- Спасибо. Я заметил, но суть в том, что он меня в чем-то подозревает. Ведь если он с помощью чар скрывает какую-то тайну, значит, любой, кто может это определить, представляет для него опасность.
- Ты очень рискуешь, говоря мне это.
Аремис угрюмо кивнул.
- Моя жизнь в твоих руках, Мирт. Я доверяю тебе, и одному Шарру известно, как мне необходимо поделиться с кем-то, иначе я сойду с ума.
- Что же ты хочешь от меня?
- Ничего. Просто сохрани то, что я сказал, в секрете, а я буду держать тебя в курсе того, что мне удастся раскрыть.
- Но я не могу участвовать ни в чем, что заставит меня предать Кайлеха, - осторожно заметил Мирт.
- Я никогда не стану тебя просить об этом. Мне просто нужно больше узнать о коне и о Рашлине, которому я не стал бы доверять, даже если бы он остался последним человеком на земле.
- Никто из нас не стал бы, кроме короля, - ответил Мирт с досадой. - Так ты считаешь, припадок Рашлина вызван поведением вороного?
- Да. Что-то произошло с магией или, возможно, нарушилась связь между двумя этими магиями. Но я склоняюсь к другому объяснению…
- Какому?
- Я тоже это почувствовал, правда, совсем незначительно. Когда Рашлин протянул лекарство, у меня закружилась голова и немного затошнило. Тогда я подумал, что в этом виноват страх перед его прикосновением, но теперь понимаю, в чем причина. На меня опять воздействовала магия… возможно, как предупреждение. Так или иначе что-то взволновало коня. Пока я ничего не понимаю. Кто знает, может быть, Чаще удалось разрушить чары, пленившие Галапека, но причем тут Рашлин? Думаю, они как-то связаны между собой.
- Но ты не знаешь как?
- Нет. К моему большому разочарованию. - Аремис нахмурился. - Но я намереваюсь узнать гораздо больше. Так ты сохранишь мой секрет?
Мирт кивнул с несчастным видом.
- Да.
- Спасибо. А я никогда не предам тебя и твой народ. Даю слово. - Он приложил к груди кулак - жест, который может понять только северянин.
Мирт повторил его движение, а затем они скрепили клятву особым жестом, сведя вместе кулаки. Если один из них ее нарушит, то поплатится за это жизнью.
Проехав немного вперед, Аремис решил испытать удачу.
- Теперь, когда ты знаешь мой секрет, может, расскажешь мне о своем друге Лотрине?
Мирт растерялся.
- Да… тут и рассказывать особенно не о чем, - проворчал он, отворачивая лицо.
Аремис пожал плечами.
- Мне показалось, что тебя расстроило упоминание его имени. Я подумал, что, возможно, тебе захочется разделить бремя с кем-то, кто тебя не осудит, то есть с человеком, которому ты можешь доверять.
Мирт оглянулся на безжизненную фигуру Рашлина, потом осмотрелся по сторонам. По всему было видно, что в душе у него происходит борьба. "Ну, давай. Скажи мне", - мысленно упрашивал его Аремис, понимая, что у него есть шанс узнать о спасении Уила.
- Лотрин… - произнес Мирт с глубоким почтением. - Отважного Лотрина привезли в крепость после побега моргравийцев. Сбежали все, кроме одного.
Аремису отчаянно хотелось сразу перескочить именно на эту тему, но он сдержал порыв и не задал вопрос, готовый сорваться с языка, решив не прерывать рассказ Мирта, который как раз перешел к тому, что его интересовало.
- Лотрин помог сбежать Корелди и женщине по имени Элспит, и в этот момент на нас напали несколько эконов. Лотрин и я сражались бок о бок на Тропе Хальдора, очень опасном участке. Мы убили в тот день троих эконов и сами потеряли несколько человек. Когда битва закончилась, мой друг повернулся ко мне и протянул руки, чтобы я их связал. Он не просил милости или быстрой смерти, чего я ожидал и в чем, возможно, пошел бы ему навстречу, поскольку любил его так, что готов был жизнь отдать за него. Я сознаю, что если бы проявил милосердие, король наказал бы меня. Но Лотрин знал, что у меня приказ от Кайлеха доставить его в крепость, чтобы он ответил перед законом. И Лотрин позволил мне сохранить верность своему королю.
Теперь пришла очередь Аремиса прошептать:
- И что было дальше?
Лицо Мирта исказила гримаса боли. Аремис понимал, что здесь кроется что-то еще, о чем тот не хотел говорить, но сейчас не было времени выяснять подробности. Мирт продолжил дрожащим от сдерживаемых слез голосом.
- Я доставил Лотрина к Кайлеху. Его судьба решалась на закрытом совещании, где мне было запрещено присутствовать. Не знаю, что там произошло. Позже король сказал, что Лотрин понес особое наказание и больше мы его никогда не увидим. Я спросил, убит ли он. Никогда не забуду ответ короля. Кайлех сказал: "Возможно, он мечтает, чтобы я его убил", - а потом как-то странно на меня посмотрел. В его взгляде смешались боль и сожаление. Ведь король любил Лотрина как брата. Он мог его спасти, но предательство стало более глубокой раной, чем любая другая.
Аремис вздохнул.
- И с тех пор о нем не было никаких известий?
Мирт покачал головой.
- Мы, конечно, пытались что-нибудь узнать. Рашлину что-то известно, но он безумен, как яма, полная ядовитых змей. Временами, его совсем невозможно понять.
Словно по заказу они услышали за спиной слабое восклицание человека, лежащего на спине замыкающей лошади.
- Очнулся. Поговорим потом, когда появится возможность остаться вдвоем, - сказал Аремис и направил Галапека к высокой каменной арке, ведущей в крепость.
Глава 3
Лодка медленно несла Уила по Темной реке - вверх по течению. После потери сестры, в чьем теле он теперь обитал, в его чувствах царила сумятица. Горе усугублялось еще и исчезновением Аремиса. Этого человека он с уверенностью называл своим другом, а таких в его жизни осталось немного. Потеря была чувствительная. К тому же разум его был скорее обременен, чем просветлен разговором с Элизиусом, а душа особенно страдала от расставания с Финчем.
Финч был, пожалуй, единственным, на кого он мог рассчитывать, по крайней мере в данный момент. Продолжая свой путь к Чаще, Уил впервые в полной мере осознал, насколько важен для него этот мальчик. Если остальные, Элспит и даже Аремис, просто принимали его необычную судьбу, то Финч всегда верил в него. Именно он разгадал секрет Уила и всегда защищал его. Маленький Финч, такой простой и в то же время очень мудрый, спас своей находчивостью не только жизнь Уила, но и королевы. И это было еще не все. Следуя своему предначертанию, мальчик оставил безопасную жизнь в Верриле, пошел по следам убийцы Ромена, а затем услышал зов Глухомани. В отношении Финча к Уилу Тирску было нечто большее, чем простое поклонение герою. Теперь Уил понял, что вмешательство Финча не было совпадением, что мальчик каким-то образом причастен к дару Миррен или по крайней мере ко всему тому странному и необычному, что определило его, Уила, собственную судьбу. Он злился на себя за то, что не убедил Финча покинуть Элизиуса и отправиться вместе с ним.
Правда заключалась в том, что Уил внезапно почувствовал, сколь необходим ему Финч. Их судьбы, какими бы удивительными они не казались, сплетены воедино. Открыв в себе любовь к Финчу, он понял, что никогда не простит себе, если с его маленьким другом что-то случится.
Мысли метались, путались, так что в результате он остановился на одном: возвратиться в Тимпкенни. Он переночует там и определится, куда двигаться дальше. Путешествие по Темной реке прошло на удивление спокойно, никаких осложнений не возникло. Причалив к берегу, с которого свисали длинные ветви ив, Уил ступил на землю. Самма нигде не было видно. Встреча с лодочником в его планы не входила, поэтому тот факт, что дом пустовал, очень даже его устроил.
Еще одно путешествие по таинственной Чаще, конечно, не вселяло радости, но времени на отдых не оставалось, и он это знал. В этих краях темнота приходила быстро и была очень густой, почти ощутимой, и ему не хотелось рисковать и идти сквозь нее в одиночку. Одно утешало - он благополучно миновал горный проход, за что и был безмерно благодарен Шарру.
Уил осторожно двинулся к темной линии тисов, росших на границе с Чащей. Он не сомневался, что опять услышит неясный гул, испугавший его в первый раз, но тогда ему было позволено пройти, и на подобное великодушие хотелось бы рассчитывать и сейчас.
Уил сделал глубокий вдох, закрыл глаза и двинулся через заросли. Его моментально окружила прохлада. Полная тишина вызывала смутную тревогу. Чаща знала, что он здесь, и мысль о том, что эти заросли могут чувствовать, думать и принимать решения, была самой обескураживающей из всех.
Как ни странно, но теперь его не хлестали по лицу ветки, и запутанных тропинок тоже не попадалось. В прошлый раз его провел Нейв, и Уил не сомневался, что один он обязательно заблудится в зарослях. Но тропинки словно сами открывались перед ним. Уил потряс головой от изумления. Чаща вела его сквозь свои дебри и хотела, чтобы Уил ушел. Ей также хотелось избавиться от непрошеного гостя, как и самому Уилу не терпелось покинуть заросли.
- Спасибо, - прошептал он с неподдельным облегчением, чувствуя, что его вынуждают общаться с этим живым феноменом, одновременно восхищающим и ужасающим. Слышала его Чаща или нет, он не знал, но после слов благодарности Уил почувствовал себя лучше.
Его постоянно преследовала мысль, что Аремис может до сих пор блуждать в дебрях, пытаясь выбраться. Если Чаща могла вывести Уила за свои пределы, то ей ничего не стоило удерживать и не отпускать Аремиса. Все зависело от ее выбора и желания.
Уил преодолел новую волну страха и стал звать друга. Его отчаянный призыв громко разносился в густых зарослях, но своими криками он лишь разогнал мелких животных, которых, кстати, не видел. Страх Илены перед замкнутым пространством снова объял его. Сначала он почувствовал, как защемило в груди. Уил припомнил, что уже ощущал подобный всплеск эмоций во время первого путешествия по Темной реке, когда потерял контроль над собой и едва не утонул.
Знакомое чувство нехватки воздуха остановило его. Неужели у Чащи достаточно силы, чтобы почувствовать эти изменения? Повинуясь чутью, Уил стал дышать в сложенные лодочкой руки. Он и сообразить не мог, каким образом вспомнил этот трюк. Отец научил ему Илену, когда та была еще ребенком. Его младшую сестренку всегда охватывала паника, когда ей предлагали поиграть в прятки, заглянуть в глубокий колодец или спрятаться под кроватью. Все, что было связано с замкнутыми помещениями, вызывало у нее неописуемый ужас. Повзрослев, Илена больше никогда не выказывала эту свою слабость, но, судя по всему, тот давний детский страх не ушел насовсем, а просто затаился, готовый в подходящий момент нанести удар. Оставалось только благодарить отца, научившего в свое время дочь нехитрому, но действенному приему. Он сразу заметил, что паника начала отступать.
Ощущала Чаща его беспокойство или нет, Уил был абсолютно уверен, что именно она вела его в нужном направлении, расчищая дорогу. Идти стало легче, но он все же сел на землю, чтобы перевести дыхание. Под тисами было все так же холодно. Нужно привести в норму дыхание, тогда и переносить гнетущую атмосферу будет легче. Он опустил прекрасную головку Илены к коленям и заставил ее легкие дышать медленно и глубоко. Преодолевать таким образом страх учили солдат перед атакой. Он оставался в таком положении несколько минут, пока не почувствовал, что тревога улеглась.
Негромкий звук откуда-то сверху подсказал, что надо поднять голову, и там, вверху, он обнаружил такого огромного филина, каких ему никогда в жизни не приходилось видеть. Величественное магическое существо медленно моргало, как это делают обычные птицы. Уил смотрел на него, не отрывая взгляда - интересно, кто же из них капитулирует раньше?
В конце концов он первым отвел глаза в сторону.
- Кто ты? - спросил Уил, чувствуя себя до невозможности глупо, но успокаиваясь тем, что без труда разговаривал с Нейвом. Почему бы не попробовать общаться таким же образом с этой загадочной птицей, следившей за ним большими умными желтыми глазами? В конце концов, это магическое место. Вера его была вознаграждена.
Я - Расмус, - ответил филин, глядя ему в глаза.
- Я тебя слышу, - сказал Уил, изумленно взирая на странную птицу.
Я этого и хотел, - несколько высокомерно заметила птица и с недовольным видом отвернулась.
- Как мы общаемся? - спросил Уил. - Благодаря дару Миррен?
Филин издал досадливый звук, отозвавшийся в его голове.
Это происходит потому, что я этого хочу, и потому, что ты находишься здесь.
- Ты имеешь в виду Чащу?
Что еще я могу иметь в виду?
Уил почувствовал, что с языка готовы сорваться слова извинения, но удержался. Филин либо играл с ним, либо чужак ему просто не нравился. Уил решил взять инициативу в свои руки.
- Чего ты от меня хочешь? - спросил он напрямик.
Филин снова моргнул. Уил едва не рассмеялся. Как он сможет объяснить это потом кому-нибудь?
Мы хотим, чтобы ты ушел, - твердо ответила птица.
Уил вздохнул.
- А просто выкинуть меня вы не можете? - Он решил, что не позволит запугать себя какому-то говорящему филину.
Можем, если захотим.
Уил вздохнул.
- Ну так захотите, потому что я и сам этого хочу. Можешь поверить. - Птица раздражала его надменным тоном. - И, кстати, кто такие мы?
Если ты хочешь уйти отсюда, почему медлишь? - спросил Расмус. По его тону можно было понять, что и он теряет терпение.
- Я не медлю, - огрызнулся Уил. - Меня привели на это место, и если ты магическое существо, как я полагаю, то, наверно, чувствуешь, что меня коснулась магия.
Да.
- Тогда тебе известно, что это не то тело, в котором я родился.
И что?
- А то, что тому телу все эти страхи вашей Чащи были бы нипочем.
Это не моя Чаща, - ответила птица.
Теперь моргнул уже Уил - раздраженно. Чтобы успокоиться, он сделал глубокий вдох - здесь не лучшее место выказывать злость.
- Человек, в чьем теле я нахожусь, боится этого места, и у него трудности с дыханием.
Мы так и поняли.
- Вы специально для меня расчистили дорогу? - Уил решил во что бы то ни стало узнать, способна ли Чаща думать самостоятельно.
Да. Ты готов уйти?
- Я не уйду, пока не получу ответ.
Я не обязан тебе отвечать.
Уил решил рискнуть.
- Если ты доверяешь Нейву, то должен доверять и мне, потому что мы с ним друзья. Я имею в виду тебя и остальных существ, обитающих здесь, и, конечно, саму Чащу. Ничего плохого я вам не сделаю и секреты вашей магии сохраню.
Последовала продолжительная пауза. Уил даже решил, что филин больше не желает общаться с ним и, разочарованный его молчанием, встал.
- Вы помогли мне пройти через заросли. Я знаю, что вы не собираетесь меня убивать.
Задавай свой вопрос, - раздраженно сказал филин.
Уил постарался укротить радость и собраться с мыслями, чтобы найти нужные слова. Он чувствовал, что филин в худшем случае ответит малопонятно, а в лучшем - буквально, поэтому для того, чтобы получить четкий ответ, нужно предельно ясно сформулировать вопрос.
- Где сейчас Аремис? - осторожно спросил он.
Филин не колебался.
Он живет в Скалистых горах.
Уил с облегчением перевел дух.
- Он в безопасности?
Я ответил на твой вопрос, - недовольно напомнил филин.
- Ну, пожалуйста, ответь, - умоляющим тоном попросил Уил.
Расмус издал щелкающий звук.
Аремис в безопасности.
Уил решил, что ничего, кроме терпения филина, не пострадает, если он попытается продолжить разговор.
- Расмус, - начал он осторожно, - ты назвал мне свое имя. А меня зовут Уил. Ты, конечно, это знаешь. Разве мы не можем стать друзьями?
Еще какие-нибудь вопросы имеются?
Уил решил не обращать внимания на ворчание и сел на землю.
- Да, у меня есть вопросы. Я не предам Чащу и считаю, что в долгу перед ней за спасение моего друга Аремиса и за помощь, оказанную мне. Я ваш друг.
У Чащи нет друзей среди тебе подобных, за одним исключением. Но это не ты.
Уил понятия не имел, о ком говорит Расмус. Возможно, птица имела в виду Элизиуса?
- Тогда позволь спросить, что я должен сделать, чтобы помочь тем, кому ты доверяешь - Нейву и… Финчу.
Он намеревался сказать "Элизиусу", но имя Финча с языка сорвалось первым. Уил увидел, что птица забеспокоилась, когда он произнес имя своего юного друга, и кусты вокруг него, казалось, затрепетали. Неужели Чащу интересовал мальчик?
- Я всегда буду защищать Финча, - рискнул он сказать.
Ему не нужна твоя защита. Финча оберегает Чаща, - последовал резкий ответ.
- Понятно, - пробормотал Уил, на самом деле ничего не поняв. Похоже, что Финчу действительно предназначена какая-то особая роль в опасной игре, затеянной Чащей. И именно поэтому Финч не хотел тогда уходить. Внезапно, как укус пчелы, к нему пришло понимание, вызвав, правда, и соответствующую такому укусу боль.
- Он не вернется в Веррил, правда?
Птица сначала ничего не ответила, потом вздохнула. От этого негромкого звука в голове Уил ощутил странную пустоту в душе. Он потерял Финча.
У Финча теперь своя дорога, - подтвердил его догадку Расмус.
Уила был потрясен. Его страхи подтвердились. Одно дело подозревать что-то, и совсем другое - знать наверняка. Финч вступил на другой путь, наверное, очень опасный, иначе филин не говорил бы о защите Чащи и в его голосе не проскальзывали бы нотки сожаления. И еще Уил понял, что ничем не сможет помочь другу, потому что Чаща не позволит ему вернуться, чтобы найти Финча. Судя по всему, у нее свои основания помогать мальчику идти новым путем.
- Нейв ведь будет с ним рядом? - отважился спросить он.
Всегда, - ответил Расмус.
- Спасибо, - сказал Уил. - Я благодарен тебе, Расмус, и Чаще, что пропустили меня в этот раз, и за то, что ты ответил на мои вопросы. А теперь мне пора.
Он встал и с особым уважением поклонился огромной птице, а потом пошел прочь, полагая, что Чаща быстро выведет его к своей границе и направит в Тимпкенни, а потому удивился, когда услышал, что Расмус окликает его.
Уил обернулся.
- Да?
Я хочу знать, куда ты направляешься? - спросил филин.
- Мне нужно как можно скорее попасть к югу от Веррила.
Мы отправим тебя туда.
Уил с удивлением посмотрел на большую птицу.
- Отправите меня?
Вернись к расчищенному проходу, - сказала птица.
- Не понимаю. - Уил почувствовал легкий страх.
Ты все поймешь. Стань лицом ко мне и закрой глаза. Открывать их нельзя ни в коем случае.
- Я не буду закрывать глаза.
Если ты не будешь нас слушаться, мы никогда не позволим тебе уйти, - предупредил филин.