28
"Doctor"
ЗАХЛЕР
В конце туннеля Холланд со стороны Джерси находился контрольно-пропускной пункт. Там кишмя кишели нью-йоркские копы, гвардейцы и парни в хаки, вооруженные пулеметами. У меня сложилось впечатление, что они вряд ли пропустят кого-нибудь.
Ну все, конец поездке, решил я. Что до меня - прекрасно. Но потом Ласи опустила окно, помахала своим значком и заявила:
- Национальная безопасность.
Небритый красноглазый гвардеец глянул на ее значок. Парень выглядел так, словно не спал несколько дней, словно видел что-то жуткое и думал, что мы не в своем уме.
Но он махнул рукой, позволяя нам проехать.
- Национальная безопасность? - спросил я, - Вы, ребята, что ли, и впрямь национальная безопасность? Паранормальное подразделение?
Ласи фыркнула.
- Ради бога! Эти парни не могут справиться даже с естественными заболеваниями.
Мы углубилась в туннель в двух больших машинах явно военного вида, с целой группой ангелов, ехавших снаружи. Интересно, что копы подумали о них? Хотя… в последнее время все видели немало гораздо более странных вещей, чем ниндзя в черных костюмах и с мечами.
В туннеле стояла кромешная тьма. Ласи включила передние фары и ехала точно посредине, игнорируя разделительную линию. Я смотрел в заднее окно, как вход исчезает позади. Потом тьма поглотила все, кроме красного отсвета наших хвостовых огней. Такое ощущение, будто погружаешься в самый центр Земли.
- А под нами червей нет? - спросил я.
- Здесь они никогда не нападали на нас, - ответила Ласи. - Над нашими головами река Гудзон. Если они проломят этот туннель, миллионы тонн воды обрушатся на нас и на них.
- О, фотлично.
Я напомнил себе начиная с этого момента держать рот на замке.
- И они настолько умны? - спросила Алана Рей.
Ласи пожала плечами.
- Это инстинкт. Они эволюционировали вод землей.
Я сглотнул, представив себе, как далеко простирается под нами земля. Там столько места, что хватит расплодиться каким угодно чудищам, а мне никогда даже в голову не приходило об этом задуматься.
- Ладно, давайте я вам объясню кое-что насчет доктора Проликс, - сказал Кэл. - В ее офисе на полу проведена красная линия. Что бы ни произошло, не переступайте ее.
- Линия на полу? - переспросила Перл. - Она не любит музыкантов?
- Она носитель, как и я, - объяснил Кэл. - И она очень старая, поэтому переболела некоторыми болезнями, которых больше нет. Сыпной тиф. Бубонная чума. И прочее в том же роде. Если вы подойдете слишком близко, вашу одежду, типа… придется сжечь.
Я поглядел на остальных, спрашивая себя, не ослышался ли. Эти ангелы, или парни из Ночного Дозора, или кто там они, постоянно говорят такое, что перестаешь вообще что-либо соображать. Слушать Кэла - все равно, что смотреть какую-то безумную версию исторического канала, где круглые сутки семь дней в неделю показывают всякие ужасы - эпидемии, массовую резню, инквизицию.
- Придется сжечь нашу одежду? - спросила Минерва. - Но это мое последнее приличное платье! Может, лучше было бы посадить ее в стеклянный пузырь или что-то вроде этого?
Кэл покачал головой.
- Весь дом устроен таким образом, что воздух всегда течет только в направлении доктора Проликс, чтобы микробы вокруг нее не могли попасть туда, где вы будете стоять. Просто не пересекайте линию.
- Бубонная чума? - Алана Рей содрогнулась всем телом и с силой прижала друг к другу руки. - Сколько же лет этой женщине?
- Много, - ответил Кэл.
В Манхэттене улицы уцелели.
Крысы сновали среди подтекающих груд мусора, бродячие коты прятались под разбитыми, неподвижными машинами. Там, где проползли черви, асфальт пошел рябью и остались блестящие в свете солнца пятна черной воды. Зияющие дыры обозначали места, откуда черви вырвались на поверхность. А вдруг кто-то стоял точно на этом самом месте? Страшно даже подумать, что с ним стало.
Послушать Кэла, так с точки зрения природы все это в порядке вещей: они охотники, мы их добыча.
Природа меня уже достала.
- Никаких тел, - заметила Алана Рей.
- Инферны - каннибалы, - объяснила Ласи. - Да и черви пожирают людей.
- Гораздо чище, чем при обычной эпидемии, - сказал Кэл.
Меня словно громом ударило: это был не тот Манхэттен, в котором я вырос. На мгновение возникло ощущение, будто я смотрю кино - огромную, зловещую версию "Мира Диснея". И никаких настоящих монстров под ногами нет, и обезумевшие люди не прячутся в темных зданиях, и наши родители живут себе в реальном Манхэттене, недоумевая, куда мы подевались.
Но потом мы проехали мимо пустого школьного двора, бетон на котором был взломан из конца в конец. Тут же стоял фургон с мороженым, расколотый снизу, из-под земли, почти пополам. Из него на улицу текла липкая белая масса, и ветер разносил запах прокисшего молока и жженого сахара.
Посреди игровой площадки валялись баскетбольные мячи, которые шевелил ветер, и ощущение реальности всего происходящего нахлынуло на меня снова.
Наши машины медленно ехали в деловой центр города, стараясь избегать самых скверных улиц и любых замеченных нами людей. Маленькие группы их перебегали с места на место, таща воду, еду и всякие другие вещи, добытые, скорее всего, в брошенных магазинах. Разбитые, зияющие окна были повсюду.
- Все эти люди заражены? - спросила Перл.
- Если и так, пока симптомы не проявили себя, - ответил Кэл. - Инферны не выносят прямого солнца.
Изогнув шею, я поглядел в заднее окно. Был почти полдень, солнце проникало в узкие каньоны делового центра. Все ангелы надели темные очки, кроме Кэла.
Проблема состояла в том, что сейчас, на грани зимы, солнце в Нью-Йорке садится рано. Еще час, и тени опустевших небоскребов начнут удлиняться.
Я очень надеялся, что наш разговор надолго не затянется.
Мы ехали в направлении фондовой биржи. Это была наихудшая часть города, с опустевшими, разрушенными улицами. Бумаги и мусор парили вокруг, подхваченные маленькими циклонами, и Ласи то и дело сигналила, чтобы разогнать большие стаи крыс. Вряд ли можно было предположить, что биржа снова заработает в ближайшее время.
Перл отключила двигатель, машина проехала несколько ярдов по инерции и остановилась. Ангелы со своими мечами поспешно попрыгали вниз и окружили нас. Асфальт был в рытвинах и ямах, как будто черви постоянно вылезали тут наружу.
- Все выходим, - сказала Ласи. - Но ступаем как можно легче. Черви могут услышать наши шаги.
Я открыл дверцу со своей стороны и выглянул на улицу. Вся она была в пятнах черной воды и чего-то липкого, красного.
"Вот дерьмо", - подумал я.
Всю свою жизнь я был верхним звеном пищевой цепи и практически никогда не ценил этого: Инферны - это очень плохо, даже хуже наркоманов, так мне казалось. Но черви… когда земля как бы разверзается и поглощает людей… это просто подло.
Я осторожно опустил на улицу одну ногу, потом другую, чувствуя, как нервная дрожь пробегает по телу. Асфальт казался хрупким, типа льда на озере в Центральном парке, если ступить на него ранней весной. Ноги сопротивлялись, но я заставил себя сделать первый шаг, хотя чуть не вскрикнул, вообразив, будто из-под земли вырвалась голодная пасть и схватила меня за ногу.
Но это был просто кусок старой жвачки, нагретой солнцем. Он прилип к моей подошве и при каждом шаге издавал хлюпающий звук.
Ангелы повели нас в длинный, изогнутый проулок. Старомодный булыжник был разбит и выворочен, в нескольких зияющих дырах бурлили скопища крыс. При виде всех этих покрытых мехом тел меня снова пробрала дрожь. Кэл и Ласи говорили, что крысы вроде бы на нашей стороне, что они сохраняют в себе паразита, а потом выносят его наверх, когда начинают подниматься черви. Но что в этом хорошего, лично мне было не понять…
Мы медленно крались по проулку, обходя стороной проделанные червями дыры. В конце стоял старый дом, на его крыльце во множестве сидели молчаливые, бдительные коты.
Взгляды их красных глаз провожали нас, когда мы входили внутрь.
На полу и впрямь была красная линия.
Легкий ветерок дул в ее сторону; ощущение было такое, будто рука мягко давит на спину. Кэл объяснял, что весь воздух в доме движется к доктору Проликс, унося ее древние микробы от нас в большую печь, где они сгорают. Она обладает иммунитетом к собственным заболеваниям, поскольку инфицирована, как и остальные ангелы, но у нас возникнут проблемы, если мы подойдем слишком близко. Даже Кэл и Ласи не переступали черту. Не хотели, чтобы их фотличное обмундирование ниндзя сожгли, решил я.
Я держался у задней стены, настолько далеко, насколько это было возможно. И не только от Леди Чумы, но и от странных кукол, выстроившихся рядами на полках ее офиса. Из их растрескавшихся голов торчали очень похожие на настоящие волосы, и на всех лицах застыла улыбка.
Ребятишкам прошлого, должно быть, нравились ведьмы.
- Ты та, кто поет, - заговорила доктор Проликс, игнорируя всех нас и вперив взгляд в Минерву.
Голос у нее был сухой и шуршащий, типа, когда потираешь друг о друга листы бумаги. Лицо без морщин не выглядело старым, если не считать того, что кожа была очень тонкая, а улыбка чопорная. Она походила на собственных кукол, только с блестящими человеческими глазами.
- Да, это я, - еле слышно ответила Минерва.
- И где ты научилась этим песням, молодая женщина?
- Когда я только заболела, то чувствовала, как что-то у нас в подвале зовет меня, делает, типа…
Она захихикала.
- Сексуально возбужденной? - подсказала доктор Проликс.
- Да, наверно. Я спускалась туда в лихорадке и слышала доносящийся из трещин шепот. Ну и начала записывать то, что слышала.
Я сглотнул. Мне никогда и в голову не приходило задуматься, откуда берутся ее стихи, но, с другой стороны, Минерва никогда и не говорила о том, что они поднимались из-под земли. А ведь могла бы.
- Могу я кое-что послушать? - спросила доктор Проликс.
- Ммм… По-вашему, это хорошая идея? - спросила Перл.
- Не пой, дорогая, - сказала старая женщина. - Просто скажи что-нибудь.
Минерва задумалась и потом прочистила горло.
Она произнесла несколько слогов, сначала нечетко, с остановками, как будто кто-то пытается имитировать бульканье раковины. Потом в ее речи появился ритм, а странные звуки начали складываться в слова.
Дальше Минерва перешла к стихам и рефренам, произнося их нараспев. Я узнал некоторые фразы из второй песни, и мои пальцы бессознательно задвигались, играя в воздухе басовое сопровождение. Я так увлекся, что не заметил, когда она начала петь.
Пол немного задрожал. Возможно.
- Прекрати! - рявкнула доктор Проликс.
Минерва замолчала, встряхивая головой, как будто ее вырвали из транса.
- Извините.
- Мне всегда было интересно, как это работает, - сказала доктор Проликс.
- Как это работает? - спросил Кэл. - Что "это"?
- Последний раз враг приходил семьсот лет назад, еще до моего рождения. Однако Ночной Мэр уже родился к концу тех времен.
Я удивленно вытаращился. Ладно, эта женщина говорит о столетиях… о том, что живет на свете уже столетия. Я чувствовал, как мозг пытается отключиться, типа как когда какой-нибудь сумасшедший разглагольствует в подземке, а ты хочешь, но не можешь перестать слушать.
Доктор Проликс вытянула над своим столом руку.
- Ты когда-нибудь задумывался, Кэл, как удавалось справиться с предыдущими вторжениями? Без сейсмографов? Без уоки-токи и сотовых телефонов?
- Ммм… Может, они не так уж хорошо и справлялись? - сказал он. - Конечно, у них на пути не вставала национальная безопасность, затрудняя доставку лекарств в районы вспышек, и не существовало подземных туннелей, по которым враг теперь может забираться очень далеко. Но им приходилось очень нелегко. Сколько они потеряли в последний раз? Двести миллионов человек?
- И все же человечество выжило. - Она сложила руки. - Согласно легенде, им не нужно было ждать, пока черви поднимутся. Некоторые инферны, называемые бардами, были способны вызывать их на поверхность. Дозор устанавливал ловушки и засады, убивая врага тогда и там, где ему было удобно.
Кэл вздохнул.
- И мы верим в это?
Доктор Проликс кивнула.
- Ночной Мэр еще ребенком видел, как это происходило. Видел, как женщина вызывала червя. - Ее блестящий взгляд скользнул по нашим лицам. - Вместе с пятнадцатью барабанщиками, звонарями, человеком, трубящим в раковину моллюска, и огромной толпой, ждущей, когда произойдет убийство.
"Раковина моллюска? - подумал я. - Замечательно. Похоже, мне придется освоить еще один инструмент".
- Парень, - сказала Ласи, хлопнув Кэла по плечу, - почему ты никогда не рассказывал мне об этом?
- Сам впервые слышу, - пробормотал он.
- Некоторые старые методы утрачены. - Доктор Проликс перевела взгляд на свои руки. - Многие из нас сгорели во времена инквизиции.
- Опять они, - сказал Кэл.
- Но это знание, похоже, не полностью потеряно. - Доктор Проликс посмотрела на Минерву. - Где ты живешь, дитя?
- Ммм… В Борумхилле.
Доктор кивнула.
- Там похоронены некоторые старые семьи.
- Похоронены? - переспросила Минерва.
У меня отвисла челюсть.
- Вы хотите сказать, что, типа, мы поем песни, которые придумали мертвецы?
- Блестящая идея, Захлер, - сказал Кэл. - Послушайте, доктор Проликс, это просто называется принимать желаемое за действительное. Даже если Дозор когда-то давным-давно знал, как вызывать червей, эта информация утеряна, сгорела на столбах инквизиции. С какой стати она должна сохраняться, дожидаясь, пока кто-то спустится в подвал, в особенности здесь, в Новом Свете?
- Не знаю, Кэл.
Он покачал головой.
- Мы видели это один-единственный раз, и тот эксперимент едва ли можно назвать управляемым. Больше похоже на совпадение. Враг любит кормиться, когда собирается большая толпа, типа недавних волнений в Праге.
Доктор Проликс какое-то время молчала, и я немного расслабился. Может, они поставят крест на всей этой истории с Минервой и просто отвезут нас обратно в Нью-Джерси. Мы находились здесь всего полчаса, солнце еще светит ярко…
- Нет, - сказала Алана Рей. - Это было не совпадение.
Все посмотрели на нее. Она содрогнулась, трижды дотронулась до груди и ткнула дрожащим пальцем в доктора Проликс.
- Я могу видеть некоторые вещи. У меня неврологическое заболевание, которое может вызывать болезненные пристрастия, утрату контроля над моторикой и галлюцинации. Но иногда это не галлюцинации, мне кажется, а реальность, которая складывается из узоров вещей. Я могу видеть музыку, и я часто видела, как происходили некоторые вещи во время наших репетиций, и когда играла "Армия Морганы"…
- "Армия Морганы"? - спросила Ласи. - Это у них гитарист инфицирован?
- Самой Морганой, - ответил Кэл.
- Но не их певица. - Алана Рей дернула головой, указывая на Минерву. - Вот почему мы сделали зверя реальным, не они.
"Чудесно, - подумал я. - В Нью-Йорке тысяча групп, но я, конечно, должен был оказаться в той, которая способна вызывать монстров".
- Алана Рей права. - Перл шагнула вперед и остановилась прямо перед красной линией. - И это не только Минерва. Все в новом звуке в той или иной степени сталкивались с этим. - Она посмотрела на Кэла. - Ты всегда говоришь, как природа хранит вещи: в наших генах, в болезнях, которые мы разносим, даже в наших домашних животных. Все, что нам нужно для борьбы с червями, есть вокруг нас. Может, и музыка часть этого.
- Музыка? - сказал Кэл. - Музыка не биология.
- Да, Перл, - вмешался в разговор я. - Мы говорим не о какой-то природной силе. Мы говорим о нас.
Она покачала головой.
- Лично я говорю о том, что происходит, когда тысяча людей собираются в одном месте, и движутся вместе, и сосредотачиваются на одном и том же ритме, и произносят одинаковые слова, и изгибаются и поворачиваются в унисон. Я говорю о Тадж-Махале человеческих ритуалов: огромная толпа, находящаяся на грани, ждущая, когда прозвучит одна-единственная нота. Эта магия неодолима, даже если ты случайно родился гигантским червем.
- Другими словами, музыка тоже биология, - Минерва улыбнулась. - Расспроси об этом Астора Михаэлса, Кэл.
Он закатил глаза.
- И мертвецы писали ваши стихи?
- Я не знаю, откуда Мин взяла слова, - сказала Перл. - Может, они побочный результат самой болезни или Мин просто вообразила, что они исходят от стен. А может, они на самом деле бессмыслица и в расчет нужно принимать только мелодии. Но они работают.
Алана Рей кивнула.
- Они заставляют воздух дрожать.
- Они то, что, как мне казалось, мы утратили, - мягко сказала доктор Проликс. - Мы не можем сражаться с теми, кого не в состоянии найти. Но если мы сумеем вызывать червей в место по нашему выбору, эта война может оказаться намного короче.
- Может, это все же управляемый эксперимент, Кэл, - сказала Ласи, - Немного науки, немного искусства.
Он пробежал взглядом по лицам и вздохнул.
- Вы босс, доктор. Как только их гитаристу станет лучше, я все организую.
- Эй, постой! - воскликнул я. - Ты же не хочешь сказать, что нам придется играть эти песни снова?
Минерва захихикала.
- Давайте устроим настоящее шоу!
29
"The Kills"
АЛАНА РЕЙ
Мы расположились в старом амфитеатре парка Ист-ривер.
В окружении рассыпающегося, покрытого граффити бетона, сквозь трещины в котором пробивалась густая трава, возникало ощущение, будто мир пришел к концу давным-давно. Это место было заброшено задолго до кризиса санитарии, но наглядно демонстрировало, как будет выглядеть весь Манхэттен спустя несколько лет: ничего, кроме развалин и сорной травы.
Вдоль одного края парка тянулась пустая скоростная магистраль ФДР, за ней раскинулся весь город, странно притихший. Можно было разглядеть лишь редкие движения в обращенных к нам окнах - слабую пульсацию жизни.
Ангелы Ночного Дозора трудились не покладая рук, доставляя нам все, что мы просили, опустошая магазины Мидтауна в поисках нужного оборудования и инструментов. Мне они принесли новую, с иголочки, барабанную установку Ludwig и комплект тарелок. Однако Кэл хотел иметь управляемый эксперимент и настаивал, чтобы различий с нашим первым выступлением было как можно меньше. Поэтому Ласи, три других ангела и я отправились в скобяную лавку в Ист-Виллидж, торопясь закончить нашу поездку до того, как сядет солнце.