Глава 12. Я объявляю вам войну
- Как-то смешно все получилось, - Дима высказал вслух то, о чем я сам думал.
Мы сидели на голой земле под защитой могучих ветвей дуба, прислонясь спинами к его шершавому стволу: Дима и я по бокам, сжимая револьверы в руках, посередине Ксюша.
- Смешно?! - громко возмутилась девушка. - Мне так было совсем не до смеха.
- Я не то хотел сказать. Просто эти малыши такие уморительные.
- Угу, - кивнул я. - И еще жутко знакомые.
Не сговариваясь, мы одновременно покосились на дом, в котором до утра будут резвиться маленькие квартиранты. Дима точно подметил: ситуация казалась нелепой до смешного. Нас охотников со стажем да еще с поддержкой в лице двух вампиров (между прочим, многие не без основательно считают их практически непобедимыми) побила банда лилипутов. К тому же уступающая нам численностью. Так мы и сидели, понуро повесив головы, - трое неудачников изгнанных из дома какой-то шелупонью.
Горизонт окрасился в алый. Похоже, Эмми с Андреем не успеют вернуться до рассвета. Значит, им придется где-то найти укрытие от солнца и ждать их назад надо не раньше вечера.
Ксюша задремала, склонив голову Диме на плечо. Кровь подсохла и образовала защитную корочку на её ранах. А моя коленка все равно продолжала зудеть. Надеюсь, слюна неизвестных существ не содержит смертельного яда, как например у варанов.
Первые лучи солнца скользнули по стенам особняка, смывая с него ночные невзгоды. Дом преобразился, он как будто расправил плечи. Утро постепенно стерло с фасада плохие воспоминания и мысли, вернув ему первозданную чистоту. Ужасный, полный мрачных тайн дом снова превратился в милый особнячок позапрошлого века. Антиквариат, да и только.
- Думаю, уже можно войти, - произнес я, поднимаясь с земли. Признаться, мне порядком надоело сидеть под деревом, как кому-то бродяге. Уж лучше вернуться в тот дырявый сарай, где мы жили до этого, чем каждую ночь проводить вот так. Тем более что осень обещали дождливую.
Уставшие, с красными от бессонной ночи глазами мы осторожно ступили на порог особняка. Как воры мы крались в собственное жилище, держа наготове оружие. Но жизнь в старом доме снова вошла в привычное русло.
Ксюша, облегченно вздохнув, повалилась на диван в гостиной и свернулась калачиком, поджав ноги.
- Спать хочу, сил нет, - призналась девушка.
- Иди наверх, выспись, как следует. Кто знает, что готовит нам следующая ночь, - предложил я.
- Ни за что. Даже не надейтесь, что я отойду от вас хоть на шаг.
Ксения прикрыла глаза, но продолжила наблюдать нами из-под опушенных ресниц.
Дима подошел к печке, встал напротив и самым внимательным образом принялся изучать безделушки, стоящие на полках.
- Ничего не понимаю, - копируя мильтяшных колобков, заявил брат. - Может, дело в самой печке?
С этими словами брат присел на корточки и открыл железную дверцу, что прикрывала камеру для дров. Некоторое время он пристально всматривался в черное горнило.
Пару минут я наблюдал за действиями брата, хотя было ясно как день, что он ничего не добьется. Внезапно в голове всплыло воспоминание. Оно встала перед глазами, как вполне осязаемая картинка. Кажется, я впервые понял, что такое фотографическая память. Перед мысленным взором застыло лицо Антона. Вот он провожает нас в особняк. Не могу припомнить, что он говорил, но выражение его глаз… Что это было? Тревога, беспокойство за наши жизни, сопереживание охотника, который не понаслышке знает, как порой бывает опасна наша работа? Чувствовалось - это все не то.
Сведя брови к переносице, я силился понять и озарение пришло. Стыд! Антону было стыдно смотреть нам в глаза. Словно он знал, что видит нас в последний раз и испытывал неловкость. Как если бы в этом была и его вина.
- Мне надо в поселок, - бросил я на ходу, подхватив ключи от машины с тумбочки.
- Постой, - сзади раздался окрик Димы. - Ты что же оставишь нас здесь? Одних?!
- Не маленькие, разберетесь, - я повернул ручку входной двери. - К тому же днем вам ничего не угрожает.
Мотор завелся, стоило повернуть ключ зажигания. Он утробно заурчал, как дикий зверь на нарушителя границ его владений, и я еле сдержал, чтобы не составить ему компанию. Переполняющая меня злость требовала выхода. Руки сжимали руль, так что костяшки пальцев побелели.
"Это подстава!" - как рыба в сети билась в голове одна единственная мысль. С самого начала все это одна сплошная подстава! Антон был в курсе того, что творится в доме. Он не просто подозревал, будто там что-то неладно. О нет, он отлично понимал происходящее. И ничего не сказал. Не единого, черт возьми, слова.
Зачем? Мозг выплюнул этот вопрос, как старую безвкусную жвачку. От удивления нога рефлекторно нажала на тормоз. Из-за заноса автомобиль чуть не врезался в дерево. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от ствола. Я так и остался сидеть неподвижно, невидящим взглядом изучая лобовое стекло.
Зачем Антону это было нужно? На ум приходилось только одно объяснение и оно мне жутко не нравилось. Надо все выяснить. Подойти к охотнику и спросить напрямик. Иначе это не даст мне покоя.
Я снова завел автомобиль, осторожно вырулил обратно на дорогу и остальной путь до поселка честно старался ни о чем не думать. К чему строить предположения, если в ближайшее время у меня будет информация из первых рук?
Военный городок как всегда выглядел понуро. Общая серая масса, однородная и безвкусная. Даже взгляду не за что зацепиться. Припарковав машину у подъезда Антона, я вышел и посмотрел на его окна. Надеюсь, охотник дома. Долгого ожидания мне наверняка не вынести.
Эхо от стука в дверь разнеслось по подъезду. За ним последовала тишина. Только из соседней квартиры доносились отголоски радиопередачи. Дверь не открыли. Я постучал еще раз, а потом еще и еще, словно хотел взять жильца измором. Но вместо нужной мне двери открылась соседняя, та самая, где играло радио. Старушка - божий одуванчик - смотрела на меня поверх очков с неимоверно толстыми линзами.
- Антона нету дома, - сообщила она дрожащим голосом.
- А вы не подскажите где он?
На мою удачу соседка охотника оказалась представителем той самой породы сердобольных старушек, которые все и обо всех знают. Одному Богу ведомо, откуда к ним поступает информация. Может они задействуют какой-то секретный космический канал связи доступный лишь избранным членам общества?
- Дык, он в харчевне. Тут за углом, - бабушка махнула рукой в сторону.
- Спасибо, - поблагодарил я, немного непродолжительного замешательства. Меня всегда пугали престарелые всезнайки. Как если бы они, в самом деле, умели заглядывать тебе в душу и вытаскивать оттуда на свет все самое сокровенное. А после близкого знакомства с миссис Гридл, старушки и вовсе приводили меня в тихий ужас.
Я торопливо сбежал по лестнице, как будто за мной кто-то гонится и только на улице перевел дух. Кажется, бабушка говорила про кафе. Хорошо, что оно было единственным на всю округу, и я еще с прошлого раза запомнил к нему дорогу.
Внутри кафетерия было светло и вкусно пахло свежей выпечкой, так что слюна мгновенно наполнила рот. Но сейчас мне предстояло решить другие задачи, желудок может и подождать. Скользнув взглядом по залу, я наткнулся на Антона. Он пристроился за дальним столиком около окна и сидел одни, что было мне на руку.
- Привет, - я отодвинул стул и устроился напротив охотника. - Как жизнь?
От меня не укрылось, как удивленно приподнялись его брови, словно он увидел привидение. Но уже через секунду Антон подавил эмоции, и его лицо снова стало непроницаемым.
- Влад, - он даже выдавил из себя улыбку. Правда она получилась слегка вымученной. - Рад тебя видеть в добром здравии.
- Да ну?
Я бесцеремонно пододвинул его тарелку к себе. Вареники. Что ж неплохо для завтрака. Думаю, за все то, что с нами стряслось, Антон задолжал мне куда больше, чем какую-то там тарелку слипшихся вареников.
Охотник замялся, но предпочел сделать вид, что не заметил моей наглости.
- Как дела у брата?
- О, с ним полный порядок. А вот Ксюша… Помнишь девушку с рыжими волосами? - получив утвердительный кивок в ответ, я продолжил: - так вот она немного пострадала.
- Надеюсь, она поправится, - еле слышно пробормотал Антон. - А как вторая девушка?
- Эмми? Не волнуйся, - я беспечно махнул рукой и отправил очередной вареник в рот. - Она еще всех нас переживет. Кстати, ты в курсе, что в доме обитает кое-что пострашнее призрака?
Я взглядом вцепился в лицо Антона, не желая упустить ни одной даже самой незначительной реакции.
- Неужели?
Каждая буква этого слова сочилась фальшью. Сомнений не осталось - Антон прекрасно понимал, куда нас отправляет. Думаю, он рассчитывал, что мы никогда не вернемся, а значит некому будет задавать неудобные вопросы.
- Что мы тебе сделали? - я отодвинул тарелку подальше от себя. Вареники вдруг сделались мне отвратительны.
Антон внимательно посмотрел на меня. Его левая щека дернулась, губы сжались, изгибаясь в отталкивающей усмешке, глаза превратились в две льдинки, и от них повеяло вполне ощутимым холодом.
- Родились, - неприятным, скрипучим голосом ответил охотник.
Внезапно он подался вперед, лег животом на стол и, схватив меня за руки, притянул к себе. Теперь его изъеденное морщинами лицо было всего в паре сантиметрах от меня. Я чувствовал тяжесть его рук, сжимающих мои запястья, и неприятный запах лука, идущий из его рта.
- Ты понимаешь, что означает твое поведение для всех нас? - это был риторический вопрос, и я не стал отвечать. - Ты предатель!
Антон выплюнул обвинение мне в лицо и сразу сник, словно на то, чтобы произнести эти слова вслух у него ушли все силы. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
- Будешь оправдываться? - с презрением поинтересовался охотник.
- С чего бы? Я тебе в верности не клялся, так что и предать не мог.
- Ты предал саму идею охоты. Якшаться с вампиром, что может быть хуже для такого как мы?
- И поэтому ты решил меня убить?
- Не тебя. ЕЁ, - Антон достал из кармана помятой рубашки пачку сигарет и с наслаждением закурил.
- Но ты подверг опасности всех нас!
- Что поделать, - охотник философски развел руками. - Неминуемые издержки.
- Вот так просто? Мы умрем, и все проблемы исчезнут?
- Ты со своей вампиршей как плевок на репутации всех охотников. Вас надо смыть, - Антон сделал затяжку, выпустив дым мне в лицо. - Это как чистка. Санитарный день, мать его.
- Да ты просто молодец. Сам придумал?
- Считай, что так.
Но я-то знал: Антону самостоятельно до такого в жизни не додуматься. Не тот уровень. Он хороший боец, но стратег никакой.
- Жаль тебя огорчать, но мы намерены выжить и, кстати, собираемся закончить это дело.
Антон с силой придавил окурок ко дну пепельницы, так что тот сломал.
- Может в этот раз вам и повезет. Но, поверь мне, тебе нигде не будет покоя. Пока твоя вампирша жива, мы не остановимся.
- У вас что же целая секта ненавистников Амаранты?
Он не ответил, только хитро прищурился и отвернулся к окну.
- А как же Виктор - мой отец? Вы ведь были друзьями?
- Виктор слабак, если позволяет сыну так себя вести. На его месте я бы уже давно прикончил вампиршу.
Антон неожиданно дернулся. Стул заскрипел и отъехал в сторону, а охотник навис надо мной как Эверест.
- Ну, счастливо, - бодрым голосом попрощался он. - И помни: рано или поздно ты все равно попадешься, а вместе с тобой и остальные. Так что лучше оставь её сейчас.
Мощная фигура Антона скрылась за дверью, и я испытал облегчение. В его присутствии тяжело дышалось, словно он отравлял воздух вокруг меня полным ненависти взглядом.
- Что же делать? - шепотом спросил я у самого себя. Но вопрос остался без ответа.
Глава 13. Бальные танцы
Мало того, что Антон наговорил мне гадостей, так он еще и ушел, не заплатив за вареники. Это обстоятельство бесило больше всего. Должно быть, так я подсознательно пытался уйти от мыслей о главной проблеме.
Покинув кафе, сел в машину и направил "Рено" назад к особняку. Деревья мелькали за окнами, загораживая солнечный свет. В лесу царил полумрак, что вполне соответствовало моему настроению.
Такого я от охотников не ожидал. Конечно, предполагалось, что половина старых знакомых не захотят подать мне руки, но чтобы желать смерти. Это уже ни в какие рамки не лезет.
Сравнить наши с Эмми отношения с плевком. Сильнее меня еще никто не оскорблял. Но хуже всего, что опасности подвергались все те, кто находился рядом с нами. И в первую очередь Дима с Ксюшей.
Я застал их в гостиной. Димка развернул бурную деятельность, пока Ксения тихонько дремала на диване. Пододвинув журнальный столик к печке, брат переместил безделушки с полок на его лакированную поверхность и теперь внимательно изучал предметы, будто ожидая, что сейчас они оживут и расскажут ему свои истории.
- Как дела в поселке? - спросил Димка, не поднимая головы от стола. - Как Антон?
- Все хорошо.
- Что он сказал насчет нашей ситуации? Ты ведь ездил спросить у него совета? - брат все-таки оторвался от своего увлекательного занятия и перевел на меня взгляд.
- От него никакого толку, - я беспечно махнул рукой, старательно изображая улыбку.
- Жаль. Ну да ладно, сами разберемся.
Дима вернулся к созерцанию, а я, наконец, выдохнул. Врать нехорошо. Меня этому еще мама в детстве учила, но сказать правду я тоже не мог. Не из страха, что Дмитрий переметнется на сторону других охотников. В чем, а в поддержке брата я был уверен. Просто мне не хотелось разочаровывать Диму. Он так свято верит в людскую доброту, и поведать ему о предательстве бывших союзников все равно, что совершить святотатство.
- Нашел что-нибудь интересное?
Я присел на корточки рядом с журнальным столиком, с любопытством рассматривая разложенные по линеечке предметы. Здесь были собраны все, что до недавнего времени украшало полки над печкой: фотографии, фарфоровые статуэтки, куклы, пара расписанных шкатулок, фигурки животных сшитые вручную и еще кое-какая мелочь.
- Пока нет, - Дима отрицательно покачал головой. - Но я не теряю надежды.
- Об этом я мог и сам догадаться. Ты, по-моему, её никогда не теряешь.
От сиденья в неудобной позе ноги затекли, я опустился прямо на пол и взял одну из шкатулок в руки. Она оказалась довольно увесистой. Дерево отливало бордовым, по бортикам шел узор из листьев. Крышка откинулась назад и по комнате разнеслась приятная мелодия. В центре музыкальной шкатулки кружилась точеная фигурка балерины. Её руки были подняты над головой, одна нога отставлена в сторону, а голова запрокинута назад.
- Закрой, Ксюшу разбудишь, - шикнул Дима.
Крышка музыкальной шкатулки с тихим щелчком встала на место, похоронив под собой балерину. Поставив её обратно на стол, я потянулся за следующим предметом, но рука так и повисла в воздухе, не достигнув цели. Причиной тому была кукла. Одна из тех четырех странных игрушек, что украшали печную полку. Взгляд невольно упал на тщедушное тельце и меня парализовало. Мысли покинули голову, словно их выдуло оттуда ураганным ветром. Единственное, что я мог это смотреть.
- Ты чего? - брат удивлено уставился на мраморное изваяние, которое всего секунду назад было мной. Проследив за моим взглядом, он заметил распростертую на столе куклу. - Мне она тоже несимпатична, но ты явно переигрываешь.
- Приглядись к губам, - прошептал я, опасаясь, что нас могут подслушать.
Дима приподнялся с кресла, склонился над игрушкой и сощурил глаза, чтобы лучше видеть. Даже загородил куклу от бликов света, мешающих ему рассмотреть фарфоровое личико, а потом заключил:
- Кукла как кукла. Разве что страшилище жуткое, но это и издалека видно.
- А рот? - все также тихо поинтересовался я. - Ничего странного не заметил?
- Что ты пристал? - вспылил Дима, стараясь при этом не повышать голоса. - Подумаешь кукла. Чего на неё пялится?
Я набрал в рот побольше воздуха, задержал дыхание, а потом произнес на одном выдохе:
- У неё губы в крови.
Теперь настал черед Димы замереть. Он так и сидел, глядя мне прямо в глаза, не решаясь посмотреть в сторону игрушки. К тому времени я уже немного успокоился и убрал руку от куклы. По вполне понятным причинам хотелось держаться от нее подальше.
- Это не смешно, - наконец, выдавил Дима.
- А кто тут смеется?
Не сговариваясь, мы как в замедленной съемке повернулись к журнальному столику и уперлись взглядами в непропорциональное тело куклы. В уголке изогнутых губ виднелось маленькое, но вполне четкое ярко-алое пятнышко.
- Дурдом, - заключил Димка, нахмурив лоб. - А ведь похожа!
Я вздрогнул от внезапно громкого возгласа и даже не сразу сообразил, кто на кого похож. Но уже через пару мгновений стало очевидно, о чем говорил брат. Широко распахнутые, слегка раскосые глаза, длинные ресницы веером, аккуратный носик и копна абсолютно белых волос. На меня смотрела ночная гостья. Та самая, которая так вежливо приветствовала нас взмахом руки. Рост, фигура, лицо все соответствовало идеально. Оставалось только гадать, как мы сразу не углядели сходство.
- Попалась, голубушка, - Дима садистки улыбнулся и сгреб куклу в кулак.
Туловище игрушки безжизненно повисло. Руки и ноги свесились, как плети, а голова откинулась назад под неестественным углом. Димка тряхнул куклу, видимо, желая убедиться, что она безопасна.
- В топку её, - заявил братишка. Подумал и добавил: - их всех.
- Постой, - я перехватил его руку, тянущуюся к печи. - А что если не поможет?
- То есть как это?
- Это не просто куклы, - я с отвращением покосился на товарок белокурой ведьмочки. - Здесь какая-то магия. Что если их уничтожение только все усложнит?
Наши взгляды снова пересеклись. Было видно, как Диме хочется сжечь проклятую игрушку и отомстить тем самым за причиненные Ксюше страдания, но он благоразумно сдержался, бросив куклу на стол так, словно это была гремучая змея.
- И что теперь?
- Надо разобраться в их происхождении. А пока запрем игрушки где-нибудь. Хочу выспаться этой ночью.
После непродолжительных поисков в кладовке мы наткнулись на старинную птичью клетку. По форме она напоминала обрезанный с одного конца овал с круглой ручкой наверху. Должно быть, в ней когда-то держали попугая или канарейку. С виду клетка казалась прочной, и мы остановили свой выбор на ней. Засунув кукол в импровизированную тюрьму, мы защелкнули замок на дверце, так как не сомневались, что эти проказники в два счета справятся с обычной щеколдой. Четыре обездвиженных тельца жалко смотрелись на дне птичьей клетки. Их тонкие ручки ниспадали между прутьев, а слепые глаза таращились в потолок.
- Выглядит надежно, - заключил Дима. Он был доволен тем, как прошла операция по обезвреживанию игрушек.
- Что это у вас? - Ксюша сонно потянулась на диване и указала на клетку.
- Тюрьма, - гордо провозгласил брат, демонстрируя итог наших совместных усилий.
Девушка хмыкнула, глядя на запертых кукол. И только когда мы посвятили её в наше открытие, скепсис пропал из глаз цвета весенней листвы.