Его рот был широко открыт.
– Я не понимаю, – выпалил он.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить кипящие эмоции.
– Тогда скажи мне правду. Я хочу знать, почему все ненавидят тебя и почему заказать пиццу должна была я. Я хочу знать, почему Коул предупредил меня, чтобы я не ходила с тобой на болото.
– Просто оставь это.
– Скажи мне, Бек! Что за темный секрет раскрыла Жюстина? Ты сделал какой-то девушке ребенка? Или по пьяни переехал кого-то своим грузовиком? Что это такое, что тебя так беспокоит?
Бек молчал. Вокруг них птицы начинали вить гнезда на деревьях, садилось солнце.
– Это вопрос доверия, – сказала она тише. – Я поделилась с тобой темным секретом. Теперь пришло время сделать то же самое и тебе.
Он отвернулся, сжимая руки в кулаки.
Давай. Выпусти это. Ты же хочешь... я могу это почувствовать.
Бек разжал кулаки, а его лицо приобрело такое выражение, как будто он увидел призрака.
– Они все думают… что я убил… двух мальчиков в болоте. Что я спрятал их тела, чтобы они никогда не были найдены.
О Боже. Не этого она ожидала.
Чтобы выиграть время, Райли отступила к грузовику, у нее было странное ощущение давления в желудке. Бек убил их? Нет. По крайней мере, не тот человек, которого она знает сегодня. А как насчет молодого Бека? Он говорил, что у него была горячая голова, и он пытался ранить мистера Уокера ножом. Хватило ли ему…
– Когда это было? – спросила она, прислонившись к задней двери, пытаясь успокоить вдруг задрожавшие ноги.
– Семь лет назад, сразу после Рождества.
Райли затаила дыхание, ожидая остальных подробностей.
– Это были братья Кенилли Нейт и Брэд. Нейт был старше нас на год или около того, и он был довольно дикий. У него имелось немного виски и дури и он попросил меня поехать с ними на болото, чтобы мы могли устроить вечеринку.
– Разве это не своего рода… тупизм? Болото – опасное место
– Да, это был большой час тупизма, но многие дети не разговаривали со мной из-за Сэди, так что когда они позвали меня с собой, я подумал, что это круто,.
– Тебе было… – она быстро подсчитала в уме. – Пятнадцать?
Он кивнул.
– Мы взяли лодку их папы и нашли место для лагеря. Уже тогда мы были в сильном алкогольном опьянении. Я не прикасаться к наркотикам – никогда не любил такое.
Он заколебался.
– Не останавливайся. Я хочу знать всё.
Бек нервно откашлялся.
– Все шло хорошо, но они начали яростно рассуждать обо мне и о Сэди и говорить ерунду об Лу, и мне это не понравилось. Я сказал им "ну, я знаю", и вернулся к лодке. – Он задумчиво потер подбородок. – Стемнело, а я был так болен. Перестав блевать, я забрался в лодку, вытащил брезент, укрылся им и отключился.
Бек вернулся к грузовику и сел на задний откидной борт. Выпил содовой и продолжил словно в отчаянии рассказывать историю и дал себе волю.
– Утром лодка дрейфовала по каналу. Я счел это странным, но иногда они отвязываются и плавают. Через некоторое время я вернул ее к месту нашей высадки, а затем отправился искать парней. Я все еще дерьмово себя чувствовал, и надеялся, что они готовы пойти домой.
– Но ты не нашел их.
– Нет, все их вещи были в лагере, но пистолет Нейта исчез, поэтому я решил, что они захотели заняться браконьерством. Я бродил вокруг в течение более трех часов и звал их по именам. Но никого не обнаружил.
– Думаешь, их сожрал аллигатор? – Райли вздрогнула от этой мысли.
– Может быть, но он смог бы утащить только одного. Кроме того, Нейт мог застрелить его. То же самое с медведем или кем-нибудь вроде них.
– А может демон?
– Возможно. Некоторые бывают действительно противными, если ты бродишь сам по себе. Так или иначе, я направил лодку обратно к причалу, а затем взял грузовик Нейта и поехал в офис шерифа. Они искали в течение пяти дней, но никого не нашли.
Теперь она знала, почему люди в Садерсвилле ненавидели Бека Денвера. Они думали, что он был дважды убийцей.
– Давай, задавай вопросы, – сказал он, бросая ей вызов. – Все так делают.
– Не буду, – твердо сказала она.
– Не спросишь. Тогда это сделаю я. – Он выпрямился, терзаемый ужасными воспоминаниями. – Ты убил тех мальчиков, Дэнни Бек? Что ты сделал с их телами? Это был какой-то сатанинский ритуал или каннибальские штучки?
О Боже.
– Если это не животное, – сказала она, намеренно сохраняя свой голос спокойным, чтобы не давать пищу его гневу, – тогда это должен быть человек. Как ты думаешь, кто сделал это?
– Почему бы и не я? – Возразил он, глядя на неё, словно она его обвиняла. – Я мог бы легко убить их обоих.
Райли покачала головой.
– Не твой стиль. Если ты действительно был пьян, тогда ты избил бы их, а не убил.
– Может быть, я случайно убил одного из них, а затем пришлось убить другого, ставшего свидетелем, – утверждал он.
Бек как попугай на протяжении многих лет повторял предъявления.
– Ты бы погрузил тела и отвез их к шерифу. Даже в пятнадцать нужно нести наказание, которое заслуживаешь. Ты бы не оставил родителей тех мальчиков в незнании о произошедшем с их сыновьями.
Он начал протестовать, но она прервала его.
– Тот, кто сделал это, был холодным как лед, Бек, это был не ты.
Он фыркнул.
– Зависит от того, с кем я разговариваю.
Ей на ум пришла абсолютно предательская мысль.
– Тебе действительно не понравится то, что я сейчас скажу, но возможно, Жюстина оказала тебе услугу.
– Что? Как ты могла такое подумать? – сказал он разгневано.
– Она заставила людей заговорить о пропавших мальчиках. Я знаю, это не то, чего ты ждал, но сейчас ты должен сделать усилие и настоять на том, чтобы шериф вновь открыл дело и выяснил, что же произошло на самом деле.
– Ох, черт, ты спятила, – ответил Бек, яростно качая головой. Он отпрыгнул от грузовика и отошел на несколько футов. – Они могут обвинить меня в убийстве.
– Семь лет спустя?
– Не имеет значения. Меня приговорят к пожизненному заключению... или к смертной казни, – ответил он, повернувшись спиной. Так он пытался оградить себя от правды.
– На каком основании тебя осудят? Они не могут посадить тебя или кого бы то ни было в тюрьму.
– Мне все равно. Пусть думают, что я убийца. Это не имеет значения
Да, это так. Именно это удерживало тебя все эти годы.
В этот момент жизни Бека всё может измениться к лучшему. Если он продолжит бежать от своего прошлого, у него не будет будущего.
Райли подготовилась к тому, что сейчас произойдет. Больно будет обоим.
– Когда-нибудь ты станешь как твоя мать, ты это знаешь? Я это уже вижу.
Бек разъяренно обернулся.
– Не смей так говорить!
– Не говорить? Ты говорил мне, что она забрала все хорошее, и исказила тебя, пока ты не стал темным. Но ты делаешь то же самое. У тебя есть заботящиеся о тебе люди. А ты отталкиваешь их, потому что не хочешь подпускать слишком близко. Ты боишься попросить о помощи из-за убеждения, что каждый человек – твой враг.
Его глаза вспыхнули.
– Осторожно, девочка. Даже для дочери Пола ты заходишь чертовски далеко.
Он должен был всё это услышать.
– Ты настраиваешь себя на неудачу. Если статья Жюстин удерживает тебя от становления мастером, ты станешь утверждать, что весь мир ополчился против тебя. Ты будешь ненавидеть всех и вся. – Райли так дрожала, что ей было трудно сформировать слова. – Тогда пить станет легко, потому что все вокруг будут думать, что ублюдок Сэди и гроша ломаного не стоит. Так ты только подтвердишь их правоту.
Она вбила в его гроб последний гвоздь.
– Ты умрешь так же как и она – старым, озлобленным и одиноким.
Бек пожал плечами, но она не думала, что это от ярости. Райли медленно подошла к нему, не уверенная в том, что она собиралась сделать, и было ли оно мудрым решением. Настало время прекратить использовать слова в качестве оружия.
Она осторожно положила свою руку на его вздымающую грудь.
– Здесь внутри сердце хорошего человека, честного человека. Героя. – Сказала она тихим голосом. – Он бросится в огонь, рискнет жизнью, чтобы спасти других. – Она посмотрела в его замученные глаза. – Не настало ли время ему спасти самого себя?
Бек судорожно вздохнул, будто она ударила его в живот.
– Боже, ты вцепилась в глотку, разве нет? – Он смотрел поверх ее головы. – Ты думаешь, что этот так называемый герой стоит спасения?
– Конечно, стоит, – сказала она, робко ему улыбаясь. – У него можно требовать правды независимо он риска. Он должен поверить, что достоин спасения.
– Я не знаю, с чего начать, – признался он.
Райли неохотно убрала свою руку. Ей понравилось чувствовать под ладонью его бьющееся сердце.
Ее практическая сторона взяла верх.
– Кто-нибудь да знает, что произошло. Да ладно, эти люди могут сказать тебе, сколько кусочков тостов было у их соседей на завтрак. Кто-нибудь что-нибудь да видел. Мы должны ударить по камню и посмотреть, что оттуда выползет.
– Если кто-то убил их, это может плохо сказаться, – ответил Бек.
– Я знаю, но у тебя есть шанс сделать все правильно. У тебя есть шанс убедиться, что родители этих мальчиков знают правду.
Бек опустил глаза, но ничего не ответил.
– Послушай, если ты действительно не хочешь этого делать, я отступлю. Упакую свои вещи и отправлюсь завтра домой. Это твое решение. Всегда было твоим.
– Я… ох, черт, – сказал он и ткнул носком сапога в песок. Еще одна из его оборонительных стен треснула и упала с гулким грохотом. – Я действительно хочу, чтобы ты была здесь со мной, – глаза Бека поднялись, чтобы встретиться с ее глазами. – Но я боюсь, Райли. Да, ты услышала все верно. Я боюсь, что ты уйдешь, потому во мне что-то есть. Я чувствую его в своих костях. Не хочу сделать тебе больно.
– Что бы там ни было, мы решим это вместе. Мы делали так раньше, сделаем и снова.
На его лице мелькнула полуулыбка.
– Ты свирепая как твоя мама. Пол говорил, что мог пережить всё что угодно, пока она была с ним.
– Я не моя мама, – сказала тоскливо Райли. – Хотелось бы, но я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.
– О, Боже . . . хорошо, тогда, мы идем ва-банк. Все или ничего.
– Вот это Бек, которого я знаю, – сказала она, улыбаясь.
Он нахмурился и топнул ногой.
– Черт, в мои ботинки попал песок. Ненавижу.
Это сломало напряженный момент и поэтому она загребла побольше песка и кинула его в Бека.
– Эй, прекрати! – сказал он, пиная песок обратно на нее. Они остановились и посмотрели друг на друга.
– Я мог бы пожалеть, что ты остаешься здесь со мной, – рассудительно сказал он. – Мог бы. Но если бы я был в Атланте, я бы беспокоился о тебе каждую минуту, пока ты не вернулась домой.
– Я… ты заботишься обо мне слишком много?
– Более чем.
– Я понятия не имею, почему, – сказал он тише.
– Нас таких двое, – ответила она, – но что есть, то есть.
Его, казалось, вполне устраивало это объяснение.
Когда они шли обратно к грузовику, Райли почувствовала, что ее страхи отступили. Ее вспышка, возможно, имела неприятные, ужасные последствия, но вместо этого, казалось, именно так она достучалась до него.
Когда сумерки сгустились, Бек съел кусок пиццы в тишине, без сомнения, обдумывая то, что она ему сказала. Затем он вытер руки о салфетку.
– Я был влюблен в еще одну девушку. Мы встретились в армии. Ее звали Кейтлин.
Он однажды упоминал её.
– Та, которая не походила на южанку.
– Да. Кэтти была по настоящему милой. – Он посмотрел на Райли. – Мы влюбились в друг друга очень быстро. Я даже попросил ее выйти за меня замуж, но длилось это недолго. – Он покачал головой. – Она решила, что я неподходящий парень.
Райли не знала, что он мог серьезно относиться к девушкам.
– Почему нет? Что с тобой не так? – спросила она возмущенно. – Ты не храпишь во сне. По крайней мере, не очень сильно.
– Не из-за чего-то такого. Я привез ее сюда, чтобы познакомить с Сэди и вот что вышло. Что бы ни сказала ей старая леди, Кейтлин ушла. Она никогда не говорила мне, почему.
У Райли была хорошая версия по поводу произошедшего: Сэди вела ту же самую игру с невестой своего сына, примененную сейчас на Райли. В случае с Кейтлин этот трюк сработал.
– Ты ещё к кому-нибудь относился серьезно? – ей представлялось важным знать, сколько раз Бек дарил свое сердце.
Бек тряхнул головой.
– Было бы проще установить, когда я чувствовал в этом необходимость. Таким же образом…
– Тебе бы не сделали больно, – сказала она.
Он изучал ее более пристально.
– Ты знаешь, как это делается, не правда ли?
– Часть о вечном единении душ? Нет. – Не в ее стиле. – А вот часть по причинению боли?
Все слишком хорошо.
Бек ехал через сгущающуюся тьму, его ум раз за разом прокручивал сказанное Райли. Она приводила его в бешенство, высказывая все ему в лицо, но независимо от его отрицания, она говорила правду. Если он действительно не беспокоится о своем будущем, зачем он пытался научиться писать и читать, и так тяжело работал, чтобы построить новую жизнь?
Шериф поможет ему: Донован тяжело засыпал после исчезновения парней. Райли хорошо разнюхивала секреты людей, которые они хотели сохранить в тайне. Он видел, как она раскусила аферу со святой водой. У него в этом месте есть двое сильных людей, людей, которые верили в него. Может быть, пришло время выяснить, что на самом деле случилось с Брэдом и Нейтом. Тогда, может быть, ему будет легче спать.
А что, если мы не сможем это выяснить? А что, если правда останется скрытой, Национальная Гильдия воспользуется этим, чтоб отказать ему в получении лицензии мастера?
Он почувствовал прилив неповиновения. Если Гильдия подведет его снова, он пойдет работать фрилансером. Не так почетно, как работа на Гильдию, но он должен зарабатывать на жизнь. Может быть, Райли присоединится к нему, и они смогут расставлять ловушки вместе.
Он бросил быстрый взгляд на Райли, а затем обратно на дорогу. Он не был уверен в том, как правильно обходиться с девочкой – он поправил себя – с молодой женщиной, которая целиком и полностью верила в него. Но сначала у него дело с Сэди, затем он попытается правильно истолковать прошлое для двоих: для него самого и для пропавших мальчиков.
Глава 8
После того как Райли переоделась в пижаму – состоявшую из шортов и футболки с т-образным вырезом, так как она не собиралась позволить Беку увидеть ее пижаму с пандами – она нашла своего парня в его собственной кровати, под одеялом, с книгой на коленях. Это была та самая книга, которую она нашла в ночь его ранения в Логове демонов. Судя по местоположению закладки, он не достиг большого прогресса.
Слишком занят драками с плохими парнями.
Бек старательно шептал каждое слово, пальцем отслеживая строчку, которую читал. Он сделал паузу и обратил внимание на листок бумаги, данный ему отцом, тот самый, с определениями. Когда он понял, что она наблюдает, то неловко постучал по уже закрытой книге.
– Продолжай, – сказала она. – Это хорошая книга.
– Откуда ты знаешь? – спросил он, мгновенно занимаю оборонительную позицию.
– Я видела ее в твоей спальне в ту ночь, когда осталась у тебя. Папа помогал тебе с ней, да?
Настороженность Бека исчезла при упоминании ее отца.
– Да. Он объяснял и записывал мне слова, которые я не понимал. Он копировал их снова и снова до тех пор, пока я не смогу правильно назвать их по буквам.
– Так же и я научилась, – сказала она, садясь на край кровати.
– Ты умнее меня.
– Соглашусь с этим. – Она указала на книгу. – Мне помочь?
На долю секунды она подумала, что он скажет "нет" чтобы прикрыть свое эго, но вместо этого он кивнул.
– Тут есть некоторые слова, которые я просто не понимаю.
Райли взяла у него книгу и проверила список отца напротив страницы, которую читал Бек.
– Вить? – Он кивнул. – Это означает скручивать что-то вместе, как нитку или куски веревки.
– Ви…ить? Хорошо. Я запомнил.
Она прошлась по еще пяти словам, убедившись, что он их понимал. Если бы он этого не сделал, он задал еще больше вопросов.
– Я думаю, что понял, – сказал он. – Эта книга намного сложней, чем те, которые я обычно читаю. Это беспокоит.
– Но ты пройдешь через это, – сказала она.
– Я полагаю. Но не думаю, что когда-нибудь читать как большинство людей.
– По крайней мере, ты попытаешься. Именно это имеет значение.
Он не вернулся к рассказу, но уставился в пустоту, книга в его руках была забыта.
– Бек?
– Хм-м?
– Твоя мама бросила тебя на болоте? Мне нужно знать правду.
Так я узнаю, лгунья она или истинное зло.
Он откинулся на спинку кровати и потер глаза.
– Как только я начинаю бродить по воспоминаниям, Райли, я не могу остановиться. Там слишком много всего.
– Я справлюсь с этим, – настаивала она. – Поговори со мной, Бек. Это съедает тебя, как рак съедает твою мать.
Он посмотрел на нее.
– Никогда не думал об этом так. – Бек положил книгу на тумбочку, и сжал челюсти. – Мне было восемь лет. Она была пьяна, и у нас случился один адский бой. В первый раз я тогда встал против неё. – Он вздохнул. – Я называл ее… шлюхой, потому что поймал ее с каким-то парнем, которого она привела домой из бара. Она сказала, что не может прекратить этим заниматься, и она лежала с каким то ублюдком на диване, они… – Он покачал головой при этой мысли. – Хорошо, ты получила картину событий.
Райли закусила губу.
– Я всё думал, что однажды мой папа вернется к нам, и если он увидит ее в таком состоянии…
Он снова уйдет.
– На следующий день, сразу после школы, она затащила меня в машину, и мы отправились в долгое путешествие. Я понятия не имел, где мы находились. А когда спросил, она сказала что это тест, чтобы увидеть, может ли она мне доверять.
Райли изо всех сил пыталась спрятать всю дрожь, пронзившую её.
– Сэди ехала к западной стороне Окефеноки, в государственный парк, а затем на болото. Казалось, она знает, куда ей ехать, так что я ничего не говорил. Я думал, что это забава от настающих лучших времен или тусовка в пятницу пополудни, вот и все.
Райли не могла представить, на что была похожа для него поездка с мамой. Он был так взволнован, особенно после того большого боя. Он думал, что их дела пойдут куда лучше.
– Сэди припарковала машину, и мы начали идти. Я не знаю, как далеко мы зашли, но это было нелегко. Мы держали путь глубже в болото. Через некоторое время я испугался, но она продолжала убеждать меня идти. Затем она остановилась.
Он вертел листком.
– Я до сих пор помню выражение ее лица. Оно было таким... жестоким. – Он прокашлялся. – Оставайся здесь, Денвер, – сказала она. – Если ты останешься здесь и не будешь плакать, я скажу тебе имя твоего папочки.
У Райли отвисла челюсть.
– И ты ей поверил?