- Да не знаю! Когда я их видел последний раз, они сидели не в грузовиках, а на железнодорожной станции - должно быть, ожидали поезда.
- О Господи! - Ричардс поднял глаза вверх. - Знаете что? Настоящие водители грузовиков поездами не пользуются, кроме тех случаев, когда их везут на кладбище. Они ездят на грузовиках. Они отвозят товар, грузятся и едут обратно, если, конечно, есть попутный груз. Если нет, едут пустыми. Так что, скорее всего, это перегонщики.
- Простите?
- Такой вот перегонщик, - принялся объяснять с преувеличенным терпением Ричардс, - отвозит груз и оставляет его целиком, вместе с грузовиком, в каком-нибудь отдаленном складе. И ждет там дальнейших указаний. Добравшись до другого склада за автобусе или поезде, он берет очередной груженый грузовик, отвозит его куда надо и там оставляет. И так далее и так далее. Еще он работает как подменшик. Заменяет приятелей, когда те уходят в отпуск, заболевают или попадают в кутузку. В общем, это как бы цыган, бродяга, мальчик на побегушках - сегодня здесь, завтра там, и одному Господу ведомо, где он будет послезавтра.
- Понятно, - сказал Брэнсом, чувствуя, что детектив из него получается слабоватый.
- Важно еще вот что: перегонщики работают в основном на большие межштатные компании, обладающие солидным количеством складов. А не на такие вот маленькие компании, которых в этом городе всего четыре. Вообще же межштатных насчитывается несколько дюжин, и на каждую работают несколько сот человек. А у вас на руках всего лишь описание, под которое подходят тысячи, если не больше, парней, колесящих по земле отсюда и до Северного полюса. - Он бессильно развел руками. - Легче двух блох отыскать в собачьей будке, чем этих водителей. В общем, на вашем месте я бы успокоился. Уж больно коротка жизнь.
- Наверное, я так и поступлю, - задумчиво произнес Брэнсом. - Он повернулся, чтобы уйти. - Я вам весьма признателен за то, что вы мне сообщили. Век живи - век учись.
- Не за что, - Ричардс проводил его взглядом до двери, затем окликнул: - Эй, послушайте, я вот еще о чем подумал. Пара водителей-перегонщиков не стала бы ошиваться на местной железнодорожной станции.
- Почему?
- Им нечего тут делать. В нашем городе нет складов межштатной компании.
- То есть, вы хотите сказать, они не те, за кого себя выдавали, да? Но я видел их своими глазами, и они определенно выглядели как водители грузовиков.
- У нас работает парень, который как две капли воды похож на Наполена. Но это ничего не значит.
Вернувшись к стойке, Брэнсом облокотился на нее, схватил Ричардса за запястье, поднял его руку вверх и провозгласил:
- Объявляю вас победителем.
Выйдя из конторы, он в мрачном настроении пересек двор и подошел к проходной. Вахтер показался в дверях будки и спросил:
- Ну как, повезло, мистер?
- Опоздал, - ответил Брэнсом. - Их завтра и так увольняют. Так что справедливость все равно восторжествует.
И двинулся дальше, избегая расспросов. Вахтер с минуту постоял как громом пораженный, затем кинулся в будку и схватился за телефонную трубку.
- Кого там увольняют и за что? Или этот парень спятил?
Голос в трубке ответил ему:
- Послушай, Уинни, тебе ведь платят за то, чтобы ты сюда никого не пускал. Заруби это себе на носу!
Зная по опыту, как собирается Дороти, Брэнсом устроился позади небольшой парковочной стоянки и приготовился к долгому ожиданию. Минут за пять до назначенного срока она въехала на стоянку, ловко зарулила на свободное место, вышла из машины и закрыла дверцу. Она расплатилась за парковку, затем вышла, повернула направо и не спеша двинулась вдоль дороги. Держа сумочку в правой руке и помахивая знакомым портфелем в левой, она привычно демонстрировала длинные красивые ноги, на которые проходящие мужчины бросали одобрительные взгляды.
Подъехал еще один автомобиль и остановился неподалеку от машины Дороти. Из него вышли двое мужчин, расплатились за парковку и тоже повернули направо. Они неторопливо зашагали вслед за Дороти, держась в паре сотен ярдов от нее. Брэнсом готов был заподозрить кого угодно, но два этих пожилых, седовласых джентльмена мало подходили для таких профессиональных игр. Тем не менее, выбравшись из своего укромного местечка, он в свою очередь сел им на хвост, одновременно посматривая, не привела ли Дороти по неведению за собой еще кого-нибудь.
Вскоре пожилая пара поднялась по ступеням какого-то офиса и исчезла за вращающейся дверью. Дороти продолжала неторопливо идти дальше, лишь слегка замедляя шаг у заинтересовавших ее витрин. Брэнсом не замечал никакой слежки. Он высматривал в основном случайных прохожих, идущих в том же направлении, не обращая внимания на проезжающий транспорт.
Дороти дошла до небольшого ресторанчика, где несколько лет назад она потеряла, а затем и нашла свою пудреницу. Точно в назначенный срок она вошла внутрь. Брэнсом, двигаясь по другой стороне улицы, прошел еще ярдов сто мимо ресторана, затем перешел на противоположную сторону и вернулся. Ничего подозрительного не произошло. Судя по всему, слежки не было. Он вошел в ресторан и увидел ее ожидающей за отдельным столиком на двоих.
- Привет, родная! - Повесив шляпу на первый же подвернувшийся крючок, он сел напротив нее.
- Привет, неряха! - отозвала она. - Ты что, спал прямо в костюме?
Машинально одернув рукава, он смущенно произнес:
- Не такой уж он и мятый.
- А в чем же ты тогда спал? - с подозрительной лаской в голосе спросила она.
- В постели, - сказал он. - Но послушай, я пригласил тебя вовсе не для того, чтобы... - Он замолчал, увидев, как она наклонилась к стоящему на полу портфелю и незаметно подтолкнула его вперед. Именно этот портфель он и оставил в поезде. Он с ужасом уставился на него: - Как он попал к тебе?
- Мне по дороге попался высокий смуглый незнакомец. Постучался в дверь и отдал.
- А имя свое он при этом не назвал?
- Назвал. Риардон. Естественно, я захотела узнать, как он попал к нему и как ты обходишься без бритвенных принадлежностей и пижамы.
- Если тебя так уж интересует, то я спал в нижнем белье. А что он тебе поведал?
- Он сказал, что ты отращиваешь бороду, а спишь голым, а почему - не сообщил. Еще он сказал, что, если не хочешь, чтобы тебе лгали, не задавай лишних вопросов. А ему меньше всего хотелось бы дать повод для нашего развода.
- Вы только послушайте его! - воскликнул Брэнсом. - Он просто хотел разговорить тебя. Не сомневаюсь, что он рассчитывал на твою помощь, а для этого решил немного раздразнить тебя. Разве он не расспрашивал, не слышала ли ты обо мне, где я и что собираюсь делать и так далее?
- Кое о чем расспрашивал. Я ничего ему не сказала. В конце концов, мне и нечего было ему рассказывать. - Она перешла на серьезный тон: - Что происходит, Рич?
- При всем желании пока не могу тебе рассказать обо всем. Пока. Когда дело закончится, вполне возможно, что власти захотят скрыть все за завесой молчания. Ты ведь знаешь, как они относятся к людям, которые слишком много болтают.
- Мне это известно.
- Однако могу сообщить тебе следующее: это дело секретное. Я оказался в него втянутым случайно, и именно оно занимало мои мысли перед отъездом. Вскоре выяснилось, что в него вовлечено и множество других наших сотрудников. Меня утешает лишь то, что, насколько мне известно, все не так страшно, как мне показалось сначала.
- Уже что-то, - сказала она с заметным облегчением.
- Но это меня не устраивает. По причинам, о которых я не могу пока сказать, я должен докопаться до самой сути, как бы горька она ни была. - Он поразмыслил, как сообщить ей хоть что-нибудь, но при этом ничего на раскрывая. - Видишь ли, ситуация похожа на ту, когда зуб болит. Можно, конечно, обойтись гвоздичным маслом, ослабить боль и на этом успокоиться. Но понятно, что мера эта временная, и надо быть дураком, чтобы этим и удовлетвориться. Чтоб довести дело до конца, зуб надо удалить.
- А кто будет удалять? Ты?
- Я оказался одним из пострадавших, и я просто обязан что-то сделать, если смогу.
- А остальные? Они что, не в состоянии принять участие в этих действиях?
- Я не могу до них добраться, да они и не знают, что происходит. Я выяснил... - Он перехватил ее предупреждающий взгляд, поднял глаза и увидел стоящего рядом в ожидании официанта. Получив меню, он обсудил его с Дороти и сделал заказ. Официант удалился. Брэнсом продолжил: - Я отыскал одного типа, на которого вскоре можно будет положиться, и он вроде бы не против помочь. Зовут его Хендерсон, он работал баллистиком в красном отделе. Помнишь такого?
- Нет, не припоминаю, - призналась она после краткого раздумья.
- Грузный такой малый, с небольшим брюшком, с проплешиной на макушке. Носит очки без оправы и разговаривает, как лекцию читает. Ты познакомилась с ним несколько месяцев назад.
- Все равно не припоминаю. Должно быть, не произвел сильного впечатления.
- Он и не производит. И не пытается. В общем, не дамский угодник.
- Так он холостяк?
- Именно. Не дает себя охмурить. Так вот, он может позвонить в любую минуту. Меня несколько дней не будет дома, но ты не переживай. Я тут договорился кое с кем.
- На это же намекал и Риардон.
- Будь он проклят, этот Риардон! Так вот, если Хендерсон позвонит, скажи, что я занят делами и сейчас подойти не могу, но ты можешь принять для меня сообщение. Если ему нужен будет ответ, пусть оставит какой-нибудь телефон. Все понятно?
- Понятно. Супружество учит пониманию.
- Еще одно: если Риардон, или тот здоровяк иностранец, или еще кто-нибудь заявится к тебе и опять начнет приставать с расспросами, ты по-прежнему ничего не знаешь, ясно? Ты не знаешь ни где я, ни когда вернусь. Ты никогда не слышала о Хендерсоне, пусть даже ты только что поговорила с ним по телефону. И не важно, кто тебя будет расспрашивать. Пусть репортер, агент ФБР или десятизвездный генерал при всех регалиях. Ты все равно ни черта не знаешь.
- Усекла, - сказала она. - А мне позволено будет узнать, кто такой этот Риардон?
- Офицер Службы безопасности. Работает на военную разведку.
Она посмотрела на него удивленно и несколько озадаченно.
- Но тогда это его работа, а не твоя...
Брэнсом прервал ее:
- Видишь ли, дело в том, что только страдания могут заставить человека хоть что-то понять. А Риардон не страдал, и трудно ожидать, что он поймет умонастроения тех, кто пострадал. Кроме того, существуют различные мнения относительно того, для чего создана Служба безопасности. И последнее. Он обучен справляться с рутинными проблемами рутинными методами. Я не хочу, чтобы он путался у меня под ногами, посылая меня туда-сюда или отталкивая в нужную минуту. Мне и на предприятии хватает инструкций, чтобы еще выслушивать их вне его стен.
- Хорошо, если он заявится ко мне, я посмотрю на него широко раскрытыми глазами ничего не ведающего человека.
- Именно так и сделай. Конечно, его этим не одурачишь, но все равно он ничего не узнает.
Официант принес заказанные блюда. Расправляясь с едой, они обменивались ничего не значащими репликами. За кофе Брэнсом вновь вернулся к прежней теме:
- Вот еще что. О том здоровяке, которого ты приняла за иностранца. Я видел его несколько раз и знаю, как он выглядит. Но мне хотелось бы послушать твое описание. Знаешь, разные люди замечают разное, и, может быть, ты чем-то дополнишь мою картину.
Дороти проявила себя человеком наблюдательным. К мысленному портрету, имеющемуся в распоряжении Брэнсома, она добавила тонкий белый шрам около дюйма длиной, расположенный наискось на правой стороне верхней губы. Отметила она и его привычку поджимать губы после каждого вопроса, отчего этот шрам превращался в складку. Больше ничего нового она не добавила, за исключением интуитивного ощущения, что человек он сдержанный, но жестокий и не сразу выходит из себя, но так же долго и успокаивается.
- Он, похоже, принадлежит к тому типу людей, которых надо долго провоцировать, чтобы завести. Но зато потом неизвестно, когда он успокоится.
- С тобой он вел себя грубо?
- Вовсе нет. Он был вкрадчиво вежлив.
- Хм! - Он забарабанил пальцами по столу, вновь представляя себе субъект разговора. Официант по-своему понял его постукивание и принес счет. Брэнсом расплатился и, когда официант отошел, сказал Дороти: - Ты не замечала в последние дни, чтобы за тобой кто-то следил?
- Нет, Рич. Ничего подобного я не замечала. А ты считаешь такое возможным?
- Вполне. Тот, кто ищет меня, станет следить за тобой.
- Да, я согласна с тобой.
- Так что с этой минуты посматривай, не идет ли кто следом. Если обнаружишь, не паникуй. Кинь как бы случайный взгляд, чтобы потом описать мне. Как знать, вдруг это выведет меня на какой-нибудь след.
- А это может быть сотрудник какой-то секретной службы?
- Да. Один из шайки Риардона. Но может так случиться, что он представляет другую группу, и тогда он именно тот, кто мне нужен. - Поднявшись из-за стола, он надел шляпу. - Детям скажи, что я скоро буду дома. Завтра вечером, когда они лягут спать, я тебе позвоню.
- Хорошо. - Взяв сумочку, она вышла вместе с ним. На улице она спросила: - Машина тебе нужна? Или, может быть, тебя куда-нибудь подвезти?
- Без автомобиля мне удобнее. Слишком многим ищейкам известен ее номер. А мне бы не хотелось рекламировать свое пребывание в городе.
Она положила ладонь ему на руку:
- Рич, ты уверен, что знаешь, чем занимаешься?
- Нет, не уверен. Я подобен слепцу. Брожу и пытаюсь нащупать нечто стоящее. - Он успокаивающе похлопал ее по ладони: - Но если я ничего и не найду, то буду успокаивать себя тем, что хотя бы пытался, но мне просто не повезло.
- Я понимаю тебя. - С задумчивой улыбкой она направилась в сторону парковочной стоянки.
Проводив ее взглядом, пока она не скрылась из виду, Брэнсом остановил такси и доехал до конторы следующей компании по перевозке грузов. Он не испытывал особого оптимизма по поводу результатов визита сюда, но тем не менее не хотел обращаться за информацией к Риардону.
В офисе ему сказали:
- Послушайте, мистер, без фамилий и фотографий у вас столько же шансов отыскать этих парней, как и выпить с Папой Римским. Они могут быть кем угодно и где угодно. И что мы можем в таком случае для вас сделать?
Он покинул контору, ощущая удовлетворение оттого, что этот след результатов не дал. Следовательно, надо тянуть за другую ниточку. Лишь исчерпав все возможности, он признает себя побежденным. Но не раньше.
Пробираясь боковыми улочками, он размышлял над планом кампании. Не существует ли других возможностей выйти на этих водителей? Оставался еще тот бар, где он на них наткнулся. Их мог бы припомнить кто-нибудь из завсегдатаев, какой-нибудь железнодорожник, пассажир или кто-то из таких же водителей.
Если же водителей разыскать не удастся, какие еще остаются следы? Во-первых, тот здоровяк, что следил за ним и скрылся недалеко от дома, а значит, и проживать он может где-нибудь по соседству. А еще те два незнакомца, что подхватили его слишком быстро на лестнице, когда он упал. Видел он их мельком, секунду или две до падения, а затем недолго, когда пришел в себя. Лица их отпечатались в его памяти, как на фотографии, особенно физиономия того, кто хлопал его по щекам, приводя в сознание. Он не сомневался, что узнает их сразу же, как только встретит вновь. Но где их искать? Подобно исчезнувшим водителям, они могут быть кем угодно и где угодно.
На крайний случай оставались еще три варианта. Используя Дороти в качестве приманки, он мог выйти на того, кто следит за ней, а через него и на остальных членов группы, скрывающейся на заднем плане. Можно было заняться проверкой вместе с Хендерсоном, и вдвоем им могло повезти больше, чем одному. В конце концов можно было обратиться и к Риардону, и пусть тогда власти предержащие разбираются с ситуацией по собственному усмотрению.
Последняя мысль настолько ему не понравилась, что он машинально ускорил шаг и направился в сторону железнодорожной станции. Он не знал, да и не мог знать, что на этот раз впервые сделал движение в правильном направлении. Наконец-то у него появлялся шанс попасть хоть куда-то.
Глава десятая
Войдя в бар задолго до своего привычного времени посещения, он устроился на высоком табурете, заказал кофе и стал ждать, пока бармен обслужит других посетителей. Когда тот освободился, Брэнсом кивком подозвал его, навалился на стойку и негромко заговорил:
- Слушай, Уолт, я ищу тут кое-кого, а ты мог бы помочь мне. Не припомнишь ли пару здоровенных типов в комбинезонах и форменных фуражках? Они попивали тут кофе примерно неделю назад. Выглядели как водители грузовиков. А толковали о совершенном где-то убийстве.
- Убийстве? - Уолт вскинул брови. На его лице отпечаталось выражение человека, верящего в лучшее, но ожидающего только худшего. - Нет, мистер Брэнсом. Таких разговоров я вообще не слышал. Да и типов этих не припомню.
- А ты постарайся вспомнить. Эти два водителя сидели прямо вот тут.
Уолт послушно призадумался.
- Прошу прошения, мистер Брэнсом, я никак не могу их припомнить. А должен бы, коли они водители грузовиков. К нам они не часто забредают. За все это время я почти никого из них не видел. Хотя я почти не обращаю внимания на случайных посетителей, разве только когда окно разобьют, или на пол их стошнит, или еще что-нибудь в таком же роде. - Вдруг его осенило: - А вы уверены, что тогда была именно моя смена?
- А как же, пятница, вечер. Ты же всегда работаешь по пятницам, ведь так?
- Так. Но может быть, я просто был занят. Когда я работаю, то почти ни на что не обращаю внимания. Люди могут тут вовсю болтать, я же слышу, только если выкрикнут заказ.
- А если бы эта пара побывала здесь не один раз, ты бы их мог запомнить?
- Скорее всего, - сказал Уолт. - Я же говорю, что водители грузовиков к нам не часто забредают.
- Стало быть, я делаю вывод, что они были здесь всего один раз и больше ты их с тех пор не видел?
- Точно.
- Хорошо, а как насчет еше одного малого? Он тут появился через пару дней после тех. Нет, дней через пять. Такой здоровяк. Около шести футов ростом, весом фунтов в двести, приплюснутый нос, красная физиономия с тяжелыми челюстями, белый шрам на верхней губе, похож на бывшего боксера или на полицейского в чинах, переодетого в гражданское. Он сидел прямо тут, у стойки, молчал и таращился на свое отражение в зеркале как зачарованный.
- А на левой руке кольцо в виде змейки? - добавил задумчиво Уолт.
- Похоже, какое-то кольцо действительно было, но я не рассмотрел более подробно.
- И разговаривает, как иностранец?
- Я не слышал от него ни слова, но у меня есть веские основания полагать, что он действительно иностранец.
- Он заходил сюда несколько раз, - Уолт глянул на настенные часы. - Примерно в это время или чуть позже. Но вот уже неделю как его не видно. Я запомнил его потому, что от него у меня прямо мурашки по коже бегали. Просто от его вида. Он всегда таращится и ничего не говорит. Смотрит не мигая, словно собираясь пожаловаться, но так ни звука и не произносит.
- А ты знаешь о нем что-нибудь?