- Я должна выйти замуж за кого-нибудь, потому что мне нужно родить сыновей, ведь Ло-гару нужен будет вождь, когда мой отец умрет. Ла-джа выйдет замуж только за сильного мужчину. Газ - сильный мужчина.
- Ты любишь его, Ла-джа?
- Я никого не люблю, - ответила она, - и к тому же, это не твое дело. Ты задаешь много лишних вопросов. Если идешь со мной, иди. Мы не попадем в Ло-гар, если будем стоять и болтать о глупостях.
Они отправились в путь.
- А где твоя страна? - спросила она. - Может, она лежит за Ло-гаром, в той же стороне? Для тебя это было бы прекрасно, если, конечно, ты выберешься из Ло-гара живым.
- Я не знаю, где моя страна, - признался он.
Она нахмурилась и в изумлении посмотрела на него.
- Ты хочешь сказать, что не можешь найти дороги домой? - спросила она.
- Именно.
- Как странно, - заметила она. - Ты первый, от кого я слышу такое. Правда, есть еще бедные существа, у которых с головой не в порядке. Они вообще ничего не знают. Они стали такими от удара по голове. Однажды один мальчик, которого я знала, упал с дерева на голову. Он так и не вылечился, думал, что он - тараг, ходил везде на четвереньках и рычал, но однажды его отец устал от него и убил.
- Ты думаешь, что я такой же, как этот мальчик? - спросил фон Хорст.
- Я никогда не видела, чтобы ты вел себя как тараг, - признала она, - но ты странный.
Фон Хорст не мог сдержать улыбки, и девушка заметила это. Это рассердило ее.
- Ты думаешь, тут есть над чем смеяться? - спросила она. - Скажи, что ты делаешь? Зачем ты надрезаешь ножом так много деревьев? Этого достаточно для того, чтобы люди думали, что у тебя с головой не в порядке.
- Я делаю зарубки на пути, - объяснил он, - чтобы вернуться назад после того, как провожу тебя.
Казалось, она очень заинтересовалась.
- Возможно, что голова у тебя не так уж и больна, - сказала она. - Даже мой отец никогда не делает ничего подобного.
- Ему это и не нужно, если он умеет находить дорогу, как любой житель Пеллюсидара.
- Не всегда так просто найти дорогу за пределами своей страны, - объяснила она. - Из любого места в Пеллюсидаре мы можем найти свой дом, но мы не можем найти дорогу в то место, где были до этого. Действуя твоим способом, мы сможем. Я должна рассказать об этом моему отцу.
Чем дальше они проникали в лес, тем больше фон Хорста поражала его мрачная атмосфера. Плотная листва деревьев образовывала непроницаемую крышу над их головами, не пропускавшую солнечные лучи, - в результате здесь были постоянные сумерки и низкая температура, значительно ниже, чем на открытом пространстве. На земле не было почти ничего, кроме слоя опавших листьев.
С того момента как они вошли в лес, уровень поверхности быстро повышался, пока не оказалось, что они поднимаются в гору; внезапно они вышли на гребень и спустились в низину, но лес простирался так далеко, насколько видел глаз.
Когда Ла-джа пересекла гребень и начала спуск, фон Хорст спросил ее, почему она не попыталась найти более легкий путь.
- Я иду в Ло-гар по прямой, - ответила она.
- Ну а если встретится море? - спросил он.
- Я обойду его, - ответила она, - но там, где я могу, я иду по прямой.
- Надеюсь, по дороге нам не встретятся Альпы, - сказал он вполголоса.
- Я не знаю, кто такие "альпы", - сказала Ла-джа, - но других зверей здесь достаточно.
- Хорошо, чтобы их было больше, чем нам попалось с тех пор, как мы вошли в лес, если мы хотим поесть, - заметил фон Хорст, - я не увидел здесь птиц.
- Я тоже, - ответила Ла-джа. - Здесь также нет ни фруктов, ни орехов, ни других съедобных плодов.
Мне не нравится этот лес. Возможно, это Лес смерти.
- Что такое Лес смерти?
- Мне рассказывали, что в этом лесу живут ужасные люди, непохожие на других. И находится он недалеко от Ло-гара.
- Ну, пока мы не заметили никакой опасности, - успокоил ее фон Хорст.
Они выбрались из лощины и оказались на более ровной поверхности. Лес стал еще гуще, чем раньше. Темноту разбавлял только тусклый, рассеянный свет.
Неожиданно Ла-джа остановилась.
- Что это было? - прошептала она. - Ты видел?
- Мне показалось - что-то двигалось, - ответил он. - Оно исчезло за деревьями справа.
- Да, прямо вон там, - указала она. - Мне не нравится этот лес. Не знаю почему, но здесь как-то гнусно.
Фон Хорст кивнул:
- Да, здесь жутко. Я буду рад выйти отсюда поскорее.
- Вон! - воскликнула Ла-джа. - Снова. Оно все белое. Что это может быть?
- Не знаю. Думаю, что-то похожее на человека.
Здесь так темно, что издалека ничего не разберешь.
Они продолжили свой путь в молчании, внимательно поглядывая во все стороны; фон Хорст заметил, что девушка держится поближе к нему. Ее плечо часто касалось его груди, как будто такое прикосновение успокаивало ее. Теперь он был рад, что пошел вместе с ней.
Он знал - она не признается ему, что ей страшно. По какой-то необъяснимой причине - необъяснимой для него - он был даже рад, что она боялась. Возможно, это удовлетворяло его инстинкт защитника. Возможно, это делало ее более женственной, а фон Хорсту нравились такие девушки.
Отойдя на небольшое расстояние от того места, где им встретилось странное существо, они неожиданно услышали крики, прерываемые ревом и странным свистящим звуком. Ла-джа остановилась и прижалась к фон Хорсту. Он почувствовал, что она слегка дрожит, и успокаивающе обнял ее. Крики, наполненные отчаянием, становились все громче. И вот показался тот, кто их издавал - обнаженный мужчина с лицом, перекошенным от ужаса. И какой мужчина! Его кожа была мертвенно бледной, волосы - белого цвета; изо рта выглядывали два больших собачьих клыка, загибаясь под подбородок; розовые зрачки, окруженные кроваво-красным белком, делали его еще страшнее.
За ним гнался динозавр. Он был не больше шетлендского пони, но его внешность напугала бы самого храброго мужчину, так как он во всем, кроме размеров, походил на тиранозавра, короля среди плотоядных рептилий мезозойской эры.
При виде Ла-джа и фон Хорста динозавр неожиданно повернул в их сторону и с ревом и свистом бросился на них, подобно локомотиву под парами. Он был так близко, что они не смогли даже спрятаться за дерево.
Фон Хорст обладал почти автоматической реакцией - он выхватил револьвер из кобуры, выстрелил и быстро отпрыгнул от зверя, потянув за собой Ла-джа.
Серьезно раненный динозавр взревел от ярости. Фон Хорст выстрелил еще раз, всадив пулю прямо за левым плечом. Зверь упал, но зная о замечательной жизнестойкости этих животных, фон Хорст не был уверен, что все закончилось. Схватив Ла-джа за руку, он быстро побежал к ближайшему дереву и спрятался за него. Прямо над ними, но вне досягаемости, находились нижние ветви дерева - прекрасное, но недоступное убежище. Если две пули не остановили динозавра, они могли надеяться только на то, что, поднявшись, он побежит в другом направлении и не заметит их.
Стоя за деревом, фон Хорст наблюдал, как динозавр скребет лапами по земле, пытаясь подняться. Рана была сильной, но не смертельной. Ла-джа прижалась к фон Хорсту. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Наконец, динозавр встал. Какое-то мгновение казалось, что он снова упадет; потом он повернулся несколько раз, нюхая воздух. После этого двинулся в их направлении, медленно и осторожно. Теперь его вид показался фон Хорсту более угрожающим. Динозавр производил впечатление холодной, расчетливой машины разрушения, ожившего инструмента мести. Он шел прямо к дереву, за которым они прятались.
Это был напряженный момент. На мгновение фон Хорст растерялся, затем, наклонившись к Ла-джа, он прошептал:
- Зверь приближается. Беги к дереву позади нас, но так, чтобы зверь тебя не видел, и перебегай от дерева к дереву, пока не окажешься в безопасности. Когда он умрет, я позову тебя.
- А что будешь делать ты? Ты пойдешь со мной?
- Я подожду здесь, пока он не умрет наверняка, - ответил он. - Если будет надо, я выстрелю еще несколько раз.
Она покачала головой:
- Нет!
- Быстрее! - поторопил он. - Он уже близко. Он ищет нас.
- Я останусь с тобой, - поставила точку Ла-джа.
По ее тону он понял, что она не уступит. Из прошлого опыта он знал свою Ла-джа. Пожав плечами, он прекратил спор и еще раз взглянул на динозавра, который был уже в нескольких шагах от дерева.
Неожиданно фон Хорст выскочил из-за дерева и пробежал прямо перед носом у зверя. Он сделал все так быстро, что Ла-джа застыла от изумления. Но не динозавр. Он сделал то, на что и надеялся фон Хорст - с яростным ревом погнался за ним. Так фон Хорст отвел его от девушки. Сделав это, он повернулся лицом к зверю и, расставив ноги, начал стрелять в широкую грудь динозавра.
Фон Хорст опустошил обойму, но зверь продолжал наступать. Он увидел, как Ла-джа быстро неслась к нему, надеясь поразить динозавра небольшим копьем, которое было у нее в руках. Он попытался отскочить в сторону, но зверь, поднявшись на задние лапы, ударил фон Хорста по голове когтистой передней лапой, сбив его, потерявшего сознание, на землю.
Глава IX
Пещеры
Фон Хорст испытывал ощущение покоя и блаженства. Он осознал, что просыпается после долгого и освежающего сна. Он не открывал глаз. Ему было так удобно, что не хотелось делать это.
Восхитительное состояние длилось недолго - фон Хорст почувствовал головную боль. С возвращением сознания нервная система начала сигнализировать, что с ним далеко не все в порядке. Ощущение покоя уходило вместе со сном. Он открыл глаза и увидел над собой лицо Ла-джа, склонившейся над ним. Его голова лежала у нее на коленях. Она гладила его лоб своей мягкой ладонью.
- Ты в порядке, Фон? - прошептала она. - Ты не умрешь?
Он криво улыбнулся ей.
- О, Смерть! Где твое жало? - процитировал он.
- Он не ужалил тебя, - успокоила его Ла-джа, - он ударил тебя лапой.
Фон Хорст улыбнулся:
- Голова у меня болит так, как будто он ударил меня кузнечным молотом. Где он? Что с ним стало? - Он с трудом повернул голову и увидел лежащего без движения динозавра.
- Он умер, как только ударил тебя, - объяснила девушка. - Ты очень храбрый человек, Фон.
- Ты очень храбрая девушка, - ответил он. - Я видел, как ты бежала ко мне на помощь. Тебе не стоило этого делать.
- Разве я могла стоять и смотреть, как тебя убивают, когда ты вызвал ярость этого зарайта на себя, чтобы спасти меня?
- Так это был зарайт?
- Да, детеныш, - ответила девушка. - Хорошо, что не взрослый, хотя, конечно, взрослого в лесу не встретишь.
- Почему?
- Во-первых, он слишком велик; к тому же, он не найдет здесь еду. Взрослый зарайт в длину в восемь раз больше роста мужчины. Он не сможет легко двигаться среди деревьев, а стоя на задних лапах, он будет стукаться головой о ветви. Они охотятся на тагов и тандоров и другую крупную дичь, которая редко заходит в лес, - по крайней мере, в такой.
Попытавшись представить себе взрослую рептилию, фон Хорст мысленно присвистнул.
- Да, - сказал он, - хорошо, что мы наткнулись на сынка, а не на папашу. А что стало с тем человекоподобным, за которым он гнался?
- Он так и не остановился. Я видела, как он оглянулся после громкого звука из той штуки, которую ты называешь пистолетом, но не остановился. Я считаю, что он должен был вернуться, чтобы помочь тебе; наверное, он думал, что у тебя голова не в порядке, раз ты не убежал. Надо быть очень смелым, чтобы не убежать от зарайта.
- Бежать-то было некуда. Если бы можно было скрыться от него, я бы до сих пор еще бежал.
- Я в это не верю, - сказала Ла-джа. - Газ бы бежал, но не ты.
- Значит, я тебе нравлюсь чуть-чуть больше, чем Газ? - спросил он, рассчитывая на дружбу этой дикой маленькой девушки каменного мира.
- Нет, - с выражением сказала Ла-джа, - ты мне совсем не нравишься, но я узнаю смелого человека, когда вижу его.
- А почему я тебе не нравлюсь, Ла-джа? - спросил он с придыханием. - Ты мне нравишься. Очень нравишься…
- Ты мне не нравишься, потому что у тебя голова не в порядке; к тому же, ты не из моего племени и ты пытался командовать мною, как будто я принадлежу тебе.
- Теперь-то у меня точно голова не в порядке, - признал он, - но это не влияет на мои положительные качества. Правда, я ничего не могу сделать с тем, что я не из твоего племени. Ты не можешь попрекать меня этим. Это - ошибка моих родителей, что они родились не в Пеллюсидаре, и ты не можешь винить их за это, ведь они даже и не слышали о таком месте. А командовал я тобой только для твоего блага.
- А еще мне не нравится, что ты смеешься надо мной, думая, что мир, из которого ты пришел, намного лучше Пеллюсидара, и у людей там больше мозгов.
- Скажи мне, Ла-джа, смогу ли я когда-нибудь понравиться тебе? - спросил он более серьезно.
- Нет, - сказала она, - ты раньше умрешь.
- Я думаю, об этом побеспокоится Газ? - спросил он.
- Газ или кто-нибудь еще из людей моего племени.
Ты уже можешь встать?
- Мне очень хорошо, - сказал он. - У меня никогда не было столь удобной подушки.
Она мягко приподняла его голову и положила на землю, после чего встала.
- Ты всегда смеешься надо мной, - сказала она.
Он поднялся на ноги.
- С тобой, Ла-джа, но никогда над тобой.
Она внимательно посмотрела на него, как бы обдумывая его слова. Она пыталась, несомненно, найти в его словах какой-то двойной смысл, но ничего не сказала.
- Ты сможешь идти? - вот и все, что она произнесла.
- Я еле жив после такого удара, - ответил он, - но я пойду. Давай, веди меня в Ло-гар, в руки к Газу.
Они продолжили свой путь по лесу, изредка перекидываясь словами. Наконец, они подошли к крутой скале, которая загораживала им путь по прямой. Ла-джа повернула налево и пошла вдоль ее подножия. Она без колебаний выбрала направление, и тогда фон Хорст спросил ее, почему она повернула налево, а не направо.
- Если не знаешь и не можешь идти туда, куда указывает твоя голова, надо повернуть налево и идти, куда указывает сердце.
Он кивнул с пониманием.
- Неплохая мысль, - сказал он. - По крайней мере, избавляет от ненужных размышлений. - Он посмотрел на скалу, пытаясь на глаз измерить ее высоту.
Он увидел те же деревья, что и в лесу, и что-то еще - мельком, что-то движущееся, и, как ему показалось, уже знакомое ему.
- За нами следят, - сказал он.
Ла-джа посмотрела вверх.
- Ты что-то видел? - спросила она.
Он кивнул:
- Там наш беловолосый друг, или похожий на него.
- Он не наш друг, - поняла его буквально Ла-джа.
- Я просто шучу, - объяснил он.
- Хотела бы я, чтобы ты мне нравился, - сказала Ла-джа.
Он посмотрел на нее с удивлением.
- Я бы хотела, чтобы мне нравился человек, который может шутить перед лицом опасности, - сказала она.
- Ну, попробуй; но ты на самом деле думаешь, что этот парень опасен? Мне не показалось, что его надо бояться, когда он со всех ног удирал от зарайта.
Она нахмурилась и вопросительно посмотрела на него.
- Иногда ты выглядишь совсем как остальные, - сказала она, - но стоит тебе произнести что-нибудь, и я понимаю: твоя голова очень больна.
Фон Хорст рассмеялся:
- Да, думаю, юмор двадцатого века не очень-то ценится в плейстоцене.
- Ну вот ты опять! - крикнула она. - Даже мой очень мудрый отец не понял бы, о чем ты говоришь половину времени.
Двигаясь вдоль скалы, они постоянно были настороже.
- Почему ты думаешь, что этот беловолосый опасен? - спросил он.
- В одиночку он нам не страшен; но где есть один, там может быть и племя, а любое племя чужаков опасно для нас. Мы находимся в их стране. Им известны места, где они без труда смогут поймать нас и убить.
Мы даже не знаем, что находится, скажем, за поворотом тропы. Если это Лес смерти, люди, живущие здесь, опасны, потому что они не такие, как остальные. От отца к сыну передаются рассказы о странных вещах, происходящих в этом лесу. Мой народ - храбрый народ, но есть такое, с чем не совладать и с помощью оружия. Если это действительно Лес смерти, мы никогда не попадем в Ло-гар.
- Бедный Газ! - воскликнул фон Хорст.
- О чем это ты?
- Мне его жаль, ведь он лишится удовольствия убить меня или взять тебя в жены.
Она посмотрела на него с отвращением и замолчала.
Оба они искали признаки тех, кто шел по их следу; но ни единый звук не нарушал мертвую тишину леса, и они пока не видели ничего, что могло бы усилить их подозрение, поэтому они решили, что никто уже не следит за ними, и успокоились.
Они подошли ко входу в пещеру в скале, а так как они уже давно не спали, фон Хорст предложил зайти внутрь и отдохнуть. У него все еще болела голова, и он чувствовал, что нужно поспать. Вход в пещеру был довольно маленьким, и для того, чтобы проникнуть в нее, фон Хорсту пришлось встать на четвереньки. Он выставил впереди себя копье и несколько раз ткнул в воздух, чтобы проверить, не затаился ли в темноте какой-нибудь зверь.
Убедившись, что все в порядке, он вполз в пещеру; через мгновение Ла-джа присоединилась к нему. Быстрый осмотр показал, что пещера уходила глубоко в скалу, но так как им нужно было только место для сна, они легли неподалеку от входа. Фон Хорст лег головой к отверстию с копьем наготове на случай проникновения какого-нибудь непрошеного гостя. Ла-джа легла в нескольких шагах от него, ближе к центру пещеры.
Было очень темно и тихо. Мягкий поток свежего воздуха проникал через входное отверстие, избавляя пещеру от обычного сырого запаха, к которому уже привык фон Хорст. Вскоре они заснули.
Когда фон Хорст проснулся, голова его уже не болела, и он чувствовал себя значительно посвежевшим. Он повернулся на спину и потянулся, зевая.
Ла-джа тоже проснулась. Фон Хорст, убедившись в этом, спросил ее:
- Есть хочешь?
- Да, и пить тоже.
- Тогда пошли, - предложил он. - Однако нам нужно сперва выбраться из этого леса, а потом уже подумать о еде.
- Хорошо, - сказала она, - но почему снаружи так темно?
Фон Хорст встал на колени и посмотрел туда, где был выход из пещеры. Ничего не было видно. Он подумал, что, возможно, перевернулся во сне и сейчас смотрит в сторону, противоположную выходу, но куда бы он ни поворачивался, везде была непроглядная тьма.
Тогда он пополз вперед, ощупывая путь руками. Там, где должен был быть выход, он почувствовал закругленную поверхность большого валуна. Он ощупал его края и обнаружил засохшую землю.
- Выход заблокирован, Ла-джа, - сказал он.
- Но кто мог это сделать, не разбудив нас? - спросила она.