Конечно, у меня много претензий к федералам. И не сказать, чтобы я когда-либо особенно их любил. И уж тем более – помогал.
Конечно, мне надо в Китеж искать Силь.
Да и вообще: какой из меня защитник? Один раз не смог, а теперь что? Круче всех? Круче таинственных покупателей? А там явно целые кланы, если не города. Круче каждого второго наемника, ибо Вавилон, как я вижу, на награду не поскупился.
Вряд ли.
Но прежде чем они доберутся до этой девочки, им придется сделать меня мертвым.
Потому что живым я ее не отдам.
"Воин Добра, да? Победитель Темных Сил? Кем ты себя возомнил?"
Да плевать кем. Хоть Светлым Гесером, хоть Блаженным, хоть самим Шнырем. Не знаю уж, смогу ли я довести Киру до Москвы. Время рассудит.
Но, по крайней мере, я дам ей надежду. И буду за нее драться, как раньше.
Когда есть кого защищать, сталкер живет не зря. Смешно, но я чуть не забыл, как это бывает.
Пора вспоминать.
– Помнишь, что сказал тот парень у портала? Нам придется идти в Москву пешком. Выдержишь?
Кира вспыхнула от радости и с ходу бросилась мне на шею. Тикки едва успел спрыгнуть, царапнув меня по щеке пластинками гребня.
– Ты согласен!!
– Согласен, согласен. Москва твоя теперь за всю жизнь со мной не расплатится.
"Дурак ты, Андреналин. Сам только что готов был за девочку в огонь и воду, а несешь всякую ерунду!"
Потому и несу. От ее тепла, запаха волос и мягких рук у меня на шее голова идет кругом.
– Кира, подожди, – я мягко оторвал ее от себя. – Сядь. Послушай. Ты понимаешь, что нам предстоит? Полторы, а то и две недели по пустыне, заслоны, радиация…
По-моему, она совершенно не боялась. С Андреналином – хоть в Ислу, хоть к метеориту, хоть на каторгу. Вон как глаза сияют.
Да уж, мужчина может считать, что не зря прожил жизнь, если на него так посмотрят хотя бы раз.
А на меня уже дважды.
– Ты же сказал – там дорога? Разве по ней так тяжело идти?
– Дорога идет от Москвы в сторону Оазиса и наоборот… Кое-где сохранилось старое шоссе, но местами дорога частная. На полпути расхождение – тракт обрывается. Там гиблые места, никто не ходит. Разве что Манве.
– Манве? Кто это?
– Великий сталкер. Самый неутомимый исследователь мира. Почти все карты, которыми мы пользуемся в КПК , – его работа. Говорят, он весь материк от края до края прошел. Раз двадцать. Вообще в такие места только сталкеры и ходят. Раньше, пока с порталами не разобрались, шоссе более-менее поддерживали в нормальном состоянии, ремонтировали, чистили заслоны. А сейчас только те куски остались, что к клановым заводам или лабораториям ведут. Да и то – наполовину частные.
– Частные – значит платные?
– Да нет, скорее проблемные. Если хозяина нет рядом – спокойно пройдешь. Но может и оказаться. Или специально стеречь, есть такие, сторонники частной собственности, – сначала затевают пальбу, а потом разговаривают. С трупа ведь проще снять оплату за проход.
Я вызвал на КПК карту, показал Кире.
– В общем, так: по самой дороге мы, конечно, не пойдем. Если нас будут искать, а, судя по сегодняшним гостям, – будут обязательно, то как раз там. Поэтому пойдем рядом, в двух-трех километрах, по пустыне. Потом, вот видишь, начнется такыр. Идти придется долго. Не стонать, слушать меня, экономить воду. Готова?
Кира шутливым жестом приложила два пальца ко лбу:
– Слушаюсь, капитан!
"Разве тебе не говорили, что женщины отдают честь совсем иначе?"
– Чему ты улыбаешься?
– Да так, – я подмигнул, – своим мыслям. Раз готова, слушай установку на первый день похода: обогнем Оазис с севера. Там много перекрестных дорог, клановых заводов и лабораторий. Место для засады выбрать – раз плюнуть. Собирайся.
Она бросилась к мешку. А я перед тем, как сойти с гребня вслед за Кирой, отстучал небольшое сообщение Дигману. Мол, задание выполнено, гнездо зачищено. И заодно попросил оставить выписанную на мою имя лицензию в шахтоуправлении. Стич его знает, когда я вернусь, и вернусь ли вообще. Но если это все-таки случится, самодовольная морда Питера – последнее, что я хотел бы видеть. По второму разу могу и по ней в стрельбе поупражняться.
Нет, лучше уж с Томом дело иметь.
Внизу меня догнал ответ: "Я не сомневался. Спасибо за помощь. Все сделаю, как ты просишь. Удачи!"
Я поудобнее перевязал мешки, прикинул, сколько осталось воды. Еще раз глянул в КПК – проверил маршрут.
Ну, вроде все. Пора и в путь.
Где там Кира потерялась?
– Андрей, иди сюда!!
Голос звучал откуда-то с севера. В долю секунды я обогнул "наш" бархан.
У подножия стояла Кира. Просто стояла и смотрела, почти не шевелясь.
Я подошел ближе и оторопел.
В рыхлый, почти белый от палящего солнца песок кто-то врыл огромный кусок базальта. Мощную многотонную глыбу, такую и вдесятером не поднимешь – только если грузовым роботом. Сверху тянулась посеченная временем надпись: "Трехлетняя годовщина. 0730 Гвардия. Победа или смерть!" Буквы пересекали змеящиеся трещины, кое-где на месте выщербленных кусков зияли прорехи. Ниже, под тройной чертой и двумя стилизованными значками, похожими на маски бронекостюмов и кубки из паба одновременно, выстроились в столбик восемь ников:
– пиратишка
– vipoz
– RiVeR
– Alexrar
– Bog
– Обух
– Moby Dick
– Leka.
Восемь боевых позывных.
Что вы здесь делали, парни? Отчего полегли? Очень разные ники, корсарские и антимародерские вперемежку.
Бились друг с другом?
"Нас ничего не изменит, – подумал я. – После Того Дня выжили немногие, один из тысячи. Они умирали от радиоактивных ожогов и лучевой болезни, голода и вирусных эпидемий. Задыхались в заваленных бункерах, травились плохой водой и гнилыми продуктами. И все равно человеческая жизнь, которая, казалось бы, после всего, что случилось, должна стать бесценной, теперь стоит еще меньше. Нас убивают мутанты, вирусы, жара, дроиды и диверсанты. Но этого мало – и мы продолжаем уничтожать себе подобных. Наверное, так мы устроены".
А может, я не прав? И эти парни на время забыли вражду, объединившись против общего противника?
Сейчас уже никто не скажет. Их подвиг – если он был – давно забыт. Бесславная гибель – в далеком прошлом. Остались только имена.
– Это кладбище? – спросила Кира. – Зачем оно здесь?
– Не знаю. Может, диверсанты напали. Наверное, была жестокая драка, но эти парни не отступили. Они заслужили право лежать здесь, кто бы их ни похоронил – свои или враги.
Дорожная сеть промзоны Оазиса
Локальные координаты 125832-125531-125231
Третьи сутки мы шли по промзоне Оазиса, и я только диву давался, насколько плотно здесь все застроено. Раньше от границы купола к северу тянулись сотни километров безжизненных песков, и лишь где-то там, за краем подернутого маревом горизонта, пряталась легендарная Шахта Горячих Песков, в которой, как рассказывали старожилы, драгоценные камни черпали горстями. Потом цены упали, далекий и опасный поход за бриллиантами стал невыгоден, и территория долго оставалась неосвоенной и безлюдной.
Все изменилось во время первой кампании Вторжения. Враг осадил Новую Москву, отдельные группы диверсантов в коротких и яростных рейдах по окрестностям столицы ровняли с землей любые постройки, не разбирая, кому принадлежит завод или шахта. Оазис на тот момент считался молодым городом, а заодно и глухой, безопасной провинцией – враг еще не успел прознать координаты нового купола.
И началось великое переселение. Кланы побогаче рванулись выводить производство из-под удара. Мелкие группировки, торговцы, одинокие шахтеры и… мародеры – куда без них! – потянулись следом за выгодой. Молодой город расцвел в считаные месяцы.
Конечно, вторая кампания захватила-таки Оазис, да и клановые войны добавили разрушений, но промышленная зона у северных границ купола, сверх меры перегруженная заводами и лабораториями, стянутая в единый транспортный узел сетью дорог, так здесь и осталась.
Каждый вечер перед выходом я долго возился с картой, выбирая безопасный маршрут. Так чтобы миновать и действующие, и заброшенные заводы, не светиться на перекрестьях дорог, и уж тем более не вляпаться в охранную зону шахт-автоматов. Увольте. Даже если и не придется собирать кости, влетев по дурости в минное поле на подходах, всегда остается жирный шанс нарваться на детекторы движения. Заботливые хозяева наверняка не забыли рассыпать их перед своей любимой недвижимостью. Наши ники и координаты моментально уйдут в Сеть, а информация, как известно, – выгодный товар. Ведь за голову Боевой СеКиры обещана награда явно не в пару медяков.
На всякий случай я запретил Кире включать комп. Пусть пока остается для всех невидимой, хотя бы здесь, у самой границы купола.
К моему удивлению, она подчинилась без разговоров.
Кстати, вполне может быть, что и за Андреналина тоже светит нехилая премия, если наш давешний приятель с девастатором не просто палил вслед, а еще и поглядывал на экран КПК. И я, следуя древней мудрости, что лучше перебдеть, чем недобдеть, уводил Киру на север, в самое сердце пустыни.
Но несмотря ни на какие предосторожности, мы все же не убереглись. Причем – по моей вине. И зачем я только согласился?
В то утро мы встали на дневку в развалинах рейнджерского поста. Солнце уже всходило, а вокруг – сколько хватал глаз и увеличитель – не было другого подходящего места, где мы могли бы укрыться.
Я оставил Киру за гребнем дюны, забрал МП5 и приказал не высовываться, а сам, прячась за барханами и глыбами песчаника, обошел пост с тыла. Минут сорок наблюдал за ним и, не заметив ни движения, ни подозрительных следов, медленно пополз в сторону входа, заваленного ржавыми балками, остатками бетонных плит и прочим мусором.
Бесшумно проскользнул в провал между бойницами, влетел внутрь и сразу же упал на спину, уходя с линии огня. ПМ и "хеклер" на вытянутых руках веером кругового обстрела быстро прощупали опасные углы.
Никого.
– Кира, – шепнул я в рацию. – Все чисто. Иди сюда.
Устроились мы довольно удобно: в дальнем углу под грудами нанесенного ветром песка нашлась какая-то ветошь, я кинул сверху плащ – получилась вполне себе человеческая лежанка.
Первую, утреннюю стражу по устоявшейся традиции я всегда оставлял для себя. Пока жара не взялась за дело по-взрослому, в пустыне можно встретить кого угодно. Дневные, менее опасные часы я отдавал Кире.
Естественно, по той же традиции она не упустила возможность поспорить.
– Может, сегодня я утром подежурю?
– Кира, сколько раз можно повторять одно и то же? Сейчас…
– Да знаю я, знаю! В это время в пустыне еще опасно, кто угодно может ходить и все такое. Но ты же сам сказал, что мы ушли далеко от города. КПК я не включала, как ты приказал, – выследить нас невозможно. И… и я больше не засну, обещаю! Буду смотреть в оба и при первых признаках опасности разбужу тебя.
Она села на плащ совсем рядом и провела рукой по моему лицу.
– У тебя глаза красные и воспаленные – слишком часто смотришь в увеличитель. Один комплект батарей уже сжег, теперь мои взял. Думаешь, я не знаю, что это вредно?!
Спору нет, устал я и вправду смертельно. Даже с ночными переходами и полноценными дневками не отошел еще от дикого бега с Кирой на плече – простреленная нога постоянно дает о себе знать. И глаза действительно болят.
В общем, я дал себя уговорить.
Упал – и заснул без задних ног. Без сновидений, без всего, будто провалился в бездонный кратер.
– Андрей… – шептал кто-то из темноты. – Просыпайся, Андрей.
Я открыл глаза и сразу понял: беда.
Перепуганная Кира с глазами в серебряную монету каждый, не заметив, что я проснулся, продолжала трясти меня за плечо.
– Что случилось? – так же тихо спросил я.
Она прижалась ко мне и еле слышно проговорила прямо в ухо:
– Мне показалось, что я кого-то видела.
Только этого не хватало. Я глянул в КПК и, едва увидев клановые значки, моментально оборвал контакт с Сетью.
Шакалы! Писец, допрыгались.
Я подхватил СВД, проверил затвор и обойму. И пополз к смотровой бойнице у выхода.
Кира, парализованная страхом почище паучьего укуса, испуганно наблюдала за моими движениями.
– Кто там?
– Ты в КПК хоть иногда смотрела?
Невежливо, конечно, отвечать вопросом на вопрос, но сейчас мне было не до сантиментов.
– Н-нет. Он же у тебя на руке. Я боялась тебя разбудить…
– Понятно.
Ругать ее поздно, да и бессмысленно. Не до того сейчас.
Шакалы, как истинно мародерский клан, состоит из сугубых индивидуалистов. Вор на воре сидит и вором погоняет. Не Исла, конечно, но тоже ребята охочие до чужого добра и падкие на легкие деньги. Но прежде чем вырубить комп, я успел насчитать не меньше сорока характерных шакальих значков. И рекрутских, и полноценных боевых.
Куда же может переть клан грабителей-одиночек едва ли не в полном составе? Уж не по наши ли высокооцененные души?
– Кира, – сказал я тихо. – Ложись на пол, укройся чем-нибудь. И что бы ни случилось – не высовывайся. Ясно?
– Да. А кто там?
– Какая разница! Веселая компания, ядрить ее в эпицентр! Прячься!!
В прицел я по одному вылавливал шакалят. Один, второй, третий, пятый, двенадцатый… И много же вас, ребятишки! Какая броня, какие пушки! Точно по старой считалке "выше званье, шире пальцы, толще бронь и круче яйца".
Они шли в полном боевом, почти не скрываясь. Ровно держали строй – любо-дорого посмотреть! – рейдерский полумесяц, когда каждый следующий боец прикрывает левое плечо соседа. То ли не знали, что мы рядом, то ли просто не слишком опасались противодействия.
Я с тоской посмотрел вверх – где сквозь щели в потолке просвечивало безразличное ко всему небо. Прозрачное и пустое.
Сегодня умирать совсем не хотелось.
Снаружи басовито рявкнул корсарский "хищник" – облегченная версия осадных барретов. Исла в свое время завела такую пукалку только для своих, но с тех много песка утекло. Нынче predator gun можно купить в любом оружейном магазине.
Я снова припал к прицелу, краем глаза успел заметить, как сжалась под плащом Кира.
Ничего, повоюем. Двух-трех я с такой позиции положу, а там поглядим, как дорого они готовы платить за добычу. Неизвестный заказчик хочет получить пси-уникума живой и невредимой, а значит, гранату или залпа "шмелей" в амбразуру можно не ждать. Да и под ментальный контроль нас так просто не возьмешь, какой бы силы лидер ни окопался у Шакалов в тылу. Эта гадость работает только на расстоянии прямой видимости, да и то не всегда.
Так что вперед, мальчики. Дерзайте.
В оптику было хорошо видно, как рассыпался строй бойцов, как они прятались за укрытиями, как припадали на колено. Двое оптимистов из передней линии снова открыли огонь – первый из "хищника", второй, судя по всему, из старого доброго баррета M82A1. За их спинами клановые инженеры устанавливали станковый лазер-супрессор.
И лишь когда откуда-то из-за спины разом жахнуло несколько стволов и пули взбили перед Шакалами фонтанчики песка, я понял, что вся эта боевая мощь – не для нас.
Понял – и вздохнул с облегчением.
Совсем не по нашу душу они притопали сюда. А скорее всего, сами угодили в ловушку. Шли небось на какую-либо из шахт Оазиса пощипать мирных копалок-шахтеров, да и вляпались в неприятности. Наверное, по обычному своему глупому бахвальству, за неделю до похода оповестили о нем всю Сеть. Бойтесь, мол, и ждите нас в гости.
Боевые кланы Оазиса, не будь дураками, подготовились и засели ждать.
Интересно, кто? Старый Патруль вроде в упадке, после того как прежнего мэра поймали на каких-то махинациях. Военная полиция? Или кто– либо из молодых, да ранних, которых, как говорил Дигман, много развелось по пригородным шахтам? Впрочем, он отзывался о них не очень уважительно – мол, месяц потрудятся, а потом сразу же начинают требовать вселенского признания.
Война меж тем поднялась нешуточная. С обеих сторон били из тяжелых снайперских пушек, Шакалы резали горизонт супрессором, нападавшие несколько раз саданули из подствольников. Передний край заволокло дымом и пылью.
Хорошо, что пост находился немного в стороне от поля боя, иначе нас бы засыпало осколками. И так уже тяжелые снайперские пули пару раз прожужжали над головой.
Я перекинул СВД в другую амбразуру, подкрутил оптику, надеясь разглядеть, кто же так смело взялся за шакалье племя. Они ведь хорошие бойцы (слабые гибнут первыми), и на испуг их не возьмешь. Друг за друга корсары, конечно, не стоят, и если понесут серьезные потери – выжившие, скорее, свалят по-быстрому, чем будут биться до последнего. Но с экипировкой у них полный порядок.
Раскаленная вспышка объемного взрыва с шипением оплавила песок. Супрессор гудел не переставая. Кто-то из противников, видимо, предпринял боковой охват, потому что с юга тоже поднялась пальба.
Кира лежала неподвижно. Лучше бы в обмороке. По крайней мере, бояться не будет, а то для человека непосвященного та война, что творится вокруг, кажется верным пропуском на тот свет. Лежит и думает небось: "Андрея давно убили, теперь моя очередь".
Я осторожно погладил ее по ноге, а когда Кира дернулась, прокричал:
– Не бойся!! Им не до нас!!
Именно прокричал, по-другому она бы не услышала.
Потом присел за перекрестьем рухнувших балок – чтоб не достало случайной пулей – и все же решил включить КПК. В такой мясорубке вряд ли кто заметит лишний ник. Надо все же выяснить, с кем мы имеем дело. Может, стоит помочь? А может, наоборот – попали из заслона да на каторгу?
Комп соединился с Сетью, радар буквально расцвел мешаниной разноцветных отметок. А, вот кто поднял хвост на шакалье воинство! Смелые ребята, ничего не скажешь.
За спиной зашевелилась Кира. Я жестом показал на землю – не поднимайся.
Снаружи громыхнуло. С потолка полетели известковый мусор и неизменные кучи песка. Со стороны Шакалов, захлебываясь огнем, зашелся в свинцовой вакханалии шестиствольный миниган.
Ники в КПК вспыхивали красным и гасли ежесекундно.
Кира подползла ко мне, села рядом. Я провел рукой по ее волосам, стряхивая грязь и куски штукатурки. Она вопросительно посмотрела на меня. Я не смог сказать ни слова – миниган снова включился в дуэль. Дважды глухо лопнули энергогранаты, снова рявкнул "шмель".
Шестистволка замолчала.
Я глянул в комп – наемник-Шакал лежал в отключке с контузией. Инженер остался только один. Противники медленно, но верно выбивали клану воров тяжелое вооружение, но потери при этом несли чудовищные. Зря они все же устроили засаду здесь, на открытой местности. Антимародеры больше привыкли воевать в штреках, где залп из тяжелого вооружения скорее завалит тебя, чем достанет противника, а правильно брошенная граната уравнивает шансы между неумелым желторотиком и опытным бойцом. Осколочные РГД и Ф1 – вообще "оружие победы" в шахтах, особенно для опытных старателей, мастеров подрывного дела. Зато наверху, против современной брони толку от них немного.