- В Нью-Мехико строится ракета номер восемнадцать. На самом же деле она представляет собой сыр в мышеловке, как вы, должно быть, уже догадались. Это фальшивка, призванная отвлечь внимание некоторых групп людей от девятнадцатой и двадцатой ракет, которые строятся совсем в других местах.
- Пока вы ничего нового мне не сообщили.
- А сейчас сообщу. Все эти три ракеты можно считать грудой хлама.
- И это все? - холодно спросил сенатор.
- Далеко не все! - Армстронг усмехнулся, увидев удивление на лице сенатора. - Их бесцельность я связываю совсем не с деятельностью "Норман-клуба", готового взорвать их в соответствующий момент. Наоборот, они являются хламом именно потому, что безнадежно устарели.
- Вот как? - Дыхание Уомерсли участилось. - Что вы хотите этим сказать?
- Каким-то образом - не знаю каким - один из этих марсианских психов оказался сосланным вместе с чертежами суперсовременной ракеты. - Он с наслаждением наблюдал, как багровеет лицо слушателя, а глаза широко раскрываются от недоверия. - Вы понимаете, почему он сделал это, поскольку все они охвачены желанием вернуться домой. Этот аппарат, рассчитанный на экипаж в семь человек, на несколько столетий опережает все то, что мы имеем. Утверждается, что его можно собрать за какие-нибудь десять недель. Без проблем. И на Марсе - не говоря уж о Венере - мы окажемся быстрее, чем вы думаете!
Лицо Уомерсли приняло лиловый оттенок. Дышал он со свистом. Кипящая внутри ярость никак не соответствовала величественной внешности. С усилием овладев своими эмоциями, он выдохнул:
- Откуда вы все это узнали?
- Мне сообщили об этом по двум причинам. Во-первых, было известно, что я страстный сторонник осуществления полетов. Во-вторых, считалось, что я смогу раздобыть детали для строительства аппарата. Если бы у меня ничего не получилось, то они обратились бы к Англии, Франции, России или в любое другое место, где могли бы рассчитывать на сотрудничество.
- Продолжайте, - мрачно сказал Уомерсли.
- Этот парень откололся от своей шайки. Он озабочен только своей судьбой, понимаете? И ему нужна помощь в строительстве корабля. Он владеет чертежами и уже получил выгодные предложения.
- Какие?
- Некая фирма гарантирует, что его возьмут на Марс и немедленно по прибытии туда выпустят, не сообщая о нем марсианам. - Армстронг развел руками: - У парня ностальгия.
- Где теперь эти чертежи?
- Он их из рук не выпускает.
Глядя ему прямо в глаза, Уомерсли хрипло сказал:
- Все это может быть и правдой. Даже скорее всего, учитывая то, что мне уже известно. Но одного я не могу понять: почему вы так долго выступали против нас, а теперь решили к нам присоединиться?
- Я отклонял предложения "Норман-клуба" потому, что не поверил во всю эту чепуху о Марсе. Ведь она противоречила всему, что я знал, чему меня учили, - Армстронг встал, сунув руки в карманы. - Но теперь я знаю гораздо больше. За мной охотились и продолжают охотиться, и для меня суть дела уже не в том, чтобы верить или не верить, а уж скорее в жизни или смерти.
- Понятно, но...
- Теперь же проблема состоит в том, что мне надо убедить парня, у которого находятся эти чертежи, что у меня настолько мощные политические связи, что мы сможем построить его ракету в два раза быстрее. Если же мне не удастся его убедить, то чертежи окажутся Бог знает где и кто-то наверняка сумеет ими воспользоваться. Вот такая складывается ситуация. Вот в чем ваши проблемы.
- Мои?
- Да. Он знает, что вы обладаете в Вашингтоне значительным политическим влиянием. Обращаясь ко мне, он рассчитывал на то, что за моей спиной окажется крупная политическая фигура. И вам придется сказать ему, что вы сможете отыскать миллион долларов на его ракету. Вы должны убедить его передать нам эти чертежи.
На лице сенатора отразилась борьба эмоций. Опасения, подозрения, жадность. Он несколько раз прошелся по комнате, затем повернулся к Армстронгу:
- Когда и каким способом вы можете выйти на связь с этим типом?
- Он собирался позвонить мне на нью-йоркскую квартиру завтра до двенадцати часов.
- Но ведь ваша квартира сгорела.
"А, так ты знаешь об этом!" - подумал Армстронг и бойко затараторил:
- Ну разумеется, у меня теперь другая. Вы что же, думаете, я на улице сплю?
- А что, если он уже звонил, пока вы находитесь здесь?
- Не получив ответа, он перезвонит позже. И вот когда он дозвонится, вам лучше находиться рядом со мной! Или вам, или Линдлу. Мне все равно. Но чтобы вытащить эту рыбу, нужен крючок посолиднее, нежели я.
- Армстронг, - с внезапной решимостью произнес Уомерсли. - Я собой представляю настолько важную политическую фигуру, что можно и не пытаться меня подставлять. Кое-кто уже пробовал и теперь бесконечно сожалеет! Поэтому предупреждаю: попытка обмануть меня бумерангом ударит по вас! Я поеду с вами. Но не потому, что полностью доверяю вам, а только из-за того, что рассказанное вами может оказаться правдой, и если это так, то столь решающий момент просто нельзя игнорировать. Мы не можем себе позволить отмахнуться даже от предполагаемой возможности!
- Я так и думал.
- Я знаю, что вы так и думали! - огрызнулся Уомерсли. - И следовательно, я поступаю по-своему, а не по-вашему! Если же ваша история окажется лишь ловким трюком, - он помолчал, и лицо его стало жестким, - то он станет последним для вас и на этой планете, и на любой другой!
- А если это не трюк, то "Норман-клуб" прижмет меня к своей коллективной груди?
- Да. - Нажав на кнопку в столе, Уомерсли сказал: - Пусть Мерсер подготовит машину. Сообщите Джексону, Хардэйкру и Уиллису, что они сейчас же выезжают со мной в Нью-Йорк. - Затем он обратился к Армстронгу: - С нами поедут эти четверо. Они настолько крутые, что стреляют, даже если кто-то просто скрипнет зубами. Зарубите это себе на носу.
- Я не забуду, - пообещал Армстронг.
Он вновь уселся в кресло, ожидая, пока Уомерсли приготовится к отъезду. На крупном лице Армстронга появилось голодное выражение. Подобно крокодилу, он умело притворился бревном!
Вся компания набилась в большой серебристо-серый "кадиллак". Мерсер сел за руль, а Джексон устроился рядом. Армстронга втиснули на заднее сиденье между Уомерсли и Уиллисом. Откидное сиденье, расположенное лицом к сидящей сзади троице, занял Хардэйкр, крутой тип, посматривающий на пассажира как на пленника. На его агрессивный взгляд Армстронг ответил тем же, затем шмыгнул пару раз носом и чихнул.
Выехав из поместья-крепости, мощный лимузин помчался на север. Армстронг, непрестанно шмыгая носом, пару раз чихнул. Плотно прижатый к нему Уомерсли ерзал, но ничего не говорил. Хардэйкр, судя по взглядам, которые он кидал на Армстронга, относился к его поведению отрицательно.
- Здорово промок под этим ливнем, - пробормотал Армстронг, ни к кому не обращаясь. - Того и гляди, загнусь от воспаления легких раньше, чем мы доедем. А-апчхи! - Чих потряс его, и он, прижавшись к Уиллису, принялся извлекать из правого кармана носовой платок.
Выташив платок, Армстронг торжествующе взмахнул им, прижал к носу и громко высморкался. В ту же секунду в его правую ноздрю скользнул крошечный металлический цилиндрик. Опустив платок на колени, он слепо, как сова, заморгал, глядя на Хардэйкра.
Еще миль через десять он вновь зашмыгал, пользуясь еще не заблокированной ноздрей. Затем закашлялся, что-то забормотал, как рассерженный индюк, и торопливо прижал платок к носу, предотвращая новый чих. Второй цилиндр скользнул в левую ноздрю. Хардэйкр скривился и, впервые отведя взгляд от Армстронга, уставился в окно.
Армстронг вздохнул и принялся почесывать колени. Делал он это с рассеянным видом, продолжая шмыгать носом и подкашливать, а остальные пассажиры подчеркнуто старались на него не смотреть. Пальцы скребли и нервно постукивали по ноге, пока не добрались до подвязки под коленом и не освободили некий флакон, который скользнул вниз по ноге под брючиной. Хрупкий стеклянный пузырек бесшумно упал на покрытый ковром пол, и никто не услышал хруста стекла, раздавленного каблуком.
Летящий вперед "кадиллак" успел за прошедшие девять минут покрыть еще восемь миль, прежде чем события начали развиваться. Уомерсли откинулся на спинку сиденья и внезапно что-то забормотал сквозь сжатые зубы. С противоположного сиденья Уиллис беспомощно завалился на Армстронга и стал покачиваться в такт толчкам автомобиля.
Резко мотнувшись в сторону, громадный автомобиль на большой скорости запетлял по дороге. Ошушая неясную тревогу и борясь с дурнотой, Хардэйкр пытался удержать ускользающее сознание. Руки его неуверенно двигались, словно отыскивая оружие.
Подняв колонноподобную ногу, Армстронг положил ее на живот Хардэйкру и резко нажал. Из противника вылетел дух. Он рухнул на ковер, судорожно хватая воздух ртом. Испарения, поднимающиеся от осколков, наполнили его легкие.
Перегнувшись через него, Армстронг ухватил болтающегося за рулем Мерсера за плечи, рывком поднял и швырнул на колени Уомерсли. "Кадиллак" вильнул, направляясь в кювет. Вновь рванувшись вперед, Армстронг успел ухватиться за руль и удержать машину. Так он держался за руль, зная, что если не нажимать ногой на акселератор, то коробка передач автоматически переключится на нейтральную скорость. Автомобиль терял скорость. Сидящий рядом с еще теплым от тела Мерсера водительским сиденьем Джексон, теряя сознание, потянулся руками к Армстронгу. Тот, продолжая удерживать руль левой рукой, правой заехал ему в ухо.
"Кадиллак" нехотя остановился. Открыв все двери, Армстронг впустил внутрь свежий воздух, вымел из салона осколки. Посматривая на дорогу, дабы не привлечь к себе внимание, он выволок из машины всех, кроме Уомерсли, спустил в кювет и уложил так, чтобы их невозможно было увидеть с дороги. Подумав, отыскал подходящий сорняк и вложил его в руку Хардэйкру. Вернувшись к машине, стащил Уомерсли на пол, запер задние двери, сел за руль и рванул с места.
Безумная гонка могла бы привлечь внимание полиции, если бы он пару раз не притормозил в точно угаданных местах. И потому поездка обошлась без приключений. Проезжая через Нью-Джерси, он испытывал чувство удовлетворения, которое все росло по мере приближения к дому Дрейка.
Эд Дрейк, открыв дверь и узнав его, воскликнул:
- О-о! Я-то думал, что тебя уже похоронили.
- У меня проблемы, Эд. Мне нужна твоя помощь.
- А теперь что случилось? - Дрейк рассеянно глянул на машину и увидел там тело Уомерсли. На лице его отразилась тревога. - Эй, ты что, труп возишь?
- Нет. Он просто вырубился. Я хочу ненадолго от него избавиться. - Открыв заднюю дверцу, Армстронг извлек тело сенатора из машины и предложил его Дрейку как бесценный дар. - Брось его на койку, и пусть себе храпит до моего возвращения. Я скоро вернусь и все объясню.
С трудом и без энтузиазма подхватив обмякшего Уомерсли, Дрейк сказал:
- Надеюсь, ты ведешь честную игру.
- Не беспокойся, Эд. Просто убери его с глаз долой до моего возвращения. Все будет нормально. Ты же меня знаешь.
- Да, знаю. Это-то меня и тревожит. - Дрейк попятился к двери, волоча сенатора.
"Кадиллак" рванулся с места. Армстронг резко крутанул руль, и машина, визжа покрышками, свернула за угол. Эд Дрейк с кислым выражением лица наблюдал за исчезающим автомобилем. Затем пожал плечами, закрыл дверь и потащил бесчувственного гостя вверх по лестнице.
Армстронг вернулся спустя четыре с половиной часа. Тяжело и устало ступая, он вошел в дом, опустил на пол большую черную коробку и посмотрел на часы, которые показывали час ночи.
- Это тело еще не ожило?
- Нет, - сказал Дрейк. - Он спит как одурманенный.
- Так оно и есть.
- Вот как? - Дрейк скривил рот. - Кто же его опоил?
- Я. - Армстронг улыбнулся, глядя на лицо собеседника. - Пришлось пойти на это, чтобы его заполучить. - Он вздохнул, вновь посмотрев на часы. - Я бы вернулся на час раньше, если бы не необходимость отогнать его автомобиль назад в Нью-Йорк, где машину и должны найти. Возвращаясь, пришлось пересаживаться с одного такси на другое.
- Так ты угнал его автомобиль? - Голос Эда Дрейка сорвался на визг. - А парня этого похитил? Да что же это делается?
- Спокойнее, Эд. Это сенатор Уомерсли, и он нанес нам вынужденный визит.
Дрейк аж подпрыгнул:
- Уомерсли! То-то я смотрю, эта жирная рожа кого-то мне напоминает! - Он встревоженно всплеснул руками: - Черт побери, Джон, да тебя же за это приговорят к пожизненному заключению! Что за бес тебя толкнул? И зачем ты меня в это втянул?
- Сейчас поймешь. - Армстронг ткнул ботинком в принесенный им тяжелый ящик. - Здесь у меня один из десяти существующих в мире шизофразеров. Я взял его ненадолго взаймы после горячего спора у старого профессора Шовбери из Колумбийского университета. - Он нетерпеливо махнул рукой: - Где тело?
- Наверху, в постели.
Дрейк мрачно проследовал за Армстронгом и помог перенести сенатора вниз. Не скрывая сомнений и тревоги, он наблюдал, как жертву привязывают к креслу.
Армстронг открыл коробку и вытащил компактный аппарат, напоминающий терапевтический прибор. От него на четыре ярда тянулся кабель, заканчивающийся пластиковым колпаком, по бокам которого располагались крошечная серебристая антенна и отражатель.
Надев колпак на голову Уомерсли, Армстронг начал его настраивать, стараясь при этом не причинить сенатору боль. Закончив, он удостоверился, что движения сенатора не разрушат созданную им конструкцию.
Затем подключил прибор к сети, отсоединил кабель и проверил работоспособность. Подсоединив антенны, проверил их готовность и выключил аппарат. Плюхнувшись в кресло, он уставился на бесчувственного Уомерсли.
- Теперь нам остается лишь ждать, пока этот жирный интриган придет в себя.
Дрейк неловко опустился в соседнее кресло:
- Мне бы не хотелось, чтобы ты слишком часто употреблял местоимение "мы". Это твоя затея, а не моя. - Он оглядел аппаратуру и пожевал нижнюю губу. - Что ты собираешься с ним сделать?
- Ничего опасного. Этот прибор раз в десять посильнее детектора лжи. Подсоединенная к нему персона, отвечая на вопрос, не в состоянии умолчать, соврать или исказить ту информацию, которая таится в глубинах его памяти. Когда его спрашивают, он отвечает искренне и правдиво, во всяком случае настолько правдиво, насколько он сам в это верит. - Армстронг успокаивающе махнул рукой. - Самое плохое, что может случиться с этой политической особью - это то, что хоть раз в жизни он расскажет о неприятных для себя фактах. Не так уж и ужасно, не правда ли?
- Да, но только потом он же тебя самого наизнанку вывернет. Приговорит к тысяче смертей, как только предоставится такая возможность. - Дрейк вновь принялся жевать губу, не сводя глаз с сенатора. И вдруг его глаза округлились. - Эй, он приходит в себя!
Подойдя к креслу, Армстронг мягко, но решительно похлопал Уомерсли по лицу. Сенатор фыркнул, что-то пробормотал, полуоткрыл глаза, вновь закрыл, опять открыл. Армстронг сильно потер ему ладони. Уомерсли сделал глотательное движение, зевнул, попытался шевельнуться и изобразил на лице туповатое удивление, обнаружив, что связан. Потом он сварливо выпалил:
- Где это я? Что происходит?
Включив прибор, Армстронг уставился в раскрасневшийся лик политика. Дрейк встревоженно наблюдал за обоими.
Уомерсли вывалил язык, втянул его обратно, огляделся вокруг, взгляд его постепенно начал затуманиваться. Он попытался поднять руку, но она не слушалась. Несколько секунд спустя он уже напоминал деревенского дурачка.
Громко и четко Армстронг обратился к нему:
- Кто убил Эмброуза Фозергилла?
Уомерсли помолчал, затем прохрипел:
- Мюллер. •
- А кто приказал?
Вновь последовало молчание. Видно было, какое отчаянное сражение происходит внутри Уомерсли. Разум уступил инстинкту. Мигая, он уставился на вопрошающего, но не видел его.
- Я, - сказал он. - Я... я!
- Боже милостивый! - выдохнул Дрейк. Армстронг сурово продолжал:
- Почему же тогда Джордж Куинн скрывается? Его подставили? Он знает, что его подставили?
Уомерсли не отвечал.
Изменив подход, Армстронг вопросил:
- Вы отдавали приказы, касающиеся Куинна?
- Да.
- Какие?
- Его надо было убрать.
- Кто должен был убрать? Мюллер?
- Мюллер, Хили и Жак.
- Почему вы приказали им убрать Куинна?
- Тогда бы получилось, что он как бы сбежал, а значит, и виноват. Тем самым и от него избавлялись.
- А зачем надо было избавляться от Куинна?
- Он был официально назначенным пилотом.
- Куда его дели?
Ответа не последовало.
- Вы не знаете?
- Нет.
Сделав глубокий вдох, Армстронг попробовал иначе:
- Кто его увез?
- Синглтон.
- Кто такой Синглтон?
- Директор "Норман-клуба" в Канзас-Сити, - пробормотал Уомерсли. Голова его безвольно опустилась, потом вяло поднялась.
- Вы знаете, где его спрятал Синглтон?
- Нет.
- Вы знаете, жив он или мертв?
- Нет.
- Почему вы приказали убить Фозергилла?
- Он был одним из нас - нор-маном. Нормальным. Но ему не хватало мужества. Он подвел нас.
- И что же?
Уомерсли ничего не сказал. Казалось, он погрузился в полудрему.
Сжав зубы, Армстронг сказал:
- Ну хватит об этом. Перейдем к другой теме. - Повысив голос, он спросил: - Где Клер Мэндл?
- Не знаю.