но у нас не вышло бы ничего, если б не вчерашняя глупость Жука. Его отчаянный и безрассудный поступок едва не погубил его… но это было блестяще!
Непонятно как - вроде никто не заметил, - но во время речи Локки успел снова наполнить свой бокал и теперь поднял его в торжественном тосте:
- За Жука! За новую погибель для городской стражи!
Поднялся оживленный гомон; Жука так энергично хлопали по спине, что чуть не вышибли из него все выпитое. Когда веселье стихло, Локки наполнил еще один бокал и торжественно поставил его посередине стола.
- Прежде чем мы приступим к трапезе, я хочу сказать еще кое-что, - раздался его голос в полной тишине. - Я наполняю этот бокал для нашего отсутствующего друга. Мы все тоскуем по дорогому отцу Цеппу и молимся за упокой его души. Пусть Покровитель всех плутов встанет за его спиной и охранит своего слугу-мошенника. Он был не только добрым, но и в своем роде честным человеком. - Локки накрыл бокал клочком темной ткани. - И он гордился бы таким учеником, как ты, Жук.
- Надеюсь, - откликнулся подросток, глядя на накрытый бокал. - Хотел бы я встретиться с ним.
- Ты стал бы глотком бальзама ему на старость, - произнес Жеан, запечатлев поцелуй на тыльной стороне своей левой руки. Этот жест служил своеобразным благословением среди приверженцев Безымянного Тринадцатого Бога. - Долгожданной наградой за его мучения с нашей четверкой.
- Жеан чересчур самокритичен. Мы-то с ним были еще ничего, можно сказать, святые. А вот братья Санца - те доставили ему хлопот. Бедный старик молился за них ночи напролет. - С этими словами Локки потянулся и откинул салфетку с одной из тарелок. - Давайте есть.
- Если он о чем и молился, так это о том, чтоб вы двое поскорее выросли и стали такими же отличными ребятами, как мы с братом! - Молниеносным жестом Гальдо перехватил руку своего гарристы. - А ты ничего не забыл, дружок?
- Что ты имеешь в виду?.. - начал Локки и умолк, натолкнувшись на пристальный взгляд трех пар глаз.
Жук с невинным видом возвел очи к люстре.
- А-а, вот ты о чем… Пропади оно все пропадом!
Локки поднялся с золоченого стула и прошествовал к буфету. Вернулся с крохотным бокальчиком в руках - чуть побольше наперстка. Плеснул капельку мятного вина. Поднимать не стал, а просто толкнул его к центру стола, где уже стоял бокал под черным лоскутом.
- А это еще кое за кого, тоже отсутствующего за нашим столом - уж не знаю, где ее носит в настоящий момент. И чтоб вам всем подавиться, за исключением Жука, которому огромное спасибо!
- Не слишком благочестивая молитва, особенно для жреца. - Кало поцеловал свою левую руку и помахал в сторону сиротливого бокальчика. - Она была одной из нас еще до твоего прихода, гарриста.
- Откуда тебе знать, о чем я молюсь? - огрызнулся Локки, сжимая край стола так, что побелели костяшки пальцев. - Может быть, о том дне, когда вы сами узнаете, что такое настоящая любовь? Такая, которая не задерживается ниже пояса, а поднимается выше… до самого сердца…
- Если чье-то сердце разбито, то в этом всегда виноваты двое, - мягко заметил Гальдо. - Не думаю, что это удалось бы ей без твоей помощи.
- А я бы добавил, - вмешался Кало, - что мы все вздохнем с облегчением, если ты наконец возьмешься за ум и сходишь развлечься к шлюхам. Советую взять сразу трех, черт побери! Мы ведь вроде не испытываем недостатка в средствах?
- Ты уже задрал меня своими советами! Сколько можно?! - голос Локки сорвался на крик, и Жеан твердо сжал его бицепс.
- Не забывай - она была нашим другом, Локки. И все еще им остается. Так что тебе стоило бы найти для нее более ласковые слова.
Жеан потянулся за бутылкой и долил в бокал вина до самых краев, после чего выпустил руку Локки и поднял бокал вверх.
- За нашего отсутствующего друга! Мы желаем здоровья Сабете и молимся за наше братство.
Локки пристально посмотрел на него - целую секунду, которая показалась вечностью.
- Простите… - произнес он с тяжким вздохом. - Я не хотел портить вам праздник. Это был плохой тост, и я сожалею о нем. Мне следовало бы серьезнее относиться к своим обязанностям.
- Я тоже извиняюсь, - как ни в чем не бывало, улыбнулся Гальдо. - Мы не виним тебя, дружище, за твои страдания. Чего уж там… Мы все знаем, какой была Сабета.
- А я не снимаю своего предложения насчет шлюх. - Кало пожал плечами. - Говорю абсолютно серьезно, парень. Найди подходящие ножны для своего кинжала и сразу почувствуешь себя лучше.
- Я и так безумно счастлив, разве не видно? Мне вовсе не требуется ничего, улучшать. У нас с вами есть чем заняться сегодня вечером! Во имя любви Лукавого Покровителя, разве нельзя попросту придавить эту тему и забросить ее труп как можно дальше на дно залива?!
- Извини, - вздохнул Кало, чувствуя на себе требовательный взгляд Жеана. - Ты же знаешь, мы все желаем тебе добра. Прости, если мы чересчур настойчивы. Но она в Парлее, а мы здесь, и совершенно очевидно, что ты…
Он явно собирался развить свою мысль, но в этот момент в лоб ему хлопнулся еще один хлебный шарик. От неожиданности Кало вздрогнул и замолчал. В следующий момент такой же шарик настиг Гальдо, а третий, описав дугу, приземлился на колени Жеану. Локки успел вовремя вскинуть руку и отбить снаряд, предназначенный ему.
- Ну в самом-то деле! - Жук успел заготовить целую кучу хлебных катышков и сейчас держал их в ладони наподобие арбалетных болтов. - Вас послушаешь - взрослеть не хочется. Неужели все это занудство ждет меня в будущем? Прямо противно… А мне казалось, что мы собрались праздновать нашу победу, которая сделает нас умнее и богаче всех на свете!
Слова подростка явно отрезвили всех. Во всяком случае, Локки потянулся и с улыбкой взял бокал из рук Жеана.
- Малыш прав. Давайте покончим с этим дерьмом и пообедаем по-человечески. - Он как можно выше поднял бокал и провозгласил тост: - За нас - самых умных и богатых на свете!
- Самых умных и богатых на свете! - хором повторили все присутствующие.
- Мы пьем за отсутствующих друзей, которые помогли нам стать тем, чем мы сегодня являемся. В наших сердцах живет тоска по ним…
Локки сделал крошечный глоток из маленького бокала и лишь затем поставил его на стол.
- …И прежняя любовь, - тихо закончил он свой тост.