ГЛАВА ВТОРАЯ. ЦИКЛОПИДЕС СТЭПЛТОНИУМ
Как люди становятся Великими Сыщиками? Как люди вообще становятся Великими? Сие нам не ведомо. Ведь даже о детстве и юности Юлия Цезаря нам, собственно, ничего не известно. Дело в том, что первые главы трудов Плутарха и Светония, посвященные юному возрасту этого несомненно Великого Человека, утеряны. В этом чувствуется дыхание Тайны. Какой-то запредельной и могущественной. Вызов, которой может бросить, в свою очередь, опять-таки, лишь Великий Человек.
Детство и юность Василия Дубова также покрыты мраком неизвестности. Мы знаем лишь, что он воспитывался в детском доме, и судьба его родителей неизвестна никому, даже самому Василию. Стать же Великим Детективом Дубову было наверняка изначально предначертано судьбой, но свершилось это лишь в лихие, так называемые "перестроечные" времена. Кислоярский горком комсомола, где Дубов работал инструктором, благополучно трансформировался в Бизнес-Центр. И пришло время Василию сделать серьезный и решительный выбор в своей жизни. И он явно по велению судьбы выбрал стезю частного детектива. Каковая впоследствии и вознесла его на сияющую вершину славы. И если пока еще его величественная фигура не затмила Цезаря, то, мы думаем, это лишь дело времени. И грядущие века наверняка подтвердят наше пророчество.
Одним из первых нашумевших дел, принесших Василию Дубову славу Великого Сыщика, стало, как это ни покажется странным, дело о пропавшей швабре. Хотя, может быть, это и не столь уж удивительно, если учитывать особенности мышления простого советского человека. Когда хакер, не выходя из своей московской или питерской квартиры, проникает в компьютерную систему крупнейшего американского банка и снимает со счета миллион, то простого советского человека охватывает законная гордость за соотечественника, утершего нос зажравшимся буржуям. Но когда у бедной уборщицы крадут швабру - орудие ее героического труда…
Именно это прискорбное событие и стряслось в Бизнес-Центре. Засидевшись допоздна у себя в кабинете, Василий там же и заночевал, а утром его разбудил стук в дверь. На пороге стояла уборщица Фрося, и вид у нее был самый что ни на есть бедовый - как раз такой, какой обычно и бывает у человека, у которого пропала его любимая швабра.
И Дубов решительно принялся за поиски. Он внимательно обыскал сначала второй этаж, где находилась его сыскная контора, а затем и первый. Фрося со священным трепетом наблюдала за действиями Василия. A тот глубокомысленно произнес:
- Чувствую, что мы на верном пути. И если швабру не вынесли из здания, то круг поисков сужается.
C этими словами он решительно направился на третий этаж, где до недавнего времени располагалось комсомольское начальство, а теперь - наиболее "крутые" фирмы, которые, за небольшим исключением, возглавляли все те же вожди комсомола. Потому-то и обставлен третий этаж был несколько шикарнее, чем первый и второй: в вестибюле, куда выходила парадная лестница, стояли несколько мягких стульев, еще не "прихватизированных" новыми старыми хозяевами, а на всей протяженности длинного коридора имелся даже сделанный из больших пластмассовых квадратов подвесной потолок. Для чего его установили, толком никто не знал - вероятно, чтобы не ударить в грязь лицом, если нагрянут делегации зарубежных дружественных (или не очень) молодежных организаций.
В вестибюле, развалясь на диванчике, курил компьютерщик Женька из газеты "За ваше здоровье", редакция которой находилась в бывших апартаментах первого секретаря. Так как Женька проводил на трудовом посту чуть не все ночи, то Дубов решил поинтересоваться - не заметил ли тот чего-то необычного?
Женька почесал в голове:
- Тут был на улице большой шум - какие-то девицы подрались.
- Странно, а я не слышал, - протянул Василий. - И что за девицы?
- Известно какие, - хмыкнул Женя, - те самые… Постой, - потушил он окурок о малахитовую пепельницу, - проходил тут ночью один незнакомец.
- Во сколько и откуда? - тут же достал Василий записную книжку.
- Где-то около двух, - немного подумав, ответил компьютерщик. - Я как раз выходил сюда покурить. Он шел из того конца коридора, прошел мимо меня, а потом вниз по лестнице.
- И все? - разочарованно спросил Дубов.
- Да нет. Он еще сказал: "A курить вредно, молодой человек". И как будто даже с легким акцентом.
- A мою швабру он не нес? - не выдержала Фрося.
- Нет, - уверенно ответил Женя.
- Ну, может быть, он держал ее под одеждой? - предположил детектив.
- На нем были джинсы и рубашка, - покачал головой Женя, - а там швабры не спрячешь. - И полуночный компьютерщик закурил следующую сигарету.
- Ну что ж, продолжим поиски, - вздохнул Дубов и двинулся в коридор, конец которого по причине "оприходования" большей части лампочек тонул во мраке.
Не прошло и минуты, как до Фроси и Жени донесся дикий вопль, а следом за ним из мрака выплыл сам Василий Дубов. Одной рукой он держался за лоб, а в другой торжественно нес Фросину швабру с прицепленной к ней полузасохшей тряпкой.
- Вася, ты нашел ее! - возопила Фрося и на радостях расцеловала детектива.
* * *
Одолжив Василию лазерный диск в качестве холодного предмета для прикладывания к шишке, Женя отправился к себе в редакцию, Фрося со шваброй наперевес побежала выполнять свои служебные обязанности, а сыщик стоял посреди вестибюля и пытался дедуктировать. Что-то во всей этой истории было как будто не так, а что именно - Василий никак не мог понять.
Его размышления прервало появление нового персонажа - по лестнице грузно подымался господин в красном пиджаке, цветастом галстуке и с торчащим из кармана пейджером. То был известный туристический бизнесмен Ерофеев - один из немногих обитателей третьего этажа, чье прошлое не было связано со славным комсомолом.
"A ведь его турбюро находится как раз в самом конце коридора", смекнул Дубов. Ерофеев же тем временем прошествовал мимо Василия, небрежно ему кивнув, и вступил в темный коридор.
- Черт, лампочки не могут вкрутить, - проворчал бизнесмен и, пошарив в кармане, извлек оттуда фонарик.
A Василий, крепче прижав диск ко все разрастающейся шишке, выждал еще пару минут и решительно отправился следом за Ерофеевым.
- Чем могу служить, Василий Николаевич? - учтиво поинтересовался бизнесмен, когда Дубов проник в его кабинет, уставленный всяческой современной техникой и увешанный яркими видами Греции и других не менее экзотических стран.
- Георгий Иваныч, у вас ничего не пропало? - прямо с порога спросил Дубов. Ерофеев уставился на него с удивлением:
- У нас ничего не пропадает! Видите, какие ключи, какой замок с кодом, а там, над дверью, даже видеокамера. A сейф - хоть динамитом взрывай!
Василий оглядел все эти предметы предосторожности, но не стал разочаровывать Ерофеева, что для настоящего профессионала все эти причиндалы - не более чем детские побрякушки.
- Значит, у вас все на месте, - констатировал детектив. - Ну что же, Георгий Иваныч, извините за беспокойство.
Василий вышел из ерофеевского кабинета, но дверь оставил открытой. В коридоре он привстал на цыпочки, поднял один из квадратов подвесного потолка, пошарил там и извлек небольшую черную папку.
- Что это?! - Господин Ерофеев, доселе с ехидной физиономией наблюдавший за действиями Дубова, столь резко вскочил со своего "офисного" стула, что пейджер чуть не вывалился у него из кармана.
- Ваша? - Василий небрежно вбросил папку в кабинет, где ее в охапку поймал Ерофеев.
- Моя как будто, - не очень уверенно ответил бизнесмен. A затем бросился к сейфу: - Тут ее нет!
- Ну конечно же нет, - чуть заметно улыбнулся Дубов, вновь входя в кабинет. - Ведь вы ее держите в руках. Поглядите, все ли на месте.
Ерофеев дрожащими руками раскрыл папку, и на его обычно бесстрастном лице появилось смешанное выражение недоумения и отчаяния.
- Чего-то не хватает? - забеспокоился Дубов.
- A, нет, вроде бы все на месте, - справился с волнением Ерофеев. - Большое вам спасибо, Василий Николаич. Знаете, я думал, что вы детективствуете так, "для прикола", а вы, выходит, по-настоящему сыщик! Скажите, чем я мог бы вас отблагодарить?
- Ничем, - великодушно махнул рукой Дубов. - Тем более что и искал-то я вовсе не вашу драгоценную папку, а Фросину швабру.
- Какую еще швабру? - удивился Ерофеев.
- Ну ладно, - вздохнул Василий, - как говорит майор Селезень, объясняю специально для непонятливых. У нашей уборщицы Фроси пропала швабра. Обнаружилась она, - детектив потрогал шишку на лбу, - возле вашего офиса. Рядом с нею находилась засохшая тряпка. Вот ее-то форма и показалась мне странной: обычно тряпка сохраняет очертания предмета, на который была надета, а тут углубление имело цилиндрическую форму. Совсем как объектив на вашей видеокамере. Компьютерщик из "За вашего здоровья" видел какого-то человека, выходящего из коридора, но он не нес ни швабры, ни чего-то еще. Наконец, на подвесном потолке я увидел отпечатки ладони, и это, конечно, недосмотр Фроси, что там осталась пыль… - Дубов замолк и вновь озабоченно прижал диск ко лбу.
- Ну и что же с того? - тужился господин Ерофеев уследить за полетом мысли Великого Детектива.
- Это элементарно, Георгий Иваныч, - вздохнул Дубов. - Тот человек проник в ваш неприступный кабинет, накинул тряпку на вашу хваленую видеокамеру, забрал из вашего бронированного сейфа что ему надо было, а когда вышел, то увидел, что в вестибюле кто-то есть. Тогда он запрятал папку за подвесной потолок, а сам ушел налегке, но с намерением потом вернуться. - Василий пристально поглядел на Ерофеева: - Только сдается мне, что не все тут так просто…
* * *
В тот же день Дубов обедал в ресторанчике "Три яйца всмятку", где почти всегда собирался приятный круг знакомых, с которыми было о чем покалякать в перерывчике "между первым и вторым".
Едва войдя в обширный светлый зал ресторана, Василий Николаевич огляделся - нет ли кого из знакомых. A из-за столика в углу ему уже радостно махал рукой ни кто иной как инспектор Кислоярской милиции Егор Трофимович Столбовой. C инспектором Дубов был знаком довольно давно - еще с тех пор, как курировал при горкоме комсомола отряд юных друзей милиции. Когда же Василий заделался частным детективом, Егор Трофимович сперва отнесся к этому довольно скептически, однако после нескольких дел, которые Василий с блеском раскрыл, и в их числе нашумевшего "дела о могильном кургане", он переменил свое мнение и о Дубове, и о частном сыске как таковом, и даже более того - все чаще обращался к Василию за содействием, взамен снабжая того оперативной информацией о происшествиях по городу.
Вот и на сей раз Дубов и Столбовой сходу завели профессиональный разговор.
- Ну как там с ограблением сберкассы? - поинтересовался Дубов. - Ничего новенького не накопали?
- Ничего, - развел руками Столбовой, едва не опрокинув тарелку с ухой. - Версии приходится отбрасывать одну за другой.
- Я пытался что-то узнать по своим каналам, но тоже пока что круглый ноль, - сказал Василий. - Похоже, что работали профессионалы, к тому же гастролеры.
- Да, очевидно так, - согласился Егор Трофимович. - Ну да бог с ними. A тут вот весьма курьезная история приключилась, кстати, прямо под окнами вашего Бизнес-Центра. Около полуночи группа девиц, ну, из тех, кого именуют "барышни с Елизаветинской улицы", учинила между собой драку, вроде как разборку.
- Ага, я уже о ней слыхал, - кивнул Дубов и словам Cтолбового, и официантке, принесшей ему первое. - A в чем дело?
- Ну, причина весьма прозаическая - конкуренция. Вдоль Бизнес-Центра фланировала какая-то посторонняя дама, не первой молодости, но весьма аппетитных форм. Местные девицы, понятное дело, на нее "наехали", та стала огрызаться, разгорелась драка, прибыла милиция, девицы разбежались кто куда, а "новенькую" задержали.
- Обычное дело, - принялся за суп Василий. - И что здесь такого курьезного?
- Едва эту даму доставили в участок, как она принялась скандалить, заявлять, что ее задержали незаконно, и при этом так и сыпала юридическими терминами и ссылками на разные административные кодексы. Дежурный уж и не знал, что с ней делать, но тут в участок заявился некий господин, назвавшийся ее супругом, и к общему облегчению забрал разбушевавшуюся "ночную бабочку".
- Все это весьма печально, - заметил детектив. - До чего мы дожили - профессиональные юристы вынуждены идти на панель. В общем, маленькие издержки суверенитета и рыночной демократии… Ну а что еще новенького?
- Да все как обычно, - инспектор с удовольствием проглотил ложку ухи, - мелкие кражи, мошенничество и все в том же духе. Хотя погодите, вот еще одно дельце - ревизия в Гражданско-иммиграционном департаменте установила факт пропажи незаполненных советских паспортов. И не простых, а иностранных.
- Так советских или иностранных? - переспросил детектив.
- Советских, но годных для поездок за границу. Знаете, как бывает в переходный период - своих, кислоярских паспортов еще не напечатали, а старые, советские, вроде бы как уже второго сорта, оттого их и хранят кое-как. A то, что они на данный момент служат единственным аусвайсом для наших путешественников, никого не колышет.
Василий предостерегающе кашлянул - к столику подходил бизнесмен Ерофеев, и служебный разговор нужно было сворачивать.
Похоже, что господин Ерофеев находился в наилучшем расположении духа:
- Добрый день, Егор Трофимыч. A с вами, Василий Николаич, мы сегодня уже виделись.
- Что это вы, Георгий Иваныч, сияете, будто медный пряник? - хмуро спросил инспектор.
- A как мне не сиять, коли я сегодня заимел солидного клиента на экскурсию в Грецию? - еще больше расцвел Ерофеев. - A вы, инспектор, еще не созрели для поездки?
- Дайте здесь с делами расхлебаться, тогда можно и в Грецию, - буркнул Столбовой, неприязненно глянув на бизнесмена. Ерофееву же страсть как хотелось заполучить еще одного клиента:
- Василий Николаич, вы давеча оказали мне неоценимую услугу, и я все-таки хотел бы вас отблагодарить. Я вам продам путевку по льготной цене - за девятьсот баксов вместо тысячи.
Однако Василий не успел ответить на столь заманчивое предложение, так как к столику не совсем твердой походкой приближался еще один завсегдатай уже знакомый нам доктор Владлен Серапионыч. В одной руке он нес стакан чаю, а в другой - скандально знаменитую газету "Кислое поле". Присев за стол и поздоровавшись с сотрапезниками, доктор полез во внутренний карман своего потертого сюртучка и извлек оттуда небольшую скляночку, из которой набулькал в чай некоей подозрительной по виду и запаху жидкости. Основательно размешал все это чайной ложечкой и сделал пару глотков.
- Отличный чаек! - C этими словами Владлен Серапионыч развернул газету и принялся ее усердно изучать.
- Ну, доктор, чего пишут? - поинтересовался Столбовой. Он уже закончил обедать, но почему-то не спешил уходить, хотя обычно из-за хронической запарки на службе не был склонен к долгим застольным беседам.
- Здесь насчет налета на сберкассу, - охотно откликнулся Cерапионыч и тут же с выражением зачитал: - "В нашем городе совершено очередное злодейское преступление - нахальное нападение на сберкассу. Два бандита, а точнее - один бандит и одна бандитка - ворвались в помещение и, дав автоматную очередь поверх голов, потребовали денег. Оба были одеты в белые халаты, указывающие на принадлежность к Белому Братству, а один из них при этом выкрикивал лозунги разного рода тоталитарных сект и требовал свободу Асахаре и другим изуверам и экстремистам. Дальнейшие действия негодяев полностью подтвердили их слова - выхватив из-под полы огромные баллоны, они выпустили струю нервно-паралитического газа, отчего и работники, и посетители сберкассы скончались в тяжких мучениях. Заграбастав все наличные деньги и в извращенной форме надругавшись над заведующей, подонки покинули сберкассу, напоследок ударив баллоном по голове одного из посетителей, которого, очевидно, сочли живым. Я сам видел, как его кровь вперемешку с мозгами растекалась по полу и даже вытекала на улицу, где ее слизывали голодные бродячие дворняги. Разумеется, когда на место трагедии прибыла наша доблестная милиция во главе с двумя знаменитыми бездарностями, инспекторами Cтолбовым и Лиственицыным, все уже было кончено, и санитары, оказавшиеся там раньше так называемых правоохранителей, уже выволакивали из помещения многочисленные трупы с выпученными глазами, высунутыми языками и следами предсмертных мук".
- М-да, - только и смог сказать на это Дубов. - Кто автор сего блистательного репортажа, думаю, и так ясно.
- Проклятый Ибикусов! - не выдержав, вскочил Столбовой. - Нет, нужно таки будет привлечь его к суду за диффамацию!
- Чего-чего? - переспросил Ерофеев.
- За клевету! - бухнулся на место инспектор.
- A что, разве господин Ибикусов сильно приукрасил факты? - отхлебнул еще пару глотков Cерапионыч. - Вообще-то в мое заведение никакие покойнички с отравлением не поступали…
- Не было никаких покойничков, - несколько успокоившись, вздохнул Егор Трофимович. - A тем более, никакого Асахары с Белым Братством. В сберкассу вошли двое в медицинских халатах и марлевых повязках, скрывающих лица, и представились дезинсекторами, то есть специалистами по борьбе с тараканами, крысами и прочей домашней живностью. Заведующая ответила, что никаких дезинсекторов они не вызывали, но женщина, назвавшаяся доктором, заявила, что работы ведутся широким фронтом по всему городу, и велела своему помощнику-санитару приступать к делу. Тот достал из сумки пульверизатор и направил струю прямо на заведующую, а потом на кассиршу и двоих посетителей, но распыляли они всего лишь какую-то снотворную дрянь, от которой потерпевшие тут же заснули примерно на два часа. A грабители забрали деньги и преспокойно ушли. Вот, собственно, и все. A этот придурок Ибикусов своими нездоровыми фантазиями просто накаляет обстановку в городе!
- А расколотая голова и вытекающие мозги? - профессионально полюбопытствовал Серапионыч. - Все-таки были или нет?
- Были, - усмехнулся Столбовой - но только это был арбуз.
- Как, арбуз? - не понял Ерофеев.
- Да из кошелки одной из посетительниц. Упал и раскололся, - пояснил инспектор и философски заметил: - А уж увидеть расколотый череп - была бы извращенная фантазия, тогда и не такое возможно!