- Вскоре она уже не будет казаться такой хорошей, - отметил Куинн, оглядывая место сражения. - Через двадцать минут из Кифера позвонят, чтобы убедиться, в порядке ли тут дела. - Он встревоженно посмотрел на Армстронга: - Я, конечно, понимаю, ребята, что вы все это сделали ради меня, но...
- Давай-ка повременим с речами, - сказал Армстронг, подобрал револьвер и сунул его в карман. - Нам надо убираться отсюда, и побыстрее. Трупы оставим здесь, а остальных заберем с собой.
- Всех? - Хансен пересчитал их - Горовитца, служанку, Клер Мэндл и Уомерсли, начавшего подавать признаки жизни. - Это же еще четверо!
- Мы не можем оставить ни одного из них, иначе он организует погоню. У нас четыре надежных автомобиля. Мы заберем все машины и всех живых. - Он посмотрел на Горовитца: - Ты первый - шевелись!
Клер открыла лицо и сказала:
- Джон, я думала, что тебе нужен Куинн. Но я...
- Позже, - мягко сказал он ей. - Позже поговорим. Не сейчас. - Он махнул рукой Горовитцу. Тот покорно зашагал к двери.
Парадные двери закрыли на замок, погрузились в четыре автомобиля и рванули с места. Впереди, с Хансеном за рулем, несся автомобиль Горовитца, низкий, приземистый. Хансен включил имеющуюся в машине коротковолновую рацию, но и час спустя в эфире не прозвучала тревога, поднятая полицией. Подкатив к космопорту, вся кавалькада намеренно степенно двинулась к контрольной вышке.
Не получив ответа на свой звонок, люди из Кифера в организации случившегося заподозрят шайку марсианских гу-манов. И начнут они свое расследование, видимо, в этом направлении, тем самым дав беглецам возможность скрыться. И еще в течение часа в эфире стояла тишина, пока готовился к полету нанятый людьми Армстронга реактивный двенадцатиместный самолет.
Пока турбины самолета, разогреваясь, вращались на малых оборотах, пассажиры занимали свои места. Горовитц взошел на борт с тем же непроницаемым выражением лица. Уомерсли, уже пришедшему в себя, но спотыкающемуся на каждом шагу, пришлось помочь. Дежурные космопорта проводили его сочувственными взглядами, ничего не заподозрив. Служанка, поднявшись на трап, повернулась, словно набравшись решимости завопить, но глянула в глаза поднимающемуся следом Хансену и передумала. Остальные поднялись на борт, сохраняя на лице полную невозмутимость.
Джордж уверенно поднял самолет на высоту пять тысяч футов и направил его прямиком на юг. Курс, таким образом, совпадал с заявленным, не вызывая подозрений у наблюдающих за отлетом. Самолет постепенно набирал скорость. Пассажиры молча сидели на своих местах.
Устроившись в сиденье второго пилота, Армстронг обратился к Куинну:
- Что произошло с Фозергиллом?
- Подробностей я не знаю, но, похоже, в одном ты оказался прав: он что-то знал. И проболтался - или собирался. Я слышал, как в его кабинете спорили, затем раздался выстрел. Я по глупости влетел туда и увидел Мюллера, который, держа в руках дымящийся пистолет, смотрел, как Фозергилл, рухнув на письменный стол, испускает дух. Мюллер посмотрел на меня как на пустое место. Даже пистолет не удосужился на меня направить. Не успел я и кулаки сжать, как меня сзади огрели по башке.
- Не повезло.
- Очнулся я в грузовике, который мчался в Кифер, и с тех пор я там и находился - под арестом. Мне позволили смотреть новости, из которых я узнал, что убийство повесили на меня и теперь меня разыскивают власти. Оттуда же узнал, что и тебя разыскивают, обвиняя во всех смертных грехах. - Он искоса глянул на слушателя. - Когда Синглтон позвонил туда, я подумал, что все, вышло мое время. И крайне удивился, когда парни, оказавшиеся вашими, набросились на моих охранников.
- Я думаю, охранники тоже удивились, - предположил Армстронг, нахмурившись. - Я позаимствовал у мудрых людей одну истину - нападающие всегда получают преимущество. Вот поэтому нам и везет - пока. - Он задумчиво посмотрел на расстилающиеся внизу поля, над которыми самолет, разворачиваясь, делал вираж. - Теперь на север, Джордж. Место назначения - Йеллоунайф.
- Йеллоунайф? - удивился Куинн. - А что нам там делать?
- Ставить мат в один ход, - сказал Армстронг. - Если удача не отвернется и черт не помешает!
Оставив место второго пилота, он прошел в салон и устроился рядом с Клер Мэндл.
- Мы собираемся высадить тебя.
- Почему?
- Потому, что мы скрываемся от закона, - сказал он. - Тебе ни к чему обвинение в добровольном пособничестве.
- Но, Джон, не может же такое положение длиться вечно! Нельзя же, подобно какому-нибудь проходимцу, провести остаток жизни в бегах. Ты пытаешься противостоять силам, которые неизмеримо могущественнее тебя. Я знаю. Я сама пыталась помочь тебе, но тщетно.
- Ну-ка, расскажи, - предложил он.
Она помолчала, теребя носовой платок и стараясь совладать с собой. Наконец сказала:
- Я проанализировала все рассказанное тобой, и получилась некая картина. А когда я прочла об исчезновении Джорджа Куинна, я пришла к выводу, что этот удар направлен в основном против тебя. Я догадывалась, что ты его ищешь и он нужен тебе позарез.
- И ты знаешь почему?
- Думаю, да.
- И что же дальше?
- Я поняла, что все нити ведут к "Норман-клубу". Я вспомнила, как они пытались заигрывать с Бобом. И если они интересовались Бобом, то и сестра его могла оказаться заслуживающей внимания. А когда к людям относишься дружески, они иногда многое могут рассказать. Мне показалось, что есть возможность заслужить их доверие, если выяснить, кто именно отвечает за исчезновение Куинна. Один из тех, кто приставал ко мне с просьбой поделиться о тебе информацией, был Карсон, представившийся секретарем сенатора Линдла. Я оторвалась от своих хвостов и направилась на встречу с Линдлом.
- Продолжай, - подбодрил он.
- Линдл отсутствовал. Карсон переадресовал меня к Горовитцу, который сообщил, что Линдл уехал в Канзас-Сити. Горовитц расспрашивал меня о работе Боба и о твоей деятельности, но я изобразила полное невежество. Наконец он предложил лично сопроводить меня в Канзас-Сити, к Линдлу. Я приняла его предложение.
- Прекрасный пример того, что ангелы пробегают там, где дураки боятся и ступить, - прокомментировал Армстронг. - Но ты бы оставила свои бесплодные попытки, если бы знала то, что знаю я.
- Не перебивай! - огрызнулась она. - В общем, я напрягла все извилины, чтобы разговорить Горовитца во время нашего путешествия. Я еще не встречала такого человека, который бы столько болтал, но при этом ничего, собственно, не сказал. Так что мне приходилось лишь читать между строк да догадываться.
- Из чего ты, очевидно, узнала много интересного относительно моего будущего, - предположил он.
Она улыбнулась:
- Я поняла, что он очень умный человек, автор двух-трех изобретений, которые его прославят. И у него хватает мозгов, чтобы суметь воспользоваться предоставившейся возможностью. Он похож на второго, только более талантливого, Гитлера, на этот раз возглавляющего подпольные войска.
- Я тоже пришел к такому выводу, - согласился Армстронг. - И у него имеются враги среди тех, кто тоже слишком много знает. И они тоже находятся в подполье и стремятся присвоить себе его овации, которые он получит в тот момент, когда объявит себя марсианином. Хотя они считаются безумными марсианами. А безумие - опасное оружие.
- От этого-то борьба становится еще более отчаянной, - заметила она. - Это не просто схватка двух сторон. Здесь таких сторон много. "Норман-клуб" против гу-манов, против тебя, против властей. - Она ненадолго задумалась. - В конце концов мы добрались до Канзас- Сити, и я оказалась в положении почти пленницы. Что ж, я не возражала. По крайней мере я узнала две вещи.
- Какие?
- Кларк Маршалл прошел проверку психотроном, поставившим ему диагноз ненормальности. Кларк много знал и представлял для них угрозу. Его тщетно пытались найти, но их соперники любезно оказали им эту услугу. - Она закрыла глаза и понизила голос. - Но, мне кажется, Боб присоединился к ним. Присоединился, чтобы дурачить их, а сам искал возможность передать эту информацию правительству. И они это поняли.
Он мягко коснулся ее ладони:.
- Теперь наш черед. Ждать и узнавать!
Он поднялся и прошел вперед.
- Как дела, Джордж?
- Идем на восток-северо-восток. Скоро возьмем курс прямо на север. На коротких волнах по-прежнему ни писка. - Куинн взялся за ручку переключения диапазонов: - Попробуем на средних.
И тут из приемника донеслось:
- ...определил все обвинения в тайных попытках установления диктатуры как политические маневры, которые никого не обманут. Далее генерал Грегори сообщил, что в качестве только что назначенного главнокомандующего объединенными оборонительными силами он принимает на себя всю ответственность за приказы, исходящие из его штаб-квартиры, и что вооруженные силы будут охранять внутренний покой любой ценой. Он заявил, что воспользуется данной ему большой властью для того, чтобы уберечь мир, и если мир будет нарушен, то не Соединенные Штаты Америки будут в том повинны. На вопрос, включены ли имена сенаторов Линдла, Эмблтона и Уомерсли в тот список, который попросил подготовить президент, генерал коротко отрезал: "Мне больше нечего сказать!"
Оторвавшись от приборной доски, Куинн увидел, как в глазах Армстронга зажглись веселые огоньки.
В эфире затрещало, затем последовало продолжение:
- В исполненной зловещих предчувствий речи, произнесенной сегодня в Клермон-Ферране, французский военный министр напомнил, что Францию уже два раза застигали неподготовленной. Объявив о мобилизации следующих трех наборов, он предупредил, что существующее положение в мировой политике почти неизбежно ведет к третьей, и последней, мировой войне. Франция, заверил он, любой ценой будет отстаивать свою целостность, и он хотел бы сказать своим потенциальным врагам, что в ее арсенале имеется оружие помощнее атомной бомбы. В сенсационной статье, опубликованной в сегодняшнем выпуске "Дерьер нувель де Страсбур", утверждается, что одно из таких вооружений может привести к распространению эпидемии неочумы.
Куинн вновь поднял голову. Армстронг разозлился.
- Дело идет к критической точке, Джордж, - проворчал он. - Время близится к концу. - Присев на подлокотник кресла второго пилота, он устало потер лоб. - Невидимая империя раскинулась по всему миру. Она цинична и безжалостна и надеется, что сможет существовать до тех пор, пока будет придерживаться принципа "разделяй и властвуй!". Но у и нее имеются слабости! - Он сердито поскреб заросший щетиной подбородок. - Наверняка имеются! И она может развалиться как карточный домик. И пусть тогда небо помогает большинству из нас, если мы не нанесем наш удар в нужное время и в нужном месте. Пусть помогают небеса человечеству, монументами которому станут громадные грибовидные облака, встающие над морем скорби!
Куинн помрачнел и перевел взгляд на панель управления самолетом, который слегка завалился на одно крыло.
- Четыре Всадника, - продолжал Армстронг, разговаривая сам с собой, - пролетят над землями, и оттуда, где еще останется чье-то дыханье, донесутся лишь вопли. Грянут атомные бомбы и эпидемии неочумы. И полетят стрелы днем, а по ночам люди будут умирать от эпидемии! - Голос его наждаком резал уши Куинна. - И не спастись нам, охотясь за ведьмами по всему миру, ибо слишком много их и слишком хорошо они замаскированы. - Он склонился вперед и сказал Куинну: - Но что, если все их колдовство вдруг устареет на десять тысяч лет?
- Что? - испуганно переспросил Куинн.
Глава шестнадцатая
Завершив разворот, они полетели прямо на север, держась на высоте двадцать тысяч футов, миновали гору Каунсил-Блафс и затем Миссури и реку Джеймс. На коротких волнах в эфире по-прежнему царило молчание. Или бойню в доме Синглтона еще не обнаружили, или еще не определили настоящих преступников. Скорее всего, последнее, решил Армстронг, понимая, какие мысли владеют сейчас его противниками. В этот самый момент, по всей вероятности, Дрейка пытаются идентифицировать как одного из марсианских изгнанников. И чем дольше враг карабкается не по тому дереву, тем продолжительнее отсрочка, данная беглецам, и надо воспользоваться каждым предоставленным часом, каждой минутой.
Самолет, ревя турбинами, летел на юг. Внизу расстилался мир. Мир измученный, усталый, расколотый на куски различными автократами, бюрократами, теократами и технократами и другими разновидностями автократических крыс. Мир, в котором простому человеку просто некуда было пойти, без того чтобы кто-то не вмешался в его судьбу.
В давным-давно прочитанной им книге описывалась картина так называемого цивилизованного существования, представляющего собой последовательность застывших состояний, считающихся препятствием на пути эволюционного процесса. Что же это была за книга? Армстронг не сразу вспомнил название - "Прелюдия к Разуму" Грейнера. Да, все сложилось бы совсем по-другому, если бы его намерения нашли подтверждение в книге судеб. Человечество расцвело бы, как цветок на солнышке.
Теперь же, в этот самый момент, пятьдесят тысяч подкованных сталью сапог демонстрируют давно забытый "Пассо Романо" - тоталитарный гусиный шаг по туринской Виа-Милано. В подземных заводах Урала грузятся на гидравлические подъемники ядерные боеголовки. Озера культурного бульона процеживаются на базе бактериологических исследований во французском Лионе. Пробный фосфорный дождь выжигает поле пшеницы где-нибудь в Болгарии. Британские газеты заняты травлей некоего политического деятеля, осмелившегося заявить, что дорога к войне вовсе не является тропой мира.
В передовицах, по радио и телевидению, по каждому каналу, льются потоки лжи, полуправд и намеренных искажений, которые в конце концов извлекают толпы кретинов всего мира из их нор и бросают в пучину смерти. Хоры подозревающих и ненавидящих медленно, но уверенно доводят дело до кульминации, нужной тем, кто дирижирует хорами, - убить или быть убитым!
На тех же, кто пытается противостоять, обрушиваются, используя клеветнические методы. Позже, когда оцепенелые массы уже готовы, та же клевета подводит жертву к чистой стене перед расстрельной командой. Сначала толпу заставляют вопить в пользу Варравы, а затем и саму ее пускают на пушечное мясо. Как собак, пускающих слюни при звуке колокольчика академика Павлова!
Колеблемый мир начинал качаться, держась на единственном самолете, летящем над ним. В Лондоне два смуглолицых иностранца, находясь в двадцати милях друг от друга, распаковывали и прятали контейнеры, содержащие шестьдесят процентов критической массы плутония. В нужное время куски сдвинут - но пока еще не сдвинули. Пока! В Балтиморе взвод поднятых по тревоге агентов секретной службы захватил цилиндр оксида тория, пристрелив его владельца и арестовав четырнадцать соучастников. В германском Эссене взорвалась реторта с радиоактивным фтором и восемьдесят рабочих быстренько превратились в тех, по ком звонит колокол. На десять человек больше пали жертвой нового и пугающе опасного вируса проказы - феномена, призванного, по мнению профессионалов по сталкиванию людей в пропасть, облегчить человечеству дорогу к забвению. А самолет все летел.
Куинн ловко произвел посадку на естественной полосе близ Бисмарка, подальше от местного космопорта. Сначала на землю спрыгнул один из помощников Хансена, за ним Клер и Горовитц, который по-совиному заморгал, стоя на траве и озираясь.
- Может быть, вы и уроженец Марса, а может быть, и нет, - сказал, обращаясь к нему, Армстронг с высоты фюзеляжа. - И может быть, я сам розовый жираф. Жизнь полна различных "может быть", не так ли? - Он усмехнулся, показывая крупные белые зубы. - И вот еще одно из этих "может быть" - может быть, мы все-такй окажемся там, куда стремимся!
Горовитц не удостоил его ответом и лишь холодно блеснул стеклами очков, посмотрев на говорящего.
- Продержите его по крайней мере трое суток, - проинструктировал Армстронг агента, работающего на Хансена. - После этого передайте его ФБР. Делайте что хотите, но не дайте сбежать. Расшибите ему башку, если он хоть на шаг отойдет от вас.
- Я постараюсь, чтобы он остался в живых, - мрачно пообещал охранник.
- Ох, Джон, - Клер встревоженно подняла на Армстронга свои чуть раскосые глаза, - Джон, я...
- И может быть, мы еще увидимся, - сказал он. Он бросил ей конверт, который она подхватила и сунула в карман. - Оставайся с ними и присматривай за его змеиным величеством марсианином. Затем обратишься к Грегори. Все будет хорошо. За нас не переживай. - Он всмотрелся в ее черты, словно фотографируя на память. - Прощай, эльф!
Он закрыл дверь самолета, который сразу же оторвался от земли и быстро набрал скорость. Усевшись рядом с Куинном, Армстронг задумчиво наблюдал через стекло за оставшейся троицей, пока те не скрылись из виду.
- Этот башковитый очкарик такой же марсианин, как мой левый башмак, - внезапно сказал он. - Как говорят ирландцы, если я нормальный и он нормальный, значит, один из нас псих.
- Он может доказать свою нормальность, - сказал Куинн.
- И что из того? Предположим, что в конце концов мы докажем, что он лжец?
- А то. - Куинн ненадолго задумался. - Хороший лжец может изменить ход истории, сделав ее кровавой. Такие лжецы опасны. А я нутром чувствую, что он принадлежит именно к таким.
- Вот и я чувствую. - Покинув Куинна, Армстронг прошел по салону и сел рядом с угрюмым Хансеном. - Пересекаем границу. - Он кивнул в сторону расстилавшегося внизу пейзажа: - Вот и еще одно преступление - нелегальный въезд.
Хансен насмешливо фыркнул:
- Вот это меня и тревожит. Открытое неповиновение властям. Скверно. - Он с любопытством посмотрел на Армстронга: - Почему ты высадил свою зазнобу?
- В последнем раунде игры она нам ни к чему. Мы рискуем - пан или пропал. Я не хочу, чтобы она пропадала со мной. Так что пусть везет к Грегори письмо, в котором рассказывается о том, что уже произошло и что мы намереваемся сделать. А уж он постарается сделать выводы. - Армстронг помолчал размышляя. - Самое главное, она не поняла, что я избавился от нее перед наступлением конца.
- Конца?
- Конца этой гонки.
- О, - недоуменно протянул Хансен.
Куинн покрутил ручку настройки и поймал конец сообщений о международных делах: